8 октября постановлением Государственного Комитета Обороны Серову поручается возглавить засекреченную "пятерку для проведения специальных мероприятий по предприятиям г. Москвы и Московской области", в которую входили, кроме него, начальник УНКВД Московской области М. И. Журавлев, второй секретарь МК партии Г. М. Попов, третий секретарь МК Б. Н. Черноусов и начальник Главного военно-инженерного управления РККА Л. 3. Котляр. Функции "спецпятерки" состояли в подготовке, в случае взятия столицы немцами, взрыва всех крупных промышленных и транспортных предприятий, в том числе и Московского метрополитена. 13 октября он был назначен начальником охраны НКВД Московской зоны, в функции которого входила борьба с дезертирами, уголовниками, пресечение беспорядков. Этот пост он занимал до января 1942 года, кроме октября 1941 года, когда, в самый острый период наступления немцев на Москву, в связи с отъездом Серова в спецкомандировку, этим занимались Меркулов и Кобулов.
В 1942 году Серов дважды выезжал на фронт: в апреле был в Крыму и осенью - на Северном Кавказе, где получил контузию во время минометного обстрела. В том же году он побывал в Ашхабаде, а также в находившихся в прифронтовой зоне Архангельске и Мурманске.
В феврале 1943 года Серов получил звание комиссара ГБ 2-го ранга. Занимался в Сталинграде организацией лагерей для пленных немецких солдат и офицеров. В апреле того же года, после разделения НКВД на НКВД и НКГБ, он остался заместителем Берии в НКВД. В июне, выполняя решение ГКО, Серов и начальник транспортного управления НКГБ С. Р. Мильштейн руководили проверкой технического состояния и личного состава аэропортов авиатрассы Москва-Красноярск-Уэлькаль (Серов летал в связи с этим в американские города Ном и Фербенкс). По некоторым данным, он также обеспечивал охрану Сталина во время его выезда на фронт летом 1943 года.
В феврале 1944 года он был одним из руководителей депортации карачаевцев, калмыков, чеченцев и ингушей, давая начальникам оперчекистских групп следующие указания:
"За один-два дня до операции всю мужскую часть населения крупных аулов и селений под предлогом собраний и различного рода общественных работ (ремонт дорог, мостов, доставка в горы продовольствия для войск и т. д.) собрать в населенных пунктах и местах, мимо которых будут проходить автомашины с семьями выселяемых, оцепить их войсками НКВД и задержать. Задержанных отвести в скрытное место, чтобы исключить возможность побегов, и взять под охрану...
В случае попыток оказать сопротивление войскам НКВД во время оцепления или охраны задержанных необходимо немедленно применять в дело оружие в отношении организаторов волынки".
Летом того же года он также занимался выселениями из Крыма крымских татар, болгар, греков, армян. За эти подвиги Серов вместе с Берией, Кругловым и Кобуловым был награжден по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 8 марта 1944 года полководческим орденом Суворова I степени и, вместе с Кобуловым, 7 июля 1944 года получил орден Красного Знамени за Крым.
В том же 1944 году Серов руководил репрессиями против "антисоветских элементов" и бойцов польской Армии Крайовой (движения Сопротивления, ориентировавшегося на польское эмигрантское правительство в Лондоне) в тылу 3-го Белорусского фронта в Литве, а затем выполнял аналогичные функции в Польше, передвигаясь вместе с частями 1-го Белорусского фронта. К январю 1945 года было арестовано более 13 тысяч человек. В октябре он выезжал в румынский город Крайова, где командиры румынской армии отказались выполнять приказы новых союзников - советских военных, и осуществил необходимые аресты. Вернувшись в польский город Белосток, он встретился с присланными туда из Москвы начальником Главного управления контрразведки "Смерш" Наркомата обороны Виктором Абакумовым и наркомом госбезопасности Белоруссии Лаврентием Цанава, которых, так же как и Серова, курировал Берия. Функции их были сходными с серовскими, и пробыли они в Польше недолго, уже в ноябре уехав из Белостока. А Серов наступал дальше вместе с 1-м Белорусским фронтом, и 11 января 1945 года приказом Берии был назначен уполномоченным НКВД СССР по 1-му Белорусскому фронту (также были утверждены еще шесть уполномоченных по другим фронтам, в том числе по 2-му Белорусскому фронту - Цанава, по 3-му Белорусскому фронту - Абакумов). В функции уполномоченных входило руководство всеми фронтовыми чекистскими органами, начальники фронтовых "Смерш" и войск охраны тыла становились по должности заместителями уполномоченных.
Серов и его подчиненные арестовали к июню 1945 года более 26 тысяч человек, из них более 500 немецких фольксштурмовцев были расстреляны как заложники. После освобождения Варшавы, 6 марта 1945 года, он был назначен советником НКВД при министерстве общественной безопасности Польши. Занимал он эту должность чуть больше месяца, до 27 апреля, но успел провести аресты многих командиров Армии Крайовой, в том числе командующего - генерала Л. Окулицкого, которого обманом, якобы для переговоров, отправили в Москву, где арестовали и судили. (На свободу он так и не вышел, умер в тюрьме.) 2 мая 1945 года, после введения должности заместителей командующих фронтами по делам гражданской администрации, Серов занял этот пост на 1-м Белорусском фронте, у маршала Жукова.
К концу войны у него были, кроме уже упомянутых, ордена Ленина (1942), два ордена Красного Знамени (1943, 1944), орден Суворова I степени (1944), Кутузова I степени (1945), польский орден "Виртути Милитари" IV степени. 29 мая 1945 года ему было, по ходатайству Жукова, присвоено звание Героя Советского Союза.
С 6 июня 1945 года Серов - заместитель Главноначальствующего советской военной администрации в Германии по делам гражданской администрации Г. К. Жукова (с марта 1946 года эту должность занял В. Д. Соколовский) и одновременно, с 4 июля - уполномоченный НКВД по группе советских оккупационных войск в Германии. 9 июля Серов и еще шесть руководящих работников НКВД и НКГБ получили звание генерал-полковника.
Серов руководил работой органов НКВД и НКГБ в Германии, организовывал лагеря для немцев, в том числе социал-демократов - противников объединения с коммунистами. Он пытался подчинить себе органы "Смерш", в чем его поддерживали Берия и Меркулов, который в январе 1946 года в совместном с Кругловым письме Сталину предлагал назначить Серова уполномоченным НКГБ. С этих попыток начался конфликт между Абакумовым и Серовым. После назначения на пост министра госбезопасности Абакумов добился решения Политбюро о переходе всей оперативно-чекистской работы в Германии в ведение МГБ. В августе 1946 года был назначен уполномоченный МГБ в Германии, креатура Абакумова - генерал Н. Ковальчук. В октябре того же года генерал жаловался Абакумову на Серова, не желавшего передавать в МГБ оперработу в аппарате СВАГ и правительствах немецких земель, которой до этого занимались оперсектора НКВД и отделы внутренних дел СВАГ.
С ноября 1946 года Серов не имел влияния на оперативную работу органов в Германии и курировал только спецлагеря ОВД СВАГ, а также, будучи с мая 1946 года членом возглавлявшегося Маленковым Специального комитета по реактивной технике при Совете Министров СССР, занимался организацией добычи и вывоза в СССР висмута, кобальта и урана, необходимых для производства атомного оружия, и депортацией туда же немецких специалистов. До февраля 1947 года он оставался в пригороде Берлина Карлсхорсте.
Одновременно, с марта 1946 года, Серов был заместителем министра внутренних дел СССР С. Н. Круглова. Тогда же он был избран депутатом Верховного Совета СССР второго созыва. На новых выборах в 1950 году он избран не был, как и все министры и их заместители. (Таким образом Сталин совершенствовал избирательную систему, что совпадало с принципом разделения властей. Этим можно объяснить загадочное для некоторых публицистов и даже историков неизбрание депутатами многих крупных деятелей, например, министра иностранных дел А. Я. Вышинского, что вовсе не свидетельствует о каком-либо сталинском отношении.)
24 февраля 1947 года Серов был назначен первым заместителем министра внутренних дел СССР Круглова. Он курировал главные управления - милиции, борьбы с бандитизмом, погранвойск, управление войск правительственной связи, отделы - контрразведки, правительственной связи, 1-й (учетно-архивный) и 2-й (шифровальный) спецотделы. С июля 1948 года после передачи УПС, ОПС и 2-го спецотдела в МГБ курировал в МВД, кроме ранее порученных, Управление по делам военнопленных и интернированных, занимаясь немецкими и японскими военнопленными. С февраля 1951 года после перехода в ведение МГБ милиции, погранвойск и борьбы с бандитизмом Серов курирует, кроме отдела контрразведки, 1-го спецотдела и Управления по делам военнопленных и интернированных, также ГУЛАГ, Главное управление военного снабжения, тюремное и хозяйственное управления, отделы перевозок и автотранспортный, юридическую часть и Главарбитраж. С января 1952 года, после организации Коллегии МВД, он был зампредом Коллегии. С января 1953 года из его ведения ушли отделы перевозок и автотранспортный, юридическая часть и Главарбитраж, но появились Главспецнефтестрой, особый дорожно-строительный корпус и отдел ведомственной охраны, 1-е спецотделение (оперобслуживание Гознака и предприятий драгметаллов) и отдел детских колоний. Так что нельзя сказать, чтобы в ходе реорганизаций его отстраняли от дел или его нагрузка уменьшалась.
Серов продолжал также работать в Спецкомитете по опертехнике и присутствовал при первом испытании первой советской баллистической ракеты на полигоне Капустин Яр под Астраханью в октябре 1947 года.
Он по-прежнему отчаянно конфликтовал с Абакумовым, на которого жаловался в письмах к Сталину (соответственно и Абакумов жаловался на Серова, обвиняя его в преступной дружбе с Жуковым и используя полученные недозволенными методами показания арестованного в 1946 году главного маршала авиации А. А. Новикова). Также дал показания на Серова его бывший подчиненный, начальник берлинского оперсектора НКВД-МВД, а затем министр госбезопасности Татарской АССР генерал-майор А. М. Сиднев, арестованный в 1948 году. 6 февраля 1948 года Абакумов отправил Сталину протокол допроса Сиднева, обвинявшего Серова в воровстве, хищении трофейных драгоценностей (золота, антиквариата, ценных ружей, фотоаппаратов, часов и т. д.) и опять-таки в дружбе с Жуковым. Абакумов, к тому времени арестовавший 10 бывших сотрудников Серова, в том числе двух его бывших адъютантов и генералов Бежанова и Клепова, также просил у Сталина санкции на арест бывшего секретаря Серова подполковника Тужлова, которая и была получена. Через 2 дня, 8 февраля, Серов написал Сталину письмо, в котором обвинял Абакумова в сведении личных счетов, непрофессионализме, продвижении на руководящие посты "смершевцев" и... заискивании перед Жуковым.
Сталин в течение четырех лет занимал в этой бесконечной тяжбе двух генералов позу независимого арбитра. Серов сохранил его доверие. Именно ему генсек поручил вести расследование по делу арестованного в июне 1947 года заместителя коменданта сталинской дачи в Кунцево подполковника И. И. Федосеева, обвиненного в незаконном доступе к сталинским секретным документам и морально-бытовой разложении (Абакумов, вместе с руководителями охраны Сталина Н. С. Власиком и С. Ф. Кузьмичевым, попытался очернить Серова в глазах Сталина, но Федосееву это не помогло и он был расстрелян одним из первых после восстановления смертной казни в апреле 1950 года). Также, по позднейшему свидетельству враждебно относившегося к Серову Н. П. Дудорова, министра внутренних дел СССР в 1956-1960 годы, именно Серову было поручено в 1950 году курировать "особую тюрьму" Комиссии (с 1952 года - Комитета) партийного контроля при ЦК партии, в которой содержались осужденные по "Ленинградскому делу" А. А. Кузнецов, Н. А. Вознесенский и др.
После ареста Абакумова в июле 1951 года Иван Александрович смог вздохнуть спокойно. Он оставался в МВД, по линии которого в марте 1952 года выезжал на строительство Волго-Донского канала, который строили заключенные, и после успешного его окончания в сентябре 1952 года был награжден орденом Ленина. В октябре на XIX съезде партии стал кандидатом в члены ЦК КПСС. Он оставался первым замом Круглова в МВД, так что позднейшие воспоминания Судоплатова о переходе Серова в МГБ на должность замминистра еще при жизни Сталина неверны.
В госбезопасность Серов вернулся 6 марта 1953 года, когда после смерти Сталина был назначен одним из трех первых заместителей Берии в объединенном МВД. По распределению обязанностей между первыми заместителями министра ему достались 6-е управление (транспортное), главные управления милиции и пожарной охраны, управление службы местной противовоздушной обороны, тюремное управление и отдел по контролю и инспектированию ВОХР.
После ареста Берии и Кобулова и последовавшего за этим назначения Круг-лова министром внутренних дел СССР Серов, вовремя предавший своего покровителя и поддержавший Маленкова, Хрущева и других антибериевских заговорщиков, остался первым заместителем (вместе с Н. Н. Шаталиным, а после него К. Ф. Луневым), и теперь курировал 2-е Главное управление (разведка), 3-е (военная контрразведка), 6-е (транспортное), 7-е (оперативное) и тюремное управления, 1-й (учетно-архивный), 3-й (изготовление документов), 4-й (радиоконтрразведка), 5-й (изготовление средств опертехники) спецотделы, отдел "С" (спецсвязь) и комендатуру МВД. К этому времени относится история о том, как Серова и Круглова охранявшие Берию на гауптвахте московского гарнизона военные не пустили допросить Лаврентия Павловича (рассказ полковника И. Г. Зуба). Тогда же, в июле 1953 года, были освобождены и реабилитированы генералы Сиднев, Бежанов и Клепов, из которых Абакумов выбивал показания на Серова, а сам бывший министр оставался подопечным Ивана Александровича, курировавшего тюремное ведомство (который в 1953 году несколько раз давал указания о продлении следствия), вплоть до своего расстрела в декабре 1954 года.
В декабре 1953 года, когда судили и расстреляли Берию, Серов ездил на две недели в ГДР в составе группы, во главе которой был зампред Госплана СССР П. В. Никитин. В феврале 1954 года он вошел в комиссию, которой Президиумом ЦК КПСС было поручено подготовить проект постановления о преобразовании МВД. 13 марта 1954 года Указом Президиума Верховного Совета СССР был образован Комитет государственной безопасности. Серов в тот же день (по некоторым данным, вопреки мнению других членов советского руководства и по настоянию Н. С. Хрущева) стал первым председателем КГБ. Сам Хрущев позднее вспоминал по этому поводу следующее:
"С Кругловым я был мало знаком, но я хорошо знал Серова и верил ему... Если и есть в нем что-то сомнительное, как и во всех чекистах, то скажем просто, что он был жертвой общей сталинской политики". Выступая в мае 1954 года на ленинградском партактиве, Хрущев таким образом ответил на записку из зала ("Серов долгое время работал вместе с Кобуловым, Берия и другими, неужто он не знал, как коммунист, о всех этих методах, а если не знал, то как же это он не знал"): "Центральный Комитет партии верит т. Серову, и поэтому его назначили на такой ответственный пост. Что Серов знал и чего он не знал, я отвечать за Серова не буду. Но у нас нет никаких данных к тому, чтобы не доверять т. Серову. Нельзя придерживаться такого принципа, что если человек работал в органах МВД во времена Берии и Абакумова, значит ему уже нельзя доверять".
Серов лично курировал в КГБ 1-е и 2-е главные управления, 1-й спецотдел, инспекцию при председателе, финансово-плановый отдел и секретариат.
8 августа 1955 года Серову было присвоено звание генерала армии, а 25 августа, к 50-летнему юбилею, он был награжден орденом Ленина. На XX съезде КПСС он был избран членом ЦК, но с докладом о "сталинских преступлениях", как утверждается в некоторых современных публикациях, не выступал. А вот в Комиссию по пересмотру дел репрессированных вошел с момента ее образования в мае 1954 года и действительно способствовал освобождению и реабилитации многих людей. В том же году он направил в ЦК записку с предложением амнистировать всех сотрудничавших с оккупантами советских граждан, и даже (с целью разложения эмиграции и для предотвращения использования в антисоветских целях в случае вооруженного конфликта) бывших полицаев и других немецких пособников. Причем даже бывшим командирам власовской РОА, в случае их добровольного возвращения из эмиграции, предполагалось в качестве максимальной меры наказания не более 5 лет ссылки. Практически все эти предложения вошли в Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.", от 17 сентября 1955 года.
Став председателем КГБ, Серов провел в Комитете чистку. В течение трех лет он уволил за причастность к репрессиям около 18 тысяч сотрудников (около 40 из них лишили генеральских званий), и в то же время с его подачи за четыре прошедших с момента его назначения года, впервые после 1945 года, 85 человек получили генеральские погоны. Большинство из них были запачканы не менее уволенных, впрочем, как и сам Серов. В кадровой политике КГБ он опирался как на старых чекистов, так и на новых партийных выдвиженцев. При нем были заменены практически все руководители подразделений центрального аппарата. Первыми зампредами КГБ при Серове стали партработник К. Ф. Лунев и "смершевец" П. И. Ивашутин; зампредами - чекист И. Т. Савченко, партаппаратчики П. И. Григорьев и В. А. Лукшин; разведку возглавляли разведчик и дипломат А. С. Панюшкин и контрразведчик А. М. Сахаровский; контрразведку - старый чекист П. В. Федотов и более молодой (в 1956 году, когда он был назначен, ему исполнился 41 год) О. М. Грибанов; идеологический сыск - бывший заместитель Абакумова Е. П. Питовранов. КГБ республик возглавили также партработники - В. Ф. Никитченко (Украина), А. И. Перепелицын (Белоруссия) и даже военные (А. Н. Инаури в Грузии). Никто из них не был человеком Серова. Его бывшие сослуживцы по МВД не были замечены на руководящих постах в КГБ. В отличие от многих своих предшественников и преемников, он не тащил за собой свою команду. Но это может также свидетельствовать и о том, что у Серова ее не было.
Структура КГБ, сформировавшаяся при Серове, с некоторыми изменениями просуществовала почти 40 лет. В апреле 1957 года в КГБ были переданы из МВД пограничные войска.
В октябре-ноябре 1956 года, во время подавления восстания в Венгрии, Серов руководил оперативной работой органов КГБ в ВНР. Утром 24 октября 1956 года он прибыл в Будапешт вместе с членами Президиума ЦК КПСС А. И. Микояном и М. А. Сусловым, под охраной танков. Находясь там, он фактически курировал работу советских советников при венгерском МВД (во главе с Ф. Мюннихом), которое в течение недели с момента прибытия Серова оказалось полностью деморализовано, а органы госбезопасности распущены, в связи с чем встал вопрос о дальнейшем пребывании там советских советников. Возвратившись в Москву, Серов принял участие в заседании Президиума ЦК КПСС 1 ноября 1956 года, на котором заявил: "Выступления были тщательно подготовлены. Надь связан с повстанцами. Надо решительные меры принимать. Оккупировать надо страну". В тот же день Президиум ЦК КПСС своим постановлением поручил "тт. Жукову, Суслову, Коневу, Серову и Брежневу... разработать свои мероприятия в связи с событиями в Венгрии..."
После этого Серов вновь вылетел в Венгрию. В ночь с 3 на 4 ноября на советской военной базе Текел под Будапештом он руководил арестом членов прибывшей для переговоров о выводе советских войск делегации правительства Венгрии, во главе с министром обороны Палом Малетером, впоследствии повешенным. Серов настоял на организации в министерстве общественной безопасности, вопреки мнению министра Ф. Мюнниха и председателя Венгерского революционного рабоче-крестьянского правительства Я. Кадара, "политических отделов", которые выполняли функции "внешней разведки, контрразведки, секретно-политической службы, следствия и специальной службы оперативной техники". По словам самого Серова, "учитывая либеральное отношение руководящих работников Венгрии к врагам", он приказал особым отделам соединений Советской армии в Венгрии отправлять арестованных венгров на станцию Чоп. Оттуда на Западную Украину было депортировано более 800 человек, среди которых было много несовершеннолетних, что вызвало протесты венгров. В связи с протестом Кадара и Мюнниха с ними были вынуждены объясняться Серов и советский посол, в будущем один из преемников Ивана Александровича в КГБ, Юрий Владимирович Андропов, о чем они и сообщили телефонограммой в ЦК КПСС. Прибывший в Ужгород замминистра внутренних дел СССР М. Н. Холодков, разобрав дела ряда арестованных, счел их арест необоснованным, о чем и доложил министру Н. П. Дудорову, что вызвало протестующую докладную записку Серова Хрущеву. Серов руководил (вместе с Мюннихом) операцией по выводу из югославского посольства в Будапеште Имре Надя и его переправке в Румынию. Аналогичную акцию с кардиналом И. Миндсенти, находившимся в американском посольстве, осуществить не удалось.
В начале декабря Серов вернулся в Москву. Итогом его деятельности (за которую он получил орден Кутузова I степени) стал арест более 5 тысяч человек, из них более 800 было депортировано в СССР.
Тогда же начались первые после 1953 года аресты советских граждан по политическим мотивам, продолжившиеся и в 1957 году (дело студенческого кружка Краснопевцева в МГУ и др.). Серов вообще занимался молодежью. Так, с 1956 года он входил в комиссию по подготовке фестиваля молодежи и студентов, состоявшегося в Москве в 1957 году. Серов лично допрашивал арестованных. В недавно появившейся в газете "Версия" публикации журналиста Евгения Крутикова рассказывается о судьбе его отца, сотрудника резидентуры ПГУ КГБ в Париже (работал легально в торгпредстве) капитана Феликса Алексеевича Крутикова, арестованного в 1954 году. Его допрашивали на Лубянке Серов и начальник 2-го Главного управления КГБ П. В. Федотов, по указанию которых из молодого офицера выбивали компромат на члена Президиума ЦК КПСС Анастаса Микояна (отец Крутикова Алексей Дмитриевич, уроженец Вологодской губернии, земляк и друг Серова, был ближайшим сотрудником Микояна, его заместителем в Министерстве внешней торговли, зампредом Совмина СССР после войны, после ареста сына был снят с работы и исключен из партии). Эта история закончилась освобождением Ф. А. Крутикова (после 5-летнего тюремного заключения) в 1960 году и восстановлением в партии А. Д. Крутикова. Для Микояна она не имела последствий. Не совсем понятно, по своей ли инициативе действовали в данном случае Серов и Федотов.
Серов пользовался доверием Хрущева. Он путешествовал вместе с генсеком в Индию, Бирму и Афганистан (ноябрь-декабрь 1955 года, награжден орденом Красного Знамени), Англию (май 1956 года), Финляндию (июнь 1957 года), Чехословакию (июль 1957 года). Поддержал Серов Хрущева и на июньском пленуме ЦК КПСС, где одним из антихрущевских обвинений "антипартийной группы" было поведение Серова. Особенно оно не нравилось председателю Совета Министров СССР, служившему в 1918-1922 годах в органах ЧК-ГПУ на транспорте, Н. А. Булганину (которого на пленуме обвиняли в стремлении занять место Серова) и одному из его первых замов, председателю Госплана СССР М. 3. Сабурову, который предлагал назначить на пост председателя КГБ члена ЦК КПСС Н. С. Патоличева (резко отмежевавшегося на пленуме от подобных благодетелей). Серов на пленуме выступал два раза с короткими справками, в частности рассказал о финской сауне, где вместе парились Хрущев и президент Финляндии Урхо Кекконен с приближенными, среди которых был и Серов (тема эта была поднята на пленуме Молотовым, обвинившим Хрущева в неподобающем коммунисту поведении, в ответ Генеральный прокурор СССР Роман Андреевич Руденко напомнил Вячеславу Михайловичу о его встрече с Гитлером в 1940 году).
Но Серовым были недовольны не только враги Никиты Сергеевича, но и его друзья и союзники. Будучи человеком резким, грубым и бестактным, он сумел испортить отношения с членами советского руководства А. И. Микояном, Н. М. Шверником, А. И. Кириченко, Н. А. Мухитдиновым, жаловался на него в ЦК и его подчиненный, начальник следственного управления КГБ, а затем один из руководителей Генеральной прокуратуры СССР М. П. Маляров. Подружился Серов лишь с секретарем ЦК Н. Г. Игнатовым, служившим в 20-30-е годы в ОГПУ в Средней Азии. Резко выступал и уже упоминавшийся Н. П. Дудоров, обвинявший его в хищении трофейных ценностей в Германии и в родстве с отцом-жандармом. В отделе админорганов ЦК КПСС замзав В. С. Толкунов (будущий зампред КГБ) писал на него докладные записки по поводу депортаций во время войны.
Через месяц после своей последней в качестве руководителя КГБ загранпоездки - в ГДР, 8 декабря 1958 года Серов, к тому времени курировавший в КГБ 1-е, 2-е и 8-е главные управления, 9-е управление и инспекцию, был назначен начальником ГРУ - заместителем начальника Генштаба маршала В. Д. Соколовского (с 1960 года - маршала М. В. Захарова, с начала 1963 года-маршала С. С. Бирюзова) с сохранением, согласно постановлению Президиума ЦК КПСС, прежнего оклада.
В ГРУ Серов также продолжал конфликтовать с местными кадрами, примером чего стала жалоба на него в ЦК в январе 1960 года секретаря парткома ГРУ генерал-майора И. А. Большакова, обвинившего начальника в администрировании, грубости, противопоставлении себя парторганизации, в связи с чем тот должен был, по поручению Хрущева, встречаться с секретарями ЦК М. А. Сусловым, Н. Г. Игнатовым и Л. И. Брежневым, а затем писать Суслову объяснительно-оправдательную записку.
Наболее подробную на сегодняшний день характеристику Серова в ГРУ можно найти в так называемых "Записках" Олега Пеньковского:
"Серова, нынешнего начальника ГРУ, трудно назвать блестящей личностью. Он знает, как допрашивать, как сажать в тюрьму и расстреливать. В более сложных материях разведки он разбирается куда хуже. Серов был человеком Берии. Тот испытывал симпатию к нему и стремительно вознес на самый верх.
Пост Председателя КГБ автоматически приравнивался к министерскому рангу; переведенный в ГРУ, Серов утратил министерский пост, но стал заместителем начальника Генерального штаба. В ГРУ Серов изучает ситуацию в плане сбора разведданных, но большая часть работы лежит на плечах его заместителя, генерал-майора Рогова. Другой его зам, генерал-майор Мамсуров, армянин (в действительности осетин. - Авт.), занимается только хозяйственными и административными проблемами. Сотрудники ГРУ уважали Серова за то, что он не разрушал устоявшуюся в нем структуру.
После его перевода в ГРУ официальных приказов о более тесном сотрудничестве ГРУ с КГБ не поступало. Но зато теперь, когда ГРУ посылало в КГБ те или иные запросы относительно иностранцев или новых советских нелегалов и т. п., КГБ незамедлительно давал исчерпывающие ответы. Ведь, как ни крути, бывшие подчиненные Серова из "соседей" уважали его подпись. Но по большому счету кардинальных изменений в отношениях с КГБ не произошло.
Иван Александрович Серов. Первое знакомство с Серовым было связано с моей работой в Турции, когда я через канал связи КГБ послал телеграмму в ЦК КПСС о неправильных действиях нашего резидента ГРУ Рубенко. Телеграмма попала в руки Серова (он тогда был Председателем КГБ) и через него - в Центральный Комитет КПСС. С тех пор Серов запомнил мое имя и, когда его назначили начальником ГРУ, стал лично интересоваться моей работой. В конечном итоге между нами установилось нечто вроде дружбы, я несколько раз бывал у него дома и на даче. Хотя особого желания превозносить его у меня не было, я был одним из его подчиненных. В таковом качестве я выполнял все его приказы и ради своего продвижения по службе старался поддерживать с ним добрые отношения. Когда другие старшие офицеры и руководители управлений ГРУ узнали о моих хороших отношениях с Серовым, их собственное отношение ко мне заметно изменилось к лучшему. Серов жаловал меня своей особой благосклонностью.
Серов жил на улице Грановского. В этом же доме жили многие маршалы, министры и члены Центрального Комитета; ходили слухи, что тут же находится и квартира Хрущева. На одном этаже с Серовым жил Генеральный прокурор СССР Руденко. Когда Серов был Председателем КГБ, он арестовывал людей, а Руденко подписывал им смертные приговоры. Вечерами они ходили в гости друг к другу и за бутылкой решали, кого посадить в тюрьму, а кого расстрелять. Очень удобно".
Уже будучи начальником ГРУ, Серов на XXII съезде партии не был переизбран в ЦК и перестал быть депутатом. В 1962 году Указом Президиума Верховного Совета СССР он был лишен ордена Красного Знамени, полученного в 1944 году за депортацию крымских татар.
Но больше всего подвело председателя КГБ знакомство с полковником ГРУ Пеньковским, в течение двух лет бывшим агентом ЦРУ и СИС и арестованным 22 октября 1962 года. 2 февраля 1963 года Серов был освобожден от занимаемой должности. 7 марта того же года, по предложению созданной в тот же день комиссии Президиума ЦК КПСС (секретарь ЦК В. Н. Титов, маршал С. С. Бирюзов и новый начальник ГРУ, бывший первый зам Серова в КГБ П. И. Ивашутин) решением Президиума ЦК КПСС, оформленном Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 марта 1963 года Серов "за потерю политической бдительности и недостойные поступки" был лишен звания Героя Советского Союза и ордена Ленина и понижен в звании до генерал-майора.
С февраля 1963 года Серов служил помощником командующего войсками Туркестанского военного округа по военно-учебным заведениям. С августа 1963 года - помощник командующего войсками Приволжского военного округа, также по военно-учебным заведениям. 9 апреля 1965 года решением КПК при ЦК КПСС исключен из партии "за нарушения социалистической законности и использование служебного положения в личных целях". С сентября 1965 года находился в отставке по болезни. После снятия Хрущева он неоднократно пытался добиться реабилитации, обращаясь к Брежневу, Андропову и Горбачеву, но безуспешно. Препятствия исходили, в частности, от отдела административных органов ЦК КПСС, возглавлявшегося Н. И. Савинкиным. Умер Иван Александрович Серов 1 июля 1990 года. Похоронен в Москве.
Уже посмертно, в 1995 году, Серов был указом президента Польши Л. Валенсы лишен и ордена "Виртути Милитари". Говоря словами известной басни И. А. Крылова: "А мне чего робеть? и я его лягнул: Пускай ослиные копыта знает!" Эти крылатые строчки стоило бы почаще вспоминать всем расплодившимся в последние годы "борцам с тоталитаризмом", сладострастно пинающим сдохших львов.
Литература: Крутиков Е. Загранкомандировка в Сибирь // Версия. 2002. № 3; Млечин Л. М. Председатели органов безопасности. Рассекреченные судьбы. М., 2001; Пеньковский О. В. Записки из тайника. М., 2000; Петров Н. В. Первый председатель КГБ генерал Иван Серов // Отечественная история. 1997. № 5; Прохоров Д. П. Иван Серов // Калейдоскоп. 1999. № 24; Реабилитация: как это было... 1953-1956. Т. 1. М., 2000; Советский Союз и Венгерский кризис 1956 г. М., 1998; Судоплатов П. А. Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М., 1996; Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930-1950 годы. М., 1997; Хрущев Н. С. Воспоминания. Кн. 1-4. М., 1998.
* * *
ЛУНЕВ Константин Федорович (1907 г., г. Гаврилов-Ям Ярославской губ. - июнь 1980 г., Москва)
Исполняющий обязанности председателя КГБ при Совете Министров СССР в декабре 1958 года.
Родился в 1907 году в г. Гаврилов-Ям Ярославской губернии. В 1926 году вступил в ВКП(б). С 1934 по 1937 год - начальник отдела кадров Главльнопрома Наркомата легкой промышленности СССР. С 1937 по 1940 год учился в Промакадемии им. И. В. Сталина, а затем, после ее окончания, в 1941 году поступил в Московский текстильный институт, но в том же году направлен на работу в МК партии инструктором по текстильной и легкой промышленности. С 1942 года - первый секретарь Павлово-Посадского горкома партии.
С 1946 года Лунев работал в аппарате МК партии заместителем заведующего отделом кадров (1946-1948), заведующим административным отделом МК (1948-1953). Работал под руководством Хрущева, в 1949-1953 годы бывшего первым секретарем МК.
27 июня 1953 года, с должности заведующего отделом административных органов Московского обкома КПСС, он был назначен начальником 9-го управления (охраны) МВД СССР. 30 июля назначен первым заместителем министра МВД СССР С. Н. Круглова. Курировал 4-е (секретно-политическое), 5-е (экономическое), 9-е, 10-е (управление коменданта Кремля) управления, 11-е Главное управление (цензура - бывший Главлит), 2-й, 6-й, 7-й спецотделы, отдел "П" (спецпоселений).
Был членом специального присутствия Верховного Суда СССР по делу Берии. 23 декабря 1953 года в 21.20, вместе с заместителем главного военного прокурора Китаевым привел в исполнение приговор суда в отношении осужденных вместе с Берией к высшей мере наказания Меркулова, Кобулова, Гоглидзе, Деканозова, Мешика и Влодзимирского.
13 марта 1954 года он был назначен первым заместителем председателя КГБ, курировал 6-е (транспортное), 9-е и 10-е управления, отделы "С" и войск ВЧ-связи, с февраля 1957 года также и 4-е (секретно-политическое) управление. С октября 1958 года курировал 4-е, 6-е, 10-е управления, отдел "С", учетно-архивный отдел и представлял КГБ в Комиссии ЦК КПСС по выездам за границу.
В 1954 году Лунев был членом комиссии по рассмотрению положения спецпоселенцев. 28 августа 1954 года вместе с генеральным прокурором СССР Р. А. Руденко подписал решение о выселении в Красноярский край и Казахстан 28 родственников осужденных по делу Берии. В том же году ему было присвоено звание генерал-майора.
На XX съезде КПСС Лунев был избран кандидатом в члены ЦК КПСС (был им вплоть до XXII съезда в 1961 году). Участвовал в работе июньского (1957 года) пленума ЦК партии. Записался для выступления, но в связи с прекращением прений слова не получил и обратился со следующим заявлением к Суслову.
"В связи с тем, что хотя был записан, но мне не была предоставлена возможность выступить на Пленуме ЦК КПСС, я хочу письменно присоединить свой голос к единодушному мнению присутствующих на Пленуме и заявить, что решительно осуждаю заговорщическую деятельность антипартийной группы в составе т. т. Молотова, Маленкова, Кагановича, Шепилова и присоединившихся к ним т. т. Булганина, Сабурова, Первухина, Ворошилова. Нет никакого сомнения в том, что заговорщическая группа ставила перед собой задачу захватить руководство партией, государством, изменить внутреннюю и внешнюю политику Советского Союза в своих антипартийных целях.
Попытка захвата руководства органами государственной безопасности могла бы привести к черным дням 1937-1938 годов.
28.VI.1957 г. Кандидат в члены ЦК КПСС К. Лунев".
После отставки Серова с 10 по 25 декабря 1958 года исполнял обязанности председателя КГБ и курировал 1-е, 2-е, 8-е главные управления, 9-е и 10-е управления и Инспекцию при председателе КГБ. 31 августа 1959 года Лунев был освобожден от обязанностей первого зампреда КГБ. В 1959-1960 годах он был председателем КГБ при Совете Министров Казахской ССР (первым секретарем ЦК Компартии Казахстана в это время был член Президиума ЦК КПСС Н. И. Беляев, знавший Лунева по работе в Москве в бытность свою секретарем ЦК КПСС в 1955-1958 годы).
В 1960 году Лунев вышел на пенсию, однако уже с 1961 стал работать на типичной для отставника должности - помощником, а позднее - заместителем директора предприятия по режиму. С 1969 года - персональный пенсионер союзного значения.
Умер Лунев в июне 1980 года в Москве. Похоронен на Кунцевском кладбище.
Литература: Молотов, Каганович, Маленков. Стенограмма июньского пленума ЦК КПСС. М., 1998.
* * *
ШЕЛЕПИН Александр Николаевич (18 августа 1918 г., Воронеж - 24 октября 1994 г., Москва)
Председатель КГБ при Совете Министров СССР в декабре 1958 - ноябре 1961 года.
Родился в Воронеже, в семье железнодорожного служащего. После окончания школы в 1936 году поступил в Московский институт философии, литературы и истории им. Н. Г. Чернышевского (ИФЛИ), где вскоре становится секретарем комитета ВЛКСМ.
В 1939 году Шелепин был взят на работу в Московский городской комитет комсомола, где назначается ответственным за военно-физкультурную работу. В 1939-1940 годы он-в Красной Армии, участвует в советско-финской войне в качестве заместителя политрука, комиссара эскадрона. В 1940 году Александр вступил в партию, и с того же года стал инструктором, а вскоре и заведующим отделом Московского горкома ВЛКСМ. С 1941 года Шелепин - секретарь Московского горкома ВЛКСМ по военной работе. С началом Великой Отечественной войны ему было поручено подбирать комсомольцев для заброски в тыл немцев. В числе отобранных Шелепиным комсомольцев оказалась легендарная Зоя Космодемьянская ("Таня"). В ноябре 1941 года Космодемьянская была схвачена немцами в подмосковной деревне Петрищево. Умирая, она успела крикнуть: "Сталин с нами! Сталин придет!" Сталин не только объявил Космодемьянскую народной героиней, но и, позвонив первому секретарю ЦК ВЛКСМ Н. Михайлову, узнал, кто направил ее в немецкий тыл, после чего якобы сказал: "Это хороший работник. Обратите на него внимание".
С этого момента карьера Шелепина резко пошла в гору. В конце 1941 года он становится первым секретарем Московского комитета комсомола, затем, в 1943 году, вторым секретарем ЦК ВЛКСМ, а в 1952 году "избирается" первым секретарем ЦК ВЛКСМ. Эту должность он занимал шесть лет, старательно формируя свою команду для дальнейшего броска наверх. Случай представился в 1958 году, когда Хрущев обратил внимание на Шелепина, ставшего в апреле 1958 года заведующим отделом партийных органов ЦК КПСС и написавшего записку о перестройке органов госбезопасности.
К этому моменту положение председателя КГБ Серова сильно пошатнулось. На состоявшемся в декабре 1958 года заседании Президиума ЦК КПСС было принято постановление об освобождении Серова от занимаемой должности и назначении председателем КГБ Шелепина.
Став в декабре 1958 года председателем КГБ, Шелепин, как это ни покажется странным, отказался от генеральского звания. Но зато он основательно перетряхнул кадры Комитета. Новый председатель не только привел с собой преданных ему комсомольских работников, которых назначил на руководящие должности, но и уволил из органов тех, чья квалификация, по его мнению, не соответствовала занимаемой должности. Так, Носенко, бежавший в 1964 году в США, утверждал, что до Шелепина в 1-м (американском) отделе контрразведки только у двух из шестидесяти человек было высшее образование, а английским языком (!) практически никто не владел. Но уже к январю 1960 года примерно 80 % сотрудников отдела имели институтский диплом и 70 % владели английским.
Большое значение придавал Шелепин и внешней разведке. Так, в 1960 году по его указанию в ПГУ был образован африканский отдел, а чуть позднее - специальный отдел для координации работы разведки и контрразведки в области электронной разведки. Была активизирована и работа Управления "Д" ПГУ, занимавшегося дезинформацией.
Что интересно, Шелепин весьма одобрительно отзывался о деятельности своих предшественников по разоблачению и ликвидации "врагов народа". Более того, он лично наградил орденом Красного Знамени сотрудника 13-го отдела ПГУ Богдана Сташинского, в октябре 1957 года убившего в Мюнхене Л. Ребета, а в октябре 1959 года - С. Бандеру. В приказе, который зачитал Шелепин, говорилось, что награда вручается "за успешное выполнение особо важного задания правительства". Вручив орден, Александр Николаевич сообщил Сташинскому, что вскоре он будет направлен на специальные курсы, после чего несколько лет проведет на Западе, выполняя аналогичные задания. "Работа вас ждет нелегкая, - добавил он при этом, - но почетная".
Но Шелепин не собирался долго задерживаться на Лубянке. Уже в декабре 1961 года он, при поддержке Хрущева, становится секретарем ЦК КПСС, а в 1962 году - заместителем председателя Совета Министров СССР и председателем Комитета партийного и государственного контроля. Новым председателем КГБ был назначен его ставленник В. Е. Семичастный.
Именно контроль над органами КГБ сделал Шелепина одним из главных участников свержения Хрущева в 1964 году. И мало кто знает, что именно Шелепин, а не Брежнев должен был стать первым секретарем ЦК КПСС. Первоначально был даже подготовлен соответствующий проект постановления ЦК, но потом была достигнута договоренность, что временно, для сокрытия подлинных нитей антихрущевского заговора, первым секретарем ЦК КПСС станет Л. Брежнев, а Шелепин - членом Президиума ЦК.
Однако выполнять свои обещания Брежнев и его команда не собирались. Молодой и энергичный Шелепин был для них слишком опасен, и они с первых же дней своего прихода к власти стали плести против него интриги. В 1965 году, под предлогом ликвидации Комитета партийного и государственного контроля, они сместили Шелепина с поста его председателя, а заодно и с поста заместителя председателя Совета Министров. Затем под разными предлогами были сняты со своих постов и его ставленники. В 1967 году был убран с поста председателя КГБ и отправлен на Украину последний союзник Шелепина Семичастный. И в тот же год его самого назначали председателем ВЦСПС, после чего он автоматически выбыл из ЦК КПСС. Так закончилось восхождение Шелепина к вершинам власти. Позднее в кремлевских верхах смеялись, что операция против Шелепина была единственной до конца последовательной акцией брежневского руководства.
Председателем ВЦСПС Шелепин пробыл до мая 1975 года, после чего стал заместителем председателя Государственного комитета СССР по профессионально-техническому образованию. В апреле 1984 года он вышел на пенсию, став персональным пенсионером союзного значения.
Умер Шелепин относительно недавно - 24 октября 1994 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
Литература: Бобков Ф. Д. КГБ и власть, М., 1995; Кирпиченко В. А. Разведка: лица и личности. М., 1998; Млечин Л. М. Председатели органов безопасности. Рассекреченные судьбы. М., 2001; Прохоров Д. П. Александр Шелепин // Калейдоскоп. 1999. № 25.
* * *
ИВАШУТИН Петр Иванович (Род. 18 сентября 1909 г., Брест-Литовск)
Исполняющий обязанности председателя КГБ при Совете Министров СССР в ноябре 1961 года.
Родился в Брест-Литовске, в семье рабочего-железнодорожника. В 1926 году, после окончания профтехшколы, работал слесарем, рабочим-путейцем, помощником мастера цеха на заводе в Иваново-Вознесенске. Одновременно учился на рабфаке. В 1930 году вступил в ВКП(б).
1 июня 1931 года по партнабору он был призван в РККА и направлен в школу военных летчиков, после окончания которой с 1933 года служил инструктором-летчиком, и с 1936 года - командиром самолета авиабригады МВО. В январе 1938 года поступил на Командный факультет ВВА им. Н. Е. Жуковского. В Академии был секретарем парторганизации курса, внештатным пропагандистом РК ВКП(б). Закончить Академию ему не пришлось: после окончания второго курса Ивашутин в январе 1939 года был направлен на работу в органы НКВД СССР. Это было время "большой чистки", когда органы остро нуждались в людях, и карьеры могли быть достаточно быстрыми. Ивашутин сразу стал начальником Особого отдела корпуса ЛВО. Участвовал в советско-финской войне 1939-1940 годов. Начиная с 1941 года был заместителем начальника Особого отдела НКВД ЗакВО, Крымского, Северо-Кавказского фронтов, Черноморской группы войск Закавказского фронта. С 1942 года - начальник Особого отдела НКВД, а с 1943 года - УКР "Смерш" Юго-Западного, затем - 3-го Украинского фронта.
В 1945 году Ивашутин стал начальником УКР "Смерш" Южной группы войск, а 10 ноября 1947 года был назначен начальником УКР МГБ ГСОВГ (Группы советских оккупационных войск в Германии). 18 ноября 1949 года его перевели на ту же должность в ЛВО.
В 1951 году он стал заместителем начальника 3-го Главного управления МГБ СССР. 6 сентября 1952 года освобожден от занимаемой должности и утвержден министром ГБ УССР, а с марта 1953 года стал заместителем министра внутренних дел УССР.
После смерти Сталина, как вспоминает бывший начальник польской разведки генерал-полковник Чеслав Кищак, хорошо знакомый с Ивашутиным, он "вдруг обнаружил, что никто им не интересуется. Секретарша перестала приносить ему служебную почту (только газеты), никто ему не звонил, никто с ним никаких дел не решал. Приходил на работу ровно в восемь, выходил в три и... ждал ареста. Но однажды его вызвали в ЦК и предложили пост заместителя председателя КГБ. Повышение, и еще какое. Ивашутин говорил мне, что до сих пор не знает, почему в течение нескольких недель был отстранен от работы, как не знает и того, почему его назначили на этот высокий пост".
Итак, он возвращается в Москву. Уже 7 июня 1954 года Ивашутин становится заместителем председателя КГБ при Совмине СССР, в то же время будучи до 8 сентября 1954 года начальником 5-го управления КГБ (контрразведывательное обеспечение особо важных гособъектов). 24 января 1956 года он стал первым заместителем. В этом качестве вплоть до 3 октября 1958 года он наблюдал за работой 3-го Главного управления, 5-го и следственного управлений, 2-го спецотдела, моботдела. Во время пребывания Серова в Венгрии в октябре-декабре 1956 года заменял его в КТБ. С 3 октября 1958 года он курировал работу тех же подразделений (кроме 2-го СО и моботдела), а также 1-й СО и Комиссии по аттестации офицерского состава. С 10 декабря 1958 года контролировал работу 3-го Главного управления, 4-го, 5-го, 6-го и следственного управлений, 1-го СО, Комиссии по аттестации офицерского состава. С 16 сентября 1959 года он был первым зампредом Коллегии КГБ, с 31 августа 1959 года отвечал за работу 3-го и 8-го Главных управлений, 5-го управления, ОТУ, ГУПВ, и наблюдал за участием КГБ в комиссии по гражданству.
С 5 по 13 ноября 1961 года генерал-полковник Ивашутин исполнял обязанности председателя КГБ СССР (А. Н. Шелепин, формально освобожденный от должности Указом Президиума Верховного Совета СССР 13 ноября, уже с 31 октября фактически в КГБ не работал). В 1962 году руководил следственной группой, направленной Президиумом ЦК КПСС в Новочеркасск.
С 18 марта 1963 года он перешел на работу в другое ведомство, став начальником ГРУ вместо отстраненного после предательства Пеньковского генерала Серова и заместителем начальника Генштаба ВС СССР. После прихода Ивашутина в связи с расширением задач, стоящих перед военной разведкой, была проведена реорганизация центрального аппарата ГРУ, и по ее окончании в составе ведомства появился целый ряд подразделений, специализирующихся на решении разноплановых задач, - ведении стратегической, агентурной, электронной и космической разведки, подготовке нелегалов для их последующего внедрения за рубежом, перехвате и дешифровке информации с гражданских и военных линий связи многих стран мира, руководстве деятельностью военных атташатов при посольствах, анализе поступившей информации и т. д.
В военной разведке Ивашутин побил все рекорды "долгожительства", руководя ею в течение почти 25 лет. В 1971 году ему было присвоено звание генерала армии. В 1985 году удостоен звания Героя Советского Союза. За свою жизнь был награжден множеством орденов, среди них три ордена Ленина, пять орденов Красного Знамени, два - Кутузова II степени, два - Отечественной войны I степени, три ордена Красной Звезды, а также ордена Октябрьской Революции, Б. Хмельницкого I степени, Трудового Красного Знамени и 14 медалями, а также Болгарскими орденами орденами "HP България" I и II степеней, "За военные заслуги" II степени и 5 медалями, монгольским орденом Сухэ-Батора и 6 медалями, венгерскими орденами: "За венгерскую свободу" I степени и "ВНР" I степени, польским золотым крестом ордена "Виртути Милитари", орденами ГДР "За заслуги перед Отечеством", Шарнхорста, чешскими и кубинскими медалями.
С 22 февраля 1987 года Ивашутин работал в группе генеральных инспекторов МО СССР. 12 мая 1992 года, в возрасте 82 (!) лет уволен в отставку по болезни.
Об Ивашутине известно очень мало, поэтому имеет смысл обратиться к воспоминаниям бывшего начальника польской разведки генерал-полковника Чеслава Кищака:
"Генерал армии Петр Иванович Ивашутин - человек интересный. Среднего роста, крепкого спортивного телосложения, выносливый. Он был значительно старше меня. Когда мы были с женами в Омулеве на Мазурских озерах в Польше, то моя жена, которая могла бы быть его внучкой, не могла с ним конкурировать во время езды на велосипедах...
Ивашутин был большим барином. По-разному о нем говорили. И как о сатрапе, и как о держиморде, и как о человеке беспомощном. Я этого о нем сказать не могу, потому что в отношении меня он был всегда корректен, тактичен и доброжелателен.
Голова у него работала отлично, как компьютер. Иногда удавалось перевести разговор на тему Афганистана, и он начинал оперировать фамилиями вождей племен, различиями между ними, кто на ком женат, чья дочь за какого вождя была выдана. И все сходилось. Я несколько раз это проверял.
Был случай, когда, спровоцированный Ярузельским, Ивашутин начал сыпать тактико-техническими данными крылатых ракет. Я записал, а потом проверил. Опять все полностью сошлось.
Он был сообразительным, способным, инициативным и очень уверенным в себе, хорошо знал себе цену. Когда ему сменили три звездочки генерал-полковника на одну большую, я поздравил его с этим повышением. Ивашутин же отреагировал своеобразно, сказав, что если бы он не перешел в контрразведку, то пошел бы гораздо дальше. Звание генерала армии было, по всей вероятности, для него недостаточным.
Особенно он начал импонировать мне после одного разговора. Это было в конце 70-х годов, во время ужина, устроенного им в мою честь.
Хочу заметить, что его бабка была полькой, он даже немного говорил по-польски. Особенно любил рассказывать, как после освобождения советскими частями Ченстоховы ксендз в проповеди (это Ивашутин повторял уже по-польски) говорил: "Матерь Божия Ченстоховская, помоги польскому солдату добить гитлеровскую бестию в Берлине, а русским - уж как захочешь". При этом ксендз пренебрежительно махнул рукой. Ивашутину это страшно нравилось. Я говорю ему:
- Знаете, товарищ, поляки в своем подавляющем большинстве верующие люди. Даже коммунисты, которые, ложась спать, когда их никто не видит, тихо произносят молитву. И все поляки одну из молитв произносят за здоровье и благополучие вашей группы войск в ГДР...
Он сразу стал серьезным и говорит:
- Чеслав Янович, а ты уверен, что эти наши части в ГДР могут быть гарантом безопасности вашей границы?
На это я ответил, что вся наша политика на этом основана. Последовал ответ, что он не был бы столь уверен. Я спрашиваю: "Как это?". "Представь себе, - продолжал Ивашутин, - такую ситуацию, что Польшу в результате какого-то военного катаклизма поделили пополам и граница проходит по Висле. Польша разделена на Восточную и Западную. Обе противостоят друг другу, но одновременно взаимно тянутся к объединению, так как разделение искусственное. То же самое ГДР и ФРГ. А теперь представь себе, что однажды, под влиянием какого-то заговора, а это уже было, на улицу выйдут бабы с детьми и начнут разбивать Берлинскую стену, ломать заграждения на Эльбе... Ты что думаешь, мы выведем танковые дивизии и будем в этих женщин стрелять? Не те времена! Во время войны мир восторгался, когда мы убивали немцев, и чем больше, тем громче кричали "браво". Сейчас, если бы мы убили даже одного немца, весь мир выступил бы против нас. И так будет. Эта граница и стена будут уничтожены. Де-факто Германия объединится, и в определенное время сложится такая ситуация, при которой в Западной Германии будут американские, французские и английские дивизии, а в Восточной - советские.
А затем объединенная Германия захочет избавиться от чужих войск. А так как содержание этих войск стоит дорого, то немцы выставят и нас, и их. После этого вам придется рассчитывать только на себя".
Эти оценки и выводы Ивашутина испортили мне настроение, хотя и отнесся я к ним лишь как к отвлеченным предположениям...
Вернувшись в Польшу, я проинформировал об этом разговоре генералов Ярузельского и Сивицкого, а также рассказал нескольким близким друзьям. После того как рухнула Берлинская стена, я рассказал об этой удивительной беседе нескольким высокопоставленным чиновникам боннского МИДа и Геншеру. Для них это было полной неожиданностью.
Сегодня все это выглядит как само собой разумеющееся. Но тогда для нас было аксиомой, что любое нарушение равновесия, особенно на территории ГДР, грозит опасным взрывом в глобальном масштабе, с вполне предсказуемыми последствиями для Польши, ее западных границ, тем более что уже тогда их ставили под сомнение..."
Ныне генерал армии Ивашутин на пенсии. Несмотря на преклонный возраст, он делится своим богатым опытом с новыми поколениями военных разведчиков, выступая как в печати, так и на встречах с сотрудниками ГРУ.
Литература: Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Т. 1-2. М., 1987-1988; Кищак Ч. Мои встречи с КГБ // Мегаполис-Континент. 1992. № 30.
* * *
СЕМИЧАСТНЫЙ Владимир Ефимович (15 января 1924 г., с. Григорьевка Межевского р-на Днепропетровской обл. - 12 января 2001 г., Москва)
Председатель КГБ при Совете Министров СССР в декабре 1961 - мае 1967 года.
Родился Владимир Ефимович Семичастный в селе Григорьевка Межевского района Днепропетровской области, в семье рабочего. Позднее семья переехала в город Красноармейск, где, учась в средней школе, Владимир в 1939 году вступил в комсомол, сделав тем самым первый шаг в будущей карьере. В 1941 году, окончив школу. Семичастный устроился на работу председателем райсовета добровольного спортивного общества "Локомотив", но уже в августе сменил работу, став секретарем комитета комсомола городского железнодорожного узла.
После начала Великой Отечественной войны 17-летний Семичастный эвакуировался из Донбасса в Сибирь, где в ноябре 1941 года поступил в Кемеровский химико-технологический институт. Впрочем, главным для Семичастного оставалась комсомольская работа. В сентябре 1942 года он был избран секретарем комитета ВЛКСМ института, а уже в ноябре становится секретарем комитета комсомола коксохимического завода, затем секретарем Центрального райкома комсомола города Кемерово и первым секретарем горкома ВЛКСМ Анжеро-Судженска.
Осенью 1943 года, после освобождения Донбасса, Семичастный вернулся в родные края, где сделал стремительную карьеру, за четыре года пройдя путь от секретаря Красноармейского райкома комсомола Сталинской области до первого секретаря ЦК ЛКСМ Украины, которым он стал в июле 1947 года. В 1944 году он вступает в партию.
Впрочем, это было лишь начало пути во власть. В январе 1950 года Семичастного избирают секретарем ЦК ВЛКСМ, а в 1958 году он становится первым секретарем ЦК ВЛКСМ. Пользуясь поддержкой Шелепина, в чью команду он входил, Семичастный в 1959 году становится заведующим отделом партийных органов ЦК КПСС, а затем - вторым секретарем ЦК КП Азербайджана.
Именно с этого поста в декабре 1961 года он приходит в КГБ. Покинув пост председателя КГБ для дальнейшего продвижения к вершинам власти, Шелепин настоял на том, чтобы новым руководителем органов госбезопасности был назначен бывший комсомольский функционер Семичастный. Входивший в команду Шелепина, он должен был стать его "глазами и ушами" в этой важнейшей государственной структуре.
В КГБ нового председателя на первых порах встретили весьма настороженно. Вот что, например, вспоминает по этому поводу В. Кирпиченко, в то время молодой сотрудник разведки:
"Назначение Семичастного вызвало у руководящего состава КГБ недоумение. Никто не воспринимал его в качестве государственного деятеля, все понимали, что он прежде всего человек Шелепина, и это на перых порах вызывало чувство неуверенности.
Но новоиспеченный шеф госбезопасности правильно оценил ситуацию вокруг себя и, в отличие от Шелепина, который не вникал в детали оперативной работы, с головой ушел в дела и нужды коллективов КГБ. Особое внимание Семичастный уделял Девятому управлению - правительственной охране. "Девятка" - это все: прямые выходы на членов Политбюро, на самого генерального, на членов его семьи, с этим управлением хотят дружить министры и послы, оно кормит, поит и размещает дорогих гостей в санаториях и особняках на Воробьеых горах. Поняв значение "Девятки", Семичастный решил заменить ее руководство на интеллектуалов из разведки и подобрал на должность начальника управления, его заместителей и на другие ответственные должности сотрудников из ПГУ. Те с радостью приняли предложения занять генеральские должности. "Девятка" сразу поумнела и заговорила на иностранных языках".
Создав в "Девятке" верную себе команду, Семичастный приложил немало усилий для того, чтобы смещение Хрущева произошло без неожиданностей. А неожиданности, судя по его же воспоминаниям, вполне могли бы быть. Так, в 1994 году в интервью телеканалу Би-би-си он заявил, что весной 1964 года Брежнев планировал физическое устранение Хрущева. По его словам, Брежнев вошел в контакт с рядом сотрудников КГБ и обсуждал с ними вопрос о возможной ликвидации генсека. В качестве удобного момента рассматривалась планируемая в то время поездка Хрущева в Финляндию. Однако, как утверждает Семичастный, в один из наиболее напряженных моментов у Брежнева сдали нервы, он "расплакался" и начал повторять: "Никита убьет нас всех".
Впрочем, смещение Хрущева произошло без кровопролития. (Кстати, именно в 1964 году Семичастный получил звание генерал-полковника.) Но Шелепин и его команда, фактически приведшие Брежнева к власти, воспользоваться своей победой не сумели. Брежнев и его сторонники начали планомерно вытеснять людей Шелепина с занимаемых ими постов. Не стал в этом отношении исключением и Семичастный. Весной 1967 года, воспользовавшись тем, что дочь Сталина Светлана Аллилуева, находясь в Индии, попросила в американском посольстве политического убежища, Брежнев на заседании Политбюро потребовал снять Семичастного с поста председателя КГБ и назначить на его место Андропова, с тем, чтобы приблизить органы госбезопасности к ЦК КПСС. Как вспоминал сам Семичастный, во время заседания тогдашний первый секретарь ЦК КП Грузии и кандидат в члены Политбюро В. Мжаванадзе заявил: "За Светлану кто-то же должен отвечать".
Разумеется, это был только повод. Бывший первый зампред КГБ Ф. Д. Бобков вспоминает об этом следующее:
"Вокруг Семичастного плелись интриги. Сторонники Брежнева были уверены, что Шелепин претендует на место Генерального секретаря, и старались внушить эту мысль руководителям партии. А Семичастный считался человеком Шелепина, следовательно, он тоже из лагеря "противника", и поэтому - фигура явно нежелательная. Недоверие к председателю КГБ подогревалось претендовавшими на большее руководителями подразделений КГБ, пришедшими из партийных организаций Украины".
В результате в мае 1967 года Семичастный был снят с поста председателя КГБ и назначен заместителем Председателя Совета Министров Украины, ответственного за физкультуру и спорт. Работая на Украине, он смог получить, наконец, высшее образование, закончив в 1973 году исторический факультет вечернего отделения Киевского государственного университета им. Т. Г. Шевченко.
На Украине он пробыл до 1982 года, когда ему позволили вернуться в Москву. Следующие шесть лет Семичастный проработал заместителем председателя правления Всесоюзного общества "Знание", а в 1988 году вышел на пенсию.
Скончался Владимир Ефимович Семичастный 12 января 2001 года от инсульта, не дожив трех дней до своего 77-летия.
Семичастный награжден орденом Ленина, тремя орденами Трудового Красного Знамени, медалями и почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР.
Литература: Бобков Ф. Д. КГБ и власть, М., 1995; Кирпиченко В. А. Разведка: лица и личности. М., 1998; Млечин Л. М. Председатели органов безопасности. Рассекреченные судьбы. М., 2001; Прохоров Д. П. Владимир Семичастный // Калейдоскоп. 1999. № 26.
* * *
АНДРОПОВ Юрий Владимирович (2 (15) июня 1914 г., ст. Нагутская Ставропольской губ. - 9 февраля 1984 г., Москва)
Председатель КГБ при Совете Министров СССР (с 1978 года - КГБ СССР) в мае 1967 - мае 1982 года.
Родился 2 (15) июня 1914 года на станции Нагутская Северо-Кавказской железной дороги в Ставропольской губернии, в семье железнодорожного служащего, происходившего из донских казаков (отец Ю. В. Андропова умер в 1915 году от сыпного тифа на ст. Беслан СКЖД, где служил коммерческим ревизором). Мать Ю. В. Андропова, Евгения Карловна Файнштейн, преподавала музыку.
В 1922 году Юрий вместе с матерью, отчимом (помощником машиниста паровоза) и сестрой по матери Валентиной переселились в г. Моздок (тогда Горской АССР, позднее Северо-Осетинской АО - АССР), где мать работала в школе, а отчим, кандидат в члены партии, был инструктором в фабрично-заводской школе.
С 9 лет Юрий Андропов учился в железнодорожной фабрично-заводской школе. В 15-летнем возрасте после смерти матери вместе с друзьями бежал из дома, через два месяца был задержан сотрудниками окружного транспортного отдела ОГПУ СКЖД и отправлен домой.
В 1930 году, после окончания семилетки, устроился рабочим на телеграф в Моздоке, но через полгода был уволен как несовершеннолетний, после чего работал учеником киномеханика и механиком при железнодорожном клубе. В Моздоке Андропов в мае 1930 года вступил в члены ВЛКСМ, по линии комсомольской ячейки участвовал в ликвидации неграмотности, летом 1931 года работал начальником пионерлагерей района в станице Ново-Осетинской.
В январе 1932 года Андропов был избран секретарем комитета ВЛКСМ железнодорожников ст. Моздок, но уже в апреле направлен на учебу в Рыбинский техникум водного транспорта. Во время учебы проходил ежегодную практику в качестве матроса, штурвального, помощника капитана на пароходах. Одновременно занимался профсоюзной (заместитель председателя профкома техникума) и комсомольской работой. В 1933 году стал секретарем комитета ВЛКСМ техникума. Также работал в Осоавиахиме, но в 1936 году был освобожден Рыбинским военкоматом от службы в РККА по зрению и снят с военного учета. Параллельно учился на историческом факультете Рыбинского заочного института им. А. И. Герцена.
В апреле 1936 года Андропов, уже будучи членом Рыбинского горкома ВЛКСМ, участвовал в Ярославской учредительной конференции комсомола. В ноябре того же года был избран комсоргом на судоверфи им. В. Володарского в Рыбинске. В мае 1937 года принят кандидатом в члены ВКП(б). В сентябре того же года стал заведующим отделом пионеров и членом бюро горкома комсомола, но уже через 16 дней перешел на работу в Ярославский обком ВЛКСМ заведующим отделом учащейся и студенческой молодежи. В ноябре все того же 1937 года Андропов был утвержден исполняющим обязанности 3-го секретаря Ярославского обкома ВЛКСМ, а через год, в декабре 1938 года - первым секретарем Ярославского обкома ВЛКСМ, оставаясь кандидатом в члены партии. В феврале 1939 года стал членом ВКП(б). В Ярославле Андропов работал под партийным руководством секретаря обкома А. Ларионова, впоследствии, уже при Хрущеве, в должности партийного руководителя Рязанской области получившего за высокие показатели мясо-молочной продукции Золотую Звезду Героя Социалистического Труда, и застрелившегося в 1960 году, когда стали известны искажения отчетности, благодаря которым и была получена эта высокая награда.
В июне 1940 года Андропов переезжает в Карелию, став в 1940 году первым секретарем ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР. В том же году поступает в Петрозаводске в Карело-Финский государственный университет. Но учебе помешала война. С первых ее дней Андропов - активный участник партизанского движения в Карелии. В 1944 году он переходит на партийную работу, став вторым секретарем Петрозаводского горкома КП(б) Карело-Финской ССР. В июле того же года Андропов был награжден орденом Трудового Красного Знамени как бывший руководитель ярославского комсомола за участие в строительстве гидроузлов на Волге (строительство вел Волгострой НКВД, Указ Президиума Верховного Совета СССР был принят по докладной записке Берии). В 1947 году он становится вторым секретарем ЦК КП(б) Карело-Финской ССР. Одновременно продолжал учиться в Карело-Финском государственном университете (окончил заочно 5 курсов) и в 1950 году сдал экстерном экзамены в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б). В 1951 году Андропова забирают в Москву. Перед этим в Петрозаводске в ходе внутрипартийной чистки, связанной с "Ленинградским делом", был арестован 1-й секретарь ЦК КП(б) КФ ССР Г. Н. Куприянов. По некоторым данным, Андропову также угрожал арест, и его спасло заступничество председателя Президиума Верховного Совета КФ ССР О. В. Куусинена.
С 1951 года Андропов работает в аппарате ЦК ВКП(б): сначала инспектором (занимался лесной промышленностью), затем в 1953 году заведующим подотделом Отдела партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК КПСС. В том же 1953 году его переводят на дипломатическую работу. После стажировки в Скандинавском отделе МИД в том же году Андропов успел побывать заведующим 4-м Европейским отделом МИД СССР (под руководством министра В. М. Молотова и первого замминистра А. А. Громыко) и уехать советником советского посольства в Будапешт. В следующем, 1954 году, Андропов назначается послом СССР в Венгерской Народной Республике.
Пребывание Андропова в Венгрии совпало с острейшим политическим кризисом, чуть было не приведшим к падению власти венгерских союзников КПСС. Андропов работал в Будапеште в тесном контакте с венгерскими руководителями, участвовал в решении всех кадровых вопросов, в частности, таких острейших, как отставка М. Ракоши с поста первого секретаря ЦК ВСРП, назначения его преемника Э. Гере и др. Во время вооруженного антикоммунистического восстания в октябре-ноябре 1956 года именно Андропову приходилось поддерживать контакты с правительством Имре Надя, которого он пытался убедить подписать заявление о вводе советских войск в Будапешт, но безуспешно. Новое венгерское руководство, сформированное под советским присмотром, выполнило это условие, после которого политические силы, выступавшие за выход Венгрии из Варшавского договора, были разгромлены.
Работа и поведение советского посла, действовавшего в сложных условиях, с угрозой для жизни, активно участвовавшего в организации нового венгерского правительства, были должным образом оценены в Москве, и в апреле 1957 года, вернувшись из Венгрии, он становится заведующим Отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. С ноября 1962 года, одновременно с этим, становится секретарем ЦК КПСС.