- Защита собирается представить свидетелей, присутствовавших при несчастном случае. Это был несчастный случай! Мы покажем всем, что в этом деле нет вины корпорации. Вы заметили, конечно, что человек, возбудивший процесс, Конни Гаррет, отсутствует сегодня в судебном зале? Ее адвокат сообщил судье Сильверману, что она не появится здесь и в дальнейшем. Конни Гаррет нет сейчас там, где она должна была бы быть... Но я скажу вам, где она. Она сидит дома и подсчитывает деньги, которые, как она думает, мы дадим ей... Она ждет, чтобы ее телефон зазвонил, и ее адвокат сообщил бы ей, сколько миллионов она высосала из нас.
      Мы с вами знаем, что если произошел несчастный случай, в который вовлечена большая корпорация, всегда находятся люди, которые сразу же говорят: "Ну, это богатая компания! Она может много себе позволить. Давайте возьмем с нее все, что можно!"
      Он сделал паузу.
      - Конни Гаррет нет сегодня в судебном зале потому, что она не осмелилась посмотреть вам в глаза. Она знает, что то, что она собирается сделать, аморально. А мы собираемся оставить ее с пустыми руками, что послужит уроком для других людей, которые, возможно, попытаются проделать то же самое в будущем. Личность должна отвечать за свои поступки. Если вы поскользнулись на улице, вы не должны винить в этом всевышнего. И вы не должны пытаться получить ни за что пять миллионов долларов... Благодарю вас.
      Он повернулся к Дженифер и поклонился ей. Потом прошел к своему стулу и сел.
      Дженифер встала и подошла к присяжным. Она изучала их лица, стараясь оценить впечатление, произведенное на них Патриком Магуром.
      - Мой уважаемый коллега сказал вам, что Конни Гаррет не будет в этом зале во время процесса. Это верно.
      Она показала на пустое место за столом истца.
      - Вот здесь должна была сидеть она, если бы она была здесь, но не на этом стуле, а в специальном кресле-каталке. В нем она живет. Конни Гаррет не будет в этом зале, но еще до того, как процесс закончится, у вас будет возможность познакомиться с ней и узнать ее так же, как знаю ее я.
      На лице Магура появилось озабоченное выражение. Он наклонился к одному из своих помощников и что-то шепнул ему.
      Дженифер продолжала:
      - Я слушала красноречивое выступление мистера Магура и должна сказать, что была тронута. Мое сердце обливалось кровью от жалости к этой компании-мультимиллионеру, которую безжалостно атакует двадцатичетырехлетняя девушка, у которой нет рук и ног. Эта девушка в настоящее время сидит у телефона, жадно ожидая, что зазвонит телефон и ей скажут, что она богата.
      Ее голос упал.
      - Но для чего ей богатство? Чтобы пойти и купить бриллианты для рук, которых у нее нет? Купить новые туфельки для ног, которых у нее нет? Купить красивые платья, которые она никогда не сможет одеть? Машину, чтобы ездить на вечеринки, на которые ее никогда не пригласят? Вы только подумайте, сколько удовольствий она может получить за эти деньги!
      Дженифер говорила очень тихо и искренне, ее глаза смотрели прямо в лица присяжных.
      - Мистер Магур никогда не видел сразу столько денег. Я тоже... Но вот, что я вам скажу... Если бы я прямо сейчас предложила кому-нибудь из вас пять миллионов наличными и попросила бы взамен пару ваших ног и пару рук, не думаю, что такие деньги показались бы вам большой суммой...
      Закон в этом деле предельно ясен, - объясняла Дженифер. - В предыдущем процессе, который истец проиграл, ответчики знали о дефекте тормозной системы в их грузовиках, но скрыли эту информацию от истца и от суда. Поступая так, они действовали незаконно. И это явилось основой для нового процесса. Согласно последнему правительственному обзору, основными причинами аварий на дорогах являются неисправности шин, тормозов и рулевых систем. Я хочу привести несколько цифр.
      Патрик Магур внимательно следил за реакцией присяжных, а в этом он был экспертом. Когда Дженифер перешла к статистике, присяжные явно заскучали. Речь шла уже не об искалеченной девушке, а о грузовиках, тормозных расстояниях и неисправных тормозах.
      Магур смотрел на Дженифер и думал: она не так умна, как об этом говорят... Если бы он был на другой стороне, защищая Конни Гаррет, то он бы игнорировал статистику и проблемы механики, а играл бы только на эмоциях присяжных. Она же делала совершенно противоположное. Он откинулся на спинку стула и расслабился.
      Дженифер приблизилась к судье.
      - Ваша честь, с разрешения суда я бы хотела представить вещественное доказательство N_1.
      - Какого типа доказательство? - спросил Сильверман.
      - Вначале процесса я обещала присяжным, что они увидят Конни Гаррет. Поскольку она не может присутствовать здесь лично, я хочу показать несколько ее изображений.
      - Я не возражаю.
      Судья обратился к Магуру:
      - У вас есть возражения?
      Тот поднялся, двигаясь медленно, но соображая быстро.
      - Какого типа изображения?
      Дженифер ответила:
      - Несколько снимков, снятых у Конни дома.
      Патрик Магур предпочел бы, чтобы этих снимков не было, но с другой стороны, фотография искалеченной девушки, сидящей в инвалидном кресле, определенно будет менее драматична, чем ее действительный образ. И еще один фактор необходимо было учесть. Если бы он возражал, это не вызвало бы симпатий к нему со стороны присяжных.
      Он сказал:
      - Конечно, нет.
      - Благодарю.
      Дженифер кивнула Дану Мартину. Двое мужчин в заднем ряду встали и прошли вперед, неся складной экран и кинопроектор.
      Патрик Магур встал удивленный.
      - Погодите... Что это такое?
      - Картинки, которые вы разрешили продемонстрировать.
      Магур стоял, молча кипя. Дженифер ничего не говорила о кино. Но было слишком поздно возражать. Он кисло кивнул и снова сел.
      Дженифер установила экран так, чтобы присяжным и судье Сильверману было хорошо видно.
      - Можно затемнить комнату, Ваша честь?
      Судья кивнул бейлифу и шторы были опущены.
      Она подошла к проектору, включила его, и экран ожил.
      В течение следующих тридцати минут ни одного звука не было слышно в зале.
      Для съемок фильма Дженифер наняла профессионального оператора и молодого способного режиссера. Они запечатлели один день из жизни Конни Гаррет, и это был до ужаса реальный рассказ. Не было места воображению. Фильм показывал, как молодую красавицу-калеку берут утром из постели, несут в туалет, моют, как маленького беспомощного ребенка, кормят, одевают... Дженифер несколько раз просмотрела этот фильм и сейчас, снова смотря его, она чувствовала знакомый комок в горле, глаза ее были полны слез, и она знала, что должны были чувствовать судья, присяжные и зрители в зале...
      Когда фильм закончился, Дженифер повернулась к судье Сильверману.
      - У меня все.
      Присяжные отсутствовали в течение десяти часов, и с каждой минутой энтузиазм Дженифер таял. Она была уверена в немедленном вердикте. Если фильм произвел на них такое же впечатление, как на нее, решение не должно было занять у них больше часа или двух.
      Когда они ушли, Патрик Магур был уверен, что проиграл дело, что он снова недооценил Дженифер Паркер. Но по мере того, как часы шли, а присяжные не возвращались, у него стала крепнуть надежда на лучший исход. Им не нужно было так много времени, чтобы принять эмоциональное решение.
      Похоже, что все будет в порядке, думал он, чем дольше они спорят, тем больше остывают эмоции.
      За несколько минут до полуночи старшина присяжных прислал записку судье Сильверману. Тот прочел ее, затем подозвал к себе обоих адвокатов.
      Когда Дженифер и Магур встали напротив него, судья сказал:
      - Я хочу ознакомить вас с содержанием записки, которую я получил от старшины присяжных. Они спрашивают меня, имеют ли они право присудить Конни Гаррет больше пяти миллионов, которые требует ее адвокат...
      Дженифер почувствовала внезапное головокружение. Она посмотрела на Патрика Магура. Его лицо побелело.
      - Я проинформировал их, - продолжал судья, - что они вправе назвать любую сумму, которую считают справедливой.
      Через полчаса присяжные вернулись в зал.
      Старшина присяжных возвестил, что они приняли решение в пользу истца. Ущерб должен быть возмещен в размере шести миллионов долларов.
      Это было наибольшее вознаграждение за ущерб, присужденное одному человеку в истории штата Нью-Йорк.
      20
      Войдя на следующее утро в свой кабинет, Дженифер увидела на столе разложенные веером газеты. И она, Дженифер, была на первой странице каждой из них. В вазе стоял букет прекрасных роз. Она улыбнулась. Адам нашел время, чтобы прислать ей розы...
      Она развернула записку и прочла:
      "Поздравляю. Майкл Моретти."
      Синтия сообщила по интеркому:
      - Мистер Уорнер на связи.
      Дженифер схватила трубку. Она старалась не выдать своего волнения.
      - Хелло, дорогой!
      - Ты опять справилась с этим?
      - Мне повезло.
      - Повезло твоему клиенту. Это же везение: иметь такого адвоката. Ты должна замечательно себя чувствовать...
      Бежали мысли: выигрывая дело, я чувствую себя хорошо... замечательно я себя чувствую, только находясь с ним...
      - Да.
      - Я должен сообщить тебе кое-что важное, - сказал он. - Мы можем встретиться после ленча?
      У Дженифер упало сердце. Только одну важную вещь мог ей сообщить Адам: он не собирается с ней больше встречаться...
      - Да, да, конечно...
      - У "Марио", сегодня вечером.
      - Хорошо.
      Она отдала розы Синтии.
      Адам ожидал ее, сидя за дальним столиком в зале ресторана.
      Он боится оказаться в неловком положении, если я закачу истерику, подумала она. Нет, она постарается не плакать. В его присутствии...
      Она увидела его худое, усталое лицо и решила сделать все возможное, чтобы облегчить ему предстоящее объяснение.
      Она села и он взял ее руки в свои.
      - Мэри Бич дает мне развод, - сказал он.
      Дженифер смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.
      Именно Мэри начала этот разговор. Они только что вернулись с приема, на котором выступал Адам. Вечер прошел с огромным успехом. По дороге домой она молчала, он чувствовал ее напряжение.
      Он спросил:
      - Я думаю, вечер прошел хорошо, дорогая?
      - Да, Адам.
      Больше они не сказали ни слова, пока не приехали домой.
      - Хочешь выпить немного перед сном? - спросил он.
      - Нет... Нам нужно поговорить...
      - Да?... О чем же?
      Она взглянула на него и сказала:
      - О тебе и Дженифер Паркер...
      Это было похоже на удар. Он колебался, не зная, признаться ли ему во всем или все отрицать.
      - Я давно уже знаю об этом. Я не говорила ничего, потому что хотела решить, что мне делать.
      - Мэри, я...
      - Разреши мне закончить. Я знаю, что наши отношения не были такими, как нам хотелось бы. В некотором отношении, я, возможно, не была такой хорошей женой, которой должна была бы стать.
      - В том, что случилось, нет твоей вины. Я...
      - Пожалуйста, Адам... это очень тяжело для меня. Я приняла решение. Я не буду стоять на твоем пути.
      Он смотрел на нее, не веря.
      - Я не...
      - Я слишком люблю тебя, чтобы причинять тебе боль. Тебя ожидает блестящее политическое будущее. Я не хочу, чтобы что-нибудь помешало этому. Несомненно, я не смогу сделать тебя абсолютно счастливым. Если Дженифер Паркер сможет это сделать, я хочу, чтобы она была с тобой...
      У него было ощущение нереальности происходящего, как будто этот разговор происходил под водой.
      - Что будет с тобой?
      Она улыбнулась.
      - Все будет хорошо. Не беспокойся обо мне. У меня свои планы.
      - Я... я не знаю, что сказать...
      - Не нужно ничего говорить. Я сказала за нас обоих. Если я буду цепляться за тебя, делая этим тебя несчастным, это не принесет нам добра. Я уверена, что Дженифер Паркер заслуживает любви, иначе бы ты к ней так не относился.
      Она подошла к Адаму и обняла его.
      - Не расстраивайся, Адам... то, что я делаю, принесет пользу нам обоим.
      - Ты великолепна!...
      - Спасибо.
      Она нежно провела кончиками пальцев по его лицу.
      - Мой милый Адам... Я всегда была твоим лучшим другом. Всегда...
      Она придвинулась ближе и положила ему голову на плечо.
      Он с трудом слышал ее мягкий голос:
      - Ты так давно не держал меня в своих объятиях, Адам... Ты не должен говорить мне, что ты любишь меня. Но, может быть, ты захочешь еще раз обнять меня и лечь со мной? В последний раз вместе...
      Он думал об этом сейчас и он сказал Дженифер:
      - Развод был ее идеей.
      Он продолжал говорить, но она не слышала его слов, она слышала только музыку. Ей казалось, что она плывет, парит... Она готовила себя к тому, что он скажет ей о необходимости расстаться, а теперь...
      Это было выше ее сил. Она понимала, как болезненна была для него сцена с женой, и она раньше никогда не любила его с такой силой, как в этот момент. Она чувствовала, как упал с ее души смертельный груз, и она могла снова дышать.
      Адам говорил:
      - Мэри Бич вела себя молодцом. Она - непостижимая женщина! Она искренне рада нашему счастью.
      - В это тяжело поверить...
      - Ты не понимаешь! Последнее время мы жили с ней, ну... как брат и сестра. Я никогда не обсуждал это с тобой, но... - он замялся. - У Мэри Бич никогда не было сильных желаний.
      - Понимаю...
      - Она бы хотела встретиться с тобой.
      Мысль об этом встревожила Дженифер.
      - Я не думаю, что смогу, Адам... Мне будет не по себе.
      - Поверь мне.
      - Если ты хочешь, чтобы я это сделала, то конечно...
      - Спасибо, дорогая. Я подвезу тебя.
      - Может быть, лучше я уйду одна?
      На следующее утро Дженифер ехала по шоссе Ривер-Парквей, направляясь к границе штата. Это было прохладное утро, и езда доставляла удовольствие. Она включила в машине приемник и пыталась преодолеть нервозность, вызванную предстоящей встречей.
      Дом Уорнеров представлял собой великолепный особняк, построенный в голландском стиле и смотрящий на Гудзон. Здание окружал прекрасный зеленый газон. Дженифер подъехала к главному входу. Она позвонила, и ей открыла дверь привлекательная женщина лет тридцати пяти. Меньше всего Дженифер ожидала увидеть застенчивую женщину, которая взяла ее за руку, тепло улыбнулась и сказала:
      - Я - Мэри Бич. Пожалуйста, входите.
      На жене Адама была бежевая шерстяная юбка и шелковая блузка, достаточно открытая, чтобы можно было видеть зрелую, но еще привлекательную грудь. Ее лицо обрамляли светло-каштановые волосы, красиво гармонировавшие с голубыми глазами. Жемчуг на ее шее нельзя было принять за искусственный. В ней чувствовалась порода.
      Интерьер дома привлекал широкими просторными комнатами, заполненными антиквариатом и красивыми картинами.
      Слуга подал чай в гостиной. Когда он вышел из комнаты, Мэри Бич сказала:
      - Я уверена, что вы должны очень любить Адама.
      Дженифер заставила себя ответить:
      - Я хочу, чтобы вы знали, миссис Уорнер, что никто из нас не планировал...
      Мэри Бич положила ладонь на руку Дженифер.
      - Вам нет нужды говорить мне это... Не знаю, сказал ли вам Адам, но наш брак оказался браком из вежливости. Мы знали друг друга с детства. Я считала, что полюбила его с первого взгляда. Мы посещали одни и те же вечеринки, у нас были общие друзья, и я думала, что мы неизбежно должны пожениться. Поймите меня правильно. Я до сих пор обожаю Адама и уверена, что и он обожает меня. Но люди меняются, не так ли?
      - Да.
      Дженифер посмотрела на нее и ее наполнило чувство глубокой благодарности. Сцена, которая должна была быть отвратительной, оказалась теплой и дружеской. Адам был прав. Мэри Бич была милой женщиной.
      - Я вам очень признательна, - сказала Дженифер.
      - И я благодарна вам.
      Мэри Бич смущенно улыбнулась.
      - Поймите, я его тоже очень люблю... Я собиралась развестись немедленно, но ради Адама лучше немного подождать до окончания выборов.
      Дженифер так была занята собственными мыслями, что забыла о выборах.
      Мэри Бич продолжала:
      - Все уверены, что Адам будет сенатором, а развод, несомненно, отрицательно скажется на его шансах. Осталось всего шесть месяцев, поэтому я решила, что для него будет лучше, если я немного повременю.
      Она посмотрела на Дженифер.
      - Простите, а вас это устраивает?
      - Конечно, - ответила Дженифер.
      Ей теперь придется думать совсем по-иному... Ее будущее связано с Адамом. Если он станет сенатором, она будет жить с ним в Вашингтоне. Ей придется прекратить свою юридическую практику здесь, но это не имеет значения. Ничто не имеет значения, кроме того, что они будут вместе...
      Дженифер сказала:
      - Адам будет прекрасным сенатором.
      Мэри Бич подняла голову и улыбнулась:
      - Моя дорогая, когда-нибудь Адам будет прекрасным президентом...
      Когда она вернулась в свою квартиру, раздался звонок. Это был Адам.
      - Тебе понравилась Мэри Бич?
      - Адам, она великолепна!
      - Она о тебе сказала то же самое.
      - Мне приходилось читать о старом южном шарме, но с ним сталкиваешься не часто. У Мэри Бич он есть. Она настоящая леди.
      - И ты тоже, дорогая! Где бы ты желала обвенчаться?
      - Я думаю, что нам нужно с этим обождать, Адам.
      - Подождать чего?
      - Конца выборов. Развод может повредить твоей карьере.
      - Моя личная жизнь...
      - Станет твоей публичной жизнью. Нам не стоит делать того, что может снизить твои шансы. Мы можем подождать шесть месяцев?
      - Я не хочу ждать!
      - Я тоже, дорогой, - Дженифер улыбалась.
      - И мы не будем ждать, да?
      21
      Они встречались за ленчем почти каждый день, и раза два в неделю он проводил ночь в ее квартире. Им приходилось быть еще более осторожными, чем когда-либо, так как выборная компания разгоралась и его имя приобретало национальную известность. Он выступал на собраниях и приемах, и его мнение по наиболее важным государственным вопросам все чаще и чаще цитировалось в прессе.
      Адам и Стюарт Нидхэм пили свой традиционный утренний чай.
      - Видел тебя сегодня в программе "Сегодня", - сказал Нидхэм. - Хорошая работа, Адам! Ты справился с каждым пунктом. Я понимаю, почему они снова пригласили тебя.
      - Стюарт, я ненавижу подобные представления! Я чувствую себя ничтожным актером, играющим на сцене.
      Стюарт спокойно кивнул.
      - Это именно то, что представляют из себя политики, Адам: актеры, играющие ту роль, которую желает публика. Если бы политики действовали сами по себе, не обращая внимания на публику, наша страна превратилась в проклятую монархию.
      - Мне не нравится, что выборы в государственные учреждения превращаются в состязания личностей.
      Стюарт Нидхэм улыбнулся.
      - Скажи спасибо, что ты - личность, мой мальчик, твой рейтинг растет с каждой неделей.
      Он налил еще чая.
      - Поверь мне, это только начало. Сейчас - сенат, потом - цель номер один... Ничто не остановит тебя.
      Он сделал глоток.
      - Если ты, конечно, не сделаешь какую-нибудь глупость...
      Адам посмотрел на него.
      - Что вы имеете в виду?
      Нидхэм не спеша вытер губы салфеткой.
      - Твой соперник - бандит с большой дороги. Бьюсь об заклад, что он сейчас изучает твою жизнь под микроскопом. Я надеюсь, ему ничего не удастся найти?
      - Да, - губы Адама шевельнулись совершенно автоматически.
      - Отлично! Как Мэри Бич?
      Адам и Дженифер провели уикэнд на вилле в Вермонте, которую они арендовали у одного из друзей Адама. В освежающем чистом воздухе чувствовалось приближение зимы. Это был прекрасный уикэнд, комфортабельный и расслабляющий, с длительными прогулками днем, играми и легкой беседой у мерцающего камина.
      Они внимательно изучали воскресные газеты. Адам был впереди в каждом опросе избирателей. Им нравился его стиль, его честность, его ум и откровенность. Его сравнивали с Джоном Кеннеди.
      Адам, сидя в кресле перед камином, наблюдал, как отсветы пламени играют на ее лице.
      - Как тебе нравится быть женой президента?
      - Прости, но я уже люблю сенатора.
      - Ты будешь разочарована, если я не выиграю, Дженифер?
      - Да. Я хочу того же, что хочешь ты, дорогой.
      - Моя победа означает переезд в Вашингтон.
      - Когда мы вместе, больше ничто не имеет значения.
      - А как же твоя адвокатская практика?
      Она улыбнулась.
      - Я слышала, что и в Вашингтоне есть адвокаты.
      - А если я захочу, чтобы ты не работала?
      - Я не буду работать.
      - Но я не захочу этого - уж больно ты хороша в этом деле.
      - Больше всего я хочу быть с тобой, Адам. Я так люблю тебя!
      Он погладил ее волосы.
      - Я тоже люблю тебя. Очень...
      Они пошли в спальню обнявшись и заснули поздно.
      В воскресенье поздно вечером они вернулись в Нью-Йорк. Дженифер пересела в свою машину, которую оставила на стоянке. Адам вернулся в свой дом, а Дженифер поехала к себе.
      Ее дни были заполнены до предела. Если она думала, что была очень занята раньше, то теперь она работала просто неистово. Она представляла в суде транснациональные корпорации, которые слегка обошли закон, сенаторов с их политическими затруднениями, попавших в беду кинозвезд. К ней обращались за помощью президенты банков и грабители банков, политики и руководители профсоюзов. Деньги текли со всех сторон, но не это было главным для нее. Она выплачивала большие премии своим сотрудникам и делала им щедрые подарки.
      Она была принята в Американскую коллегию судебных адвокатов, что удивило даже Кена Бейли.
      - О, боже, - сказал он, - ты знаешь, что туда допущен только один процент адвокатов всей страны?
      - Я - их женщина, я - их талисман, - рассмеялась она.
      Когда Дженифер представляла интересы подсудимого в Манхэттена, она знала определенно, что обвинение будет представлять Роберт ди Сильва лично или же он будет неофициально руководить им. Его ненависть к Дженифер росла с каждой одержанной ею победой.
      Во время одного из процессов, который она вела против окружного прокурора, ди Сильва представил в качестве свидетелей двенадцать видных экспертов. Дженифер эксперты не понадобились. Она сказала присяжным:
      - Если нам нужно построить космический корабль или рассчитать расстояние до звезды, мы приглашаем специалистов. Но когда нужно сделать что-то важное земное, мы собираем для этого двенадцать обыкновенных людей. И насколько я помню, основатель христианской религии поступал точно так же.
      Она выиграла дело.
      Одним из эффективных приемов, изобретенных ею, было обращение к присяжным со следующими словами:
      - Я знаю, что слово "закон" и "судебный зал" звучат для вас пугающе, и далеки от вашей повседневной жизни. Но вы должны постараться не думать об этом и понять, что мы здесь имеем дело со справедливостью и несправедливостью, проявленной в отношении человеческих существ, подобных нам. Давайте представим, что мы сидим в моей гостиной и беседуем о том, что случилось с этим несчастным обвиняемым, с этим близким нам человеческим существом.
      И под действием этих слов присяжные мысленно переносились в гостиную Дженифер.
      Этот прием прекрасно срабатывал в ее пользу, но однажды, когда она защищала клиента против окружного прокурора ди Сильва, он встал и обратился к присяжным:
      - Я хочу, чтобы вы забыли, что вы находитесь в суде. Представьте, что вы сидите в моей гостиной, и мы болтаем о тех ужасных поступках, которые совершил обвиняемый...
      Кен Бейли прошептал Дженифер:
      - Слышишь, что делает этот ублюдок? Он крадет твои мысли!
      - Не беспокойся об этом, - холодно сказала она.
      В свою очередь она обратилась к присяжным:
      - Леди и джентльмены! Я никогда не слышала ничего более возмутительного, чем то, что сказал окружной прокурор. Я даже подумала, что я ослышалась... Как он посмел сказать вам, чтобы вы забыли, что находитесь в суде! Этот судебный зал - одно из важнейших завоеваний нашей нации. Это - основа нашей свободы! И то, что окружной прокурор предложил вам забыть, где вы находитесь, забыть данную вами клятву, я считаю шокирующим и недостойным поступком. Я прошу вас, леди и джентльмены, помнить, где вы находитесь, и помнить, что мы собрались сюда, чтобы присутствовать при торжестве справедливости и правосудия, проследить за тем, чтобы обвиняемому был вынесен справедливый приговор.
      Присяжные одобрительно закивали.
      Она посмотрела на стол, за которым сидел ди Сильва. Он смотрел перед собой остекленевшим взглядом.
      Клиент Дженифер был оправдан.
      После каждой победы Дженифер в суде на ее столе появлялись четыре дюжины красных роз с карточкой от Майкла Моретти. Каждый раз она рвала ее, а цветы отдавала Синтии. Наконец, она послала ему письмо с просьбой не присылать больше цветов.

К титульной странице
Вперед
Назад