К несчастью для Лоретты Маршал, у ребенка не было ничего общего с отцом, впрочем, как и с матерью. Девочка могла быть чьей угодно дочерью.
      Как бы читая мысли Дженифер, Роджер Дэвис обратился к присяжным:
      - Вот они сидят перед вами, мать и дитя... Да, но чей это ребенок? Вы видите ответчика. Я ручаюсь, что ни один из вас не сможет найти ни одной сходной черты у ответчика и этого младенца. Естественно, если бы мой клиент был отцом девочки, то у них было бы хоть что-то общее - глаза, нос или подбородок. Но где это сходство? Его не существует по весьма простой причине. Ответчик не является отцом ребенка. Я боюсь, что перед нами классический пример того, как падшая женщина, проявив беззаботность, забеременела. А теперь она ищет, кто же из ее любовников сможет лучше оплачивать счета...
      Его голос смягчился:
      - Никто из нас не в праве судить ее. Личная жизнь Лоретты Маршал - это ее собственное дело. Тот факт, что она работает учительницей и может оказывать влияние на умы детей, сейчас не имеет никакого отношения к делу. Я здесь не для того, чтобы морализировать. Я здесь всего лишь для того, чтобы защитить интересы невиновного человека.
      Дженифер, наблюдая за присяжными, понимала, что все они на стороне Куртиса Рендэла. Но она по-прежнему верила Лоретте Маршал. Если бы ребенок был похож на своего отца... Роджер Дэвис был прав. Какое-либо сходство отсутствовало. И она понимала, что это не прошло мимо внимания присяжных.
      Дженифер вызвала Куртиса Рендэла для дачи показаний. Она понимала, что это был ее единственный шанс попытаться возместить нанесенный урон показаниями свидетелей. Это была ее последняя возможность направить процесс в нужное русло. Некоторое время она изучала человека на свидетельской скамье.
      - Вы когда-нибудь были женаты, мистер Рендэл?
      - Да. Моя жена погибла при пожаре.
      Последовала естественная реакция усиления симпатии со стороны присяжных...
      Проклятье! Она быстро перестроилась.
      - Вы больше не женились?
      - Нет. Я очень любил свою жену...
      - У вас с женой были дети?
      - Нет. К несчастью, она была неспособна на это.
      Дженифер показала на ребенка.
      - Следовательно, Мелани ваш единственный ребенок...
      - Возражаю!
      - Принято. Адвокату истца делается предупреждение.
      - Извините, Ваша честь.
      Дженифер снова повернулась к Рендэлу.
      - Вы любите детей?
      - Да, очень.
      - Вы член правления вашей собственной корпорации, не так ли, мистер Рендэл?
      - Да.
      - Вы никогда не мечтали о сыне, который продолжил бы ваше дело?
      - Думаю, что каждый человек хочет этого.
      - Значит, если бы Мелани родилась мальчиком, то...
      - Возражаю!
      - Принято.
      Судья обратился к Дженифер:
      - Мисс Паркер, я вынужден снова просить вас прекратить подобные действия.
      - Простите, Ваша честь... Мистер Рендэл, у вас такая привычка знакомиться со случайными женщинами и вести их в отель?
      Куртис Рендэл нервно облизал языком нижнюю губу.
      - Нет.
      - Разве это не правда, что вы впервые познакомились с Лореттой Маршал в баре и пошли с ней в номер отеля?
      Его язык снова принялся лизать нижнюю губу.
      - Да, мадам. Но это было просто... это был просто секс...
      Дженифер пристально посмотрела на него.
      - Вы сказали "это был просто секс"... Сказали это так, будто считаете, что секс - это что-то грязное.
      - Нет, мадам.
      Его язык заработал снова.
      Дженифер зачарованно следила за ним. Внезапно ее сердце заполнило острое чувство надежды. Она теперь знала, что делать. Она должна продолжать подталкивать его, но не очень усердно, чтобы у присяжных не возникло к ней неприязненное чувство.
      - Как много женщин подобрали вы в барах?
      Дэвис встал.
      - Это возмутительно, Ваша честь! Я возражаю против подобного допроса. Единственная женщина, имеющая отношение к этому делу, это Лоретта Маршал. Мы уже выяснили, что у ответчика были с ней близкие отношения. Вся его остальная личная жизнь не имеет к делу никакого отношения.
      - Я не согласна, Ваша честь. Если ответчик относится к типу мужчин, которые...
      - Принято. Пожалуйста, прекратите подобную линию допроса, мисс Паркер.
      Дженифер пожала плечами.
      - Да, Ваша честь...
      Она повернулась к Рендэлу.
      - Давайте вернемся к тому вечеру, когда вы познакомились в баре с Лореттой Маршал. К какому типу относится этот бар?
      - Я... я действительно не знаю. Я там раньше не был.
      - Это бар для одиночек?
      - Не имею ни малейшего понятия.
      - Хорошо, но к вашему сведению "Плей Пен" был и остается баром для одиночек. Он имеет репутацию места, куда отправляются женщины и мужчины, чтобы найти партнера, с которым можно было бы лечь в постель. Разве не для этого пошли вы туда, мистер Рендэл?
      Тот снова принялся лизать губу.
      - Да, возможно... Я не помню...
      - Вы не помните?
      Голос Дженифер был полон сарказма. - Вы случайно не помните день, когда вы познакомились в баре с Лореттой Маршал?
      - Нет, точно не помню.
      - Тогда позвольте мне освежить вашу память...
      Она подошла к столу истца и начала просматривать бумаги. Она сделала отметку, как бы отмечая нужное число, и передала листок Кену Бейли. Он посмотрел на нее с озадаченным выражением на лице.
      Она вернулась к свидетельской скамье.
      - Это было восемнадцатого января, мистер Рендэл.
      Уголком глаза она видела, как Кен Бейли вышел из зала.
      - Могло быть и так. Я же сказал, что точно не помню.
      В течение следующих пятнадцати минут она расспрашивала Куртиса Рендэла. Это был ненастойчивый, хаотический допрос, и Дэвис не вмешивался, потому что он видел, что Дженифер не имела успеха у присяжных, которым это уже начинало надоедать.
      Она все продолжала свои вопросы, ожидая появления Кена. Наконец она увидела, как тот ворвался в зал, неся в руках небольшой пакет.
      Дженифер обратилась к судье:
      - Ваша честь, могу я попросить пятнадцатиминутный перерыв?
      Судья посмотрел на часы.
      - Поскольку сейчас уже почти наступило время ленча, суд откладывается до 13.30.
      Точно в это время суд возобновил свое заседание. Дженифер попросила Лоретту Маршал сесть с ребенком поближе к скамье присяжных.
      Судья произнес:
      - Мистер Рендэл, вы еще находитесь под присягой. Займите свидетельское место.
      Дженифер подождала, пока Куртис Рендэл сел на место. Она подошла к нему и спросила:
      - Мистер Рендэл, сколько незаконнорожденных детей вы произвели на свет?
      Дэвис вскочил на ноги.
      - Возражаю! Это переходит все границы, Ваша честь! Я не позволю подвергать моего клиента подобному унижению!
      - Возражение принято, - судья обратился к Дженифер: Я уже предупреждал вас, мисс Паркер...
      Она послушно ответила:
      - Прошу прощения, ваша честь...
      Она посмотрела на Рендэла и увидела то, что хотела увидеть: он нервно облизывал губы. Она повернулась к Лоретте Маршал и ее ребенку. Младенец усердно облизывал нижнюю губу. Дженифер медленно подошла к ребенку и остановилась перед ним, привлекая внимание присяжных.
      - Посмотрите на девочку, - мягко сказала она.
      Теперь все смотрели на маленькую Мелани, на ее розовый язычок, облизывающий губу.
      - И посмотрите на этого мужчину... Двенадцать пар глаз сфокусировались на нем. Он сидел, нервно облизывая нижнюю губу, и сходство было безошибочным... Был забыт тот факт, что Лоретта Маршал спала с дюжиной других мужчин. Был забыт тот факт, что Куртис Рендэл является столпом общества.
      - Это человек, - сказала Дженифер грустно, - с положением и средствами, человек, который у всех на виду. И я хочу задать только один вопрос: что же это за человек, который отказывается от своего ребенка?
      Присяжные после часового отсутствия возвратились с решением в пользу истца. Лоретта Маршал получила двести тысяч долларов наличными и ей были присуждены ежемесячные платежи на ребенка в сумме две тысячи долларов.
      После вынесения вердикта Роджер Дэвис подошел к Дженифер. Его лицо пылало гневом.
      - Вы что-нибудь сделали с ребенком?
      - Что вы имеете в виду?
      Дэвис неуверенно засмеялся.
      - Это шутка с губой... которая убедила присяжных... Вы можете объяснить это?
      - Могу. Это называется наследственностью.
      Дженифер и Кен Бейли распили бутылку кукурузного сиропа на обратном пути в контору.
      16
      Адам Уорнер знал почти с самого начала, что его женитьба на Мэри Бич была ошибкой. Он был импульсивен и идеалистичен, пытаясь защитить молодую девушку, которая осталась совсем беззащитной во враждебном мире.
      Он бы отдал все, лишь бы не причинять ей боль, но Адам глубоко любил Дженифер. Ему нужно было с кем-то поделиться, и он остановил свой выбор на Стюарте Нидхэме. Тот всегда относился к нему с симпатией, и Адам рассчитывал, что он его поймет. Но надежды его не оправдались. Когда он вошел в кабинет Нидхэма, тот сказал:
      - Ты как раз вовремя. Я только что говорил по телефону с комитетом по выборам. Они просят тебя официально выдвинуть свою кандидатуру в Сенат. Партия полностью поддерживает тебя.
      - Это замечательно, - ответил Адам.
      - У нас много дел, мальчик мой. Сначала нужно решить организационные вопросы. Я собираюсь организовать комитет финансовой поддержки. С этого, я думаю, нам нужно начать.
      В течение следующих двух часов они обсуждали план избирательной компании.
      Когда они кончили, Адам сказал:
      - Стюарт, я хотел бы поговорить с вами кое о чем личном.
      - Боюсь, что я опаздываю на встречу с клиентом, Адам...
      И он внезапно почувствовал, что Нидхэм все время знал, что у него на уме...
      Адам должен был встретиться с Дженифер во время ленча в молочном ресторане в Вест-Сайде. Она ждала его в закрытой кабине.
      Адам вошел, заряженный энергией, и по выражению его лица она поняла, что что-то случилось.
      - У меня для тебя новости, - сказал он. - Мне предложили баллотироваться в Сенат.
      - О, Адам! - ею овладело чувство восторга. - Это замечательно! Ты будешь великолепным сенатором!
      - Борьба, похоже, будет весьма суровой. Нью-Йорк - это особый штат.
      - Это не имеет значения. Никто не сможет остановить тебя.
      Дженифер знала, что говорит правду. Адам был умен и храбр и желал участвовать в борьбе за свои убеждения. Так, как он однажды принял участие в борьбе за нее. Она взяла его руку и тепло сказала:
      - Я так горжусь тобой, дорогой...
      - Полегче, меня еще не выбрали! Ты не представляешь, сколько еще впереди...
      - Я всегда буду гордиться тобой, Адам. Я так люблю тебя.
      - И я люблю тебя.
      - Когда начинается компания?
      - Они хотят объявить о выдвижении моей кандидатуры прямо сейчас. У меня будет поддержка со стороны партии.
      - Это замечательно!
      Но было нечто, мешающее ей искренне радоваться сообщению Адама. Что-то такое, что она пока не могла воплотить в слова, но знала, что раньше или позже ей придется столкнуться с этим лицом к лицу. Она хотела, чтобы Адам выиграл, но выборная компания будет для нее дамокловым мечом. Если он победит, она его потеряет... В его жизни не будет места для скандала. Он женатый человек, и если станет известно, что у него есть любовница, для него это будет политическим убийством.
      В эту ночь, впервые с тех пор, как она полюбила Адама, у нее была бессонница. Она проснулась задолго до рассвета, борясь с демонами ночи.
      - Вам звонят. Это опять марсианин.
      Дженифер с недоумением посмотрела на нее.
      - Ну, вы знаете, это тот... с историей о психиатрической лечебнице...
      Дженифер совершенно забыла об этом человеке. Он сам явно нуждался в помощи психиатра...
      - Скажи ему... - Она вздохнула. - Ну, ладно, я сама поговорю с ним. - Она взяла трубку. - Дженифер Паркер.
      Знакомый голос произнес:
      - Вы проверили информацию, которую я вам сообщил?
      - У меня не было возможности.
      Она вспомнила, что выбросила сделанные ею заметки.
      - Я бы хотела помочь вам. Не назовете ли вы свое имя?
      - Я не могу, - прошептал он. - Они охотятся и за мной тоже. Вы только проверьте. Хелен Купер. Лонг-Айленд.
      - Я могу порекомендовать вам доктора, который...
      В трубке послышались гудки.
      Дженифер сидела некоторое время, размышляя, затем попросила Кена зайти к ней.
      - Что случилось, шеф?
      - Ничего, как я думаю... Мне пару раз звонил ненормальный, не назвавший своего имени. Не попытаешься ли ты узнать что-нибудь о женщине по имени Хелен Купер. Предположительно, у нее большое имение на Лонг-Айленде.
      - Где она сейчас?
      - Или в лечебнице для душевнобольных или на Марсе.
      Через два часа Кен Бейли вернулся и, к удивлению Дженифер, сообщил:
      - Ваш марсианин приземлился. Хелен Купер помещена в психиатрическую лечебницу в Вестерчере.
      - Ты уверен?
      У Кена на лице появилось обиженное выражение.
      - Впрочем, конечно...
      Кен Бейли был лучшим частным детективом из тех, которых она знала. Он никогда не говорил ничего, не будучи уверен полностью, и его факты всегда подтверждались.
      - Каков наш интерес в деле этой женщины? - спросил он.
      - Кто-то думает, что в психиатрическую лечебницу ее поместили насильно. Я хочу, чтобы ты проверил ее историю и узнал все о ее семье.
      На следующее утро информация была на столе у Дженифер. Хелен Купер была вдовой, которой последний муж оставил наследство в четыре миллиона долларов. Ее дочь вышла замуж за управляющего зданием, в котором они жили, и через шесть месяцев после свадьбы муж и жена обратились в суд с просьбой признать их мать душевнобольной и отдать ее состояние под их контроль. Они нашли трех психиатров, которые подтвердили болезнь Хелен Купер. Суд поместил ее в лечебницу.
      Она закончила чтение рапорта и посмотрела на Кена.
      - Звучит несколько неправдоподобно, не так ли?
      - Неправдоподобно? Ты можешь завернуть это дело в газету и подать вместе с жареным картофелем. Что ты собираешься с этим делать?
      Это был трудный вопрос... У нее не было клиента. Если семья миссис Купер запрятала ее подальше, то они определенно не одобрят вмешательство Дженифер, а поскольку сама женщина признана душевнобольной, она не может нанять Дженифер... Это была интересная проблема. Дженифер знала лишь одно: есть клиент или нет, она не собиралась безучастно смотреть, как кого-то насильно спроваживают в психиатрическую больницу.
      - Я собираюсь нанести визит миссис Купер, - решила она.
      Больница находилась в Вестерчере, в большом лесном массиве. Территория была огорожена, и войти можно было только через охраняемые ворота. Она была еще не готова к тому, чтобы семья узнала о ее намерениях, поэтому ей пришлось сделать несколько телефонных звонков, пока она не нашла знакомого, имеющего связи в больнице, и он устроил ей визит к миссис Купер.
      Директор лечебницы, миссис Франклин, суровая, мрачная женщина, сказала ей:
      - Честно говоря, я не должна была бы разрешать вам говорить с миссис Купер... Ну, да ладно, назовем это неофициальным визитом. Он не будет зарегистрирован.
      - Благодарю вас.
      - Ее сейчас приведут.
      Хелен Купер была еще стройной, симпатичной женщиной лет около семидесяти. У нее были ярко-голубые глаза, в которых читался ум, и она вела себя так непринужденно, как будто принимала Дженифер у себя дома.
      - Это весьма любезно с вашей стороны навестить меня здесь, - сказала она, - но я боюсь, что не совсем понимаю, зачем вы это сделали.
      - Я адвокат, миссис Купер. Мне сообщили анонимно по телефону, что вы находитесь здесь против вашей воли и противозаконно.
      Она улыбнулась.
      - Это, наверно, Альберт...
      - Альберт?
      - Он был моим дворецким в течение двадцати пяти лет. Когда моя дочь Дороти вышла замуж, она уволила его, - она вздохнула. - Бедный Альберт... Он действительно принадлежит прошлому, совсем другому миру... Я в какой-то степени тоже. Вы очень молоды, моя милая, поэтому вы не можете понять, как много изменилось в мире. Вы знаете, что сегодня утеряно? Доброта. Боюсь, что ее заменила жадность. Дженифер осторожно спросила:
      - Ваша дочь?
      В глазах миссис Купер появилась печаль.
      - Я не виню Дороти. Это ее муж. Он не очень хороший человек, по крайней мере, в отношении морали. Боюсь, что моя дочь не очень привлекательна физически. Герберт женился на Дороти из-за денег, но оказалось, что состояние целиком в моих руках. Ему это не понравилось.
      - Он сказал вам об этом?
      - Он? Конечно! Мой зять не скрывал этого. Он считал, что я должна отдать состояние своей дочери, не заставляя ее ждать, пока я умру. Я, возможно, так и поступила бы, если бы ему доверяла. Но я знаю, что случится, если когда-нибудь все эти деньги окажутся в его руках...
      - Вы что-нибудь слышали об умственных расстройствах, миссис Купер?
      Та посмотрела на Дженифер и ответила:
      - Доктора говорят, что я страдаю шизофренией и паранойей.
      Дженифер казалось, что она никогда в жизни не разговаривала с более нормальным человеком.
      - Вам известно, что три доктора подтвердили вашу ненормальность?
      - Состояние Куперов оценивается в четыре миллиона, мисс Паркер. Вы можете повлиять на большое количество врачей при наличии таких денег... Боюсь, что вы впустую тратите свое время. Деньги сейчас находятся под контролем моего зятя. Он никогда не позволит мне выйти отсюда.
      - Я бы хотела встретиться с вашим зятем...
      У Хелен Купер был особняк на 72-й стрит. Это был один из наиболее красивых жилых районов Нью-Йорка. Сейчас табличка на двери гласила: МИСТЕР И МИССИС ГЕРБЕРТ ХАУТОРН.
      Дженифер предварительно позвонила Дороти, и они ожидали ее.
      Миссис Купер была права в отношении своей дочери. Она была не симпатична. Худая, похожая на мышь, почти без подбородка и с бельмом на правом глазу. Ее муж, Герберт, был похож на клоуна Арчи Банкера. Он был по меньшей мере лет на двадцать старше Дороти.
      - Входите, - пробормотал он.
      Он провел Дженифер через холл в огромную гостиную, стены которой были увешаны картинами работы французских и голландских мастеров.
      Хауторн резко обратился к Дженифер:
      - Теперь вы, может быть, скажите, что все это значит?
      Дженифер повернулась к женщине.
      - Речь пойдет о вашей матери.
      - О чем именно?
      - Когда у нее впервые появились признаки безумия?
      Вмешался Герберт:
      - Сразу после того, как мы с Дороти поженились. Старая леди не выносила меня.
      Это определенно свидетельствует о ее нормальности, подумала Дженифер.
      - Я читала заключение врачей, - сказала Дженифер. - Они весьма уклончивы.
      - Что вы имеете в виду?
      - Судя по рапортам врачей, у них нет прямых доказательств ее болезни. Их решение в немалой степени основывалось на том, что вы и ваша жена сообщали о поведении миссис Купер.
      - К чему вы клоните?
      - Я хочу сказать, что трое других врачей могут придти к совершенно противоположному выводу.
      - Я не совсем понимаю, что вы здесь несете? Старая леди сумасшедшая. Так сказали врачи и суд.
      Лицо Герберта Хауторна выражало испуг.
      - Вы думаете, что они могут выпустить ее?
      - Они освободят ее, - пообещала Дженифер. - Я позабочусь об этом.
      - Подождите минутку! Что здесь происходит?
      - Именно это я и хочу выяснить.
      Дженифер повернулась к Дороти.
      - Я проверила медицинскую карточку вашей матери. У нее было все в порядке в умственном и эмоциональном отношении. Я...
      Хауторн прервал ее:
      - Это ни о чем не говорит. Такие вещи происходят быстро. Она...
      Дженифер продолжала, обращаясь к Дороти:
      - Вдобавок ко всему я поинтересовалась социальной активностью вашей матери до того, как вы ее упрятали в больницу. Она жила полной, нормальной жизнью.
      - Меня не интересует, что скажете вы или кто-нибудь еще. Она - сумасшедшая! - закричал Хауторн.
      Дженифер, повернувшись, изучала его некоторое время.
      - Вы просили миссис Купер передать вам ее состояние?
      - Это не ваше дело!
      - Я сделаю это своим делом. А сейчас с меня достаточно!
      Дженифер направилась к двери. Герберт Хауторн преградил ей путь.
      - Подождите! Вы лезете туда, куда вас не просят. Вы хотите на этом немного заработать, да? Я понимаю, милочка... Знаете, что я сделаю? Я дам вам чек на десять тысяч долларов, прямо сейчас, и вы забудете об этом деле. Ну, как?
      - Простите, - сказала Дженифер, - никаких сделок!
      - Вы думаете, что получите больше от старой леди?
      - Нет, - сказала Дженифер, она посмотрела ему в глаза. - Только один из нас старается ради денег.
      Проследовало шесть недель различных встреч и консультаций в четырех различных государственных учреждениях. Дженифер пригласила новых психиатров, и когда они закончили свою работу, Дженифер выложила все имеющиеся у нее факты перед судом. Тот пересмотрел свое первоначальное решение. Хелен Купер была освобождена, и ее состояние вернулось к ней.
      Утром после своего освобождения миссис Купер позвонила Дженифер.
      - Я хочу пригласить вас на ленч.
      Дженифер посмотрела на календарь. Утро и весь день были заполнены делами, но она понимала, как много эта встреча значила для пожилой женщины.
      - Я буду, - сказала Дженифер.
      В голосе миссис Купер послышалась радость:
      - У нас будет маленький праздник.
      Ленч прошел великолепно. Миссис Купер была радушной хозяйкой и ее, несомненно, знали там все.
      Джерри Бернс провел их к столику наверху, где они были окружены вниманием и превосходным обслуживанием.
      Когда подали кофе, Хелен Купер сказала Дженифер:
      - Я очень благодарна вам, моя дорогая. Я не знаю, какое вознаграждение вы думали получить, но я собираюсь дать вам большее.
      - Мои доходы достаточно высоки.
      Миссис Купер покачала головой.
      - Это не имеет значения.
      Она наклонилась вперед, взяла руку Дженифер в свои руки и снизила голос до шепота:
      - Я подарю вам Вайоминг...
      17
      На первой странице "Нью-Йорк Таймс" были напечатаны две статьи. Одна из них повествовала об очередном успехе Дженифер Паркер, которой удалось добиться оправдательного вердикта для женщины, обвиняемой в убийстве своего мужа. Героем другой был Адам Уорнер, баллотирующийся в Сенат США.
      Она вновь и вновь перечитывала статью об Адаме. В ней описывалась его биография, рассказывалось о том, как он служил летчиком во Вьетнаме, где получил за храбрость Крест за боевые заслуги. Тон статьи был хвалебный, цитировались высказывания многих известных людей, называющих Адама Уорнера будущей гордостью Сената США. В конце статьи прозрачно намекалось на то, что победа в этой избирательной компании явится основой для выдвижения кандидатуры Адама на пост Президента США.
      В Нью-Джерси, в фермерском доме Антонила Гранелли, он и Майкл Моретти заканчивали завтрак. Майкл читал статью о Дженифер Паркер. Он взглянул на своего тестя и произнес:
      - Она опять сделала это, Тони...
      Тот набрал в ложку кусочек сваренного всмятку яйца.
      - Кто сделал это?
      - Этот адвокат. Дженифер Паркер. Она - молодец.
      Гранелли хмыкнул.
      - Я не хочу, чтобы на нас работала адвокат-женщина. Они слабы. Никогда нельзя знать заранее, что они могут выкинуть!
      Майкл вежливо ответил:
      - Да, Тони, большинство из них таковы...
      Он не собирался восстанавливать тестя против себя. Пока Антонил Гранелли был жив, он был опасен. Но наблюдая за ним сейчас, Майкл знал, что ждать долго ему не придется. Старик перенес серию небольших ударов, и руки у него тряслись. Ему было тяжело говорить и он ходил, опираясь на трость. Его кожа напоминала сухой, пожелтевший пергамент. Казалось, все соки ушли из его тела. Он по-прежнему возглавлял список государственных преступников, но это уже был беззубый тигр... Его имя будило страх в душах многочисленных мафиози и ненависть в сердцах их вдов. Сейчас лишь немногим удавалось увидеть Гранелли. Он прятался за спинами Моретти, Колфакса и некоторых других, которым он доверял.
      Майкл пока еще не был главой семьи, но это был лишь вопрос времени. Лючи Браун, трехпалый, был капо пяти восточных семей, затем Антонил Гранелли, а за ним... Майкл мог позволить быть терпеливым. Он прошел долгий путь с тех пор, как будучи самонадеянным юнцом, стоял перед верховным доном в Нью-Йорке и, держа в руках клочок бумаги, произносил клятву:

К титульной странице
Вперед
Назад