«МОЯ ЭРА»

Телекритик припоминает телеведущему

Прошлое – это роскошь собственника
(Жан Поль Сартр).

Леонид Парфенов завершил показ на НТВ своих исторических «Намедни 1961-1991. Наша эра». Уже в заглавии автор предлагает нам поиграть в цифры с радостью человека, впервые знакомящегося с арабским способом их написания, – переворачивая «6», мы получаем «9», и наоборот. Ну, Бог с ними, с цифрами... Он заставил меня быть внимательным зрителем, и в результате я вынужден отметить в его гигантском труде одну оплошность – в телеэнциклопедии советской жизни, ее последнего тридцатилетия, автор, к сожалению, ровно ничего не упомянул обо мне.

...Я отчетливо помню, как в наш дом, именно с мороза, потому что была зима, внесли календарь, на первой странице которого было написано: «1961». Так что мое сознание можно считать проснувшимся именно в начале шестидесятых годов XX века.

Я помню, как по Москве и ее окрестностям ездили автобусы «ЗИС-155» с тремя фонариками впереди на крыше. Как бабушка упрямо путалась в старых и новых ценах после денежной реформы. Как телефонные будки были деревянными и газетные киоски – тоже. И в них можно было, например, купить собрание сочинений Проспера Мериме с черной розой на салатового цвета обложке – хорошие книги стали дефицитом лишь десять лет спустя.

Первые два года я проучился в школе, где раньше окончили восемь классов мои мама и папа. Я посидел еще за настоящей, «парной», партой, сколоченной из толстых досок, с двумя дырками для чернильниц на наклонной крышке, покрытой мягким и толстым слоем зеленой краски.

...Дурь 70-х подкралась незаметно – вводом войск в Чехословакию, гибелью Гагарина, высылкой хороших писателей и появлением на телевидении программы «Время», названной информационной, но, по сути, не сообщавшей решительно ничего, кроме прогноза погоды. Считается, что страна в 70-е надорвалась от тщетного желания первенствовать. Но первенство, достигнутое в 60-е, – Гагарин уже слетал в космос – было невозможно.

В 70-е все стало вторичным и второсортным. Время не то чтобы изменилось, оно куда-то исчезло – об этом пел Высоцкий в песенке к спектаклю на грампластинке о кэрролловской Алисе. Невыносимость бытия достигла апогея в год 80-й, когда вышел фильм Тарковского «Сталкер». Я смотрел его в городе Химки, где он шел почему-то раньше, чем в Москве. В конце первой серии среди зала поднялся то ли больной, то ли пьяный, то ли самый нормальный человек и громко крикнул: «Не позволю мучить русского человека!» Никто ему не возразил.

Когда по телевизору сказали, что умер Брежнев, мне стало его по-человечески жаль, как было жаль свою умершую бабушку.

Горбачев потряс меня своей поездкой в Ленинград. Когда по тому же телевизору показывали, как он выходит из машины и встает на расстоянии вытянутой руки охранника от толпы, я, отложив в сторону написание диплома, занимался соблазнением одной бестолковой особы. Увидев, что вытворяет генсек, она так поразилась, что отдалась мне, за что я до сих пор сохраняю самые теплые чувства к Михаилу Сергеевичу. Но это были уже 80-е, когда клоун Асисяй, не дождавшись указа свыше, превратил саму идею запрета в пустой звук «низ-зя» и всем стало весело. И было весело до самого 1991-го, когда оказалось, что нужно перестать валять дурака, а пора нести ответственность. И вдруг стало как-то тяжелее, но эту тяжесть уже никак нельзя сравнить с идиотизмом торжества зрелого социализма, которым пришлось расплачиваться за великолепие 60-х.

Леонид Парфенов прав – нас, меня, его и всех, трудно понять без представленного им набора пока еще общеизвестных фактов. Все это нужно сохранять, чтобы подлая человеческая память не начала бы со временем возводить кумирни там, где обнаружатся пробелы. Что-что, а уж забывать у нас умеют. Забыли же, например, обо мне. А таких, как я, – миллионы.

Сергей ФОМИН

________

30 ЛЕТ БЕЗ ВЗАИМНОСТИ

Катя, 15 лет:
– Дядя в очках нравится, Парфенов, кажется. И как дядя, и как ведущий. Одевается стильно, ведет себя интересно. Если честно, я его не столько слушала, сколько разглядывала. Про ту жизнь, про СССР, бабушку куда интереснее слушать.

Марина, секретарь, 18 лет:
– Хорошая общеобразовательная передача. Похоже на программы типа «Физика для 8 класса», «История для 6-го». Чтобы из них что-то понять нужно было предварительно учебник почитать. Учителя так и советовали.

Алексей, студент, 20 лет:
– Прикольная передача, там такой гопник в очках много треплется и не по теме. Показывает сумочки, лампочки разные – неинтересно, за душу не хватает, кошки не скребутся. Это не для нас, это прозападное влияние. Вот если бы он показал комсомол, партячейку – это да.

Анатолий, охранник, 60 лет:
– Знаю Парфенова – деловой, интересный человек, слышал о его проекте, но ни разу не смотрел: поздно показывают. Приходишь домой усталый, не до исторических экскурсов. Сразу спать.

Марина Николаевна, пенсионерка, 68 лет:
– Каждую программу смотрела, жаль, что кончилась, наше время все-таки показывали. Вопросы затрагивались очень существенные, а мелочи житейские, ну, например то, что в магазинах тебя каждый день оскорбляли, опускалось. Так, наверное, и надо – плохое с годами должно забываться. Только из этих «магазинов» и состояла наша жизнь.

Пенсионерка без имени:
– Я много программ просмотрела, но не могу сказать, чтобы они были очень правдивыми. Я же помню то время. У Парфенова оно очень причесанным показано. Он же сам из тех лет, должен знать.

Екатерина, менеджер:
– Парфенов очень нравится как ведущий. Как мужчину я его, к сожалению или к счастью, не знаю. Боюсь, что у себя на кухне о прошлом он говорит совсем не так, как с экрана.

Владимир, певец, 30 лет:
– Мы близки с Парфеновым по возрасту, и наши ощущения времени очень близки.

Армен Борисович, актер, 62 года:
– Парфенова «Намедни»? Нет, не смотрел. Я плохой телезритель, я вообще ничего не смотрю. Фильмы? Тем более не смотрю. Если только спорт...

Аркадий, писатель, 67 лет:
– Конечно, смотрел. В целом интересно, а вот его оценки иногда не совпадали с моими.

Леонид, продюсер, 38 лет:
– Я не строю никаких иллюзий на свой счет и понимаю, что я интересен как функция.

Опрос провел Аяз ХАЛИКОВ