Таким образом установилось своеобразное отчуждение
между властью и теми общественными группами, которые по
широте своего образования и по сознательности патриоти-
ческого чувства могли бы быть наиболее полезны для
власти. Обе силы -- и правительственная, и общественная
-- сторонились одна от другой в чувствах взаимного не-
доверия и непонимания и обе терпели от рокового недора-
зумения. Лучшие представители общественной мысли, имена
которых мы теперь произносим с уважением (Хомяков, Ки-
реевские, Аксаковы, Белинский, Герцен, Грановский, ис-
торик Соловьев), были подозреваемы и стеснены в своей
литературной деятельности и личной жизни, чувствовали
себя гонимыми и роптали (а Герцен даже эмигрировал).
Лишенные доверия власти, они не могли принести той
пользы отечеству, на какую были способны. А власть, уе-
динив себя от общества, должна была с течением времени
испытать все неудобства такого положения. Пока в распо-
ряжении императора Николая I находились люди предшест-
вующего царствования (Сперанский, Кочубей, Киселев),
дело шло бодро и живо. Когда же они сошли со сцены, на
смену им не являлось лиц, им равных по широте кругозора
и теоретической подготовке. Общество таило в себе дос-
таточное число способных людей, и в эпоху реформ импе-
ратора Александра II они вышли наружу. Но при императо-
ре Николае I к обществу не обращались и от него не бра-
ли ничего; канцелярии же давали только исполните-
лей-формалистов, далеких от действительной жизни. К
концу царствования императора Николая I система бюрок-
ратизма отчуждавшая власть от общества, привела к гос-
подству именно канцелярского формализма, совершенно ли-
шенного той бодрости и готовности к реформам, какую мы
видели в начале этого царствования.
Внешняя политика императора Николая I имела своим
исходным пунктом принцип легитимизма, лежавший в основе
"Священного Союза". Сталкиваясь с обстоятельствами,
волновавшими тогда юго-восток Европы, принцип легити-
мизма подвергался серьезному испытанию; приходилось,
наблюдая брожение балканских христиан (славян и гре-
ков), поддерживать "законную" власть фанатических му-
сульман над гонимыми "подданными" -- христианами, и
притом православными, единоверными России. Император
Александр так и поступал: он "покинул дело Греции, по-
тому что усмотрел в войне греков революционный признак
времени". Император Николай не мог сохранить такой пря-
молинейности и, в конце концов, жертвуя своим руководя-
щим принципом, стал за христиан против турок. Вступая
на престол, он застал отношения России и Турции очень
недружелюбными; но все-таки сначала не видел необходи-
мости воевать с турками из-за греков. Он согласился
лишь на то, чтобы совместно с Англией и Францией при-
нять дипломатические меры против турецких зверств и
постараться примирить султана с греками. Только в 1827
г., когда стало ясно, что дипломатия бессильна и что
нельзя допускать дальнейших истязаний греческого насе-
ления, Англия, Франция и Россия условились силой прек-
ратить борьбу турок с греками. Соединенные эскадры --
русская, английская и французская -- заперли турецкий
флот, действовавший против греков, в гавани г. Наварина
(древний Пилос на западном берегу Пелопоннеса) и сожгли
его после кровопролитной битвы (20 октября 1827 г.).
Наваринская битва была турками приписана главным обра-
зом враждебному влиянию русского правительства, и Тур-
ция стала готовиться к войне с Россией. Война началась
в 1828 г. Русские войска перешли Дунай и осадили турец-
кие крепости Варну и Шумлу. Взятие Варны позволило
русским получать припасы морем, при посредстве своего
флота, и открыло дорогу за Балканы. Но Шумла не сдалась
и послужила оплотом для многих наступательных движений
турок. Положение русской армии не раз становилось труд-
ным. Только тогда, когда русскому главнокомандующему,
генералу Дибичу, удалось выманить турецкую армию из
Шумлы и нанести ей страшное поражение (уд. Кулевчи),
дела изменились к лучшему. Дибич двинулся за Балканы и
взял Адрианополь, вторую столицу Турции. В то же время
в азиатской Турции граф Паскевич успел взять турецкие
крепости Карс и Ахалцых и после удачных боев с турецкой
армией занял Эрзерум. Победы русских получили решитель-
ный характер, и турки просили мира. Мир был заключен в
1829 г. в Адрианополе на следующих условиях: Россия
приобрела левый берег нижнего Дуная, с островами в ду-
найских устьях, и восточный берег Черного моря (от
устья р. Кубани до порта св. Николая, также г. Ахалцых
с его областью). Кроме того, турецкое правительство да-
вало свободу торговли русским в Турции и открывало сво-
бодный проход через Босфор и Дарданеллы кораблям всех
дружественных наций.
Важным условием мира было еще и то, что подвласт-
ные Турции княжества Молдавия, Валахия и Сербия получи-
ли полную внутреннюю автономию и стали под покровитель-
ство России. По русскому настоянию, была также признана
турками независимость греческих земель на юге Балканс-
кого полуострова (из этих земель в 1830 г., по соглаше-
нию держав, образовано было королевство Греция). Таким
образом в силу условий Адрианопольского мира Россия по-
лучила право вмешательства во внутренние дела Турции
как заступница и покровительница одноплеменных и едино-
верных ей подданных султана. Вскоре (1833) сам султан
прибег к помощи России во время восстания против него
египетского паши. Русский флот пришел в Константинополь
и высадил войска на малоазиатский берег для защиты Бос-
фора от египетских войск. Дело не дошло до боя, так как
европейская дипломатия успела склонить восставших к по-
корности султану. Но султан в благодарность за защиту
заключил с Россией особый договор, которым обязался за-
переть Босфор и Дарданеллы для военных судов всех
иностранных держав. Этим договором создано было преоб-
ладающее влияние России в ослабевшей Турции. Из врага,
наиболее грозного и ненавидимого Турцией, Россия прев-
ратилась как бы в друга и защитника "больного человека"
-- так император Николай называл разлагавшуюся Турецкую
империю. Преобладание России в турецких делах, создав-
шееся очень быстро, произвело тревогу среди европейских
правительств и придало острый характер "восточному воп-
росу". Под общим именем "восточного вопроса" тогда ста-
ли разуметь все вопросы, какие только возникали в связи
с распадением Турции и с преобладанием России на Бал-
канском полуострове. Европейские державы не могли быть
довольны политикой императора Николая, который считал
себя одного покровителем балканских славян и греков.
Его притязаниями нарушалось политическое равновесие Ев-
ропы, от его побед чрезмерно, в глазах европейских пра-
вительств, вырастали силы и влияние России. Европейская
дипломатия поэтому постаралась парализовать успехи Рос-
сии и добилась того, что новые междоусобия, происшедшие
в Турции, были переданы на суждение общеевропейской
конференции. Эта конференция (собравшаяся в Лондоне в
1840 г.) установила общий протекторат над Турцией пяти
держав: России, Англии, Австрии, Франции и Пруссии. С
тех пор "восточный вопрос" стал общеевропейским и влия-
ние России на Балканском полуострове начало падать
столь же быстро, как быстро возникло.
Допустив в восточных делах уклонение от принципа
легитизма, император Николай очень скоро о нем вспом-
нил:
когда в 1830 г. произошла революция во Франции и
Бельгии и разразилось польское восстание, принявшее вид
упорной войны с Россией, Николай возвратился к старому
принципу и сделал борьбу с ревлюционным духом времени
своей главной задачей. В 1833 г. между Россией, Австри-
ей и Пруссией состоялось в этом смысле соглашение, пов-
лекшее за собой непрестанное вмешательство России в де-
ла Европы с целью "поддерживать власть везде, где она
существует, подкреплять ее там, где она слабеет, и за-
щищать ее там, где открыто на нее нападают". Право вме-
шательства, которое император Николай чувствовал за со-
бой по отношению ко всем государствам и нациям, привело
его к тому, что он считал нужным даже открытой силой
подавить в 1849 г. венгерское восстание против законно-
го правительства. Русская армия сделала очень серьезную
"венгерскую кампанию" в интересах чуждой и даже враж-
дебной нам австрийской власти. Неуклонность русского
вмешательства во внутреннюю жизнь разных стран и в дея-
тельность разных правительств стала, разумеется, тяго-
тить тех, кого император Николай думал благодетельство-
вать, и потому при возникших между Россией и Турцией
недоразумениях против России очень легко составилась
коалиция, имевшая целью уничтожить тяготившее Европу
преобладание России. Так произошла знаменитая Восточная
война, в которой император Николай увидал против себя,
можно сказать, всю Европу, но не только тех, кто поднял
против него оружие, но и тех, кто якобы соблюдал нейт-
ралитет (Австрия и Пруссия).
Постоянно противодействуя русскому влиянию, анг-
лийская и французская (в особенности английская) дипло-
матия к середине XIX в. сумела достичь больших успехов
в Константинополе. Турки не теряли своего страха перед
русскими, но охотно уходили от русских дипломатов под
защиту и влияние англичан и французов. Престиж русского
имени падал в Турции. Это выражалось в ряде отдельных
мелочей, пока, наконец, не произошло случайного, но
крупного столкновения между русским и турецким прави-
тельствами по вопросу о святых местах в Палестине. Сул-
тан дал некоторые преимущества католическому духовенс-
тву в ущерб духовенству греческому, православному (меж-
ду прочим, ключи от Вифлеемского храма были взяты от
греков и переданы католикам). Император Николай всту-
пился за православных и потребовал восстановления их
привилегий. Султан под влиянием ходатайств французской
дипломатии ответил отказом. Тогда император Николай
ввел русские войска в находившиеся под властью султана
автономные княжества Молдавию и Валахию -- "в залог,
доколе Турция не удовлетворит справедливым требованиям
России". Турция протестовала. Державы, участвовавшие в
протекторате над Турцией, создавали в Вене конференцию
по турецким делам (из уполномоченных Франции, Англии,
Австрии и Пруссии). Россия показывала склонность подчи-
ниться решению этой конференции. Но когда султан обна-
ружил упорство, то и император Николай отказался от
всяких уступок. Дело кончилось тем, что Турция объявила
войну (осенью 1853 г.), а флоты Англии и Франции появи-
лись в Босфоре, как бы угрожая России.
Военные действия начались на Дунае и в Закавказье.
На Черном море (в ноябре 1853 г.) русская эскадра под
начальством адмирала Нахимова истребила после жаркого
боя турецкий флот, стоявший в бухте города Синопа (в
Малой Азии). После этой славной битвы английская и
французская эскадры вышли из Босфора в Черное море, не
скрывая, что имеют в виду помогать туркам. Следствием
этого был открытый разрыв России с Англией и Францией.
Император Николай увидал, что за Турцией стоят более
грозные враги, и стал готовиться к защите на всех русс-
ких границах. К довершению зла даже и те державы, кото-
рые не объявили прямой войны императору Николаю, именно
Австрия и Пруссия, обнаруживали неблагоприятное для
России настроение. Приходилось держать войска и против
них. Таким образом, император Николай оказался один
против могущественной коалиции, не имея союзников, не
возбуждая к себе сочувствия ни европейских правитель-
ств, ни европейского общества. Россия должна была те-
перь нести последствия своей политики "вмешательства",
которая со времен Венского конгресса заставляла Европу
бояться вторжения русских войск. В 1854 г. русская ар-
мия перешла за Дунай и осадила крепость Силистрию, но
ввиду враждебных действий Австрия была вынуждена вер-
нуться на левый берег Дуная. Австрия потребовала от
России очищения княжеств Молдавии и Валахии, как авто-
номных и нейтральных земель. Русским становилось невоз-
можно вести войну на Дунае при том условии, что авс-
трийцы будут грозить им в тыл и сбоку. Поэтому русские
войска оставили княжества, и война на Дунае прекрати-
лась. Россия везде, кроме Закавказья, перешла к оборо-
нительному образу действий. Союзники же не сразу обна-
ружили место, куда решили направить свои удары. Они на
Черном море бомбардировали Одессу, на Белом море -- Со-
ловецкий монастырь. В то же время на Балтийском море
англо-французская эскадра взяла Аландские острова и по-
явилась пред Кронштадтом; наконец, неприятельские суда
действовали на Дальнем Востоке, даже у Камчатки (бом-
бардировали Петропавловск). Но нигде союзники не предп-
ринимали решительных действий, заставляя русских очень
разбрасывать свои силы и напрягать внимание. К осени
1854 г. обнаружилось, что главным театром войны неприя-
тели избрали Крым, и в частности Севастополь. В этом
городе находилась главная стоянка нашего черноморского
флота;
союзники рассчитывали, взяв Севастополь, истребить
русский флот и уничтожить все военно-морское устройство
России на Черном море. В сентябре 1854 г. близ Евпато-
рии (на западном берегу Крыма) высадилось значительное
количество французских, английских и турецких войск
(более 60 тыс.), под прикрытием огромного флота. Флот
союзников заключал в себе много паровых судов и потому
был совершеннее и сильнее русского, состоявшего почти
исключительно из парусных кораблей. Ввиду явного пере-
веса неприятельских сил русским судам нельзя было отва-
житься на бой в открытом море. Пришлось защищаться в
Севастополе.
Так началась знаменитая Крымская кампания. Союзни-
ки, подвигаясь на юг к Севастополю, встретили 30-тысяч-
ное русское войско на р. Альме (впадающей в море южнее
Евпатории). Русские были здесь побеждены и открыли вра-
гу дорогу на Севастополь. Если бы союзники знали, что
Севастополь с севера защищен слабо, они могли бы сразу
овладеть им. Но враги не надеялись на скорый успех. Они
прошли мимо Севастополя и укрепились на юго-западной
оконечности Крымского полуострова. Оттуда они начали
добывать Севастополь правильной осадой. Оборона Севас-
тополя была поручена на первое время морякам под коман-
дой адмиралов Корнилова, Нахимова и Истомина. Они с го-
рем решились затопить свои боевые корабли при входе в
севастопольскую бухту, чтобы сделать невозможным втор-
жение в нее с моря. Пушки и прочее вооружение с кораб-
лей были переданы на береговые укрепления. Вокруг Се-
вастополя, не имевшего стен, военный инженер Тотлебен
проектировал ряд земляных сооружений (бастионов и бата-
рей), которые заменили собой сплошную крепостную стену.
Эти бастионы и батареи были сооружены усиленной работой
матросов, солдат и жителей города. Когда неприятель на-
чал свои подступы, Севастополь уже мог защищаться. На
бомбардировку неприятеля город отвечал такой же бомбар-
дировкой из сотен орудий. Штурмы отбивались с отчаянным
мужеством. Направив свои силы против самого южного бас-
тиона (No 4), неприятель не имел никакого успеха. Осада
затянулась. Но и русским не удалось стянуть к Севасто-
полю большие силы и выбить врага из его укрепленного
лагеря. Войска были нужны на других театрах войны и на
границах австрийской и прусской. Поддерживать далекий
Севастополь и снабжать его всякими припасам и без хорош
их дорог и морского пути было очень трудно. Не особенно
большая русская армия стояла вблизи Севастополя (под
командой сначала князя Меншикова, а затем князя Горча-
кова). Она помогала гарнизону крепости, чем могла; но
все ее попытки перейти в наступление и штурмовать неп-
риятельский лагерь (сражения при с. Инкермане и на р.
Черной) оканчивались неудачами. Обе стороны были бес-
сильны одержать решительный верх одна над другой. Осада
продолжалась многие месяцы (всего 350 дней). Погибли
славные предводители русского флота, адмиралы Корнилов,
Нахимов и Истомин, убитые на бастионах. Город был напо-
ловину разрушен бомбардировками. Укрепления, разбивае-
мые неприятелем, едва держались. Но гарнизон не падал
духом и действовал с необыкновенным мужеством. Тогда
враги, оставив надежду овладеть южным, "четвертым",
бастионом, перенесли свое внимание на восточную часть
укреплений, на Малахов курган. Однако Тотлебен сумел и
здесь укрепиться и надолго задержать неприятеля. Севас-
топольская осада сосредоточила на себе все усилия бо-
ровшихся сторон и стала предметом общего удивления. Им-
ператор Николай, в воздаяние мужества и страданий се-
вастопольцев, приказал считать за год каждый месяц
службы в Севастополе. Так истек тяжелый 1854 год.
В начале 1855 г. (18 февраля) император Николай
скончался, и 19 февраля началось царствование его пре-
емника, императора Александра II. Входе Крымской кампа-
нии ничего не изменилось. Крепость держалась. Каждый
шаг вперед союзники покупали ценой больших усилий и по-
терь. Только в августе 1855 г. им удалось подвести свои
траншеи совсем близко к боевой ограде Малахова кургана,
и 27 августа они начали общий штурм Севастополя. На
этот раз французам удалось ворваться на Малахов курган
и овладеть им. Во всех же других местах штурм был от-
бит. Однако после потери Малахова кургана нельзя было
держаться в городе, так как с высокого кургана враг ви-
дел весь город, легко мог войти в него и с тыла взять
остальные его укрепления. Поэтому было решено оставить
Севастополь (собственно, его южную сторону). Русские
перешли из города по мосту через рейд (залив) на север
и все, что могли, уничтожили в самом Севастополе. Неп-
риятель не преследовал и не спеша занял развалины кре-
пости. Так окончилась одна из самых славных кампаний в
русской истории.
После падения Севастополя осенью 1855 г. русским
войскам удалось достигнуть блестящего успеха на азиатс-
ком театре войны. Генералом Н. Н. Муравьевым была взята
важная турецкая крепость Карс. Во всех остальных местах
военные действия шли вяло и к зиме везде настало полное
затишье. Александр II осенью посетил Крым и лично бла-
годарил многострадальную севастопольскую армию за ее
подвиги и труды. Личное знакомство с положением дел на
юге убедило Александра в том, что продолжать войну
очень трудно, а победа под Карсом давала ему возмож-
ность начать переговоры о мире без ущерба для чести его
государства. Со своей стороны, император Наполеон [III]
желал мира и даже сам искал случай начать переговоры. В
начале 1856 г. (при посредстве Австрии и Пруссии) уда-
лось собрать в Париже конгресс европейских дипломатов
для заключения мира. Мирный трактат был подписан в мар-
те 1856 г. на условиях, довольно тяжких для России. По
Парижскому трактату Россия получала обратно потерянный
ею Севастополь в обмен на Карс, возвращаемый Турции. В
пользу Молдавии Россия отказалась от своих владений в
устьях Дуная (и таким образом перестала быть в непос-
редственном соседстве с Турцией). Россия потеряла право
иметь военный флот на Черном море; Черное море было
объявлено нейтральным, и проливы Босфор и Дарданеллы
были закрыты для военных судов всех государств. Нако-
нец, Россия теряла право покровительства над христиана-
ми, подданными Турции, которые были поставлены под про-
текторат всех великих держав.
Краткий обзор времени императора Александра II и
великих реформ
Личность императора Александра Николаевича. Родив-
шийся в 1818 г. сын великого князя Николая Павловича
Александр с самых первых дней своей жизни всеми почи-
тался как будущий монарх, ибо он был старшим в своем
поколении великим князем. "Это маленькое существо приз-
вано стать императором" -- так выразилась о нем его
мать, соображая, что ни у императора Александра I, ни у
цесаревича Константина нет сыновей. Поэтому и поэт В.
А. Жуковский приветствовал "милого пришельца в Божий
свет" как "прекрасное России упование" и на "высокой
чреде" царства желал ему внутренних добродетелей и
внешней славы. Будущего монарха, естественно, старались
приготовить наилучшим образом к высокому жребию, его
ожидавшему. Воспитание императора Александра II было
поставлено прекрасно. С малых лет воспитателем его был
гуманный и умный человек капитан Мердер. Лет девяти
Александр начал учиться под главным руководством своего
"наставника" В. А. Жуковского. Жуковский предварительно
составил глубоко обдуманный план учения цесаревича, ут-
вержденный Николаем. По этому плану целью всего учения
было -- сделать будущего государя человеком просвещен-
ным и всесторонне образованным, сохранив его от преж-
девременных увлечений мелочами военного дела. Жуковско-
му удалось осуществить свою программу учения;
но уберечь цесаревича от влияния тогдашней военной
"муштры" он не мог. Верный традициям своего отца и
старших братьев, император Николай внушал Мердеру, что
Александр "должен быть военный в душе, без чего он бу-
дет потерян в нашем веке". На Александра поэтому легла
печать того века с его наклонностью к плац-параду, дис-
циплине и военной торжественности. Но вместе с тем це-
саревич много учился и имел хороших учителей. Между
прочим, сам знаменитый М. М. Сперанский вел с ним "бе-
седы о законах", послужившие, по-видимому, поводом к
составлению его "Руководства к познанию законов". До-
машние кабинетные занятия Александра Николаевича допол-
нялись образовательными поездками. Из них особенно па-
мятно большое путешествие по России и Западной Сибири в
1 837 г. Двадцати трех лет цесаревич вступил в брак с
Марией Александровной, принцессой Гессен-Дармштадтской,
с которой он познакомился во время большого загранично-
го путешествия. С этого времени началась служебная дея-
тельность Александра Николаевича. Император Николай
систематически знакомил сына с разными отраслями госу-
дарственного управления и даже поручал ему общее руко-
водство делами на время своих отъездов из столицы. В
течение десяти лет наследник престола был ближайшим по-
мощником своего отца и свидетелем всей его правительст-
венной работы.
По всей видимости, Александр Николаевич находился
под сильнейшим влиянием отца. Отличаясь от отца харак-
тером, он уступал ему волей. Суровый и непреклонный ум
Николая порабощал мягкую и доступную влияниям натуру
его сына, и Александр, любя отца и восторгаясь им, ус-
воил его взгляды и готов был идти ему вослед. Со всей
стороны, Николай очень любил Александра, верил ему и
поручал ему серьезные дела. В практической школе отца
блекли и выцветали те заветы романтической гуманности,
которые вкладывал в душу своего воспитанника кроткий
Жуковский. Но врожденное добродушие и мягкость натуры,
в свою очередь, не допустили Александра воспитать в се-
бе ту каменную крепость духа, какой обладал его отец.
Вот почему личность Александра II не отличается опреде-
ленностью черт и в разные моменты его жизни и деятель-
ности производит неодинаковое впечатление.
Первые годы царствования императора Александра II
были посвящены ликвидации Восточной войны и тяжелых по-
рядков николаевского времени. В отношении внешней поли-
тики новый государь явил себя последователем "начал
Священного Союза", руководивших политикой императоров
Александра I и Николая I. В этом смысле он высказался
на первом приеме дипломатического корпуса и показал
дипломатам, что готов продолжать войну, если не достиг-
нет почетного мира. Таким образом, Европа была вправе
считать Александра прямым продолжателем политики его
отца и поборником отживших свое время принципов Венско-
го конгресса. В такой же мере, по первым речам Алек-
сандра, и русские люди могли судить о желании молодого
государя следовать отцу в делах внутреннего управления.
Однако же практика нового правительства показала су-
щественные отличия его приемов от предшествующего режи-
ма. Повеяло мягкостью и терпимостью, характеристичными
для темперамента нового монарха. Сняты были мелочные
стеснения с печати; университеты вздохнули свободнее;
общество стало "бодрее духом"; говорили, что "государь
хочет правды, просвещения, честности и свободного голо-
са". Это было справедливо, потому что Александр, нау-
ченный горьким опытом правительственного неустройства и
бессилия в тяжелое время Крымской войны, деятельно тре-
бовал правды и "откровенного изложения всех недостат-
ков". Но от него не исходило пока никаких определенных
правительственных программ или обещания реформ. Можно
думать, что на первых порах программы и не было, ибо
трудности военного времени не давали Александру возмож-
ности оглядеться и сосредоточиться на внутренних делах.
Только по окончании войны нашел Александр уместным по-
местить в манифесте 19 марта 1856 г. о заключении мира
знаменательную фразу касательно России: "Да утверждает-
ся и совершенствуется ея внутреннее благоустройство;
правда и милость да царствует в судах ея; да развивает-
ся повсюду и с новой силой стремление к просвещению и
всякой полезной деятельности..." В этих словах заключа-
лось как бы обещание внутреннего обновления, необходи-
мость которого чувствовалась одинаково как правительст-
вом, так и обществом. Одновременно с этим манифестом, в
том же марте 1856 г., государь, принимая представителей
московского дворянства в Москве, сказал им краткую, но
очень важную речь о крепостном праве. Он объяснил, что
не имеет намерения "сейчас" уничтожить крепостное пра-
во, но признал, что "существующий порядок владения ду-
шами не может оставаться неизменным". По выражению го-
сударя, "лучше начать уничтожать крепостное право свер-
ху, нежели дождаться того времени, когда оно начнет са-
мо собой уничтожаться снизу". Посему Александр и приг-
лашал дворян "обдумать, как бы привести все это в ис-
полнение".
После мартовских заявлений уже не могло быть сом-
нения, что император готов вступить на путь преобразо-
ваний. Неясна была только их программа; неизвестны ос-
тавались те начала, на которых предполагалось упраздне-
ние крепостного порядка. Несмотря на такую неопределен-
ность, подъем общественного настроения был необычен, и
коронация государя (август 1856 г.) обратилась в свет-
лый праздник нашей общественности. "Просвещенная бла-
гость" государя, сменившего недавнюю суровость власти
"незабвенными словами: отменить, простить, возвратить",
вызывала восторги. Решимость государя на реформы -- на
"подвиги, более согласные с требованиями века", чем
"гром оружия", -- возбуждала самые светлые надежды. В
русском обществе началась неудержимая работа мысли,
направленная на такое или иное разрешение коренного
вопроса того времени -- об отмене крепостного права.
Теперь уже нельзя сомневаться в том, что данный
вопрос об отмене крепостного права к середине XIX в.
достаточно назрел в общественном сознании и владение
душами было осуждено как в силу отвлеченно-моральных
мотивов, так и по соображениям практического порядка.
Не раз говорилось выше, что еще со времен императрицы
Екатерины II владение душами составляло тяжелую мораль-
ную проблему для чутких людей из русской интеллигенции,
и крестьянское освобождение обратилось для них в нравс-
твенный постулат. От царского дворца, где Екатерина II,
Александр I и Николай I не забывали трудной задачи
улучшения участи крестьян, до подцензурной публицисти-
ки, где от Радищева и до Белинского господствовало от-
рицание крепостного права, -- вся Россия, можно ска-
зать, уразумела нравственную и политическую необходи-
мость выйти из условий крепостного порядка и уничтожить
злоупотребления крепостным правом, обращавшие это право
в открытое рабство. Самые разномыслящие круги интелли-
генции сходились в своем отношении к крепостному поряд-
ку, и Чернышевский с большой выразительностью указывал
на это в печати, говоря, что между самыми различными
направлениями русской общественной мысли "согласие в
сущности стремлений так сильно, что спор возможен толь-
ко об отвлеченных и потому только туманных вопросах;
как только речь переносится на твердую почву действи-
тельности... тут нет разъединения между образованными
русскими людьми: все хотят одного и того же". "Можно и
должно у нас, -- заключал он, -- не разрывать рук, сое-
диненных в дружеское пожатие согласием относительно
вопросов, существенно важных в настоящее время для на-
шей родины".
Если теоретическая мысль и моральное чувство объ-
единяли русских людей в одинаковом положении крестьянс-
кой реформы и отмены крепостного строя, то, с другой
стороны, практические, житейские условия указывали на
естественное вырождение старого крепостного порядка.
Под влиянием государственного роста, завоеваний XVIII
в. и успехов внешней торговли Россия первой половины
XIX в. "разрывала с натуральным строем прежнего време-
ни, в котором обмен и обрабатывающая промышленность иг-
рали незначительную роль, и быстро переходила к расши-
рению обмена и к увеличению фабрично-заводского произ-
водства" (слова проф. Довнар-Запольского). В этой эко-
номической эволюции землевладельческое дворянство при-
няло свое участие. Оно увеличило запашки в целях хлеб-
ного экспорта и испытывало разные виды фабричного про-
изводства. Вся тяжесть усиленного землепашества и новых
форм труда пала на крепостное крестьянство и истощала
его физические силы. Прирост крепостного населения в
северной половине государства стал падать, а с 1835 г.
вместо прироста уже наблюдалась убыль, объясняемая не
только перемещением населения на юг, но также и истоще-
нием его на непосильной работе. Вместе с тем станови-
лось явным обеднение и оскудение крепостного крестьянс-
тва, и росло в его среде острое недовольство своим по-
ложением. Таким образом, рост торгово-промышленного
оборота в стране ухудшил и обострил крепостные отноше-
ния и возбуждал в помещиках опасения за будущее. В то
же время попытки усовершенствования и усложнения поме-
щичьего хозяйства не содействовали увеличению матери-
ального благополучия самих помещиков. Водворение новых
форм хозяйства далеко не всегда удавалось; помещичьи
фабрики обычно не выдерживали конкуренции с купечески-
ми, более богатыми и технически совершенными. Подне-
вольный барщинный труд оказывался непригодным для улуч-
шенных способов производства: один из ученых хозяев то-
го времени (Вилькинс) справедливо заметил, что барщиной
обычно называлось "то, что медленно, нерадиво, без вся-
кой охоты делается". Поэтому среди крепостных владель-
цев к середине XIX в. выросло разочарование в успехе их
земельного и фабричного хозяйства и сознание того, что
они попали в кризис. Недовольны положением дел были да-
же те помещики, которые в черноземной полосе вели бар-
щинным трудом примитивное полевое хозяйство. Плотное
крепостное население черноземного района, не уходившее
в отхожие промыслы и не имевшее кустарных, умножилось
настолько, что не все могло быть использовано на пашне;
некуда было девать рабочие руки и надо было даром кор-
мить лишние рты. Это естественно порождало мысль о не-
обходимости коренных хозяйственных перемен и даже о
преимуществах наемного труда. Затрудненность хозяйс-
твенной обстановки помещиков усложнялась их долгами. По
разным причинам к середине XIX столетия более половины
помещичьих имений оказались заложенными в правительст-
венной "сохранной казне"; по некоторым подсчетам, "в
среднем, задолженность помещиков составляла более 69
рублей с души крепостных", что составляло более 2/3 их
средней стоимости. Столь огромная задолженность была
вызвана как тяжестями военного времени начала XIX в.,
так и хозяйственными неудачами и неумением жить сооб-
разно со своими доходами. Сознание хозяйственного кри-
зиса угнетало помещиков; настроение недовольной кре-
постной массы их пугало; недостаток денежных средств
приводил к мысли о несовершенствах и устарелости кре-
постного порядка. Даже и те помещики, которые не были
захвачены высокой освободительной идеей, думали, что
близок конец старого порядка, и не сомневались в том,
что нужна его реформа; они только боялись, что реформа
окончательно их разорит.
Ход крестьянской реформы. Так сложилась реальная
обстановка в ту минуту, когда в 1856 г. необходимость
реформы была провозглашена с высоты престола и Алек-
сандр пригласил дворян "обдумать", как бы привести в
исполнение его намерение покончить с крепостным правом.
После слов его московскому дворянству начались работы
по крестьянскому делу в Министерстве внутренних дел и
обращение в обществе и в правящих сферах различных
частных записок о способах ликвидации крепостного
строя. В этих записках хорошо отразилось настроение (в
пользу освобождения крестьян с земельными наделами) пе-
редовой части дворянства. И так как со стороны губерн-
ских дворянских обществ формальных заявлений не посту-
пало и дворянство до поры до времени не рисковало выс-
тупать с сословным почином в крестьянском деле, то
частным запискам и личным влияниям суждено было сыграть
большую роль в великой реформе. Из многих записок осо-
бое значение имели записки К. Д. Кавелина, Ю. Ф. Сама-
рина, кн. В. А. Черкасского, а также записка великой
княгини Елены Павловны (вдовы великого князя Михаила
Павловича) "Предварительные мысли об устройстве отноше-
ний между помещиками и их крестьянами", составленная с
помощью Н. А. Милютина и К. Д. Кавелина для устройства
свободного быта крестьян в имениях великой княгини. Об-
ладавшая большим умом, благородная и просвещенная вели-
кая княгиня была горячей и сознательной сторонницей ос-
вобождения крестьян с землей. Она поддерживала эту
идею, как могла и где могла, собирала вокруг себя ее
сторонников и сумела повлиять на самого государя в этом
именно смысле. С другой стороны, в том же направлении
действовал брат императора, великий князь Константин
Николаевич, горячо желавший реформы и всячески ей со-
действовавший. Личное влияние на государя этих близких
к нему людей было, конечно, существенно важно [* См. об
этих лицах прекрасные статьи гг. Бахрушина и Любавского
в сборнике "Освобождение крестьян. Деятели реформы"
(М., 1911) А. Ф. Кони в 5-м томе издания "Великая ре-
форма" (М., 1911).]. Оно поддерживало в нем неслабеющий
интерес к крестьянскому делу и внимание к частным про-
ектам, к которым государь вначале относился с некоторой
осторожной сдержанностью и даже с подозрением. Но еще
большее воздействие на настроение государя в пользу ос-
вобождения крестьян с землей оказал близкий к Александ-
ру начальник военно-учебных заведений Я. И. Ростовцев.
По официальному поручению Александра приняв участие в
работах по крестьянскому делу, Ростовцев понемногу вхо-
дил в разумение всех обстоятельств дела, сделался сто-
ронником крестьянских интересов, уверился в необходи-
мости освобождения с землей -- ив ряде интимных писем к
государю развил свои взгляды и желания. Письма Ростов-
цева, встреченные Александром вполне доверчиво, оконча-
тельно укрепили его взгляды на дело и поддержали реши-
мость довести реформу до определенного результата.
Так, ранее, чем началась официальная работа над
крестьянским делом, это дело стало предметом частных
проектов и негласных влияний. Под такими воздействиями
со стороны наладилась, наконец, и официальная работа,
сказался почин и со стороны дворянских обществ. В нача-
ле 1857 г. стал действовать "секретный" комитет, учреж-
денный для обсуждения мер по устройству быта крестьян.
Комитет предположил совершить освобождение крестьян
постепенно, без крутых и резких переворотов. Но это не
соответствовало намерениям Александра Николаевича, ко-
торый желал скорого и определенного решения крестьянс-
кого вопроса. Поэтому, когда в комитет поступило заяв-
ление дворян литовских губерний (Виленской, Ковенской и
Гродненской) о желании их освободить своих крестьян без
земли, то государь приказал ускорить обсуждение этого
дела. Мнения по данному делу в комитете разделились:
часть членов комитета (во главе с великим князем Конс-
тантином Николаевичем) высказалась за то, чтобы разре-
шить освобождение с землей, а не без земли, и притом
сделать это гласно -- так, чтобы все узнали о намерении
правительства немедля приступить к преобразованию
крестьянского быта. Александр одобрил это мнение, и
рескрипт его, данный (в ноябре 1857) виленскому гене-
рал-губернатору Назимову, возвестил всему государству о
том, что реформа началась. Литовским дворянам было ука-
зано образовать по губерниям дворянские губернские ко-
митеты для обсуждения условий освобождения крестьян и
составления проекта "положений" об устройстве крестьян-
ского быта. Правительство ожидало, что, узнав об учреж-
дении губернских комитетов в литовских губерниях, дво-
рянские общества прочих губерний сами поймут необходи-
мость приступить к обсуждению условий крестьянской ре-
формы и станут ходатайствовать об устройстве у себя та-
ких же губернских комитетов по крестьянскому делу.
Действительно, из разных губерний стали поступать адре-
сы дворянства с выражением готовности приняться за
улучшение быта крестьян, и государь разрешил открытие в
губерниях губернских комитетов, составленных из местных
дворян. Для руководства занятиями этих комитетов была
дана общая для всех их программа. Для объединения же
всех мер по крестьянскому делу "секретный" комитет был
преобразован в главный комитет под председательством
самого Александра (1858).
Так началось официальное обсуждение крестьянской
реформы. Когда губернские комитеты изготовили свои про-
екты положений об улучшении быта крестьян, они должны
были представить их на рассмотрение главного комитета и
прислать в Петербург своих депутатов для совместного
обсуждения дела в главном комитете. Так как проекты гу-
бернских комитетов во многом различались между собой,
то для их рассмотрения и согласования была образована
при главном комитете особая редакционная комиссия под
председательством Я. И. Ростовцева (1859). Комиссия эта
по ходу дела была разделена на четыре отделения или че-
тыре редакционные комиссии. В состав их вошли как чи-
новники разных министерств, так и дворяне по приглаше-
нию Ростовцева. Кроме того, дворянские депутаты из гу-
бернии дважды вызывались в Петербург для занятий в ре-
дакционных комиссиях. С их участием комиссии обсудили
все основания крестьянской реформы и составили проект
положения об освобождении крестьян. Проект этот был
очень благожелателен для крестьян благодаря стараниям
прогрессивных членов комиссий, Н. А. Милютина, князя
Черкасского, Ю. Ф. Самарина и других. В самый разгар
работ комиссий их председатель Я. И. Ростовцев скончал-
ся и на его место был назначен граф Панин. Ростовцев
был горячим сторонником освобождения крестьян;
Панина же считали "крепостником". Тем не менее ра-
боты редакционных комиссий продолжались и при Панине в
том же духе, как при Ростовцеве. В конце 1860 г. комис-
сии окончили свое дело и были закрыты. Составленные ими
законопроекты были переданы в главный комитет.
Главный комитет под председательством великого
князя Константина Николаевича рассмотрел выработанный
комиссиями проект положения об освобождении крестьян и
придал ему окончательную форму. После этого в начале
1861 г. проект был внесен в Государственный совет и по
желанию государя немедленно рассмотрен. Александр лично
открыл занятия Государственного совета по крестьянскому
делу и в замечательной по твердости и силе речи указал
Совету, что уничтожение крепостного права "есть его
прямая воля". В исполнение этой воли Совет рассмотрел и
одобрил проект закона об освобождении крестьян. В го-
довщину своего вступления на престол, 19 февраля 1861
г., император Александр подписал знаменитый манифест об
отмене крепостного права и утвердил "Положения о
крестьянах, вышедших из крепостной зависимости". Вели-
кое дело было совершено: 5 марта "воля" была обнародо-
вана и принята народом спокойно, без всяких обществен-
ных потрясений.
По новому закону, крепостное право помещиков на
крестьян было отменено навсегда, и крестьяне признаны
свободными безо всякого выкупа в пользу помещиков. Го-
сударственная власть не видела в этом никакого наруше-
ния прав помещиков. В своей речи Государственному сове-
ту император Александр указывал на то, что крепостное
право в России имело государственный характер: "Право
это установлено самодержавною властью, и только само-
державная власть может уничтожить его". В то же время
земля, на которой жили и работали крестьяне, была приз-
нана собственностью помещиков. Крестьяне освобождались
с тем, что помещики предоставят им в пользование их
усадебную оседлость и некоторое количество полевой зем-
ли и других угодий (полевой надел). Но крестьяне за
усадьбу и полевые наделы должны были отбывать в пользу
помещиков повинности деньгами или работой. По закону
крестьяне получили право выкупить у помещиков свои
усадьбы и, сверх того, могли по соглашению со своими
помещиками приобрести у них в собственность полевые на-
делы. Пока крестьяне пользовались наделами, не выкупив
их, они находились в зависимости от помещиков и называ-
лись временнообязанными крестьянами. Когда же выкуп был
произведен, то крестьяне получали полную самостоятель-
ность и становились крестьянами-собственниками. Вышед-
шие из крепостной зависимости крестьяне соединялись по
месту жительства в "сельские общества", из которых для
ближайшего управления и суда составлялись "волости". В
селах и волостях крестьянам дано было самоуправление по
тому образцу, какой был установлен для крестьян госу-
дарственных при графе Киселеве. В сельских обществах
было введено общинное пользование полевой землей, при
котором крестьянский "мир" переделял землю между
крестьянами и все повинности с своей земли отбывал за
круговой порукой.