163. Damnum iniuria datum 587. Закон Аквилия. Есть основание думать, что наря- ду с iniuria и furtum как законы XII таблиц, так и дальнейшее законодательство знали и другие деликты: деяния, причинявшие другому лицу имущественный вред, но без наличия у делинквента animus furandi, без на- мерения lucrum sibi faciendi. Отдельные случаи такой ответственности были до известной степени обобщены плебисцитом, принятым по инициативе трибуна Аквилия (время издания неизвестно) и получившим название lex Aquilia. Ульпиан говорил: Lex Aquilia omnibus legibus quae ante se de damno inluriae locutae sunt, derogavit, sive XII Tabulls, sive alia quae fuit: quas leges nunc referre non est necesse (D. 9.2.1. рг.). - Закон Аквилия отменил все предшествовавшие постановления о неправомерно причи- ненном вреде, как законов XII таблиц, так и другие, на которые ныне нет надобности ссылаться. Lex Aquilia состояла из трех глав: (1) Первая устанавливала ответственность за убийство раба или животного. (2) Вторая регулировала ответственность adstipula- tor'a за ущерб, причиненный основному кредитору, stipulator'y, освобождением должника от обязательст- ва. (3) Третья определяла ответственность за ранение чу- жого раба или животного и за уничтожение или повреж- дение чужой вещи. Для ответственности за убийство или ранение раба, или животного, а также за уничтожение или поврежде- ние чужой вещи нужно было наличие некоторых особых условий: (1) Вред должен был быть причинен согроге, непос- редственно действием правонарушителя: для применения закона правонарушитель должен был убить животное, а не причинить ему смерть, вызвав, например, испуг, побудивший животное совершить смертельный прыжок в пропасть. (2) Вред должен был быть причинен corpori, непос- редственным материальным воздействием на чужого ра- ба, на чужое животное или вещь; таким вредом не счи- талось, например, снятие оков с раба, который тем самым получал возможность бежать от господина, или открытие клетки, из которой вылетела птица. (3) Наконец, вред должен был быть причинен собствен- нику раба, животного или вещи; других лиц, заинтере- сованных в непри- косновенности пострадавшего иму- щества, lex Aquilia не охраняла. Кроме того, причинение вреда должно было быть винов- ным. При этом требовался не умысел, а небрежность, хотя бы и легкая. При наличии указанных условий вред подлежал возмещению в размере высшей стоимости, ка- кую убитый раб или животное имели в последний до убийства год, и высшей стоимости, какую раненый раб, или животное, либо поврежденная вещь имели в послед- ний месяц до учинения над ними деликта, а при делик- те adstipulator'a - в размере суммы долга, от уплаты которого должник был освобожден adstipulator'ом. Сумма подлежавшего возмещению убытка удваивалась в случае отрицания виновником своей ответственности (crescit in duplum contra infitiantem). 588. Actio legis Aquiliae. Юстиниан, как и Гай, счи- тал иск из lex Aquilia одновременно actio poenalis и actio rei persecutoria. Штрафной характер иска про- являлся во взыскании не действительно нанесенного ущерба, а высшей стоимости, раба, животного, или ве- щи в последний год или месяц перед совершением де- ликта, а также в том, что подлежавшая возмещению сумма удваивалась в случае отрицания ответчиком сво- ей ответственности. Подобно штрафным искам, иск из lex Aquilia мог предъявляться наряду с actiones rei persecutoriae. Этот иск мог предъявляться к каждому из нескольких лиц, совместно причинивших вред; он предъявлялся в качестве actio noxalis если причини- тель вреда был persona alieni iuris, прекращался со смертью делинквента, наследники которого несли, од- нако, в период империи, ответственность в пределах своего обогащения. 589. Расширение сферы действия. Преторское право и практика применения lex Aquilia юристами значительно расширили сферу действия этого закона: была признана ответственность за вред, хотя бы он и не был damnum corpore corpori datum. И если не вполне ясно, пре- доставлял ли претор во всех таких случаях actio uti- lis, или для случаев, когда вред не был причинен corpori, был введен особый иск, то несомненно, что иск из lex Aquilia стал со временем предоставляться наряду с собственниками также и носителям ограничен- ных вещных прав на потерпевшего раба или вещь, а равно и владельцам и даже detentor'ам и наконец кре- диторам собственника убитого или раненого раба или уничтоженной либо поврежденной вещи. Таким образом, не выдвинув соответствующего общего правила, римское право практически обеспечивало возмещение всякого вреда, виновно причиненного чужому имуществу. От практики применения lex Aquilia и ведут свое про- исхождение основные начала деликтной ответственности в гражданских кодексах ряда капиталистических стран. 164. Rapina 589-а. Rapina, грабеж, первоначально не выделялся из furtum, и грабитель должен был отвечать как fur ma- nifestus или как fur пес manifestus, в зависимости от того, был ли он задержан при совершении деликта или нет. Практически это приводило к тому, что боль- шей частью грабитель отвечал, как fur пес manifestus ибо обыкновенно ему удавалось скрыться. В целях уси- ления репрессии грабежа претор Лукулл в 76 г. до н.э. ввел особый иск actio vi bonomm raptorum, пер- воначально чисто штрафной, а в праве Юстиниана - смешанный. Во всяком случае, по истечении года со дня грабежа, ответственность понижалась до простого возмещения убытков. 165. Metus и dolus 590. Metus. Metus, угрозы, направленные на склонение другого лица к совершению юридической сделки или действий фактического характера, стали признаваться деликтом со времени введения претором Октавием, нес- колько ранее эдикта Лукулла о rapina особого иска actio quod metus causa. Этот иск, направленный на возмещение in quadruplum причиненного угрозами вре- да, принадлежал, однако, к числу actiones arbitrari- ae (n. 63). Ответчик, добровольно выдав истцу по предложению судьи неправомерно полученное им, осво- бождался от ответственности. Но в то же время actio quod metus causa могла быть предъявлена не только к лицу, побудившему угрозами истца совершить определенные действия но, вместо не- го, и к другим лицам, получившим от этих действий какие-нибудь выгоды. К этим лицам иск предъявляется in quadruplum полученного ими обогащения. 590-а. Dolus, обман, мошенничество вошел в ряд де- ликтов со времени введения претором и известным юристом Gallus Aquilius 66 г. до н.э. инфамирующего иска actio doli, направленного на простое возмещение причиненного обманом вреда. В некоторых случаях для избежания инфамирующих последствий этого иска, actio doli заменялась простой actio in factum. Вследствие недостаточной определенности понятия actio doli под это понятие подводили весьма разнообразные отноше- ния, и actio doli так же, как и actio in factum, не- редко использовались юристами в случаях, ког- да затруднительно было подыскать другой подходящий иск. Таким образом, иски из dolus стали играть суб- сидиарную роль, значительно расширив область деликт- ной ответственности. 166. Fraus creditorum 591. Сделки in fraudem creditorum. Fraus creditorum - совершение должником сделок, направленных на уменьшение его имущества с целью укрыть это имущест- во от обращения на него взыскания кредиторами. По- нятно, что такие деяния in fraudem creditorum могли быть признаны деликтом только после того, как обыч- ной формой принудительного исполнения судебных реше- ний стало обращение взыскания на имущество должника: ввод кредитора во владение имуществом должника, mis- sio in possessionem и затем продажа этого имущества с публичных торгов (venditio bonorum). Иск к должни- ку, умышленные действия которого привели к уменьше- нию имущества, служившего источником покрытия требо- ваний кредиторов, получивший название actio Pauliana по имени оставшегося неизвестным претора, применялся уже во времена Цицерона. Иск был направлен на пово- рот сделки, совершенной должником во вред кредито- рам, и возвращение соответствующих вещей или прав в состав имущества должника. Предъявление actio Pauli- ana предполагало наличие некоторых определенных ус- ловий: (1) Имущество должника должно было быть уменьшено соответствующим действием, хотя бы и отрицательным, например, пропуском срока для предъявления- опреде- ленного иска. (2) Должник должен был действовать, зная о том, что он уменьшает свое имущество. Намерения причинить вред кредиторам не требовалось. Достаточно было, чтобы должник был conscius fraudis. (3) Наконец, для предъявления иска не к должнику, а к третьему лицу - контрагенту должника по сделке, или лицу, которое получило известную выгоду от дейс- твия или бездействия должника, надо было, чтобы это лицо также сознавало вредные для кредитора последс- твия действий должника, также было conscius fraudis. Преторский эдикт, которым была введена actio Paulia- na, требовал наличия этого условия во всех случаях. Однако, практика стала считать его необходимым толь- ко в случаях возмездного предоставления должником выгоды третьему лицу, когда это третье лицо в споре с кредиторами своего контрагента стремилось избег- нуть ущерба, certat de damno evitando. Если же выго- да была предоставлена должником третьему лицу без- возмездно, и это лицо спорило с кредиторами в целях сохранения этой выгоды, certat de lucro cessando, это лицо рассматривалось всегда как conscius frau- dis. 592. Истец и ответчик по actio Pauliana. При наличии этих условий иск предъявлялся от имени всех кредито- ров особым curator bonorum, которого назначал пре- тор. Ответчиком по иску был, по усмотрению истца, либо должник, либо третье лицо, к которому перешло имущество должника. Разумеется, предъявление иска к третьему лицу более соответствовало интересам креди- тора. Предметом иска было возмещение всего ущерба, причиненного кредиторам действиями должника или вы- дача обогащения, если ответчик - третье лицо не был conscius fraudis, а также по истечении года со дня совершения должником действия, причинившего вред кредиторам. Только в объеме обогащения мог быть предъявлен иск и к наследникам ответственных лиц. По образцу actio Pauliana сложилось оспаривание сде- лок, совершенных во вред кредиторам, также и в сов- ременных капиталистических государствах. Глава 41 ОБЯЗАТЕЛЬСТВА КАК БЫ ИЗ ДЕЛИКТОВ (КВАЗИ-ДЕЛИКТЫ) 167. Понятие обязательств quasi ex delicto 593. Основания возникновения обязательств были све- дены в римском праве в конечном его развитии к четы- рем: контракт, деликт, квази-контракт, квази-деликт (п. 432). Эта классификация оснований возникновения обязатель- ств вслед за Гаем была воспроизведена Институциями Юстиниана (I. 3. 13. 2; 3. 27. 4. 5). Ее нельзя, однако, не признать мало удачной: если трудно уловить общие черты фактических положений, отнесенных Гаем, и вслед за ним Юстинианом, к числу квази-контрактов, а также найти признаки, сближающие их с контрактами (см. я. 432), то не менее трудно на основании четырех приведенных Гаем и воспроизведен- ных Юстинианом примеров квази-деликтов, построить общее понятие квази-деликта. Поэтому современные исследователи римского права (Покровский, Жирар и др.) обыкновенно ограничиваются воспроизведением этих примеров и указанием на то, что перечень ква- зи-деликтов можно было бы значительно удлинить, включив в него, в частности, ряд случаев, в которых в связи с определенными другими правоотношениями признавалась обязанность возмещения невиновно причи- ненного вреда, например, при предъявлении actio quod metus causa или actio Pauliana не к лицу, учинившему metus, или к должнику, действовавшему in fraudem creditoris, а к третьему лицу, которое, не будучи соучастником, извлекло, однако, выгоду из действий лица, виновного в совершении metus, или из сделки должника, совершенной во вред кредиторам (п. 591). 168. Отдельные виды квази-деликтов 594. ludex litem suam fecit. Институции Юстиниана так же, как Институции Гая, приводят следующие при- меры обязательства из квази-деликтов: Ответственность судьи за умышленно неправильное или небрежное разрешение судебного дела или за нарушение каких-либо судейских обязанностей, например, за не- явку в назначенный день для рассмотрения дела. В этих случаях судья "делает процесс своим", litem su- am fecit, т.е. становится ответственным, повидимому, за весь ущерб, понесенный потерпевшей от его дейс- твий стороной. 595. Actio de eflusis et deiectis. Ответственность на основании преторского иска, actio de effusis et deiectis, лица, из дома которого, хотя бы и без вины хозяина, было что-нибудь вылито или выброшено на улицу или на площадь. Собственник потерпевшего от такого действия раба или животного так же, как и собственник поврежденной вещи, был вправе предъявить иск в двойной сумме понесенного ущерба. Свободному человеку, которому указанными действиями было нане- сено ранение, давалась actio in bonum et aequum con- cepta о возмещении понесенного им убытка. Наконец, если была причинена смерть свободному человеку, лю- бое лицо было вправе предъявить популярный иск (ac- tio popularis) о взыскании с хозяина дома штрафа в сумме 50 тыс. сестерций. 596. Actio de positis et suspensis. Такая же actio popularis, носившая в этом случае название actio de positis et suspensis, давалась любому желающему про- тив хозяина дома, если у этого дома что-нибудь было поставлено или повешено так, что могло причинить вред прохожим (небрежно повешенные вывески и т.п.). Предметом иска было взыскание штрафа в сумме 10 ты- сяч сестерций. 597. Ответственность nautarum, cauponum, stabilario- rum за деликты их слуг. Преторские иски, которые да- вались против хозяина корабля, содержателей гостиниц и постоялых дворов за dolus и furturn совершенные их слугами на корабле, в гостинице, или на постоялом дворе по отношению к проезжающим. Предметом иска бы- ло взыскание двойного размера ущерба, понесенного проезжающим. Таким образом проезжающие наделялись энергичными средствами защиты: им давался иск против хозяина корабля, гостиницы, или постоялого двора из receptum nautarum (п. 547). Они могли предъявить со- ответствующий деликтный иск к непосредственному ви- новнику вреда - слуге и, наконец, вместо иска к не- посредственному виновнику вреда - слуге, они могли предъявить иск о возмещении в двойном размере поне- сенного ими вреда к хозяину корабля или гостиницы, который, по общему правилу, был, разумеется, более платежеспособен, чем слуга.