Эмигрировал из Румынии в США. Считался бензиновым королем Америки.
Федеральное бюро расследований и нью-йоркская полиция в 1997 году составили список представителей российской организованной преступности, убитых (в крайнем случае, раненых), как говорится, на боевом посту. Всего числом в 60 человек. Среди них оказался и Майкл Марковиц.
В ночь на 1 мая, согласно поверьям, ведьмы, злые духи и всякая нечисть слетаются на Лысую гору в Шварцвальде (Германия), и Сатана там правит бал. Тем временем многочисленные их помощники, ассистенты и ученики, оставшись дома без присмотра, резвятся, пробуя свои силы в ремесле, которое поэт охарактеризовал, как "сеять зло без сожаленья". В Вальпургиеву ночь 1986 года на 66-й улице в районе Бруклина прогрохотало несколько выстрелов. Выглянувшие из окон жители увидели, как серебристо-серый "роллс-ройс", принадлежавший жившему по соседству Майклу Марковицу, врезался в припаркованную у тротуара машину. Из "роллс-ройса" раздались крики и прозвучала мольба о помощи. Но никто не подумал о том, чтобы выйти на улицу, - у Марковица была очень плохая репутация, и соседи были уверены, что он в очередной раз поскандалил с кем-то из "своих" или впал по привычке в истерику. Уличный охранник все же подошел к "роллс-ройсу" и увидел, что Марковиц истекает кровью. Он проговорил имя того, кто стрелял в него, но охранник не понял или не захотел понять. "Какое-то иностранное имя", - говорил он потом. "Я заплачу вам любую сумму", - выдавливал из себя Марковиц последние предсмертные слова. Он надеялся, что за свои деньги еще может выторговать себе спасение, и не догадывался, что судьбу, с которой он играл так жестоко и самоуверенно, ни купить, ни продать нельзя.
Так закончил свои дни 42-летний эмигрант из Румынии Майкл Марковиц. А начиналось все с радужных надежд на долгую и счастливую жизнь. Почему бы и нет? Но судьба держит в руках карту каждого из нас, и линии порой располагаются не так, как хотелось бы.
Майкл родился в 1946 году в Бухаресте, в благополучной еврейской семье, где его приход в этот мир расценивался как подарок и утешение после трагических военных лет. У отца (неясно, что делавшего во время войны) была собственная текстильная фабрика с приличным доходом. Но захватившие власть коммунисты национализировали фабрику, и разорение семьи выбило отца "из седла". От этого удара он уже не смог оправиться. В середине 1960-х семья эмигрировала из Румынии в Израиль. Там Майкл окончил университет, получив степень магистра математики и инженерных наук. Отслужив в израильской армии, он женился на сержанте Лие Зигельбаум - крупной интересной блондинке.
У супругов Марковиц было уже двое детей, когда Майкл вдруг почувствовал, что Израиль тесен для его широкой натуры. В 1979 году он вывез свою семью из Израиля, и в потоке эмигрантов из СССР и стран Восточной Европы Марковицы въехали в Соединенные Штаты.
Об Америке Майкл еще с детства имел представление, как о месте, где с неба непрерывно льется золотой дождь. Где только законченный идиот может не воспользоваться предоставленными возможностями (включая возможность работать, проявляя свой ум и талант) и не разбогатеть. По приезде в Америку Майкл решил, что для начала он должен заработать миллионов пять-шесть. Первые его шаги в этом направлении он сделал благодаря способностям и образованию. Он разработал счетчик для такси - тот самый, который сегодня установлен на нью-йоркских "кэбах", - регистрирующий платежи и выдающий пассажирам квитанции об уплате. Работал Майкл над счетчиком на пару с израильским бизнесменом Эфраимом Шуркой, пообещавшим ему обеспечить протекцию у тогдашнего главы городской Комиссии по такси и лимузинам Джея Турова. В начале 1981 года, когда счетчик был готов, Эфраим "нажал на педали" с целью добраться до Турова. Однако дальше посредника по имени Хайм Шворц не пробился. Этот Шворц взялся - за определенную мзду, конечно, - довести дело до Турова и представить ему счетчик. За неимением ничего лучшего Марковиц и Шурка согласились принять и оплатить услуги Шворца. Однако, едва познакомившись с проектом Марковица, Шворц тут же заявил, что - надо же! - он сам, оказывается, изобрел точно такой же счетчик для таксомоторов, и теперь для нью-йоркских такси будут приняты Дже-ем Туровым его счетчики. Грабеж среди бела дня! А что делать? Против лома, говорят, нет приема. Против таких лихачей, как Шворц и Туров, Марковиц и Шурка оказались бессильны.
Так первая попытка Марковица относительно честно (не считая готовности заплатить любую взятку тому, от кого что-то зависит) заработать парочку миллионов рухнула, оставив ему только гордое (но материально никак не подкрепленное) сознание, что счетчики все же его изобретение.
"Он блестящий парень. У него необыкновенная голова. Если бы он занялся честным бизнесом, то добился бы необыкновенного успеха", - говорил о Марковиче федеральный прокурор Майкл Голд. Но Марковиц, огорченный неудачей, в дальнейшем пренебрег честным бизнесом. "Это Америка! Я люблю Америку! Здесь есть где развернуться! Важно не быть дураком!" - часто говорил Марковиц. Он сошелся с хорошо известным в преступных кругах американским дельцом Джозефом Школьником, который посвятил его в тайны "бензинового бизнеса". Марковиц усвоил, что "капают" доллары только из утаенных налогов на бензин, и разработав свою собственную систему махинаций ограбления государства на сумму около полутора миллионов долларов в месяц, создал цепь бензозаправочных станций в Лонг-Айленде. Суть его подхода заключалась в том, что он нанимал какого-нибудь не знающего ни слова по-английски польского или афганского иммигранта и назначал его номинальным президентом компании. Бензин продавали, а налог государство не получало. Когда же являлся чиновник из налогового управления выяснить, что происходит, он обнаруживал, что ему не с кем объясняться - его не понимают. Оставалось удалиться ни с чем. А когда он приходил в следующий раз, то "президента" в компании уже не было и найти его не представлялось возможным. Марковиц спокойно клал в свой карман 26-процентный налог на бензин.
Дела шли блестяще. Марковиц жил со своей семьей на Аркансо Драйв в Бруклине, в собственном доме стоимостью 800 тысяч долларов. Внешне дом выглядел более чем скромно (чему очень способствовала замусоренная, заросшая кустарником лужайка), но зато изнутри дом блистал роскошью, как понимали это его хозяева - Майкл и Лия Марковиц. Дом спускался вниз на три подвальных этажа. В нем было четыре спальни с зеркальными стенами и потолками, бассейн, джакузи, две столовых. Комнаты были забиты всевозможными достижениями бытовой электроники - телевизорами, телекамерами, магнитофонами, проигрывателями, телефонами, компьютерами... Майкл был хорошим семьянином - не пил, не курил, не прикасался к наркотикам. Любил сидеть дома и лишь изредка играл в карты у приятеля-соседа, где ставки были не ниже 2000 тысяч долларов за игру.
Особую привязанность испытывал Майкл к своим престарелым родителям. Он купил для них дом в Бруклине за полмиллиона и дачу в Монтеселло за 150 тысяч долларов и положил на имя отца 20 миллионов долларов в швейцарский банк.
Каждое утро Майкл Марковиц - высокий грузный мужчина - отправлялся в шикарном автомобиле в свой офис, располагавшийся в новом здании в Лонг-Айленде Сити и оборудованный новейшими компьютерами, факс-машинами, первоклассной конторской мебелью. Большую часть времени Майкл проводил в своем кабинете, где пересчитывал кипы зеленых денежных купюр в буквальном, а не в переносном смысле издававших запах бензина. Начав с покупки захудалой бензоколонки во Флатбуше в начале 1980-х годов, Майкл теперь стал совладельцем 200 бензоколонок в Квинсе и Бруклине. К "делу" были привлечены "джентльмены удачи", прибывшие из СССР, которых Майкл, по словам его знакомого, "ненавидел и презирал", но без которых не мог обойтись в деле.
Словом, все шло, как надо, и годовой доход исчислялся миллионами долларов. Тут бы вздохнуть с облегчением. Но нет! В нашем полосатом мире за взлетом следует падение, за удачей - просчет, а то и провал, за найденным источником обогащения - жестокая конкуренция. Не избежал действия этого закона и Марковиц. Его бензиновые операции вызвали завистливое раздражение. И ни у какой-то там мелкой сошки, а у представителей славной итальянской мафиозной организации "Коза ностра". В один не лучший для Марковица день звезду его финансового успеха затмила мощная фигура (весом в 450
фунтов) Лари Иориццо. Он объяснил Марковицу, что столь успешная "деловая" активность не может протекать вне контроля над нею со стороны определенных лиц. Никто ничем не угрожает, естественно, но встретиться, поговорить и договориться с Майклом Франчезе - крупным авторитетом из мафиозной семьи Коломбо - не мешает. Дважды повторять приглашения не понадобилось. Встреча состоялась и завершилась соглашением о совместной работе и разделе доходов. Встречу эту Лори Бреветти - тогдашний руководитель отдела по борьбе с организованной преступностью в Бруклине - охарактеризовала как "историческую". Ибо впервые был найдет общий язык и открыт путь тесному сотрудничеству между старой "Коза нострой" и новым пополнением преступного мира Америки за счет прибывших из СССР и стран Восточной Европы "нетрудовых элементов". Согласно принятой конвенции доходы от бензиновых операций отныне должны были делиться в пропорции: 75% - итальянцам, 25% - Марковицу и его сообщникам. Через год Марковиц на своих передовых предприятиях поднял прибыли до 1 миллиарда долларов. Неплохо вроде бы, но честности в разделе добычи не наблюдалось. Козанос-тровцы, к которым Марковиц и его люди относились с придыханием, большого уважения к своим советско-восточно-европейским союзникам не испытывали. Как сказал потом Иориццо, у него "был приказ от Франчезе всячески надувать Марковица", что он и делал, так что альянс работал по принципу: "вор у вора дубинку украл". Но даже и при таком раскладе на долю Марковица оставалось около 50 миллионов долларов в год.
Стиль его жизни все более походил на тот, что показывали в "гангстерских" фильмах. Он завел армаду дорогих автомобилей, включая "роллс-ройс", два "мерседеса", "линкольн", "таун-кар", "кадиллак". Иногда Майкл сам сидел за рулем, но чаще его, как и положено настоящему мафиози, возил личный шофер. Одевался Майкл в кожу. На груди его соперничали друг с другом золотые цепи, а пальцы украшали кольца с внушительными бриллиантами. Он начал вкладывать деньги в недвижимость: купил 5 квартир в башне Трампа на Пятой авеню в Манхэттене, несколько особняков на Вест-сайде, большое здание на Ист 23-й улице и дом в Вене.
Как и все, кто ступил на путь преступления и длительное время движется по нему преуспевая, Марковиц потерял осторожность и вообразил себя неуловимым и безнаказанным.
Однако в конце 1982 года в цепи "воры воруют - полиция их ловит" произошел перелом в пользу последней. Органы правопорядка раскрыли суть операций с бензином. Лари Иориццо был взят "за жабры" и... раскололся, посвятив следователей в тайны и детали бензинового альянса. В 1985 году Марковиц почувствовал, что "ищейки идут по его следу". Вместе со своим адвокатом, одетый со всем шиком, на какой был способен (что означает: в костюм из акульей кожи и ювелирные изделия всех мыслимых видов), Марковиц отправился в Олбани держать ответ по предъявленным ему обвинениям в составлении фальшивой налоговой декларации. Когда же власти в беседе с ним упомянули о грозящем судебном преследовании по поводу связи с мафией, Марковиц согласился сотрудничать и даже выступить в качестве свидетеля обвинения в судебных процессах.
Так Марковиц бросил кости в своей последней игре - в двойной игре "и вашим, и нашим", которая, скорее всего, и стала причиной его убийства.
С одной стороны, Марковиц продолжал оставаться в преступном бизнесе. Хотя ему было запрещено заниматься бензином, он, действуя через подставных лиц, разрабатывал и осуществлял свои новые "схемы". Пытался наладить какой-то фанерный бизнес с СССР. Потом, когда с фанерой не заладилось, задумал выпускать журнал, в котором публиковались бы материалы советских журналистов (не прообраз ли "Курьера"?). С другой стороны, он стал осведомителем ФБР. Правда, те сотрудники, которые имели с ним дело, утверждали, что осведомитель он был подозрительный - сообщал ФБР только то, что было уже известно и без него, как бы играл с ФБР в "кошки-мышки". Однако обернулась эта игра другой, именуемой "крыса", что на воровском жаргоне означает "провокатор". Именно это слово увидел Марковиц написанным черной краской на своем доме в Бруклине.
По словам знакомых, Майкл был не на шутку напуган. Он быстро перевез свою семью в купленную им квартиру в Манхэттене. "Вообще-то мне нечего бояться, - твердил он своим дружкам. - Властям я ничего толком не говорю, зато исправно сообщаю мафии все, что удается узнать в офисе ФБР".
Свой последний вечер Марковиц провел у приятелей. Затем он вышел, сел в свой "роллс-ройс" и двинулся с места. В этот момент кто-то, кого, скорее всего, Марковиц знал, остановил машину. Марковиц открыл стекло и стал разговаривать с подошедшим. Беседа закончилась выстрелами и смертью Марковица.