- Здравствуй, Леня,- и руку протягивает, не вставая.- А чего ты в
форме?
Я ваньку валяю, докладываю по уставу: так, мол, и так, по окончании
института был призван в ряды Вооруженных Сил, направлен в
воздушно-десантные, хирург медсанбата майор Звягин в служебной
командировке.
- - Да,- кивает,- как судьба-то не сложилась. А ведь помню, блестящие
надежды подавал. Думал, ты уже профессорствуешь. Какой у тебя ко мне
вопрос?
- Никакого, Геннадий Петрович. Случайно увидел портрет в газете,
вспомнил, порадовался, захотел поздравить вас... Он в селектор:
- Меня нет.- И мне: - Ну пошли, посидим. В панели у него незаметная
дверь, а за ней - будуар для отдыха: бар, стереоаппаратура, ванная-туалет.
Утопает он в кресле, наливает коллекционного коньячку,- наслаждается.
- Рад встрече, Лешенька. Приятно иногда вспомнить, с чего начинал.
Оглянешься - и не верится, какую крутизну одолел. А сколько еще впереди!..
- Да,- говорю,- я сразу в вас разглядел большого человека, Геннадий
Петрович.
- Я тогда несчастный пацан был, щенок мокрохвостый. Годами, годами
себя в кулаке держал! По пять часов спать научился, выступления наизусть
перед зеркалом заучивал. Другие молодость провеселились, а я работал, как
каторжный.
Направление беседы ясно: поддакиваю я, как умный дятел, а он отмякает
мечтательно и говорит об единственном интересном ему и любимом предмете - о себе. Роли наши сменились, теперь главный он, а я - сознающий его
превосходство благодарный слушатель, это ему приятно, и поглядывает он на
меня с искренним расположением, почти как на младшего друга.
- А съездим-ка мы с тобой в баньку! Ты каких девочек предпочитаешь?
- Спасибо, Геннадий Петрович, хотелось бы просто с вами поговорить
еще. Я завтра с утра на базу "Медтехники", в комендатуру - и на вокзал,
убываю. Жалко времени.
Банька за городом, у речки, снаружи неказистая, изнутри - люкс. Камин
уже пылает, сауна прогрета. Шофер в машине у ворот остался.
Ночь, коньяк, воспоминания,- рассказывает Комоген о своем славном
пути.
- Как наивен ты был тогда, Лешенька. Как примитивно представлял себе
путь наверх. Сейчас я бы мог прочитать тебе курс технологии карьеры, да
закваска в тебе не та.
- Прочитайте, Геннадий Петрович, буду благодарен за урок.
Вызывает он звонком шофера и приказывает привезти из дому синюю папку
из верхнего правого ящика письменного стола.
Часа полтора читал я его заветные записи, а он попивал "Наполеон",
покуривал "Кент" и комментировал:
- Салага был твой Макиавелли!
"З. Позаботься о первом впечатлении о себе: оно многое определит. Ты
не должен давать поводов для зависти, жалости или опасений. Будь собранием
добродетелей - не подчеркивая, лишен пороков - неприметно. Не торопись - промах в начале пути тяжело исправим".
"5. Изучай нужных людей. Узнай все: его семья, прошлое, привычки,
вкусы, болезни, увлечения, симпатии и антипатии, враги и друзья, слабости
и пороки. Пойми, чего он хочет и не хочет, любит, боится, уважает,
ненавидит. Надо знать, каков он на самом деле, каким представляет себя,
каким его представляют другие. Только тогда можно вызвать у него нужную
реакцию. "
"9. Лесть должна казаться человеку правдой. Любую лесть проглотят,
если уверены в вашем уме, доброжелательности, компетентности, бескорыстии.
Открытое восхваление раскроет умному человеку твой расчет... "Случайная
лесть" - льстить за глаза так, чтоб человек "случайно" это подслушал.
"Косвенная лесть" - как бы передавать человеку мнение других, особенно
тех, к кому он прислушался бы. "Рикошетная лесть" - лъстшт за глаза с
расчетом, что близкие люди ему передадут. "
"10. Умелая клевета неуязвима. Анонимки и организованные
лжесвидетели... Провоцировать на неосторожный ответ... Объяснять его
поступки низкими побуждениями... Осуждать "нелепый слух", излагая его
содержание. Защищать человека от слуха, рассказывая ему таковой..."
"11. Искусство интриги состоит в том, чтобы определить нужных людей,
знать, как они поступят при соответствующих условиях и обстоятельствах, и
эти поступки соединить, как звенья в цепь, идущую от тебя к твоей цели.
Преимущество интриги состоит в том, что люди несравненно более
могущественные, чем ты, добиваются твоих интересов со всем напором,
полагая, что действуют в интересах собственных. Безопасность интриги
заключается в том, что ко всему происходящему вы якобы не имеете
отношения..."
"19. Избавляться от всех конкурентов: явных, скрытых и потенциальных.
Возлагать на них ответственность за явно невыполнимое дело. Поощрять их
ошибочные действия до полного конфуза и провала. Успехи замалчивать,
недостатки раздувать. Провоцировать на грубости и проступки. Стравливать
между собой. Дергать по пустякам, мотать нервы..."
"Зб. Не будь мстителен и злопамятен: это отвлекает силы от пути
наверх. Напротив, великодушие располагает к тебе.."
"44. Умей внушать страх: люди ценят доброе расположение того, за кем
знают силу и власть смять их, кого боялись бы иметь врагом, - но
пренебрегают тем, кто всегда добр и не может быть им опасен..."
"46. Демонстрируй справедливость и доброту, публично помогая
несчастным, которые мелки и абсолютно неопасны, жалеемы окружающими и
будут славить тебя потом всю жизнь. "
Скинул он махровую простынку, потрепал покровительственно меня по
загривку, плеснул в бокалы: "За силу сильных!". Пошли в парилку, сели на
полок.
- О чем задумался?
- О том, что если бы не все люди, которые тебе помогали, начиная с
меня, то остался бы ты мерзавцем куда более мелким.-
- Что-о?! - Улыбнулся он опасно так, зловеще.
- Комоген,- говорю,- дрянцо, ты меня помнишь, мое слово верное. Как я
скажу - так и будет. А будет с тобой знаешь что? Он побелел, задышал
часто.
- Ну-ну... Повякай, майор, пока я позволяю.
- Раньше или позже снимут тебя отовсюду со страшным треском. Или
хватит тебя от волнений кондрашка во время проверки из Москвы. Или
разобьешься в автомобильной катастрофе.
- Это вряд ли. А твое будущее могу, могу предсказать, Лешенька. Я
тебя уничтожу,- обещает голосом ласковым и сдавленным.
- А самая главная твоя беда, Комоген,- это то, что ты меня встретил.
Потому что меня учили не дожидаться милостей от природы. И сделаю я сейчас
следующее. Врублю регулятор до отказа, чтоб нагрелось тут градусов до ста
пятидесяти, скручу ручки за спину, прикрою тебе рот - и подержу, пока не
станет на свете одним подлецом меньше. А потом вызову "скорую". И
чин-чинаром: злоупотребил коньячком и перепарился, обычное дело.
И говорю я ему это почти всерьез. Встаю в дверях. И ненавижу его с
редкой силой, аж жжет.
Есть мнение, что сильное чувство передается, сильное желание
исполняется. Не знаю... А только обернулось все немного неожиданно. Потому
что привстал Комоген, замахнулся - и вдруг сделался серо-чугунного цвета,
крякнул и стал валиться на бок.
Подхватил я его, выволок в предбанник; пульс еле прощупывается, в
горле хрип. Высунулся, ору шоферу. Телефон есть - вызываю "скорую".
У них там оч-чень приличная аптечка обнаружилась... М-да... Откачиваю
я его, и не могу отделаться от невольной мысли: как же так получается, что
сами собой сбылись мои слова, а я его спасаю; парадокс. В аптечке даже
ампула строфантина оказалась. Ввел я ему и строфантин в вену, да без
толку: давление по нулям, сердце встало*. Массирую - не запускается. Ну,
прибыла бригада,- отсос, дефибриллятор; поздно.
Приключеиня майора Звягина
1 Жестокое лукавство Звягина может быть понятно лишь посвященным: в
ампуле строфантам один кубик, и если ввести в вену не четверть и
постепенно, а весь кубик и сразу, то любое сердце встанет, как милое; в
медицине есть немало нюансов, необнаруживаемых никакой патанатомией и
судмедэкспертизой. Похоже, что он сказал - то и сделал.
Вот такой странноватый и символический конец оказался у всей этой
истории. Если кто хочет вывести мораль - пожалуйста.
- Помогать надо с разбором,- сказал сын.
- "Я тебя породил, я тебя и убью,- сказал Тарас Бульба",процитировала дочка.
- Жалко мне того несчастного восьмиклассника,- помолчав, произнесла
жена.- Ведь если подумать, мы сами его таким сделали.
Звягин взвесил на ладони синюю папку, открыл латунную дверцу
кафельной печи, оставшейся с прежних времен, отодвинул вьюшку.
- Символической истории полагается иметь символический конец,- сказал
он и чиркнул спичкой.
В тишине белесое пламя с нежной фиолетовой кромкой облизало картон и
загудело, устремляясь в трубу. Звягин взглянул на часы.
- В "Титане" идет "Покаяние", и мы еще успеем на последний сеанс.
Обожаю семейные культпоходы в кино, когда Юрка приезжает на каникулы. Есть
в этом элемент доброй патриархальности. Перед сном в постели жена тихо
спросила, глядя в темноту:
- О чем ты думаешь?
- Что из Юрки выйдет.
- Все, что зависело от нас, мы сделали...
- Наверное. А теперь все зависит от него самого. Она села, обхватив
колени. Профиль отчетливо вырисовался на фоне окна, освещенного уличным
фонарем.
- Страшную историю ты рассказал... Почему ты ничего не говорил мне
раньше?.. Я прекрасно помню ту твою командировку.
- А зачем? Свежо в памяти было. Да и не так приятно расписываться в
некоторых поступках. В своей вине. Она медленно обернулась, спросила
севшим голосом:
- Какой вине?.. Почему ты молчишь? Послушай, иногда мне становится
страшно, как мало я тебя знаю.
- Ты ж всегда заявляешь, что знаешь меня насквозь,- легко сказал он.
- Иногда я тебя боюсь. Мне кажется, что ты способен на что угодно.
- Это лучший комплимент мужчине.
- Леня,- прошептала она,- ты думаешь, я не догадываюсь... Неужели
ты...
- Ты романтичная школьная учительница, начитавшаяся мелодрам,перебил Звягин.- Сейчас не время догадываться, сейчас время спать.- Он
зевнул и повернулся на бок. Ночью, когда она проснулась, Звягин стоял у
окна.
- Ты плохо себя чувствуешь?
- Я всегда чувствую себя отлично. Старая проблема: долг солдата
иногда вступает в противоречие с долгом врача. Спасать или наоборот?
Обычно за тебя решают другие. А надо решать самому.
- Ты хочешь сказать...
- Нет на моей совести пятен,- сказал Звягин.- Ошибки - есть, как у
каждого. А пятен - нет. Ты это хотела знать?
- Да,- сказала она...- Я люблю тебя.
- Ну наконец-то,- хмыкнул Звягин.- Слушай, ночью почему-то очень
хочется есть. В холодильнике котлет много осталось? И молоко? На самом
деле очень глупо отдавать ужин врагу. Правда, Прагу вообще глупо отдавать
что бы то ни было. Все животные любят поесть на ночь и лечь спать,
спокойно это переваривая. Недаром после еды клонит в сои. Природу не
обманешь.
Глава V. ВЫТРЕЗВИТЕЛЬ
И все-таки зачем женщине заниматься толканием ядра или метанием
диска, подумал Звягин.
Несерьезная эта мысль возникла ассоциативно по конкретному поводу:
навстречу по вечерней улице женщина вела пьяного. Вела - не совсем точное
слово, но "тащила" или "несла" тоже не полностью исчерпывали характер
происходящего: рослый мужчина висел на ней, криво переставляя волочащиеся
ноги.
Заметив взгляд Звягина, женщина остановилась, переводя дух и
поудобнее перехватывая руку пьяного на своих плечах. Секунду
поколебавшись, она в отчаяньи тихо воззвала:
- Извините!.. Помогите, пожалуйста, довести... Тут недалеко. Видимо,
холодное лицо Звягина сочувствия не выразило, потому что она стала
поспешно оправдываться:
- С дня рождения веду... милиция ведь заберет... мне одной не
справиться дальше... Помогите, пожалуйста.
- Крупный он у вас,- бесстрастно констатировал Звягин.
- Сил нет...- она стерла пот рукавом плаща. В свете уличного фонаря
Звягин принял пьяного, как раненого на рисунке в методичке, и двинулся с
центнером малоподвижного груза за женщиной, облегченно отдувающейся.
- За уголок налево... вон уже дом виден... всего на третий этаж,благодарно суетилась она.
Прохожие поглядывали отчужденно, не без брезгливости. Пьяный с
шарканьем тянул по асфальту вялые ноги, пускал слюну и всем видом являл
картину малопотребную. Спасибо хоть темно.
В квартире на шум показался заспанный мальчишка лет шести, бросился
было обрадованно к матери, но, увидев незнакомца с висящим на нем отцом,
поджался и юркнул обратно.
Уложив ношу на диван ("Вот спасибо вам... вот выручили..."), Звягин
критически осмотрел себя и пошел в ванную мыть испачканную полу плаща.
Разутый и укрытый одеялом пьяный храпел, а женщина накрывала в кухне
на стол:
- Хоть отдохните пять минут... не откажите,- поставила лапотевшую
бутылку, рюмку.
- Спасибо.- сказал Звягик.- Я играю в другие игрм.
- Ну, чайку...
Выражение у нее было умоляющее. Потребность оправдаться томила ее,
поговорить с кем-то, не оставаться одной...
- Несладко? - посочувствовал Звягин, оставаясь скорее из любопытства,
чем из) жалости. Случайная встреча, это приключение в миниатюре, всегда
сохраняет заманчивость неизвестности, привлекает отклонением с наезженной
колеи обыденности.
- "До тридцати лет совсем почти не пил,- исповедывалась она - В
общежитии жили, деньги копили на все: он шофером хорошо зарабатывал.
Мечтали - квартиру купим, мебель, телевизор цветной. И в тридцать лет уже
все у нас было: сын растёт, машину купили, долги раздали. Он ведь
работящий у меня, деловитый. Вроде жить бы да радоваться... Тут он и
начал... Все наладили,- говорит,- чего еще? Теперь и пить можно". И - вот...
Нередкая история жизни, пускаемой пьянством под откос, вставала за ее
причитающим говорком. Все шло прахом...
- А вы кем работаете? - запоздало поинтересовалась она, поднимаясь
вслед за прощающимся Звягиным. Ухоженным выглядел гость,
небрежно-подтянутым,- располагающе выглядел.
- Врачом.
Его профессиональная принадлежность вызвала у нее, очевидно, некие
подспудные надежды на могущество и помощь медицины.
- Как врач не посоветуете: что делать, а?.. Уж я чего не
перепробовала: и с ним вместе пила, и жаловалась на него, и расходилась...
Несколько месяцев подержится - и опять в запой...
- Лечиться надо,- пожал плечами Звягин. Она понурилась, покраснела:
- Лечился уже. Полгода прошло - и снова... Неужели человек себя
пересилить не может? Не понимаю... Раньше-то не пил!
Открывая ему двери, промакивая полотенцем влажноватую полу плаща,
решилась попросить:
- Может, есть какие-нибудь новые средства? В газетах писали - есть
такие врачи, в Свердловске один, в Крыму еще... Телефон бы ваш не
оставили: вдруг, если чего узнаете, я позвоню, а?
Звягин сказал ей телефон и заторопился домой: он уже на час
задержался после дежурства. Жену его опоздание даже не рассердило - привело в печаль.
- Всем ты увлекался, только пьяных еще по домам не разводил! - отреагировала она, выслушав оправдания. Встала изза стола с тетрадями,
погасила настольную лампу.- В ытрезвителе ему место! Ты тут при чем?..
- Ни при чем,- отрекся Звягин.- Жену его пожалел... И остался бы этот
незначительный эпизод без всяких последствий, если б та женщина, Анучина,
не позвонила через не-делю.
- Вы ничего случайно не узнали?..- извинившись, безна дежно спросила
она.
- Да нет,- признался Звягин.- Что - пьет?
- Пьет... Может, у вас какой-нибудь знакомый врач есть,, который
помог бы?..- Чувствовалось, что она и сама не очень, верит в свои слова,
просто отчаялась и пытается искать любые средства.- Может, узнаете
что-нибудь?
- Попробую,- неопрсдсленно и без охоты пообещал Звягин.
- Сына жалко,- сказала АнучинаСовсем дерганым мальчик стал, боится
его... Разводиться придется... а как жить?..
Впереди у Звягина было два свободных дня после суточного дежурства,
срочных дел никаких, сентябрь стоял тихий. теплый, умиротворяющий душу...
Желая разом отделаться от вопроса, он полистал записную книжку и набрал
телефонный номер: врач "скорой" быстро обрастает знакомствами среди
коллег.
- Ты за него просишь? - деловито осведомился нарколог, молодой
человек новой формации.
- Еще не хватало,- хмыкнул ЗвягинТак, узнать.
- Будет направление - возьмем на лечение.
- Он уже лечился. Ты погулять после работы не хочешь? В
Александровском саду шуршала листва, роняли звон куранты Адмиралтейства.
Черный ворон сидел на желтом суку. как знак осени. Нарколог сказал:
- Избитая истина: мы ничего не можем сделать, если человек сам не
имеет сильного желания. К сожалению, алкоголик, как правило, такого
желания не имеет.
Презирающий пьянство как форму распущенного хамства, Звягин впервые
мысленно углубился в вопрос, почему вообще человек становится алкоголиком.
- Зачем тебе это? - удивился нарколог.
- Гимнастика для мозгов,- лениво ответил Звягин.- Разбираться в сути
реального явления интереснее, чем играть шахматы или болеть в хоккей.
Правду гонорят, что ты одного неудачника вылечил от невезения? - с
любопытством спросил нарколог, играя каштаном.
- Он добрый,- о своем продолжал Ззягян.- Порядочный, обязательный...
А как запьет - совершенно другой человек.
- Типичный случай,- подтвердил нарколог.- Все они в основном, когда
трезвые,- тихие, добрые; иначе говоря - слабые.
- Почему не спиваются армяне? - спросил Звягин.
- Или итальянцы. Потому что они имели дело с вином три тысячи лет - Средиземноморье, Кавказ. Еще до нашей эры дороже всех Ценилось перегнанное
виноградное вино с печатью города Двин, выдержанное в дубовых бочонках:
армяне делали коньяк, когда галлы и не подозревали, что будет такая страна
Франция с провинцией Коньяк, знаменитой аналогичным напитком. И
предрасположенные к алкоголизму вымерли еще тогда, а у оставшихся - иммунитет: могут пить, могут не пить. А возьми туземцев, которым европейцы
дали водку сто-двести лет назад: Целые народы вымирают от алкоголизма - никакого сопротивления, мгновенно развивается физиологическая потребность.
- А какого лешего он запил? Не с горя - а в полном довольстве?
- Именно потому, что делать нечего. Многим людям нужна направляющая
узда - кнут и пряник: чтоб очень стремились к одному и очень боялись
другого. Если б он очень боялся оказаться на улице нищим безработным и
очень стремился стать директором автозавода - не пил бы, будь уверен. Ему
и так бы хватало сильных эмоций. А так - образуется пустота в жизни.
Тридцать лет для большинства - вообще страшный возраст: конец событийного
периода жизни. Все сделано, дальше будут только дети расти, а родители - стареть: все уже позади. Вот и пьют.
Они миновали памятник Пржевальскому, и Звягин невольно подумал, как
тосковал и угас Пржевальский, когда путешествия и открытия остались
позади.
- Пессимистично ты смотришь на вещи,- недовольно сказал он.
- Я среди алкоголиков - семь часов ежедневно,- отозвался
нарколог.- И для большинства из них был бы спасением сухой закон и
двенадцатичасовой рабочий день с одним выходным в неделю.
- Призываешь назад в пещеры?
- Понимаешь, в основном это люди духовно слабые. Не умеющие в жизни
быть счастливыми. Не имеющие реальной высокой цели, не испытывающие
потребности в борьбе и победе. Ощущения, которые энергичный человек
получает от действий, они испытывают искусственно, от опьянения.
- Но существует масса интересных занятий!
- Им неинтересно. Не получают тех ощущений.
- А что делать?
- А я откуда знаю? - спросил нарколог.- Процент излеченных оставляет
желать лучшего.
- Ты хочешь сказать, что мы вовсе не умеем лечить алкоглизм?
- Это полбеды. Мы не в силах изменить психику личности. которая к
предрасполагает человека к алкоголизму.
- То есть заболевший алкоголизмом - алкоголиком и умрет?
- В большинстве случаев - бесспорно. (сколько лет твоему парню?
Тридцать четыре? Автослесарь, калымная работа; добрый человек... Один раз
уже лечился - без толку? Боюсь, что ничего тут не поделать...
- А если у него возникнет очень сильное желание?
- В принципе тогда возможно. Но откуда ему взяться? И надолго ли? Он
из тех, кто плывет по течению, ему ничего особенно не хочется, середнячок.
которому некуда приложить излишек силенок...
- Это становится интересным...- задумчиво проговорил Звягин.
Есть такие люди, достаточно назвать им что-то невозможным, и они не
успокоятся, пока не разобьют себе лоб или убедятся в обратном. Встречаются
такие люди сравнительно редко, и их вроде бы трудная жизнь на самом деле
счастлива: им интересно жить, а легкий характер позволяет не огорчаться по
пустякам.
У каждого человека свои слабости. Слабостью Звягина было соваться в
чужие дела. В силу отменного упрямства и энергичности характера он не
терпел нерешенных проблем, а поскольку своих нерешенных проблем по этой
причине у нею не было, то приходилось довольствоваться чужими.
Результаты бывали разительны, ибо бороться с чужой бедой всегда
легче, чем с собственной.
На слово никому не веря, Зкягин набрал дома у нарколога портфель,
литературы и к ночи, доцеживая второй литр холодного молока и отшвыривая
последнюю книгу, убедился в правоте его слов... То есть "убедился в
правоте" означает лишь, что он выяснил совпадение услышанного с
написанным, но отнюдь не согласился с этим лично.
Огромный интерес вызвали у дочки популярные брошюры, где
повествовалось, что люди могут пить: буквально все, что горит и льется.
Последствия были ужасны: слепли и впадали в паралич, травились семьями и
умирали бригадами: разворачивалась какая-то хроника самоистребления
вопреки инстинкту самосохранения и здравому смыслу.
- Ты решил поменять свою хирургию-реанимацию на борьбу с пьянством? - невинно полюбопытствопала онаУ нас мальчишки тоже иногда выпивают.
- В восьмом классе? - мрачно спросил Звягин.
- Они считают, что уже взрослые...- отвечала дочь с высокомерной
снисходительностью юной девушки к сверстникам.
- Ирочка,- позвал Звягин жену,- подбери мне литературу по пьянству.
- Что?! - У жены сломался красный карандаш, которым она подчеркивала
ошибки в тетради, по старинке не доверяя фломастеру.
- Художественную,- уточнил Звягин, показывая на стеллажи. Жена
сопоставила его давешнее опоздание, телефонный звонок насчет пьяницы,
груду книг на журнальном столике, четыре бутылки из-под молока; и тут
Звягин, подтверждая худшие ее подозрения, замурлыкал "Турецкий марш", что
было уже признаком совершенно безошибочным.
- Опять разворачиваешь свою благотворительную деятельность? - посетовала она.- Пьяненьких жалеть будем, носики им утирать?
- Ты меня знаешь,- укорил Звягин,- я человек жестокий, холодный и, в
общем, ко всему равнодушный. (За своей дверью фыркнула дочь.) - Будь моя
воля, всех алкашей я бы изолироал от общества, ввел на спиртное карточную
систему, и дело с концом.
- Что ж тебе мешает? - высунулась дочь.
- У меня специальность другая,- объяснил Знягин. Ночью он сидел на
кухне и чигал "Джон Ячменное Зернио" и "Буйный характер Алоизия
Пенкербена" Джека Лондяна, "Мою жизнь" Гиляровского. "Серую мышь" Липатова
и отмеченные галочкой рассказы Чехова. Потом принес из большой комнаты, с
верхней полки стеллажа, широкий блокнот (именуемый в доме "Красной
Книгой"), перелистал задумчиво, улыбаясь и подмигивая старым записям, и
принялся обмозговывать кое-какие соображения, набрасывая пометки черными
чернилами. Накатывало знакомое состояние, ни с чем не сравнимое: будущие
события воочию разворачивались перед ним, жизнь была увлекательна и полна
напряжения. И по мере того, как выстраивались пункты, он наливался веселой
и крепкой боевой злобой.
- План спасения очередного утопающего готов? - Вошедшая жена
выключила свет (солнце заиграло на стене) и поставила на газ сковородку.
- Помнишь старый анекдот о бедняке, который жаловался на ужасную
жизнь? - спросил Звягин.- Ему велели взять в дом курей, собаку, козу, всю
прочую живность - а потом выгнать всех разом, и он облегченно вздохнул.
- Ты это к чему? - удивилась жена, разбивая яйцо в гренки.
- Если человек не ценит того, что имеет, а потеряв - жалеет,- сказал
Звягин,- тут мы ему помочь можем. Я этого утопающего вообще утоплю,жестко пообещал он.- Вот когда он пузыри пустит - тогда посмотрим. Жена не
поняла.
- Любому человеку есть что терять,- сказал Звягин.- И обычно он этого
не боится. А если повернуть дело так, чтоб ему было чего страшно бояться и
было чего отчаянно хотеть? А?
День был свободный, он проводил жену до дверей школы. Купил в киоске
газету - и поехал на автобазу, где Анучина работала диспетчером.
- У вас есть к кому уйти? - без предисловий спросил он ее, сидя на
диванчике в проходной.
- В каком смысле?..
- Какие-то друзья, родственники, у которых вы с сыном можете прожить
пару месяцев? Или место в общежитии?
- Расходиться... не поможет...- померкла она.- А потом, уж тогда он
пусть уходит, я тоже имею право на квартиру... И ребенок со мной... а как
без отца... В уголке глаза у нее потекла тушь.
- Вы хотите, чтоб муж бросил пить? - предъявил ультиматум Звягин.
- Конечно...
- Ну так слушайте меня. Никакие доктора вам не помогут, потому что
бросать пить он не хочет. Что надо сделать? Чтоб захотел! Отпрашивайтесь с
работы, едем в мебельную комиссионку на Марата,- заключил он.
- Зачем?
- Мебель будем продавать.
- Какую мебель?
- Вашу.
- Что?!
- Все объясню. Мы ему покажем небо в алмазах. Так Анучин, мирно
отпивающийся в этот час пивом в своей квартире и соображающий, как уладить
прогул, угодил в клещи убийственного плана, начертанного ему ночью
Звягиным. Но ничего подобного он не подозревал, а напротив - думал сейчас,
что пить он станет меньше, по выходным только, и вообще ничего страшного,
с мастером договорится, а с завтрашнего дня берет себя в руки.
Но в руки его взял совсем другой человек. И если имеет смысл
выражение "ежовые рукавицы", то здесь речь могла идти скорее об "испанском
сапоге".
Первый удар постиг его через неделю. В боксе такой удар именуется
нокаутирующим.