Новый фильм Леонида Парфенова посвящен основателю телевидения Владимиру Зворыкину

...На телеэкране появляется старенький летающий телевизор, который в мгновение ока облетает вокруг планеты, словно подчеркивая – с его помощью земной шар не кажется таким уж великим.

Внутри небольшого овального экрана в черно-белом изображении появляется... нет, пока еще не отец-основатель телевидения Владимир Зворыкин, а известный тележурналист Леонид Парфенов. Его новая работа – фильм «Зворыкин-Муромец» вчера и сегодня – 20 и 21 апреля – в 22.30 в эфире Первого канала.

Фильм этот, где Парфенов впервые пробует себя в популярном и модном нынче жанре докудрамы и где главную роль исполняет поразительно похожий на Зворыкина, даже без грима, Сергей Шакуров, явно станет заметным явлением для современного телевидения. И не только потому, что фильм сделан с присущими Парфенову вкусом, стилем и чувством меры. Но и оттого, что является неким объединяющим поводом для всех российских современных телеканалов.

Не случайно на премьеру-презентацию фильма, которая состоялась в столичном кинотеатре «Пионер», были приглашены известные теледеятели, такие как Эдуард Сагалаев, руководители ведущих телеканалов – Роман Петренко, Вячеслав Муругов, топ-менеджеры СМИ, продюсеры, режиссеры, телеведущие и артисты, а так же представители нынешней и бывшей кремлевской администрации Владислав Сурков и Александр Волошин.

После просмотра обозреватель «РГ» поговорила о новом фильме с автором, исполнителем главной роли и генеральным директором Первого канала Константином Эрнстом.

Леонид Парфенов:

– Сколько времени вы работали над фильмом?

– От первого разговора с Константином Эрнстом – ровно год. А съемки начались в сентябре. Получается, что напрямую работали семь месяцев. Это очень быстро.

– Я слышала, что вы сделаете книгу о Зворыкине.

– Можно сделать книжку по фильму с документальными и игровыми иллюстрациями. Плюс, наконец, напечатать и опубликовать на русском языке мемуары Зворыкина, которые он надиктовал Фредерику Олесси и которые тот успел обработать.

– Как вам работается в жанре докудрамы? Насколько свободно вы себя в нем чувствуете?

– Жанр дает больше возможностей. Но для меня главное – это «доку». Мы никуда не отступили от документальных материалов, от мемуаров Зворыкина. У нас нет игровых кусков, в смысле придуманных нами. Это – реконструкция реального материала. Ничего не расходится с фактом.

Сергей Шакуров:

– Вы ведь раньше в докудраме не снимались...

– Художественное кино подразумевает расширенное изображение образа. А в документальном нужно очень скромными средствами достичь большого эффекта. Там не разыграешься. Поэтому эмоции надо убирать, внешние эффекты – тоже. Идет повествование. А оно не предусматривает мощной актерской игры.

– В каких моментах пришлось себя сдерживать?

– Я отталкивался от настоящего Зворыкина. Узнал о нем многое. И понял, что он – скромный, без выплесков энергии, человек. И за свою профессиональную жизнь он ничего предосудительного и необдуманного не делал, за исключением прыжка из поезда – но тут действовал инстинкт самосохранения, и несанкционированной поездки в закрытый город Муром. А так он был достаточно сдержанным. Как по Пушкину, «Хвалу и клевету приемли равнодушно, И не оспаривай глупца». Эти слова и были квинтэссенцией, которую я определил для себя, ключом, который я нашел к изображению образа Владимира Козьмича.

Константин Эрнст:

...Мы привезли в Москву телевизор, по которому Зворыкин смотрел высадку американских астронавтов на Луну. Надеюсь, что будет Музей телевидения, и мы его туда поставим. Мы в сентябре на улице Королева 12 у Останкино ставим памятник Зворыкину. Причем он будет интерактивный. Будет в рост стоять Зворыкин и рядом – телевизор. В него можно будет засунуть физиономию, сфотографироваться со Зворыкиным. И памятник выстроен так, что сзади на кадре будет видна Останкинская телебашня.

– В фильме в последнем интервью Зворыкина, когда ему уже 92 года, он критикует то, что показывают по телевизору: плохая музыка, секс, много жестокости...

– Когда я читаю активно критику телевидения, мне хочется разослать критикам программы 1972 года, 1989 года, даже когда шел «Взгляд», чтобы все вспомнили и сказали: ужас какой! Эта проблема присутствует везде.

Гениальная тема для критики, ведь телевидение по сути своей творение несовершенное. Его надо делать 365 дней в году 24 часа. И этот продукт обречен на несовершенство. А критерии выставляются – почему это не гениальные работы выдающихся корифеев мирового уровня.