(О НОВЫХ ТЕЧЕНИЯХ В ПОЭЗИИ 80-х ГОДОВ)
1. ВРЕМЯ СОЗРЕВАНИЯ
Долгое время, чуть ли не с конца 60-х годов, критика искала в нашей поэзии нового поколенья, ждала, призывала его - а оно все не появлялось. Выступали отдельные, более или менее крупные дарованья: Ю. Кузнецов, О. Чухонцев, И. Шкляревский, В. Леонович и др.- но никак не складывалось состояние общности, точнее, взаимности, когда смысл, рождаемый одним, находит отклик и дополнение у другого, когда в поэтическом воздухе возникает та особая гулкость, просторная отзывчивость, по которой узнается присутствие целого поколенья.
Критика в какой-то степени уже привыкла к этой "точечной", "прерывной" реальности 70-х годов, обязывавшей вникать в индивидуальность поэтов, но освобождавшей от необходимости искать какую-то объединительную идею. Так ли обстоит дело и сейчас, к середине 80-х, после выхода в свет книг и больших поэтических подборок А. Еременко, И. Жданова, А. Королева, И. Кутика, М. Кудимовой, А. Парщикова, М. Синельникова, О. Хлебникова и др.? Может быть, поколение, нетерпеливо ожидавшееся на протяжении 70-х, теперь наконец-то нашло себя? И в свою очередь ищет критики, которая захотела бы принять и осмыслить его как целое?
К сожалению, критика, обращаясь к творчеству молодых поэтов, часто склонна ограничиваться чисто педагогическими, дидактическими задачами, указывая, что хорошо, а что плохо в их стихах, вынося оценки по степени приближения к некоему нормативному уровню. Между тем молодая поэзия, если она, выйдя из поры ученического стихосложения, достойна так называться,- это прежде всего новая поэзия, молодость которой определяется не только возрастом авторов, но и творческой свежестью, передовым положением в литературе. И хотелось бы рассматривать эту поэзию не как "еще" - не созревшую, не достигшую, бредущую на подступах, а как "уже" - поднявшуюся над уровнем вчерашней зрелости и именно поэтому молодую сегодня. Мне кажется, что поэзия наших, условно говоря, тридцатилетних,- это уже не только обещания, но и осуществления, заслужившие право на исследовательский подход, предмет которого - творческая метаморфоза, смена эстетических установок, постепенно проходящая по всей поэзии, но у молодых явленная как сдвиг, слом в медленной эволюции стилей.
Не так уж просто определить, какими жизненными обстоятельствами было образовано и призвано в поэзию новое поколенье. Отсутствует то единственное, всеопределяющее событие, которое легко узнавалось в судьбах поэтов военного поколения или поколения, пришедшего в литературу после 1956 года. Пожалуй, не одно какое-то событие, а сам ход бытия 70-х годов, угнетающе замедленный и размеренный, оказал определяющее воздействие на поэзию тогдашних молодых, запечатлелся в той "обыкновенности", нравственное и эстетическое значение которой они сами, хотя и со стоической грустью, готовы отстаивать.
Разворачивай, поворот, Череду закадычных буден... Этот жребий не так уж труден, Если оторопь не берет,- это "неторопливое", хотя и отдающее "оторопью" мироощущение старшего представителя поколенья, Алексея Королева (1944 год рождения), еще резче выражено у самого младшего, Олега Хлебникова (1956 года рождения) :
...Моя пожизненная школа -
стояние в очередях.
Не различить издалека
очередей предназначенье...
Как терпеливо их теченье -
как среднерусская река!
Именно опыт исторических будней, с их упорным и терпеливым течением, привел в литературу новых поэтов - оттого и приходят они в нее, как правило, не очень молодыми, оттого и сама литература так долго должна была
дожидаться очередного пополнения. Но главное - содержательный результат столь кропотливого накопления опыта, сама готовность вникать в медленное течение жизни, ее трудно зреющий смысл. Очевидно, например, что новое мироощущение гораздо более сочувственно прошедшим эпохам, любовно проникает в толщу исторического времени, чтобы обнаружить жизнь даже в самых застылых ее слоях. Михаил Синельников создает знаменательный для нового поколенья образ "Раскопа":
Как рыбина икрой, земли напластованья
Всей горечью сырой полны до основанья.
Рассыпчатая ночь исчезнувшего быта
Всей взрывчатостью почв до дна битком набита.
И взломанных валов яруги, перекаты,
Как наслоенья слов, упруги, комковаты.
Переживание времени в его замедленной и насыщенной протяженности обусловило не только тематический поворот к истории, но и исторический подход к современности, отложилось в поэзии уплотненными до многозначности образными рядами, словно спрессованными под грузом времени, под стать "взрывчатым почвам", до предела набитым культурными слоями. Произведения многих новых поэтов напоминают раскопы в глубину, где под од ним слоем значений залегает другой, еще более исконный, прилегающий к вечным основаниям жизни. Выявление самых устойчивых, повторяющихся закономерностей, по которым строится "обычная жизнь", и стало одной из главных целей нового поэтического поколенья. Ведь оно, по сути, первое, родившееся и выросшее в "нормальных" условиях прямой культурной преемственности, без тех разрывов, которые вносили в нее войны и другие исторические потрясения. Вот этот накопившийся слой культуры, залегающий в почве самой действительности, и выходит наружу в сложных, насыщенных рефлексией поэтических образах.