Историческая документалистика: развлечение или познание?

Е. АФАНАСЬЕВА
Добрый вечер. В эфире «Телехранитель» – программа о сути телевидения и тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева. Каждое воскресенье мы говорим с вами о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра. Вот, напротив меня сидит персона, которая очень строго на меня смотрит сейчас. Здравствуйте, Леонид.

Л. ПАРФЕНОВ
Здравствуйте.

Е. АФАНАСЬЕВА
Это Леонид Парфенов. Я думаю, вы еще не отвыкли узнавать его по голосу. Говорить мы будем о его последнем проекте. Но это, скорее, повод, потому что, судя по вопросам, которые вы прислали на наш сайт в Интернете, интерес к его телевизионной ипостаси не ослабевает, хотя в последнее время он все чаще просит представлять себя в первую очередь главным редактором «Русского Ньюсуика», а уж потом телеведущим. Так, Леонид?

Л. ПАРФЕНОВ
Да, потому что там я работаю, что называется брутально, а тут я работаю, когда придется, когда удается.

Е. АФАНАСЬЕВА
Рабкором, как вы сказали у нас в прошлый раз, когда были в гостях вместе с Акуниным.

Л. ПАРФЕНОВ
Рабселькором можно сказать, поскольку не только в городах доводиться снимать, но очень много на сельской местности.

Е. АФАНАСЬЕВА
Тогда скорее военкором, потому что фильм был у вас о Турецкой войне, этот о Крымской.

Л. ПАРФЕНОВ
Ну, да, тоже можно. Просто в нашей истории войны – это самые яркие события, в них и мир, и война – все вместе у нас соединяется. Война и мир, действительно.

Е. АФАНАСЬЕВА
И все-таки, почему Крымская война? Ведь думаю, что эту тему вас, если, наверное, в прошлом фильме о Турецкой войне было какое-то подозрение, что «Первый канал», который активно в тот момент раскручивал фильм «Турецкий гамбит», просил вас сделать эту работу о Турецкой войне, то тут, вероятно, вы выбрали тему сами.

Л. ПАРФЕНОВ
Вы знаете, да я ни вижу ничего зазорного в том, чтобы выбирать самому, или канал предлагает. Было 150-летие. Есть эта присказка «война в Крыму, все в дыму». Официальное все-таки название этого 4-х серийного фильма «Война в Крыму». Я предложил это Константину Эрнсту. А до этого мне сказали, поскольку в тот момент (дело в том, что война продолжалась год) и 150-ти летние годовщины французов и англичан, они отмечались прошлой осенью, и мне просто знакомые из Крыма сказали, что никто не снимает. Приезжают англичане, привозят кавалерию, устраивают повторение атак, а никто не снимает, потому что все заняты Януковичем и Ющенко, и нет никому дела. Я сначала стал снимать просто как уходящую натуру, потому что будет обидно, если не останется, а потом договорился о фильме. Вот, телевидение в этом случае живет такими датскими историями, вот есть дата, вот можно сделать. А дальше мне важнее как сделать, а не что. Я могу копать, могу закапывать. Ну, делал про это, мог бы делать про что-то другое, мог делать новости, мог бы делать не новости. Ну, делал старости – ничего страшного.

Е. АФАНАСЬЕВА
Спрашивает Людмила, почему нигде не упоминаются те историки, которые для вас достают материал?

Л. ПАРФЕНОВ
Нет, почему? Там есть наши консультанты, они в титрах указаны. Это все крымские, в основном, люди, некоторые англичане. Почему? Они указаны. Это не значит доставать материал. Мы пользуемся открытыми источниками, никакого материала мы не достаем. Нам важно консультироваться, потому что мы все-таки пытаемся рассказывать о бытовой части, ее рассказывают через людей. Книжки все-таки пишутся о тенденциях, о событиях. И нам важно проверить, а как там кто-то отправлял корреспонденцию из Крыма, а каким образом кто-то был аккредитован, а как потом: с повышением, с понижением уходили в отставку, какая там была полочка в иерархии севастопольских должностей, которые, например, занимал Нахимов. Одни говорят, что третью, другие – четвертую. В общем, у нас работа с консультантами. Это работа действительно консультационная, а не то, что они нам все рассказывают, что там было в Крымскую войну, а мы такие дурочки только и умеем в кадре и за кадром произносить.

Е. АФАНАСЬЕВА
Еще раз вернусь к вчерашней программе, где Арина Бородина и Ксения Ларина говорили об этом фильме, и Арина говорит, что там было огромное количество у вас цитат из Путина, Суркова и других политических деятелей современности. То есть вы даете такие аналогии с современностью, как говорили в пору, когда мы еще изучали марксистско-ленинские всякие основы журналистики, «обходя препоны и рогатки цензуры»?

Л. ПАРФЕНОВ
Нет, не совсем это так. Я просто использую в описании XIX века (мы так поступали всегда) формулировки сегодняшние. И тогда, и сейчас есть исполнительная вертикаль, и тогда, и сейчас есть администрация главы государства и т.д. Есть просто созвучные идеи.

Е. АФАНАСЬЕВА
И сейчас есть журналисты на войне и люди, которые считают, что на войне делается рейтинг на крови.

Л. ПАРФЕНОВ
Да, да, да, да. Это просто используют терминологию для того, чтобы понять. Понимаете, есть определение Ключевского, что «история – это то, что не проходит, как вечный урок». Если действительно есть ситуации, которые снова и снова проживаемы, и не изжиты до сих пор – вот оно, собственно, необходимое условие для того, чтобы история была живой. Это вопрос в особенности для телевидения, когда можно объяснить, а зачем тебе это сегодня слушать, смотреть, чего-то там вникать. Это просто правильный прием не то, чтобы осовременивания, а просто подчеркивания того, что все то же самое, просто тогда немножко по-другому называлось, но чуть-чуть измени терминологию, чуть-чуть докрути ее, и ты поймешь, что это про сегодня.

Е. АФАНАСЬЕВА
Но там вы увидели какое-то ощущение оттепели в обществе?

Л. ПАРФЕНОВ
Это было после. Как вы понимаете, тогда была исполнительная вертикаль – самая исполнительная и самая вертикальная из всех наших исполнительных вертикалей.

Е. АФАНАСЬЕВА
По аналогии с современностью.

Л. ПАРФЕНОВ
Я не говорю про аналогию с современностью, я говорю про то, как это было, и генералы действительно считались лучшими администраторами. И действительно была администрация главы государства, и ее нужно было ввести при Николае I, потому что управление было чрезвычайно централизовано, поэтому потребовалась собственная его императорского величества канцелярия, а до этого администрации главы государства в России не существовало.

Е. АФАНАСЬЕВА
Меня удивило, когда вы сидите в итальянском милом городке с человеком, который потомок Романовых. И это то, что всего два раза «пра» отделяет этого человека от Николая I, который для нас был человеком какой-то глубокой истории, так нас в детстве учили: цензор Пушкина, душитель свобод и прочее, и что это всего два раза «пра». Для меня это было личным таким глубоким удивлением.

Л. ПАРФЕНОВ
Мы все пытались так сделать, мы все пытались. Ведь очень важная вещь, что это не про нафталин, это не про то, что где-то там ненужное пылится в шкафу, и это достают, «ой, вы помните, это было 150 лет назад», и потом опять…

Е. АФАНАСЬЕВА
Причем этот человек сидит, настолько рассказывает вам, как будто он точно знает, что дедушка сделал, что сделал кто-то из его потомков.

Л. ПАРФЕНОВ
Потому что среди этих потомков, там действует прапраправнук лорда Раглана, например, и двоюродный прапраправнук лорда Кардигана, праправнук Льва Толстого, директор яснополянского музея Владимир Ильич Толстой. Мы в них во всех пытались найти… да, у них есть профессия, но есть у них еще такая профессия наследника по прямой. Они, в особенности Николай Романович Романов, он для всего мира один из важнейших толкователей николаевской России. В этом смысле она действительно жива в комнатке, которая гораздо меньше даже этой студии. Он сидит под его портретом, под портретом своего прапрадеда, и как он говорит, вооруженный «электронической почтой». «Слушайте, – говорит он (это же, конечно, калька с английского), – мы живем, когда есть век электронической почты». И вот, по «электронической почте» праправнук Николая I объясняет остальному миру эпоху своего предка, судя его, кстати, достаточно строго.

Е. АФАНАСЬЕВА
Скажите, вы, в общем, были человек, который здесь, в этой стране привил моду на «инфотейнмент». Я не раз наблюдала ваши горячие споры с Владимиром Владимировичем Познером, который доказывал, что информация – это информация, скрещивать ее с развлечением, даже если есть такой термин на Западе, сложно. То, что вы делаете в исторических проектах своих – это какой-то историкотейнмент.

Л. ПАРФЕНОВ
Вы знаете, я, во-первых, не люблю понятие «эта страна». Во-вторых, вообще не люблю всю эту терминологию. Я делаю так, чтобы это было интересно. Я считаю, что это задача, потому что иначе не удержишь просто публику у экрана, делать новости так, чтобы их смотрели, или про Крымскую войну, но так, чтобы это смотрели – вот это есть задача, это есть часть профессии. Я не понимаю, о чем тут можно спорить. Объяснять Крымскую войну как передел поделенного мира или обострение рынков Южной Европы, нарастание вывоза российской пшеницы через южные порты, которые сдерживалось контролем Англии над Босфором и Дарданеллами. Это невозможно. Это можно рассказывать только как человеческую историю. Телевидение является не наукой, не незнамо чем, оно является собственно телевидением, а значит должно быть интересным, иначе либо уйдут на другой канал, либо будут смотреть фильм, либо пойдут в кафе, либо отправятся на дискотеку.

Е. АФАНАСЬЕВА
Для вас это какая-то популяризация истории, развлечение населения более интеллектуальное, нежели…

Л. ПАРФЕНОВ
Да, развлечение населения. Аудиовизуальное обслуживание населения. Понимаете, если вы находитесь в контексте того, что человек может смотреть фильм или идти на дискотеку, вы должны быть увлекательными, вы должны быть интересны. Это просто профессиональное требование, я не вижу, о чем здесь спорить.

Е. АФАНАСЬЕВА
Юрий на пейджер прислал вопрос: «А вас не обижает или удивляет, что рейтинг вашего проекта оказался ниже, чем у “Аншлага” и “Кривого зеркала”?»

Л. ПАРФЕНОВ
Нет. Это ожидаемо, естественно. Ну, знаете, каждая собачка тявкает своим голосом и не должна стесняться того, что у нее такой голос, а у другой другой. Ну и что? Мамы всякие нужны.

Е. АФАНАСЬЕВА
Есть вопросы более колючие: «Уважаемый Леонид, нет ли у вас ощущения, что вас слишком много в кадре?» Или на пейджер Оз из Петербурга пишет: «Скажите, пожалуйста, не с вашей ли легкой руки сегодня на ТВ торжествуют журналисты, которые больше себя любят в кадре, чем кадр в себе?» Вот даже.

Л. ПАРФЕНОВ
Это неизбежный упрек всегда, потому что это в принципе довольно недемократичная профессии. В стране 145 миллионов человек, а ты один вылезаешь и чего-то такое говоришь про Крымскую войну. Ну, да. Может быть и такое мнение. Ради бога. Кто-то считает по-другому. Я надеюсь, что мне удается как-то избегать таких чрезмерностей. Может быть, не удается на чей-то вкус. Понимаете, это же такая штука-то гуманитарная, ничего тут взвесить нельзя. Это вопрос вкуса, меры, такта, стандарты этих категорий у каждого свои.

Мне самому по ремеслу важнее всего в «Войне в Крыму» стишки, которые читались, баллада Теннисона, которая кстати была откопана Владимиром Владимировичем Познером, которому я за это чрезвычайно признателен. Мы даже и не знали, что есть русский перевод «Атака русской кавалерии». И куплеты, которые приписываются Льву Толстому: «Как 4-го числа нас нелегкая несла», – я думаю, что и на публику, в конце концов, эти клипики в виде комментариев о событиях, они тоже более всего цепляют глаз. Критика как-то на это внимания не обратила. Поэтому тут я бы не разделял взгляд критика и взгляд зрителя. Взгляд зрителя все равно важнее.

Л. ПАРФЕНОВ
Да нет никакой грани. Нет никаких законов, возможно все. Дальше это вопрос вкуса, такта, меры опять-таки не только творцов, но и аудитории. Кому-то это кажется чрезмерным, а кто-то сочтет, что так и надо. Нет никакого единого закона. А то, что это стараются делать, да, потому что иконография не держит картинку, не держит кадр, невозможно показывать фотографии, гравюры сколь-либо долго в особенности на телевидении и, в особенности, на таком коммерческом канале, не на платном. Ну, да. Это такая штука, никуда от этого не деться. И чем далее, тем более заходят в этих реконструкциях, когда целиком реконструируется, когда под документальное или в старом понимании научно-популярное кино фактически снимается игровая картина.

Е. АФАНАСЬЕВА
А с вами работает какая-то старая команда, которая работала на проектах еще на НТВ, или это уже команда, которую канал вам дает?

Л. ПАРФЕНОВ
Нет, это не команда, которую канал дает, это приглашаются люди. Так или иначе, конечно, используются те наработки, приемы, достигнутые, которые были. Собственно говоря, очень хотелось именно в «Войне в Крыму» сделать некий следующий шаг после «Российской империи». Надеюсь, что в каких-то приемах ремесла и отчасти ведения, о чем я говорил, про эти стихи, например, и в сцеплении старой картинки с новой, там достигнуты какие-то результаты, там сделан шаг вперед.