*Книга пророка Даниила* Эта книга стоит несколько особняком. В
других пророческих книгах главное место занимают предсказания
неизбежной гибели еврейского государства. У Даниила об этом говорится
как об уже свершившемся факте: евреи находятся в вавилонском плену, и
Даниил пророчествует о грядущей гибели Вавилонского царства. Широко
известно легенда о том, как на пиру у царя Валтасара таинственная рука
начертала на стене чертога непонятные письмена и один только Даниил
сумел их расшифровать. Смысл их он истолковал таким образом, что
царству Валтасарову пришел конец, и оно будет поделено между персами и
мидянами. Пророчество Даниила исполняется в ту же ночь, и сам Даниил
становится крупным сановником у нового повелителя - Дария Мидянина.
Потом он пророчествует и о конце Персидского царства, предсказывая его
завоевание греками. Однако раньше или позже владычеству Греции тоже
придет конец, ибо все кончится спасением еврейского народа. Но кто его
спасет?
Несколько раз в книге Даниила упоминается имя князя Михаила как
кандидата в спасители. Однако, читая русский перевод Библии, мы
находим несравненно более конкретное указание на фигуру спасителя:
здесь прямо говорится о "Христе владыке". Смысл текста очень темен.
Говорится о том, что "предан будет смерти Христос, и не будет" и что
"город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет", а
дальше "прекратится жертва и приношение, и на крыле {святилища} будет
мерзость запустения, и окончательная предопределенная гибель постигнет
опустошителя"[Книга пророка Даниила, гл.IX, ст.25-27.]. Казалось бы,
мы здесь имеем прямое пророчество о появлении и деятельности Христа.
Это, однако, не так. В древнееврейском тексте книги Даниила не
упоминается имя Христа, там говорится о мессии (мошиах) и не
указывается его имя. Мошиах по-древнееврейски (и Христос
по-древнегречески) переводится на русский язык словом "помазанник". Во
всех остальных случаях переводчики Библии на русский язык слово
"мессия" правильно переводили - как помазанник. Здесь же они дали
двусмысленный перевод, который может быть легко использован для
доказательства неправильного положения, будто в Ветхом Завете
предсказано рождение Иисуса Христа. На самом деле нигде в Ветхом
Завете нет ни малейшего намека на Иисуса Христа и его деятельность.
*Двенадцать малых пророков* Помимо пророческих книг, о которых мы
выше говорили, в Библии имеются еще книги, названные именами пророков
Осии, Иоиля, Амоса, Аввакума и других. Двенадцать таких книг
сравнительно небольшого размера включены в православный канон и
считаются в общем книгами "малых пророков".
Содержание этих книг по существу мало отличается от содержания
остальных пророческих книг: те же сетования по поводу греховности
еврейского народа, те же яростные разоблачения, свирепые угрозы со
стороны Яхве, предсказания тяжелых и страшных переживаний. В
заключение каждый из пророков обязательно сулит еврейскому народу
избавление от всех страданий при помощи мессии. У некоторых из малых
пророков суть дела изложена конкретно и коротко. В этом отношении
выделяется маленькая книга пророка Малахии.
У Малахии обиды бога в отношении людей изложены довольно
определенно. Богу не оказывают достаточного уважения: "Если я - отец,
то где почтение ко мне? и если я господь, то где благоговение предо
мною?"[Книга пророка Малахии, гл.I, ст.6.] Дальше бог выражает
претензию по поводу того, что ему приносят в жертву слепых, хромых и
больных животных, недоброкачественный хлеб. "Вы, - говорит он, - обкрадываете меня. Скажите: "чем обкрадываем мы тебя?" десятиною и
приношениями"[Там же, гл.III, ст.8.]. Ответ достаточно ясный. Из него
вытекает и наставление к тому, как нужно жить, чтобы пользоваться
благорасположением бога. "Принесите, - требует Яхве, - все десятины в
дом хранилища, чтобы в доме моем была пища"[Там же, ст.10.]. Напомним,
что речь идет о десятой части всех доходов, которую еврей должен был
всегда отдавать в пользу храма и его жрецов. Стало быть, чтобы угодить
богу, надо исправно платить десять процентов своего дохода
духовенству, и все будет в порядке. Но чтобы без обмана! Самую лучшую
продукцию животноводства и земледелия отдавайте храму Яхве, притом
только Яхве, ни в коем случае не чужим богам. И в конце концов придет
день, когда явится мессия. У Малахии таким мессией должен выступить не
кто иной, как пророк Илия.
Другие малые пророки несравненно более туманны и загадочны,
некоторые из них не уступают в этом отношении самому Иезекиилю. Но то,
что имеет какой-то смысл, сводится примерно к сказанному нами выше.
*Иудейская и христианская религии о значении Ветхого Завета* Для
иудейской религии Ветхим Заветом исчерпывается Священное Писание. Для
христианства же он есть только первая ступень. С точки зрения
христианской религии, книги Ветхого Завета предвещали в свое время
появление книг Нового Завета. Предсказания книг пророков о грядущем
пришествии мессии христианская церковь толкует как прямое пророчество
о рождестве Иисуса Христа. Расхождение между иудейской и христианской
религиями по этому вопросу заключается в том, что первая рекомендует
верующим ждать пришествия помазанника, вторая же утверждает, что он
уже приходил на землю и совершил дело спасения людей, о чем и
рассказывается в книгах Нового Завета. Теперь надо ждать не первого, а
второго его пришествия.
Правда, здесь есть еще одно серьезное обстоятельство, сильно
осложняющее всю картину. По Ветхому Завету, мессия должен был прийти
для того, чтобы спасти евреев от их врагов, восстановить еврейское
государство и поставить его над всеми остальными народами и
государствами. По Новому же Завету оказывается, что он пришел спасти
не еврейский народ, а все человечество, вернее ту его часть, которая в
него уверует. В некоторых книгах Нового Завета еще чувствуется
ветхозаветная точка зрения в этом вопросе, во многих случаях прямо
говорится о спасении Христом "заблудших овец дома израилева". В этом
отразился тот период формирования христианства, когда оно еще не
отделилось от иудаизма. Но в общем в Новом Завете преобладает
сформулированный нами выше взгляд относительно общечеловеческой
наднациональной миссии Христа.
Таким образом, в общем христианская религия принимает Ветхий
Завет как священную книгу. И католические и православные богословы
говорят о его "богодухновенности" и прилагают всевозможные усилия к
тому, чтобы найти членораздельное объяснение для тех мест Ветхого
Завета, которые обращают на себя внимание своим сходством с самыми
наивными мифами первобытных религий. Тем не менее в некоторых случаях
наблюдаются попытки в какой-то мере отмежеваться от Ветхого Завета,
изобразить его как пройденную христианством ступень. В особенности эти
попытки имеют место у протестантских богословов.
В качестве примера такого отношения к Ветхому Завету можно
привести высказывания на этот счет немецкого богослова Отто Эйсфельдта
в книге, которая представляет собой лекции, читанные саксонскому
протестантскому духовенству. У Эйсфельдта уже нет речи о божественном
откровении, которое раз навсегда дало людям всю доступную им истину.
Он говорит о различных ступенях развития религии: сначала в ней
фигурирует "бог отцов", потом - Яхве и, наконец, новозаветный бог.
Надо ли считать священными ветхозаветные сказания о "боге отцов" и о
Яхве? На это Эйсфельдт дает такой ответ: "Безусловно, прошлое, из
которого черпаются исторические воспоминания, во многих отношениях
преодолено и, возможно, в нем нет недостатка и в таких явлениях,
которых можно стыдиться. Но, с другой стороны, оно приобретает
постоянно все новые силы и ценности, которые могут стать нужными для
организма (имеется в виду "религиозный организм". - И.К.) и никаким
другим образом не могут быть найдены, как в его предыстории. Так
образует, я полагаю, Ветхий Завет предысторию нашей христианской
веры"[O. Eissfeldt, Geschichtliches und Ubergeschichtliches im alten
Testament, Berlin 1947, S.54.]. Итак, в Ветхом Завете нет недостатка в
"явлениях, вызывающих стыд" у современного христианского богослова.
Именно поэтому приходится его признать относящимся не к истории, а к
предыстории христианства.
Однако эту точку зрения никак нельзя считать общепринятой в
основных вероисповеданиях христианства. Поскольку Ветхий Завет
признается столь же "богодухновенным", как и Новый Завет, он
составляет одну из самых главных основ христианского вероучения. И
если в нем оказывается много таких мест, которых "можно стыдиться", то
здесь уж, как говорится, ничего не поделаешь...
Есть у защитников религии еще один путь преодоления трудностей,
вытекающих из наличия "стыдных" мест в Ветхом Завете. Он заключается в
том, что хотя весь Ветхий и приемлется полностью, но толкуется так
иносказательно, что может иметь любой смысл, который кому-либо
понадобится ему придать. Именно на этот путь становится английский
богослов Додд в своей книге "Библия сегодня"[См. C.H. Dodd, The Bible
to-day, Cambridge 1946.]. Это дает ему возможность провозглашать
единство Библии, преемственность Ветхого и Нового Заветов.
Додд рассматривает Библию как целое и усматривает в основе этого
целого общину и ее жизнь. Он проводит единую линию развития от родовой
общины древних евреев через "группу родов, кочующих между двумя
великими цивилизациями, - на Евфрате и на Ниле", через "нацию под
национальным именем "Израиль"" и через ряд других ступеней вплоть до
христианской церкви, которую он называет вселенской общиной. Он
аргументирует свою точку зрения тем, что сами авторы Нового Завета
всюду говорят о связи с Ветхим Заветом и с Израилем как почвой, на
которой Ветхий Завет вырос. "Когда в Новом Завете старое историческое
имя "Израиль" применяется к этой непрерывной общине, имеется в виду не
расовая или национальная группа, но просто "народ господень"... Вот
концепция, которая, наконец, сообщает Библии ее единство"[Там же,
стр.4-5.]. С этой точки зрения Ветхий Завет безоговорочно признается
священной книгой христианства на одинаковых по существу основаниях с
Новым Заветом. "Церковь, - говорит Додд, - предлагает Библию в обоих
Заветах как авторитетный документ божественного откровения"[Там же,
стр.15.]. Другое дело - как толковать это откровение. О взглядах Додда
на этот счет мы еще будем говорить в дальнейшем.
Были, правда, отдельные попытки со стороны христианских
богословов и вообще церковных деятелей полностью отмежеваться от
Ветхого Завета, признав его чисто иудейским произведением, от которого
христианство ничего существенного не заимствовало. Такую точку зрения
защищал, например, в начале нашего века немецкий историк-ассириолог
Делич (1850-1922). Она не была, однако, поддержана церковниками
основных вероисповеданий христианства.
Перейдем теперь к освещению того, что собой представляет Новый
Завет.
2. НОВЫЙ ЗАВЕТ
*Состав Нового Завета* В новозаветный канон все вероисповедания
христианской религии включают: 1) четыре евангелия: от Матфея, от
Марка, от Луки и от Иоанна; 2) книгу Деяний святых Апостолов; 3)
двадцать одно послание апостолов Иакова, Петра, Иоанна, Павла; 4)
Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова.
*Евангелие от Матфея* Матфея церковь считает одним из апостолов
Иисуса, следовательно, очевидцем и непосредственным участником
событий, описанных в евангелиях. Изложение начинается с родословной
Иисуса Христа, которая ведется от Авраама и доводится до Иосифа, мужа
Марии. Сразу после их женитьбы оказалось, что Мария уже беременна,
притом не от человека, а от духа святого. Ангел, сообщивший об этом
Иосифу, ссылается на пророчество Исаии об Еммануиле. Но все-таки
родившегося младенца почему-то называют не Еммануилом, а Иисусом.
Сразу после рождения он подвергся опасности погибнуть из-за происков
царя Ирода. Родители бегут вместе с ним в Египет, где и скрываются до
тех пор, пока не получают от ангела сообщение о смерти Ирода. Тогда
святое семейство переселяется в Галилею (северная часть Палестины), в
город Назарет. Сообщая об этом, евангелист добавляет, что таким
образом сбывается "реченное через пророков, что он Назореем
наречется"[Евангелие от Матфея, гл.II, ст.23.]. Мы уже говорили выше о
том, что это - неправильное толкование, ибо у Исаии говорится не о
Назорее, а о Нецере, ветви от "корня Иессеева".
Рассказ о деятельности самого Иисуса начинается с описания того,
как он принял крещение от Иоанна Крестителя и был после этого отведен
"духом в пустыню, для искушения от диавола". Сорок дней и сорок ночей
провел там Иисус, после чего началось само искушение. Дьявол предлагал
Иисусу совершать различные чудеса, но тот отказывался. Он "показывает
ему все царства мира и славу их", предлагая это все Иисусу, если он,
"пав, поклонится" ему, но опять получает отказ. В конце концов дьявол
отступает, и служить Иисусу принимаются ангелы. Иисус "призывает" к
себе несколько человек, которые становятся его учениками и
"апостолами". Вместе с ними он ходит по всей Галилее, проповедуя в
синагогах, исцеляя больных и совершая всяческие чудеса. К нему
стекаются люди со всех концов Палестины и Сирии, слушают его
проповеди, следуют за ним во время его путешествий.
В дальнейшем изложении у Матфея чередуется описание событий
биографии Христа с изложением его проповедей и тех бесед, которые, как
рассказывает евангелист, Иисусу приходилось вести как со своими
учениками и последователями, так и с противниками.
Из чудес, описанных в евангелии от Матфея, отметим насыщение пяти
тысяч человек, "кроме женщин и детей", пятью хлебами и двумя рыбками:
"и ели все, и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать
коробов полных"[Евангелие от Матфея, гл.XIV, ст.20.]. Через несколько
страниц это чудо описывается вторично, но на этот раз участвует в
трапезе только четыре тысячи человек, съедают семь хлебов и "немного
рыбок", а остатков набирают "семь корзин полных". Вообще чудес
оказывается не меньше, и они не менее поразительны, чем описанные в
Ветхом Завете чудеса Моисея, Иисуса Навина, Илии и прочих пророков.
Что касается проповедей и бесед Христа, как о них рассказано в
евангелии от Матфея, то их содержания нам придется касаться в
последующих главах. Здесь мы укажем только на то, как в них решается
вопрос об отношении к Ветхому Завету. С одной стороны, очевидно
стремление сохранить преемственность с Ветхим Заветом и иудейской
религией: имеются ссылки на отдельные тексты Пятикнижия и пророков,
подчеркивается происхождение Иисуса из рода Давидова и т.д. С другой
стороны, неоднократно говорится о том новом, чему учил Христос:
"сказано так, а я говорю..."
Важное звено всего христианского учения впоследствии составили
содержащиеся в евангелии заявления Христа о том, что это его
"пришествие" является не окончательным, а только предварительным и что
раньше или позже он явится второй раз, притом "во всей славе своей".
Тогда-то будут, наконец, наведены на земле и на небе настоящие
порядки. Старое учение ветхозаветных пророков, в особенности Даниила,
о грядущем конце света находит в этих заявлениях Иисуса новое
выражение. С прямой ссылкой на Даниила Иисус в евангелии от Матфея
предсказывает "кончину века" и свое пришествие во второй раз. После
всевозможных страшных бедствий, которые надо вытерпеть ("претерпевший
до конца спасется"), "явится знамение сына человеческого на небе; и
тогда восплачутся все племена земные, и увидят сына человеческого,
грядущего на облаках небесных с силою и славою великою. И пошлет
ангелов своих с трубою громогласною; и соберут избранных его от
четырех ветров, от края небес до края их"[Евангелие от Матфея,
гл.XXIV, ст.30-31.]. Все это произойдет скоро, уверяет Иисус, "не
прейдет род сей, как все сие будет"[Там же, ст.34.]. Отсюда для всех
уверовавших в Христа следовал вывод: надо ждать его второго
пришествия.
Повествовательная часть евангелия от Матфея завершается рассказом
о "страстях господних", о страданиях и смерти Иисуса, а также о
последовавшем затем его воскресении и явлении своим ученикам.
*Евангелие от Марка* Второе евангелие приписывается Марку,
которого церковь считает одним из учеников апостола Петра и вероятным
очевидцем деятельности Иисуса на последнем этапе. Это евангелие - самое короткое, в нем нет многого из того, что имеется в остальных
трех, но его содержание почти дословно повторяется в остальных
евангелиях. У Марка ничего не говорится о рождении и детских годах
Иисуса, в частности ничего не сказано о непорочном зачатии.
Повествование начинается с деятельности Иоанна Крестителя, и далее
сразу рассказывается о том, что к Иоанну явился для крещения Иисус;
скороговоркой сказано об искушении Иисуса в пустыне и о начале его
проповеднической деятельности. В деталях у Марка немало расхождений с
Матфеем. Мы в дальнейшем будем говорить о них. Но общий ход
повествования с момента начала проповеди Иисуса тот же.
*Евангелие от Луки* Автор евангелия от Луки начинает изложение с
обращения к некоему Феофилу и сообщает о том, что именно ему он
адресует все написанное. При этом свое намерение написать евангелие
автор мотивирует тем, что "уже многие начали составлять повествования
о совершенно известных между нами событиях". Церковники считают, что
Лука был учеником апостола Павла, от которого имел возможность узнать
обо всех сообщаемых фактах биографии Иисуса Христа.
Само повествование начинается еще более издалека, чем у Матфея;
подробно рассказывается о чудесном рождении Иоанна Крестителя от
стариков-родителей и о том, какое участие в этом деле принимал ангел,
который явился заранее сообщить о грядущем событии отцу Иоанна. Иисус
рождается в городе Вифлееме, куда Иосиф с Марией приходят якобы для
того, чтобы пройти перепись, проводимую римскими властями Иудеи. Так
как в гостинице не оказывается свободных мест, роды происходят в
яслях. Пастухи, которых предупредил ангел, явившийся к ним в
сопровождении "многочисленного воинства небесного", пришли посмотреть
на Иисуса и поклониться ему. Иисуса обрезали, как всякого еврейского
младенца, принесли богу Яхве все почитавшиеся жертвы, потом родители
вернулись вместе с младенцем в Назарет. Рассказывается, как Иисус рос,
удивлял всех своей ученостью и как он готовился к выполнению своей
миссии. Начал он ее в возрасте около тридцати лет. Дальнейшее
изложение в общих чертах повторяет предыдущие евангелия.
В тему второго пришествия Христа и наступления царства небесного
на земле евангелие от Луки вносит новую ноту. На вопрос "когда придет
царствие божие?" Христос отвечает: "Не придет царствие божие приметным
образом; и не скажут: "вот, оно здесь", или: "вот, там". Ибо вот,
царствие божие внутрь вас есть" [Евангелие от Луки, гл.XVII,
ст.20-21.]. Речь идет как будто только о внутреннем
самосовершенствовании человека и о царстве божием в душе, каковое
должно заменить царствие божие в реальном внешнем мире. Но тут же в
евангелии от Луки говорится и о "приметном" наступлении второго
пришествия: "Как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до
другого края неба, так будет сын человеческий в день свой"[Там же,
ст.24.]. И дальше идет подробное, хотя и достаточно туманное, описание
того дня, когда "сын человеческий явится". Таким образом, евангелие от
Луки тоже внушает верующим ожидание светопреставления и второго
пришествия Христа.
*Евангелие от Иоанна* Это евангелие сильно отличается от всех
предшествовавших. Три предыдущих евангелия в основном совпадают по
содержанию и ходу изложения, так что они именуются синоптическими
(синопсис - свод, согласование). В евангелии от Иоанна богословы и
исследователи-текстологи насчитывают 92 процента материала, не
встречающегося ни в одном другом евангелии. В нем меньше
повествовательного элемента, больше проповедей, поучений и абстрактных
рассуждений. Автором этого евангелия церковь считает одного из
апостолов Иисуса.
Евангелие от Иоанна начинается туманным заявлением о том, что
"вначале было слово, и слово было у бога, и слово было бог". Потом
рассказывается об Иоанне Крестителе, но и здесь не обходится без
мистически невнятных рассуждений о "слове, ставшем плотью" и о "славе"
этого слова. И сразу идет переход к Иисусу, уже взрослому, ведущему
свою проповедь. Опять следует описание чудес и пересказ проповедей.
Среди них приводится чудо, о котором ничего не говорится в других
евангелиях: на свадьбе в Кане Галилейской, когда не хватает гостям
вина, Иисус превращает воду в вино. Рассказы о других чудесах имеют
еще более диковинный вид, чем в остальных евангелиях. Так, например,
рассказ о воскрешении Лазаря уснащен такими колоритными подробностями,
долженствующими усилить впечатление: умерший четыре дня тому назад
Лазарь похоронен в гробу, как заявляет сестра его Марфа, он "уже
смердит", но Иисус все равно воскрешает его, и он выходит из гроба,
"обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами". В мрачном
мистическом тоне описываются и все дальнейшие перипетии жизни, смерти
и воскресения Христа.
В вопросе о конце света евангелие от Иоанна занимает особую
позицию. В нем не говорится о том, что следует ждать второго
пришествия Христа на землю. Изредка проскальзывает намек на некий
"последний день", но нет никаких указаний на то, что имеется в виду
время, когда второй раз на землю придет Христос.
*Деяния апостолов* Вслед за евангелиями идет в Новом Завете
книга, в которой описывается деятельность учеников Христа,
пропагандировавших его учение после его "вознесения" на небо.
Авторство этой книги церковь приписывает евангелисту Луке. В начале ее
автор обращается к тому же Феофилу, к которому адресует свое
произведение автор евангелия от Луки. Потом следует рассказ о том, как
ученики Христа собрались в Иерусалиме для празднования Пятидесятницы и
как они "исполнились все духа святого" и начали "говорить на иных
языках". В дальнейшем изложении, как и в Посланиях, не раз
изображается типичная картина молитвенного исступления, когда все
участники в страшном возбуждении одновременно выкрикивают бессвязные
восклицания, плачут и смеются, громко каются в грехах, - одним словом,
"пророчествуют". Сцена этого массового исступления наводит свидетелей
со стороны на мысль о том, что его участники просто пьяны[См. Деяния
святых Апостолов, гл.II, ст.13.]. Апостолу Петру пришлось в своей речи
специально опровергать такое объяснение происходящего: "Они не пьяны,
как вы думаете, ибо теперь третий час дня; но это есть предреченное
пророком Иоилем"[Там же, ст.15-16.]. Дальше идет описание вербовки
апостолами новых приверженцев христианского учения, причем определенно
говорится, что первые христиане жили общинами: "все же верующие были
вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и
разделяли всем, смотря по нужде каждого"[Там же, ст.44-45.].
Апостолы совершают чудеса почти такие же поразительные, какие
совершал Иисус. Несмотря на это, власти подвергают их преследованиям,
иногда даже заключают в тюрьмы. Из тюрем они обычно освобождаются с
помощью чудодейственной силы, но и это почему-то не убеждает власть
имущих, и преследования продолжаются. Особенно неистовствует некий
юноша Савл, который принимает участие во всех гонениях на христиан.
Савл решил искоренить христиан в Дамаске и отправился туда с
полномочиями от первосвященника. По дороге, однако, ему является сам
Христос, и Савл убеждается в правоте христианства. Он, правда, слепнет
от созерцания Иисуса, но этому горю, оказывается, нетрудно помочь:
Иисус инструктирует некоего старца Ананию, как вылечить Савла, и тот
прикосновением рук возвращает ослепшему зрение. Непонятно, правда,
почему сам Иисус не может вылечить пострадавшего, а должен обращаться
к помощи Анании, но это, конечно, не единственное место в Библии,
вызывающее недоумение.
Обращение Савла в христианство имеет, по учению церкви, огромные
последствия для всей дальнейшей истории. Под именем Павла он
становится наиболее активным из апостолов и играет потом важнейшую
роль в распространении христианства. Он проповедует преимущественно
среди нееврейского населения ("язычников"), за что получает прозвание
"апостола язычников". Павел основывает большое количество новых
христианских общин не только в Иудее, но и в других странах
Средиземноморья. В Деяниях подробно описываются его многочисленные
сухопутные и морские путешествия по разным странам, причем такую
быстроту передвижения в то время следовало бы считать, вообще говоря,
невозможной, если не прибегнуть для объяснения ее к помощи чуда.
Особенно важная роль приписывается Павлу в формулировании и
обосновании самого христианского учения. Некоторые богословы считают
даже, что Павел явился вторым после Иисуса основателем христианства.
Основывается это мнение на приписываемых ему посланиях. В Новом Завете
имеется специальный раздел Посланий апостольских, среди которых
главное место занимают Послания Павла.
*Послания апостолов* Всего в Новом Завете содержится двадцать
одно послание - каждое из них приписывается тому или иному апостолу.
Четырнадцать посланий церковь считает принадлежащими Павлу. Мы не
будем пока касаться вопроса, действительно ли Павел был их автором и
существовал ли он как историческая личность. Укажем только на то, что
даже историки, весьма положительно относящиеся к христианству,
считают, что по меньшей мере пять из Павловых посланий являются
подложными. Помимо Посланий Павла, в Новом Завете имеются еще
послания, приписываемые Иакову, Петру, Иоанну, Иуде.
Каждое из посланий по форме является чем-то вроде инструктивного
письма, адресованного апостолом той или иной христианской общине или
отдельному ее представителю. Некоторые из них напоминают обычные
письма: начинаются с обращения, кончаются приветами, пожеланиями и
просьбами передать поклон кому-либо из знакомых.
В посланиях христианство впервые выступает как новая религия,
порывающая свои связи с иудейством.
В Послании к Римлянам автор говорит о иудейской религии в
довольно дружественном тоне, но делает важный шаг в сторону признания
равноправия иудеев и язычников. Иудейство он признает истинной
религией, но главное усматривает не во внешних его признаках, а в
вере. В Первом Послании к Коринфянам иудеи и язычники уже уравнены в
правах - и те и другие оказываются стоящими на неправильных позициях:
"Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости, а мы проповедуем Христа
распятого"[Первое Послание к Коринфянам, гл.I, ст.22-23.]. А уже во
Втором Послании к Коринфянам прямо говорится о превосходстве Нового
Завета над Ветхим: на сердце сынов израилевых при чтении Ветхого
Завета "лежит покрывало", и это покрывало снимается только при чтении
Нового Завета, при "обращении к господу"[Второе Послание к Коринфянам,
гл.III, ст.14-16.]. Наибольшую ясность в вопрос о взаимоотношениях
иудаизма и христианства вносит Послание к Галатам, где автор
отчитывает "неразумных", отпавших снова в иудейство. Христианство
оформляется таким образом, как самостоятельная религия и перестает
быть сектой или ответвлением иудейства, перестает быть религией тех
евреев, которые считают, что мессия уже пришел и им был именно Иисус.
В посланиях последовательно выражена рабская идеология полной
покорности эксплуататорским порядкам. Приведем получившее всеобщую
известность место из Послания к Римлянам: "Всякая душа да будет
покорна высшим властям, ибо нет власти не от бога; существующие же
власти от бога установлены. Посему противящийся власти противится
божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение...
Ибо {начальник} есть божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло,
бойся, ибо он не напрасно носит меч: он божий слуга, отмститель в
наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из
{страха} наказания, но и по совести"[Послание к Римлянам, гл.XIII,
ст.1-5.]. В евангелиях мы тоже находим подобные высказывания, но здесь
они выражены с особой категоричностью.
Последнее место в Новом Завете занимает книга, и по содержанию, и
по форме резко отличающаяся от предшествующих ей. Это Откровение
Иоанна Богослова, или Апокалипсис.
*Откровение Иоанна* Содержание этой книги весьма запутанно и
бессвязно, но поддается расшифровке таким образом, что вся книга
оказывается, как говорит Энгельс, самой простой и ясной из всех книг
Нового Завета.
Основной мотив Апокалипсиса заключается в пророчестве о грядущем
в ближайшее время конце света и наступлении сначала антихриста, а
потом - царства небесного на земле. Это пророчество излагается в форме
ряда фантастических видений, которые явились якобы автору Апокалипсиса
на острове Патмос, куда он был сослан за исповедование христианства.
Видения эти, страшные и запутанные, наполнены таинственными символами
и загадочными образами, чередующимися непонятно и беспорядочно. Пророк
видит само царство небесное с восседающим на престоле богом,
окруженным двадцатью четырьмя старцами. В мрачно фантастическом духе
описывается божье окружение - семь огненных светильников, четыре
чудовищных животных, имеющих по шесть крыльев и множество очей,
которыми покрыто все их тело; здесь же и тьмы тем ангелов. Кругом
непрестанный грохот грома и вечный шум от непрерывного прославления
бога и его святости. Потом начинается описание самого действия.
Главную роль в нем играет таинственная книга за семью печатями,
которую принимается раскрывать "агнец божий" с семью рогами и семью
очами. Снятие семи печатей сопровождается знамениями, каждое из
которых имеет символический характер и представляет собой страшное
бедствие для человечества. Появляется всадник на белом коне - символ
Римской империи и гнета, который она несет всему миру; на рыжем коне - символ войны; на черном коне - символ голода; на коне "бледном" символ
смерти; потом идут гонения за веру - землетрясение.
После снятия седьмой печати в Откровении описывается новая серия
фантастических сцен с огнем, градом, бурями, кровью, молниями,
землетрясениями и трубными звуками. Падают звезды и пылающие горы,
затмеваются солнце и луна, под звуки трубы "седьмого ангела"
появляется величественная женщина - "жена, облеченная в солнце", она
рождает младенца Иисуса. Тут же находится сатана с семью головами и
десятью рогами, он поджидает, когда родится младенец, чтобы сожрать
его. Архангел Михаил во главе своей армии ангелов выступает против
сатаны и после ожесточенного сражения повергает его на землю. Тогда
сатана обращает свои козни против людей, он действует при помощи
вышедшего из моря зверя, также с семью головами и десятью рогами.
Этому зверю он отдает власть над землей, и все люди ему поклоняются.
Из земли выходит второй зверь, помогающий первому и, в частности,
накладывающий каждому человеку на правую руку печать, на которой
изображено имя зверя или числовое начертание этого имени. По поводу
этого числа в Апокалипсисе многозначительно изрекается: "Здесь
мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число
человеческое. Число его шестьсот шестьдесят шесть"[Откровение Иоанна
Богослова, гл.XIII, ст.18.].
Наконец, среди нагромождения кошмаров начинает просвечивать луч
спасения. Появляется зеленеющий островок и на нем идиллическая группа
праведников, спасенных от грехов мира. Их сто сорок четыре тысячи - счастливцев, живущих в мире и благоденствии. Но это только мимолетная
прогулка фантазии пророка в область спокойствия. Тут же опять
начинаются всякие ужасы - дым, смрад, огонь, кровь, жабы,
землетрясения... Наконец, наступает суд над великою блудницею - женщиной, сидящей на звере из бездны. Апокалипсис поясняет, что семь
голов зверя "суть семь гор, на которых сидит жена", и семь царей, "из
которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и, когда придет,
не долго ему быть. И зверь, который был и которого нет, есть восьмой,
и из числа семи, и пойдет в погибель"[Откровение Иоанна Богослова,
гл.XVII, ст.9-11.]. Блудница осуждена и появляется агнец, на бедре
которого написано, что он "царь царей и господь господствующих", за
ним на белых конях следуют воинства небесные. Зверь побежден и брошен
в огненное озеро, истреблено все его воинство, а сатана закован в цепи
сроком на тысячу лет.
Начинается судилище, и наиболее отборные праведники в течение
этого тысячелетия царства живут в царствии небесном. По прошествии
тысячи лет сатана опять освобождается, снова начинается страшная
война, в которой участвуют Гог и Магог. Кончается дело, как и следует
ожидать, победой бога и его агнца, который и сам - бог. Наступает
последний и окончательный Страшный Суд. Воскресают все умершие, даже
море отдает всех утопленников. Приносят большие книги, где записаны
все дела людские. Впрочем, нужна только одна - Книга жизни, в которой
записаны имена избранных для вечного блаженства. Остальные люди
сбрасываются в огненное озеро на вечные мучения.
Что можно сказать по поводу пересказанной выше серии пророчеств
Апокалипсиса? Прежде всего то, что они представляют собой безвкусное и
грубое нагромождение ужасов. Мы изложили так подробно содержание
Апокалипсиса только потому, что среди верующих до сих пор существует
представление о нем как о книге, которая мудро пророчествует чуть ли
не о сегодняшнем дне. Никаких пророчеств, которые сбывались бы в наши
дни, Апокалипсис не содержит.
Апокалипсис завершает серию ветхозаветных пророческих книг,
предсказывавших неизбежные страшные бедствия, за которыми якобы должно
последовать искупление и освобождение. В новозаветном каноне он
находится на последнем месте, как наиболее позднее произведение. На
самом же деле по своему характеру он должен быть отнесен к периоду,
когда христианство и иудейство представляли еще собой одно целое.
3. ОТДЕЛЬНО О НЕКОТОРЫХ БИБЛЕЙСКИХ КНИГАХ
Мы дали беглый обзор Ветхого и Нового Заветов, причем попытались
проследить общую нить, связывающую библейские книги. Однако в библии
есть некоторые книги, которые не связаны с этой общей нитью, не
понятно даже, какое отношение они имеют к иудейской или христианской
религиям.
*Руфь и Есфирь* Первая из этих книг представляет собой небольшую
повесть о том, как некая моавитянка Руфь, оставшись вдовой, сумела
женить на себе своего дальнего родственника, богатого старика Вооза. В
ней описывается, как Руфь сначала подбирала колосья на его поле, потом
ночью пришла и легла у него в ногах и как умиленный таким ее таким ее
поведением Вооз решил осчастливить ее, взяв в жены. Почему эта
незамысловатая история включена в канон священных книг, понять
невозможно.
Красивая еврейка Есфирь стала женой персидского царя Артаксеркса.
Ее поведением руководил мудрый и добродетельный родственник Мардохей,
удочеривший ее. Мардохей оказал несколько важных услуг царю, проведав
и донеся ему о замышлявшихся против него кознях. Артаксеркс был
доволен как Есфирью, так и ее приемным отцом. Но это вызвало
недовольство одного из главных царедворцев Артаксеркса, Амана. Он
решил расправиться с Мардохеем и Есфирью и нашел путь, как добиться их
гибели: для этого он уговорил царя Артаксеркса отдать приказ об
истреблении всех евреев в персидском государстве. Есфирь сумела спасти
еврейский народ от грозившей ему лютой участи. Она пригласила царя и
Амана к себе на пир и во время пира разоблачила перед Артаксерксом
злодеяния его царедворца. Аман был повешен, а евреям было специальным
приказом царя разрешено убивать в персидском государстве всех, кого
они сочтут нужным убить.
Оба эти рассказа не имеют ни исторического, ни религиозного
значения. Это просто литературные произведения, продукты
художественной фантазии, правда, слегка сдобренной религиозной
фразеологией. Есть и другие такие же произведения в Библии. Особенно
любопытна в этом отношении книга, именуемая Песнью Песней.
*Песнь Песней* Это очень яркая, по-восточному цветистая любовная
поэма, весьма откровенно, вплоть до почти неприличного натурализма и
эротизма, воспевающая роман между Соломоном и Суламифью. Влюбленные
ведут между собой такой разговор: "О, ты прекрасна, возлюбленная моя,
ты прекрасна! Глаза твои голубиные. О, ты прекрасен, возлюбленный мой,
и любезен! И ложе у нас - зелень"[Книга Песни Песней Соломона, гл.I,
ст.14-15.]. Соломон так изображает прелести своей любовницы: "Волосы
твои - как стадо коз, сходящих с горы Галаадской; зубы твои - как
стадо выстриженных овец... Как лента алая - губы твои, и уста твои
любезны; как половинки гранатового яблока - ланиты твои под кудрями
твоими; шея твоя - как столп Давидов... Два сосца твои - как двойни
молодой серны"[Там же, гл.IV, ст.1-5.]. Она не остается в долгу и не
менее образно аттестует своего любовника перед "дщерьми
иерусалимскими"...
Абсолютно ничего религиозного Песнь Песней в себе не содержит.
Нельзя не признать, что, несмотря на характерный для нее налет
примитивной грубости и натуралистичности, эта поэма представляет собой
выдающееся художественное произведение. Но ни к иудейской, ни к
христианской религиям она не имеет никакого отношения.
Имеются в Библии и произведения довольно глубокой мысли, но либо
не связанные с общей библейской религиозной концепцией, либо
противоречащие ей. Рассмотрим в этой связи такие две библейские книги,
как Екклесиаст и книга Иова.
*Книга Екклесиаста, или Проповедника* Екклесиаст означает в
переводе с греческого церковник, член церковной общины. Книга
является, таким образом, анонимной, хотя церковь и приписывает ее царю
Соломону.
Основной мотив книги - рассуждения на тему о смысле жизни. Автор
рассказывает, как он искал этот смысл в различных формах деятельности
и различных жизненных благах, как он в конце концов пришел к выводу о
том, что жизнь по существу бессмысленна. "Суета сует, - сказал
Екклесиаст, - суета сует, - все суета!"[Книга Екклесиаста, или
Проповедника, гл.I, ст.2.] Такими словами начинается книга, а
дальнейшее изложение призвано обосновать этот пессимистический вывод.
Автор сначала усмотрел смысл жизни в приобретении знаний; это
оказалось пустым "томлением духа", ибо "во многой мудрости много
печали; и кто умножает познания, умножает скорбь"[Книга Екклесиаста,
или Проповедника, гл.I, ст.18.]. Попытался он найти усладу в веселой
жизни, в пьянстве, "но и это - суета!" Занялся стяжательством - построил дома, насадил виноградники и сады, завел большое количество
слуг и домочадцев, домашних певцов и певиц, собрал много серебра,
золота и драгоценностей, а потом оглянулся на дела рук своих и увидел,
что это тоже суета и томление духа: умрешь - и наследник будет
распоряжаться нажитым тобой добром; но неизвестно, мудрый он будет или
глупый. Да и сама мудрость не имеет никаких преимуществ перед
глупостью, ибо "мудрый умирает наравне с глупым"[Там же, гл.II,
ст.16.].
В книге утверждается, что у человека нет никаких преимуществ по
сравнению со скотом; здесь слышится мотив, вообще чуждый всей
библейской идеологии, с точки зрения которой человек есть венец
творения, а животные созданы для него. Люди, говорит Екклесиаст, "сами
по себе животные, потому что участь сынов человеческих и участь
животных - участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно
дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом; потому что
все - суета! Все идет в одно место; все произошло из праха, и все
возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли
вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?"[Там же, гл.III,
ст.18-21.]
Все, на что только падает взор Екклесиаста, он подвергает
беспощадному суду, все он развенчивает и подводит под категорию
"суеты" и "томления духа". Ничего хорошего нет на свете, нет и хороших
людей. Среди мужчин еще можно найти одного из тысячи, а среди женщин и
этого нет. Вообще женщина - "горче смерти", "она - сеть, и сердце ее - силки, руки ее - оковы"[Там же, гл.VII, ст.26.]. Нет на свете и
справедливости: "одна участь праведнику и нечестивому, доброму и
(злому), чистому и нечистому"[Там же, гл.IX, ст.2.]. Пытаться что-либо
изменить бесполезно, потому что в мире нет и не может быть ничего
нового: "что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и
нет ничего нового под солнцем"[Книга Екклесиаста, или Проповедника,
гл.I, ст.9.]. И единственный логичный вывод, который делается автором
из всех этих беспросветно-мрачных рассуждений, заключается в
никчемности и ненужности жизни. "И возненавидел я, - пишет он, - жизнь; потому что противны стали мне дела, которые делаются под
солнцем; ибо все - суета и томление духа!"[Там же, гл.II, ст.17.]
Ссылки на бога, на его мудрость и благость у Екклесиаста
механически пришиты к тексту, не имеющему по существу никаких точек
соприкосновения с религией. Основной же дух книги - дух атеистического
философствования, противоречащий всему содержанию как христианской,
так и иудейской религий.
Разберем еще одну ветхозаветную книгу, направленную, как и книга
Екклесиаста, в сущности против иудейско-христианского религиозного
учения.
*Книга Иова* Это высокохудожественная повесть о бедствиях
праведника и о несправедливости бога, обрушившего на него эти
бедствия.
Честный и богобоязненный человек по имени Иов был счастлив и
удачлив в жизни. У него было крепкое здоровье, много хороших детей,
много скота и всякого имущества. Но однажды бог поспорил с сатаной по
поводу Иова: будет ли он так же богобоязнен, если отнять у него
благополучие. Бог предоставил сатане возможность делать с Иовом все,
что он захочет, только не отнимать у него жизнь. И сатана начал свои
опыты.
Он лишил Иова всех его стад и прочего имущества, он умертвил всех
его детей. Иов не поколебался в своей вере. Когда бог похвалился перед
сатаной верностью Иова, тот предложил лишить Иова здоровья, на что бог
ответил сатане: "вот, он в руке твоей, только душу его сбереги"[Книга
Иова, гл.II, ст.6.]. Тогда сатана поразил Иова проказой "лютою от
подошвы ноги его по самое темя его"[Там же, ст.7.]. Иов взял черепицу,
"чтобы скоблить себя ею", и сел на кучу пепла вне селения. Отчаявшаяся
жена его дошла до того, что посоветовала мужу: "похули бога, и умри".
Но Иов остался непреклонным в своей верности терзающему его богу.
И все же постепенно червь сомнения разъедал его душу. Пришли
проведать его трое друзей. Вид Иова произвел на них потрясающее
впечатление, "они не узнали его; и возвысили голос свой, и зарыдали; и
разодрал каждый верхнюю одежду свою, и бросали пыль над головами
своими к небу. И сидели с ним на земле семь дней и семь ночей; и никто
не говорил ему ни слова, ибо видели, что страдание его весьма
велико"[Книга Иова, гл.II, ст.12-13.]. Потом заговорил Иов "и проклял
день свой". Начался долгий спор между Иовом и пришедшими к нему
друзьями. Темой спора явился вопрос о том, справедливо ли поступает
бог, обрушивая на невинного человека всевозможные страдания, правильно
ли вообще устроены в мире.
Спор оказывается чрезвычайно поучительным. Иов выдвигает
неопровержимые претензии к богу, а ответы его собеседников весьма
неубедительны. Вспоминая прожитую им жизнь, Иов не находит в ней ни
одного преступления или греха, за которое заслуживал бы наказания. В
чем же смысл, спрашивает он, тех ударов, которые посылались на него от
бога? А если бы, рассуждает он, я даже согрешил в чем-нибудь, неужели
меня следует так жестоко наказывать? "Если я согрешил, то что я сделаю
тебе, страж человеков!.. И зачем бы не простить мне греха и не снять с
меня беззакония моего?"[Книга Иова, гл.VII, ст.20-21.] Иов признает
свою ничтожность перед всемогуществом бога, но именно это заставляет
его протестовать против божьего произвола. Почему ты, спрашивает он у
бога, всемогущий и неприступный, ополчился против меня, бессильного и
жалкого; "не сорванный ли листок ты сокрушаешь, и не сухую ли
соломинку преследуешь?"[Там же, гл.XIII, ст.25.] Не может быть и речи
о борьбе Иова с богом, и страдалец это прекрасно понимает, но он
понимает зато и свою моральною правоту в тяжбе с безжалостной и
непонятной слепой силой, воплощенной в боге. Где справедливость,
спрашивает он у владыки вселенной. "Почему беззаконные живут,
достигают старости, да и силами крепки? Дети их с ними перед лицем
их..."
И дальше Иов рисует подробную картину благополучной жизни
грешников и "беззаконников". Больше того, он по существу требует от
бога ответа на вопрос о причинах социального зла. Он говорит о
господствующей в обществе несправедливости: "Межи передвигают, угоняют
стада, и пасут {у себя}. У сирот уводят осла, у вдовы берут в залог
вола. Бедных сталкивают с дороги, все уничиженные земли принуждены
скрываться. Вот они, {как} дикие ослы в пустыне, выходят на дело свое,
вставая рано на добычу; степь {дает} хлеб для них и для детей их. Жнут
они на поле не своем, и собирают виноград у нечестивца; нагие ночуют
без покрова, и без одеяния на стуже; мокнут от горных дождей, и, не
имея убежища, жмутся к скале. Отторгают от сосцов сироту, и с нищего
берут залог; заставляют ходить ногами, без одеяния, и голодных кормят
колосьями; между стенами выжимают масло оливковое, топчут в точилах, и
жаждут. В городе люди стонут, и душа убиваемых вопиет, и бог не
воспрещает того"[Книга Иова, гл.XXIV, ст.2-12.].
Благочестивые собеседники Иова произносят длинные речи в
опровержение его разоблачений. Но какие это жалкие опровержения!
Собеседники взывают к набожности Иова, они расписывают божие
могущество, еще и еще раз повторяя, что тот, если захочет, может все
сделать. Но Иову этого доказывать не нужно. Он уверен в божием
могуществе, он требует ответа именно на вопрос о том, почему бог не
применяет это могущество в интересах справедливости. И убедительно
звучат его слова: "Слышал я много такого; жалкие утешители все
вы!"[Там же, гл.XVI, ст.2.]. Он требует от них прямого ответа:
"Укажите, в чем я погрешил... Пересмотрите, есть ли неправда?
пересмотрите, - правда моя"[Там же, гл.VI, ст.24, 29.]. Но собеседники
"перестали отвечать Иову, потому что он был прав в глазах своих".
Спасти положение берется новый спорщик, неизвестно откуда
взявшийся и молчавший до сих пор. Он обрушивается на старых оппонентов
Иова за то, что они не сумели ответить ему, и на самого Иова за его
богохульство. Но по существу и новый адвокат не может сказать ничего
убедительного. В конце концов автор книги предоставляет слово самому
богу. Бог "из бури" произносит длинную речь, обращенную к Иову. Надо
сказать, что речь бога производит не более убедительное впечатление,
чем речи его земных защитников. Основной смысл речи бога заключается в
том, что ты, мол, Иов, ничтожен и бессилен передо мной, богом; ты не
можешь сделать того, что могу сделать я, бог. Но Иов и не пытался
утверждать, что он так же силен, как бог. Наоборот, он все время
твердит, что сила бога безмерна, но неправильно и несправедливо
употребляется им, так что в сущности восхвалением своей силы бог не
отвечает Иову, а только запугивает его. Иову ничего другого и не
остается, как "замять вопрос", им поднятый, и смиренно покаяться.
"Вот, - говорит он, - я ничтожен; что буду я отвечать тебе? Руку мою
полагаю на уста мои"[Книга Иова, гл.XXXIX, ст.34.]; "знаю, что ты все
можешь, и что намерение твое не может быть остановлено... отрекаюсь и
раскаиваюсь в прахе и пепле"[Там же, гл.XLII, ст.2, 6.]. И в награду
за покаяние бог возвращает Иову его прежнее благополучие.
От книги остается впечатление полной правоты Иова в его
выступлениях против бога и полной несостоятельности всех попыток
оправдать зло на земле. Любопытно, что бог остается недоволен тем, как
его защищали собеседники Иова, он говорит одному из них: "горит гнев
мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о мне не так
верно, как раб мой Иов"[Там же, ст.7.]. Таким образом, автор
вкладывает в уста бога неожиданное признание правоты Иова. Это наводит
на мысль о полном сочувствии самого автора Иову в его богохульных
речах и мыслях.
Таким образом, в Библии есть целые книги, которые по своему
содержанию не являются религиозными. Есть в библейских произведениях в
общем религиозного характера значительные по размерам отдельные куски,
которые выглядят, как "вставные номера", не связанные с остальным
текстом и чуждые религиозного духа. Некоторые из них могут быть
выделены как отдельные новеллы. Таков, например, рассказ о богатыре
Самсоне[См. книгу Судей Израилевых, гл.XIII-XVI.]. Приведем его
содержание.
*Новелла о Самсоне* Когда богатырь Самсон вырос, он влюбился в
филистимскую девушку и захотел на ней жениться. Родители уступили его
настояниям и пошли вместе с ним свататься. По дороге на него напал
молодой лев, и Самсон растерзал его голыми руками. На брачном пире он
загадал загадку тридцати "брачным друзьям", - они должны были отгадать
ее в течение семи дней пира. Это не удалось бы им, если бы молодая
жена Самсона не совершила предательства: она выпытала у мужа разгадку
и передала им ее. Так как Самсон должен был по условию заплатить за
разгадку тридцать перемен платья, то "пошел он в Аскалон, и, убив там
тридцать человек, снял с них одежды, и отдал перемены {платья} их
разгадавшим загадку".
Но с женой-предательницей богатырь не примирился и ушел от нее, а
она вышла замуж за другого. Все же через несколько дней он опять
пришел, но его не допустили к ней и предложили в жены младшую сестру.
Самсон рассердился и отомстил филистимлянам: поймал триста лисиц,
привязал к их хвостам горящие факелы и пустил их на жатвы филистимлян.
Когда урожай был таким образом сожжен, филистимляне отомстили за свой
ущерб не Самсону, но его жене и ее отцу, которые были косвенными
виновниками гибели урожая; они убили их. Самсон продолжал мстить
филистимлянам. Завязалась длительная борьба, в течение которой Самсон
совершает ряд неслыханных подвигов, в частности убивает ослиной
челюстью тысячу врагов. Его выбирают в судьи израильские, и двадцать
лет Самсон исполняет эту должность, пока, наконец, любовь к женщинам
не приводит его к гибели.