1 января 1703 г. в ознаменование взятия русскими войсками Нотебурга было устроено представление "Тор- жество мира православного", основная идея которого была изложена в "перечне" первого явления третьего действия: "Злочестие, жалея о погибели Идолослужения и умножении Благочестия вжигает две кометы, луну таврикийскую, льва шведскаго, еже вредити Православие; но Благочестие, под криломи орла великороссийскаго неврежденно, Марсу рос- сийскому дает крест и меч, еже Православия борителя по- беждати" (Серман. С. 19 - 20). Петр-победитель выступа- ет на Триумфальных вратах в нескольких образах, в том числе и в образе Марса. Так, в верхней части Триумфаль- ных ворот 1704 года было изображение "Марса вооруженно- го (сиречь воинскую его царскаго пресветлаго величества силу, в возвращенных странах оставленную) со щитом, на нем же имя его царскаго пресветлаго величества написа- но, мечем аки бы поражающего Фаетонта внизу, утопающаго в море, знаменающаго силу свейскую, в Ливонии в потоках крове своея от российскаго Марса пролияныя, утопающую" (Панегирическая литература... С. 97, 175 - 176). Феофаном Прокоповичем в Софийском соборе в присутс- твии Петра, вероятно, 24 июля 1709 г. был произнесен "Панегирикос, или Слово похвальное о преславной над войсками Свейскими победе", в котором Петр назван Марсом: "Твой же Марс, о монархо всероссийский" (Пане- гирическая литература... С. 194). Итак, наряду с широкоизвестными эмблемами, встречае- мыми в русской государственной геральдике, такими, как двуглавый орел, ездец, единорог, крест Константина, Андреевский крест, использовалось и изображение меча. Эта эмблема допетровского времени имела двойную семан- тику: духовную и светскую, как символ власти. Изображе- ние меча на русских знаменах первой четверти XVIII века не было нововведением этого времени, а продолжало уже установившуюся традицию. Тем более нет оснований гово- рить о чисто светском характере этой эмблемы в Петровс- кое время, так как на большинстве памятников, прежде всего на знаменах, меч фигурирует как оружие Бога, "меч Божий", направленный против неверных, связанный семан- тически с Апокалипсисом. Это представляется в высшей степени естественным для православного государства, в котором религиозность сохраняет свою силу, несмотря на всю кажущуюся, при поверхностном взгляде, атеистичность реформ Петра. При Петре в соответствии с общими закономерностями развития барочной эмблематики многозначимостьэтой эмб- лемы стала еще шире; это в немалой степени было обус- ловлено тем, что эмблемой одного из патронов Петра был меч. Кроме того, значительную роль в распространении идей и эмблем, так или иначе связанных с образом Петра, сыграло формирование в это время абсолютизма, культа государя, царя, императора. На службу этому процессу было поставлено все: литература, изобразительное ис- кусство и, конечно, геральдика. Государственный меч России был коротким - длина трехдольной стальной полосы около 0,74 м, ширина 6,7 см. Золотая чеканка на клинке изображала на одной сто- роне двуглавого орла, сжимавшего в когтях дракона, на другой - грифона с мечом. Рукоять (длиной около 37,7 см) имела украшение в виде двух орлиных голов под коро- ной, крыж (крест) также был устроен в виде орлиных го- лов. Ножны были обтянуты золотым глазетом. Государственный щит в XVIII веке на коронования не выносился и имел, скорее, декоративный характер. Его употребляли на церемониях при погребении российских мо- нархов. Круглый государственный щит тоже был небольшого раз- мера - около 60 см в диаметре. Щит украшали 42 пластины горного хрусталя и нефрита, на которых в позолоченных гнездах были помещены рубины, изумруды, бирюза, жемчуг (Вельтман. 1848. С. 64 - 65). Императрица Екатерина II, подобно своей предшествен- нице, венчала себя сама. Она пришла к власти, устранив собственного супруга Петра III, очень недолго занимав- шего трон в 1761 - 1762 годах, но успевшего значительно расширить объектную - территориальную часть титула сло- вами: наследник норвежский, герцог шлезвиг-голштинский, стормарнский и дитмарсенский, граф ольденбургский и дельменгорский. Вместе с супругом Екатерина II упразд- нила и привнесенную им по наследству от отца часть ти- тула. 22 сентября 1762 г. она собственноручно возложила на себя корону. Первый же член Синода новгородский ар- хиерей Димитрий во всеуслышание объявил в Успенском со- боре: "Господь положил на главе твоей венец". Новая корона Екатерины II была изготовлена придвор- ным ювелиром Е.П. Позье, бармами же она воспользова- лась, скорее всего, изготовленными еще в мастерской Ирины Годуновой для царя Федора Иоанновича (с Деисусом, Никитой мучеником и Федором Стратилатом) не позже 1596 года.
|
Жалованная грамота Екатерины II 1774 г. |
Новая императрица проделала путь к императорской ко- роне в серебристо-зеленоватом платье, расшитом многочисленными двуглавыми орлами. В честь коронации была выбита медаль, надпись на ее оборотной стороне гласила: "Православие и Российское отечество... спасен- ные геройским духом е(е) и(мператорского) в(еличества) от угрожавших им бедствий, радостно возносят... щит с именем ее величества".
|
Жалованная грамота Екатерины II 1774 г. |
Свою приверженность православию подчеркивала и сама Екатерина. Совершив 28 - 29 июня 1762 г. государствен- ный переворот, она заявила: "Я вступила на престол и была возведена на него для защиты православной веры, я имею дело с народом религиозным". Досифей назвал ее за- щитницей Отечества и благочестия при встрече в Петровс- ко-Разумовском 11 сентября на пути из Петербурга в Москву: "Се царствующий град Москва... усретает вожде- ленную матерь и государыню свою. Гряди, защитница Оте- чества, защитница благочестия". Подобно Петру I, по предложению графа А.П. Бестужева-Рюмина она получила титул Великой и Матери Отечества. Тотчас по воцарении Екатерины II стали обсуждаться проекты памятника новой императрице. Если ее тезка ог- раничилась рассылкой собственных портретов кисти А. Ка- равака ко дворам всех европейских государей, то Екате- рина II занялась "монументальной пропагандой" своей особы и преуспела в этом (ГОП. С. 324, 338 - 341- Со- ловьев. Кн. 11. Т. 21. 1963. С. 582; Кн. 13.Т. 25. М., 1965' С. 124, 127; Т. 26. С. 129). Присоединение Крыма в 1783 году, а соответственно и новое приращение титула "царицы Херсониса Таврического" дало импульс новому апофеозу "Матери Отечества" - импе- ратрицы (Лопухин. С. 57). Иконографическая схема его представлена на различных предметах, в том числе и на небольшом кубке: Екатерина со скипетром и державой чуть ли не попирает двуглавого орла, а перед нею наверху -"Всевидящее око", рядом с которым красуется ее вен- зель, на том же уровне, что и символ Бога-отца - око. Немного позади императрицы расположена фантастическая фигура, в левой руке которой голова в чалме, а под обезглавленным человеком, лежащим рядом, виднеется бун- чук (символ власти, в данном случае турецкого паши) с полумесяцем. Бравый воитель правой рукой протягивает Екатерине корону (Арсеньев, Трутовский. С. 222). Прославление боевых подвигов российской армии и муд- рости "владычицы полвселенной" (Записки... де-Санглена. С. 465) сопровождалось изменениями и в составе герба Российской империи. 8 марта 1784 г. был утвержден герб Таврической области - двуглавый орел с тремя коронами и восьмиконечным крестом на груди, с державой и скипетром в лапах (Винклер. 1900. ь XIX). Включение Голгофского креста в эмблему "Херсониса Тавричес- кого" не случайно. Именно в это время была очень попу- лярна идея о двуглавом орле как результате брака Влади- мира Святого и греческой княжны Анны, сестры византийс- кого императора Константина VII (Дильтей. С. 309). Эта мысль впервые прозвучала в Соборном послании константи- нопольского патриарха 1561 года, но подлинную жизнь в России она обрела именно в период борьбы за Крым. "Ца- рица Херсониса Таврического" в результате третьего раз- дела Польши в 1795 году стала княгиней "курляндской и семигальской", а герб пополнился грифонами и оленями Курляндии и Земгалии. В свои же личные печати Екатерина II внесла символ власти, введенный Петром I, - мантию, увенчанную короной. На одной из своих печатей она попы- талась передать неосуществившуюся и, вероятно, неосу- ществимую тогда идею государственных преобразований на пользу общества: на ней были изображены куст розы, улей и пчела, над которой красовалась надпись: "полезное" (РГАДА. Ф. 136. On. 1. ь 54. Лл. 2,4). Правление Екатерины II завершилось в 1796 году. Три четверти столетия власти по преимуществу императриц - матерей Отечества - истекали. Завершалось время, когда обожествление российских государынь достигало наивысшей степени. Впрочем, при Екатерине II несколько возвыси- лись в ранге и рядовые жители Империи, разумеется, при- вилегированные. Из "нижайших рабов" по указу 1786 года они превратились в "подданных" (ПСЗРИ-1. Т. 16. СПб., 1841. ь 329). После смерти Екатерины II 25 ноября 1796 г. произош- ло уникальное событие в мировой истории венчаний: во время панихиды по Петру III, тело которого было эксгу- мировано, была сделана попытка коронования его остан- ков. На гроб была возложена императорская корона (П.Б. С. 2068 - 2070; Воспоминания... Лубяновского. С. 148; Записки... де-Санглена. С. 481 - 482). Обряд совершался при еще не погребенной супруге Пет- ра III Екатерине II, похороны которой состоялись лишь 18 декабря 1796 г. Только после этого, 5 апреля 1797 г., короновался Павел I, а вместе с ним и его супруга Мария Федоровна. В память первого в России одновременного коронования царственных супругов была вырезана специальная медаль с весьма лаконичным сообщением о дате изготовления: "Резана в 1797 году" (КС. Т. 1. С. 95). Золотой ски- петр императора был усыпан алмазами и увенчан самым большим из них - алмазом "Орлов" стоимостью 2,5 млн. рублей. Держава нового императора, изготовленная из синего яхонта и украшенная бриллиантами, использовалась и пос- ледующими царями. Государственный герб подвергся при Павле I модифика- циям в связи с восстановлением им определений, внесен- ных в титул Петром III, а также с присоединением Земга- лии. Павел I стал "князем самогитским" и "великим ма- гистром державного ордена св. Иоанна ИерусалимскоТо". В 1798 году орел в окружении местных эмблем изображался на фоне сени (горностаевой мантии), ниспадавшей из-под шлема, увенчанного короной. Такую же корону над самым щитом держали вновь введенные щитодержатели - арханге- лы. Под этой нижней короной были укреплены золотые зна- мена с черными государственными орлами. Сам щит предс- тавлял собой вытянутый вверх прямоугольник, в центре которого располагался орел с высоко поднятыми по обык- новению конца XVIII века крыльями, а по сторонам, также в прямоугольниках, но мелких, были помещены местные гербовые эмблемы. Изза щита были видны концы белого мальтийского креста. Среди территориальных эмблем встречаются все те титуль- ные, которые были введены еще Петром III ( кроме дель- менгорской). Согласно указу от 10 августа 1799 г., все эти перемены были узаконены. Большая печать Павла для герцогства Шлезвиг-голштинского диаметром 7,8 см имела изображение всех этих эмблем и латинскую надпись (РГА- ДА. Ф. 136. On. 1. ь 69. Л. 5; ср. печать Петра III: Там же. ь 135. Л. 1). Отныне мальтийский крест с ко- роной должен был размещаться на груди орла под щитком со св. Георгием (ПСЗРИ-1. Т. 25. СПб., 1850. ь 19074). Рисунок герба для рассылки во все присутственные места был гравирован наиболее талантливым резчиком того вре- мени Н.И. Уткиным в Академии художеств (Лукомский В.К. 1911 - 1. С. 350). 19 августа 1799 г. был издан указ "О изображении утвержденного российского герба на печатях" (ПСЗРИ-1. Т. 25. ь 19089). В связи с чем появилась на государственном гербе мальтийская эмблема с ее крестом - модификацией креста Константина? Что представлял собой Мальтийский орден? Чтобы ответить на эти вопросы, нужно совершить экскурс в средневековую историю двух земель, весьма далеких от России. Еще в середине XI века купцы из г. Амальфи основали в Иерусалиме больницу во имя Иоанна Предтечи. Покрови- тельствовал ей Готфрид Бульонский, герцог Нижней Лота- рингии, возглавивший первый крестовый поход на Восток, и первый правитель Иерусалимского королевства. В 1113 году папа Паскаль II даровал устав ордену больничников св. Иоанна (госпитальеров). Орденские братья принимали обеты послушания, целомудрия, нищеты, странноприимства и воинственности. Когда в 1191 году Саладин овладел Ие- русалимом, орден перебрался в Аккру, в 1291 году еще дальше - на Кипр, в XIV веке - на Родос (там его члены именовались родосскими братьями), в 1522 году при турецком султане Сулеймане Великолепном, владения которого включили в себя и Родос, - на дарованный орде- ну императором Священной Римской империи Карлом I ост- ров Мальту. При защите ордена св. Иоанна от турок в 1565 году отличился его магистр Ла-Валетт. В 1798 году Бонапарт захватил Мальту, а большинство братьев Иеруса- лимского ордена госпитальеров переехало в Россию. В благодарность за пристанище, хотя и оказавшееся непроч- ным, капитул ордена избрал новым магистром российского императора, вручив ему орденские регалии - мантию, ко- рону, крест и меч. Мальтийская корона же резко отлича- лась от той, которой венчался Павел I. К позолоченному обручу были прикреплены восемь дуг, на перекрещении ко- торых высились "яблоко" и белый эмалевый восьмиконечный кресте концами в виде ласточкина хвоста. На дугах выби- ты круги, овалы и многогранники (Арсенъев. 1908. С. 62 - 63; Печникова. С. 126; Винклер. 1900. С. 40; Спасс- кий. 1993. С. 29 - 30; Дуров. 1994. С. 179 - 183). Павел I поспешил увековечить себя в новой короне, а орденский знак поместить на государственной печати. Именно такой печатью и был утвержден "Всероссийский гербовник русских дворянских фамилий", начатый изданием в 1797 году. Донатом (знаком) Мальтийского ордена по указу от 28 декабря 1798 г. награждали нижние чины в армии за 20-летнюю беспорочную службу (Чепурнов. Т. I. С. 66). Подготовил Павел I и манифест "Полный герб Российс- кой империи". На заглавном листе рукописи манифеста по- мещены все чужеродные аксессуары государственного гер- ба: мальтийские крест, корона, знамя с тем же крестом и орден Ла-Валетта. С ними плохо вяжется девиз этого лис- та "Слава России", помещенный на крыльях безголовой птицы (вензель Павла I заменил орлу головы). Заме- тим, кстати, что подобный девиз единственный раз ока- зался на документе, имевшем отношение к описанию, зако- нодательному введению или оформлению государственного герба. Манифест, подписанный Павлом I менее чем за три месяца до смерти, 16 декабря 1800 г., вводил два знаме- ни - одно с государственным орлом, мальтийским крестом и всадником, а другое - с одноглавым коронованным ор- лом. Из-за насильственного переселения Павла I в лучший мир манифест остался неопубликованным (Лукомский В.К. 1911 - 1). Продолжала, однако, выходить "История ордена святого Иоанна Иерусалимского" А. Лабзина, который пытался до- казать исконность связей России с госпитальерами, уста- новленную в конце XVII века, когда к ним совершил путе- шествие Б.П. Шереметев, лучше же всего он сумел проде- монстрировать преемственность политики Павла I от дип- ломатии Екатерины II, уже в 1795 году ставшей протект- рисой ордена (Лабзин. Ч. V. С. 263). Но довольно о Мальтийском ордене и его русских высочайших покровите- лях... Павел I не ограничился введением мальтийских эмблем, он создал "Учреждение об императорской фамилии". В от- деле III ( 41) "О титулах, местах, гербах и либерее (ливрее. - А.Х.), принадлежащих рожденным от импера- торской крови" читаем: "Герб государственный, импера- торской фамилии принадлежащий, со всеми его знаками ос- таться должен наследнику и всем, пользующимся титулом императорского высочества. Те, коим дан титул князей и княжен крови императорской, знака московского герба иметь не могут" (ПСЗРИ-1. Т. 24. СПб., 1860. ь 17906). Если первое новшество Павла I просуществовало лишь до его смерти - 12 марта 1801 г. был издан манифест о кончине Павла и вступлении на престол Александра I, a 26 апреля - об употреблении государственного герба бе: креста святого Иоанна Иерусалимского (ПСЗРИ-1. Т. 26 СПб., 1850. ь 19850), то второе пережило незадачливой реформатора герба. В течение всего XIX и начала XX ве- ко! князья и княжны не получили права пользоваться мос- ков ским гербом. После присоединения Грузии к России в 1801 год.} среди регалий появилась изготовленная по распоряжении: Павла 1 грузинская корона (Арсеньев, Трутовскии. С. 115) Она, в отличие от мальтийской короны и далматика, тож( введенного Павлом I, "участвовала" в коронации следующего российского государя (Чин действия...). Восторженные почитатели Александра I, внимательно следившие за въездом монарха в Москву, равно как и зг всеми этапами коронационных торжеств, при виде царя i мантии, короне, со скипетром и державой, "преобразивше- го себя в существо необыкновенное", восклицали: "Этo был полубог, посредник между помазанником небесные и народом своим, творец всего счастия земного!" Вместе с "Богом избранным отцом миллионов народа" венчался и "наш ангел" - императрица, одетая в мантию и цеш ордена св. Андрея Первозванного. Впервые в церемонии участво- вала императрица мать - Мария Федоровна. Балдахин, ук- рашенный эмблемами киевской, владимирской. казанской, астраханской, сибирской и таврической, символизировал основные царства Российской империи. В честь коронации было написано 38 хвалебных стихотворений, в том числе Н.М. Карамзиным, М.М. Херасковым, митрополитом Платоном (Макаров М.Н. С. 55, 66, 67, 90). "Полубог" уже во время коронации недвусмысленно дал понять, что возвращается к традициям Екатерины II. На его медали 15 сентября 1805 г. работы К. Леберехта был изображен "столп" с канелюрами, увенчанный короной и с надписью "закон", в верхней части располагалась надпись: "Залог блаженства всех и каждого" (КС. Т. 1. С. 103; Чепурнов. Т. II. С. 77. ь 165). Таким образом, внук Екатерины II восстановил в несколько модифициро- ванной форме символ и девиз депутатского знака членов Уложенной комиссии 1766 года. На этом знаке над трапе- циевидной каменной башней, увенчанной короной, был вы- резан девиз: "Блаженство каждого и всех" (Лукомский В.К. 1913 - 1. С. 173 - 174; Чепурнов. Т. I. С. 38. ь 70). Увы, Комиссия для сочинения проекта нового Уложения своей миссии не выполнила. Страна должна была и впредь жить по Уложению 1649 года. До создания нового закона дело не дошло ни при Екатерине Великой, ни при ее вну- ке, ни при прапраправнуке... Справедливости ради нужно сказать, что и современник Александра I - виднейший те- оретик декабризма Пестель в своей "Русской Правде", пронизанной идеями национальной исключительности русс- ких, не сумел изложить программы блаженства каждого и всех... Не говоря уж о том, чтобы достичь его... Более удачно сложилась судьба знака членов Уложенной комиссии, вернее, изображенного на нем "столпа закона". После реформы 1864 года он стал эмблемой судебной влас- ти - волостных судей, приставов (Мельник, Можейко. ь 3003, 3003а, 3006, 3007. 1864 г.; Бойнович... С. 15, 60, 83. 1876, 1908, 1914 гг.). В конце XVIII - начале XIX века началась совершенно особая "жизнь" двуглавого орла. Эту фантастическую пти- цу стали изображать на самых обычных предметах быта - деревянных гребнях, вышитых полотенцах и т.д. (Саркисо- ва. ь 11. Рис. 5). И.Я. Билибин объяснял это эстетичес- кими привязанностями деревенских баб. Думается, причина иная. К началу XIX века и особенно после Отечественной войны 1812 года российская имперская эмблема нашла отк- лик в душе народа, стала олицетворе- нием того Отечества, на защиту которого он поднялся так самоотверженно и единодушно.
|
Марки российско-американской компании |
Вид государственного герба при Александре 1 в неко-
торой степени изменился. Присоединение герцогства Фин-
ляндского в 1809 году (а соответственно пополнение ти-
тула словами "великий герцог финляндский") привело
к появлению в гербе новой эмблемы (утверждена 26 ок-
тября 1809 г.) - лев на сабле с мечом в правой передней
лапе (Винклер. 1900. ь XXI) и новой золотой короны с
двумя дугами, украшенными жемчугом, и двумя государс-
твенными орлами, увенчанной "яблоком" с алмазным крес-
том (Винклер. 1900. С. 40). Такой короны в действитель-
ности не существовало, были лишь ее геральдические опи-
сание и изображение. Иным стал и общий облик государс-
твенного орла. Вместо вытянутого по вертикали появился
стилизованный ампирный орел с широко распростертыми по
горизонтали крыльями. Похожий орел, правда, без симво-
лов власти помещен на знаке масонской ложи Орла Рос-
сийского в начале XIX века. У масонов орел
означал дух устремлений и царственности вольнокаменщиц-
кого искусства, а сопровождавшее его Всевидящее око -
образ божества, великого архитектора вселенной (Лотаре-
ва. С. 86 - 87, 66). В лапах же государственного орла
начала XIX века скипетр и державу сменили совсем другие
предметы - то пучок стрел, то факел, то лавровый венок
(РГАДА. Ф. 136. On. 1. ь 71. Л. 2) и т.д.
Действительно, у двуглавого орла, растянутого по го-
ризонтали на ширину опущенных вниз крыльев, имеются от-
четливые приметы ампирного стиля: лавровый венок и лен-
та в левой лапе и пучок стрел ("двойной перун"), факел,
горящий с двух концов, или лента - в правой. Такой орел
встречается на золотых монетах с 1817 по 1831 год, на
серебряных - с 1826 по 1831 год и медных - в 1827 году
и с 1830 по 1839 год (Уздеников. 1985. С. 429). И на
гербе, и на его воспроизведении на монетах у орла новое
расположение распростертых крыльев. Ампирный орел укра-
шает знамена тех полков, которые особо отличились во
время Отечественной войны 1812 года. Новый облик орла
вызывал особое беспокойство Филарета. В послании ми-
нистру императорского двора графу В.Ф. Адлербергу от 23
февраля 1856 г. он писал: Орел "не с поднятыми выспрь
крыльями, а с простертыми горизонтально и несколько
наклоненными по подобию французского" - свидетельство
того, что "Россия уже не возвышается, но опускает
крылья" (Белавенец. 1915. С. 63 - 64). Думается, волне-
ние Филарета в 1856 году было оправданным. Крымская
война тому доказательство. Однако в первую четверть XIX
века о государственном достоинстве Империи и императора
тревожиться не стоило. Золотые 10 и 15-рублевые монеты
1802 - 1805 годов прославляли его как императора: двуг-
лавый орел был окружен эмблемами Москвы, царств Казанс-
кого, Астраханского и Сибирского.
Под скипетром Александра I Российская империя продвину-
лась далеко на запад, а его брат Николай I оказался
единственным императором, который короновался дважды.
Первый раз победитель декабристов, прославляемый как
"успокоитель отечества", милостиво подставил свою голо-
ву под корону 21 июля 1826 г. Церемонию своего венчания
он дополнил 85 пушечными выстрелами, раздавшимися при
его входе в Успенский собор. Впрочем, Николай I не
только "пугал", но и ублажал своих верноподданных. 16
сентября 1826 г. был устроен праздник, но не на Соколь-
ническом поле, как при венчании Александра I, а на Де-
вичьем, с каруселями, качелями, неизменным угощением и
галереями для привилегированной публики. Приращение ти-
тула Николая I за счет "области Армейские" в 1828 году
обошлось без особых торжеств.
А вторая коронация Николая I, в качестве польского
.короля, состоялась 12 мая 1829 г., спустя 34, 36 и 57
лет после первого, второго и третьего разделов Польши,
спустя 15 лет после образования Царства Польского в
составе Российской империи. Однако русскую и польскую
общественность уже за полтора века до этого стали гото-
вить к мысли о неизбежности объединения их стран. Об
идеях Симеона Полоцкого, надеюсь, читатели еще не забы-
ли. Рассказ о том, как в массовом сознании формирова-
лась русская и имперская мысль по поводу Польши, можно
дополнить сведениями о фейерверке 28 апреля 1736 г. На
гравюре тогдашнего художника Ивана Адольского представ-
лено, как Польша, изображенная виде женщины, кланяется
российской короне, а дерево с польским орлом обнимают с
одной стороны Российская империя, а с другой - "поль-
ская вольность" (тоже дамы) (Ровинский. С. 214). Пос-
ледней, однако, не суждено было надолго сохранить сво-
боду.
Вторая коронация Николая I закрепила мысль "царя поль-
ского" и "князя белостокского" Александра I, высказан-
ную им на польском сейме 15 мая 1818 г.: "Существование
Ваше (т.е. Польши) неразрывно соединено с жребием Рос-
сии". Впрочем, она же опровергла другую мысль Александ-
ра I - о "законно-свободных учреждениях", которые уп-
равляли Польшей. Таких отныне не существовало. Польская
государственная печать с белым одноглавым орлом еще
раньше, вероятно, в 1795 году, перекочевала в Россию
(РГАДА. Ф. 136. On. 1. ь 81). Короной Царства Польского
послужила корона Елизаветы Петровны, переделанная из
короны Петра II и Анны Иоанновны. В кафедральном соборе
Варшавы, куда принесли регалии, в том числе и корону,
были установлены три щита с польскими орлами, примас
(глава белого духовенства) их освятил. Церемония про-
должалась во дворце. После чтения молитвы примас про-
возгласил Николая I польским королем, поднес ему коро-
ну, которую тот сам надел на голову, порфиру, скипетр и
державу. Николай же в свою очередь одел на императрицу
цепь ордена Белого орла и корону. Возглас примаса "Vi-
vat rex in aeternum!" ("Да здравствует вечно король!")
повис в полной тишине...
Ни памятных медалей, ни жетонов по случаю своей вто-
рой коронации Николай I изготовить не решился. Выпущен-
ные же по случаю первой коронации медали просто повто-
ряли медали Александра I (Воспоминания Колзакова. С.
450 - 452, 612, 614; КС. Т. 1. С. 105, 112). А еще че-
рез два с половиной года после подавления польского
восстания он раздавал наградные медали "За взятие прис-
тупом Варшавы 25 и 26 августа 1831 года", на лицевой
стороне которых с легендой "Польза, честь и слава" в
грудном щитке двуглавого орла находился польский одног-
лавый орел (Чепурнов. Т. III. С. 167 - 168. ь 383 -
388).
Стоит коснуться истории тех регалий, которые участвова-
ли в польской коронации. Корона, как уже упоминалось,
была приспособлена по случаю. С гербом дело обстояло
иначе. Королевство Польское издавна имело герб - это
был одноглавый белый орел, очень древнего происхожде-
ния. Герб был известен уже в XII веке, когда им украша-
ли монеты и печати различные польские государи. При
Владиславе Локетке и Казимире Великом белый одноглавый
орел (в анфас) стал эмблемой Польского королевства. В
1705 году, почти за сто лет до исчезновения Речи Поспо-
литой, был учрежден орден Белого орла. В Российской им-
перии он стал символом патриотических настроений поля-
ков. На монетах польского восстания 1831 года печатали
одноглавого орла и погоню (Уздеников. 1995. С. 113. ь
41 - 44). Белого орла приняло как свой знак Польское
демократическое товарищество, созданное в 1832 году
(т.е. через три года после коронации Николая I) за пре-
делами страны. Под знаменами с белым орлом сражались
повстанцы в Кракове в 1846 году и некоторые отряды
восставших в 1863 и 1864 годах. Поляки и позднее сохра-
нили верность белому орлу. Согласно указу 1832 года,
гербы Царства Польского, Царства Херсонеса Таврического
и Великого княжества Финляндского заняли места Влади-
мирского, Новгородского, Киевского Великих княжеств на
крыльях двуглавого орла в государственном гербе.
Государственный герб при Николае I претерпел и дру-
гие изменения. Хоругвь с орлом, возвышавшаяся над коро-
ной - нашлемником, заменила знамена. Николай же I ввел
и девиз на шлеме: "С нами Богъ". Иным стало и положение
крыльев архангелов. Место высоко поднятых и узких
крыльев заняли так сильно раскрытые, что внешние их
края выходили за пределы сени, а на внутренние концы
опирался шлем. 15 сентября 1832 г. был утвержден
герб с пятью царскими (казанской, астраханской, сибирс-
кой, польской, Херсонеса Таврического) и одной великок-
няжеской (финляндской) коронами над гербами на крыльях
орла (СОЗРИ. Т. I. Ч. 1. Ст. 39). Такое же расположение
этих корон и на большой государственной печати, где
вокруг щита были помещены гербы провинций и областей.
Так же как и на гербе, были высоко подняты крылья орла
на золотых и серебряных монетах выпуска 1832 - 1858 го-
дов, на медных монетах 1849 - 1858 годов. Цепь ордена
св. Андрея Первозванного окружала щиток с московским
гербом. Однако на медных монетах и пробных рублях и
полтинах 1845 года (две последние категории работы рез-
чика Якоба Рейхеля) сохранились гербы Великих княжеств
Новгородского, Киевского, Владимирского, царств Казанс-
кого, Астраханского и Сибирского, а на золотых, плати-
новых и серебряных монетах, а также монетах для Польши
1835 - 1841 годов помещались гербы царств Казанского,
Астраханского, Сибирского, Польского, Херсонеса Таври-
ческого и Великого княжества Финляндского (Уздеников.
1985. С. 429). Новгородская, киевская, владимирская
эмблемы наряду с московской в 1838 - 1850 годах украси-
ли Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца в
Москве. Титульные же гербы были размещены в Престольной
палате Теремного дворца.
Таким образом, история двуглавого орла на протяжении
30 - 40-х годов XIX века, казалось бы, не давала ника-
ких оснований для опасений за его судьбу. И московский
митрополит Филарет (Дроздов) мог спокойно писать:
"Приятно сыну отечества, смотря на государственного
двуглавого орла, думать, что это есть знамение правос-
лавной державы греческой..." Однако его раздражали пос-
тоянные изменения столь почитаемой им эмблемы. Он ут-
верждал: "Государственный герб должен быть постоянен".
И, доказывая эту мысль, Филарет задавал вопрос: "Насто-
ит ли действительная потребность и благовременность
предпринимать изменения в государственном гербе?" (Бе-
ливенец. 1915. С. 64).
Недоумение у него возникло в 1857 году в связи с ко-
ренной реформой герба. В начале 50-х годов была преоб-
разована Герольдия, она стала департаментом Сената. В
конце правления Николая I была задумана новая реформа
гербов, но при нем она не была осуществлена. Трагичес-
кий конец его бесславного правления пришелся на время
принесшей позор России Крымской войны. 19 января 1855
г. на трон вступил Александр II, но коронацию свою он
отложил до окончания войны. Церемония состоялась лишь
26 августа 1856 г., спустя пять месяцев по заключении
мира. В передовой статье в этот день "Санкт-Петербург-
ские ведомости" писали: "Ныне венчается... царь-мирот-
ворец, царь - отец своих подданных".
Как всегда, церемония проходила в Успенском соборе
Московского Кремля. На возвышении были установлены три
престола: "костяной стул", как тогда считалось, Ивана
III - для самого Александра, трон Михаила Федоровича -
для императрицы и трон Алексея Михайловича для вдовс-
твующей императрицы. На этот раз император короновался
сразу на "прародительский наследственный всероссийский
престол и нераздельные (так! - А.Х.) с ним престолы
Царства Польского и Великого княжества Финляндского"
(Коронование... С. 47). Отметим, что оба последних при-
ращения изменили свой статус: королевство превратилось
в царство, а герцогство - в княжество.
В условиях только что окончившейся Крымской войны
большой натяжкой, если не сказать больше, звучали пане-
гирики императору- "светило упованья" (М.А. Дмитриев),
"труженик державный" (Ф.Б. Миллер) - и самой корона-
ции: "Венец на главе государя есть слава и радость
русского народа" (С.П. Шевырев). Однако панегиристы
вполне уверенно могли утверждать, что это событие каса-
лось всех народов империи:
От Перми до Тавриды
От финских хладных скал
До пламенной Колхиды
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая.
(Коронование... С. 56).
Не ясно, впрочем, почему Кремль оказался "потрясен-
ным". Это ждало его лишь в будущем...
Коронация, как всегда, сопровождалась торжественным
обедом, во время которого императрица в Грановитой па-
лате раздавала коронационные медали и жетоны. Медаль
(лицевая сторона резчика В. Алексеева и оборотная - Р.
Ганнеманна) имела девиз: "С нами Богъ" (КС. Т. 1. С.
117). Представители сословий преподнесли Александру II
в подарок 81 блюдо. Народный же праздник на Ходынском
поле, устроенный 8 сентября с необычайной пышностью (16
фонтанов били вином, были накрыты 624 стола с яствами),
не удался (Жмакин. Т. 38. С. 20).
К коронации спешили не только с устройством народно-
го праздника, но и с новой редакцией государственного
герба. Но об этом знаменательном событии следует расс-
казать особо.
Государственные гербы 1857 и 1882 годов Важное поручение - создание нового рисунка герба, а вместе с ним и трех видов государственной печати (большой, средней и малой) было дано выходцу из Берлина Бернгардту Кёне (в России, где он появился в 1845 голу, - Борису Васильевичу). Автор нового рисунка герба - личность примечательная, вызывавшая отнюдь не адекватную реакцию у своих современников и историков. Закончив курс по археологии в Берлине и Лейпциге, он в дальнейшем подвизался в основном как нумизмат, член Берлинского нумизматического общества, да и в Петербур- ге он выступил одним из соучредителей Археолого-нумиз- матического общества в мае 1846 года. В это же время энергичный молодой ученый, ему было 28 лет, становится помощником начальника Первого отделения Эрмитажа по части антиков и Минц-кабинета, затем, в 1850 году, пе- реводится во Второе отделение. Плодовитость Кёне поразительна, равно как и диапазон занятий - от ассиро-вавилонской нумизматики до русской. Он писал с необыкновенной легкостью, не утруждая себя ни долгим сбором материалов, ни долгими размышлениями по поводу них. Скандальную известность Бернгардт Кёне получил, когда прочитал на одной из древнейших русских монет надпись "Ярославле серебро" как греческую. Шум в научной среде не повредил его карьере. В 39 лет берлинско-петербургскому светиле поручено было заняться разработкой нового рисунка государствен- ного герба, а в 1857 году при поддержке обер-гофмаршала графа Шувалова и министра Двора графа В.Ф. Адлерберга он стал управляющим Гербовым отделением Департамента герольдии. Немецкий барон еврейского происхождения, российский тайный советник удостоился чести быть воспе- тым в стихах, распространенных в ученой петербургской среде: Различных государств кресты На шее у него болтались Развешанные в три ряды. Тут было все: медали, знаки И даже, наконец, звезда Персидской бешеной собаки... Как прирожденный паразит На все чужое очень падкий Он в этом сонмище стоит Томим стяжанья лихорадкой. Берлинский партикулярист, Шпион по иностранной части, Как самозванный геральдист Добился он на службе власти. (Спасский. 1970. С. 154). Кёне не стоил бы столь пристального внимания, если бы не выступил в качестве автора рисунка государствен- ного герба и флага 50-х годов XIX века, стиль которых несет отпечаток его личности. Кёне, входивший в Особый комитет по созданию герба, потрудился на славу. Он "одел" все старые, частью восходящие к XVI веку, а частью возникшие позднее эмблемы в геральдические формы и скомпановал их, как говорили историографы начала XX века, по прусскому образцу (не был забыт и французский пример) (Белавенец. 1915. С. 67), в эклектическое наг- ромождение щитов, ампирных аксессуаров, псевдорусских шлемов и собственного небрежения. Впрочем, нужно приз- нать, что задача перед Кёне стояла не из легких. Он должен был в геральдических формах найти воплощение всем оттенкам титулатуры всероссийского самодержца. Попробуйте дочитать титул Александра II до конца, и вы сами поймете трудности геральдиста. Вот он: "Божиею споспешествующею милостию мы, Александр II, император и самодержец всероссийский, московский, киевский, владимирский, новгородский, царь казанский, царь астра- ханский, царь польский, царь Херсониса Таврического, царь грузинский, государь псковский и великий князь смоленский, литовский, волынский, подольский и финлянд- ский, князь эстляндский, лифляндский, курляндский и се- мигальский, самогитский, белостокский, корельский, тверский, югорский, пермский, вятский, государь и вели- кий князь Новагорода Низовские земли, черниговский, ря- занский, полотский, ростовский, ярославский, белозерс- кий, удорский, обдорский, кондийский, витебский, Мстис- лавский и всея Северныя страны повелитель, и государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския, черкасских и горских князей и иных наследный государь и обладатель, наследник норвежский, герцог (курсив мой. - А.Х.) шлезвиг-голстинский, стормарнский, дитмарсенский и ольденбургский и проч. и проч.". Таким образом, Александр II, как и его отец, един во многих лицах (они выделены в титуле) на 50 различных по вели- чине и политическому статусу в пределах Российской им- перии территориях. И все это должно было быть воплощено в государственном гербе, который, по словам митрополита Филарета, "образован был... по государственным идеям" (Белавенец. 1915. С. 62).