Попов Ю. Анатолий Дрыгин: Штрихи к портрету / Ю. Попов // Русский Север. – 1997. – 27 мая. – С. 5; 3 июня. – С. 5; 10 июня – С. 5; 17 июня. – С. 5.
Ю. Попов
Анатолий Дрыгин: штрихи к портрету
Человеку не уместиться ни в одной, ни даже в нескольких обширных статьях. "Да о нем книгу надо писать!", - воскликнул однажды в разговоре Василий Иванович Белов. И это правда, правда по многим причинам.
Во-первых, это двадцать четыре года (четверть века!) во главе Вологодской области, да и какие! За это время, с 1961 по 1985 годы, сменили друг друга Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев - эпоха следовала за эпохой... Во-вторых, Анатолий Семенович - рекордсмен среди "коллег" по руководству; "второе место", 18 лет, принадлежит губернатору С. Ф. Хоминскому, а при Советской власти - В. Н. Дербинову (7 лет). Наконец, в-третьих, и это главное, Дрыгин был ЛИЧНОСТЬЮ.
Но здесь-то и таится главная опасность. Большинство нынешних как простых тружеников, так и руководителей всех рангов выросло, сформировалось именно под его влиянием. Поэтому судить так или иначе о Дрыгине - это судить в очень значительной мере и о нас самих, какими нас во многом "сделал" Анатолий Семенович... Поэтому автор поставил в заголовок слово "штрихи" и ограничивает объем данной публикации. Если годы Комарова или Дербинова уже зарастают быльем, то о 1960-80-х этого никак не скажешь - они вот, перед нами, даже среди нас. Это и наша радость, и наша боль.
А для краткости в дальнейшем будем именовать нашего героя АСД, как это делают, например, американцы, каждый из которых знает, что ФДР - это Франклин Делано Рузвельт.
Черты биографии
Родился АСД 14 марта 1914 года в городе Балашове Саратовской губернии, оказавшись, таким образом, последним руководителем, "доставшимся" Вологодчине от дооктябрьских времен. Семья была сводная; сошлись вдова и вдовец... Дядя был доцентом. Брат АСД Алексей стал авиатором, дослужился до командира эскадрильи, воевал. АСД совсем молодым человеком поступил в Мичуринский (Тамбовщина) сельскохозяйственный институт. Окончив его в двадцать один год, в 1935-м стал по направлению младшим научным сотрудником в Башкирском НИИ социалистической реконструкции сельского хозяйства.
Занимался прозаическим, но очень нужным делом: изучал ягодные культуры. В марте 1941 года увидела свет его первая научная монография "Культура ягодников в Башкирии". В двадцать семь АСД становится уже старшим научным сотрудником (заметим, без ученой степени, что редко). Здесь же его ожидает и первая административная ступенька - заведующий отделом селекции и сортоизучения, причем уже не в НИИ, а на республиканской сельскохозяйственной опытной станции. Вступил в партию.
По всей видимости, не будь войны, АСД со временем вырос бы в крупного ученого-аграрника...
* * *
Дрыгин на фронте - тема настолько захватывающе интересная, что автор вынужден отложить ее на потом, как бы зарезервировать - возможно, в виде отдельной публикации.
Скажем пока одно - воевал АСД достойно.
* * *
В 1946 году для АСД наступил "дембель". Казалось бы, снова в Башкирию, снова за науку? Но нет, партийная дисциплина "перебросила" отвоевавшего свое гвардии майора в Ленинградскую область на целых пятнадцать лет.
Сначала мы видим АСД уже директором экспериментальной базы ВИР (ВИР - это Всесоюзный институт растениеводства, основанный академиком Николаем Вавиловым, впоследствии ни за что расстрелянным).
Поскольку ВИР (и, конечно, его база под Ленинградом) работал на истинно научной основе, он не мог не вызвать злобы со стороны Трофима Лысенко, невежественного, но хитрого авантюриста, а с его подачи - и Сталина. В первые послевоенные годы отечественная генетика понесла прямо фронтовые потери: были и расстрелы, и тюрьмы, процветали клевета и доносы. И неизвестно еще, как на этом фоне сложилась бы судьба АСД. Но ему повезло. Он был назначен директором совхоза "Скреблово" - чистой воды производственником.
А вскоре АСД стал председателем Лужского райисполкома. В условиях жуткой послевоенной нехватки людей АСД сумел хорошо себя зарекомендовать. Он становится первым секретарем все того же Лужского района.
Дальше - больше. За 1950-е годы Дрыгин проделал хороший путь. Мы видим его заведующим сельскохозяйственным отделом Ленинградского обкома партии. А это значит ни мало ни много - снабдить продовольствием многомиллионный город. Удалось и это. АСД растет, становится первым заместителем председателя Ленинградского облисполкома по сельскому хозяйству...
1961-й АСД встретил уже секретарем обкома партии - высшей власти в регионе.
Казалось бы, вот она, перспектива - "столичная" (Питер!) область, надежные позиции, глядишь - и в "первые", а это - членство в ЦК, а там и Политбюро с почетной, обеспеченной старостью...
В Кремле, однако, судили иначе. "Есть мнение..." Чье мнение, справедливо, верно ли оно - тогда спрашивать было нельзя. Уже не расстреляют, но задвинут навеки. Так вот, "есть мнение, что у соседей, в Вологде, Милов явно не справляется. Собирайтесь".
Наследство
В нашу область АСД попал в возрасте 47 лет, прямо как Ленин в Октябрь. Но если "вождь" до этого никогда и ничем (кроме парт-кружков) не руководил, а главное - ни за что не отвечал, то за плечами у АСД было уже очень и очень многое: фронтовой командный опыт, практика хозяйственной, советской, партийной работы. В отличие от своего предшественника В. С. Милова он был подготовлен к руководству такой крупной и уже не такой сугубо лесной областью.
Если о Рябове или Семине можно было написать, как они поначалу осваивались, присматривались и т. д., то АСД оказался лишенным такой возможности. Его единственными "форами" были аграрное образование да немалый житейский опыт.
Начинать приходилось, разумеется, не с нулевой отметки. Уже довелось писать о том, как трудно "отходила" область от военного лихолетья, но были (и есть) и долговременные факторы, "мины замедленного действия". Мало кому, например, известно, что Вологодская область дала наибольший процент призванных на фронт из всех территорий (краев, областей, республик) СССР, и, каковы бы ни были причины, но ушло 336 тысяч человек. А это - 21 процент мужского трудоспособного населения. И почти каждый второй из них отдал Родине свою жизнь... А инвалидов... сколько их?
Были (и остались) и другие объективные причины. Наша область, эта "европейская Сибирь", как ее иногда называют, - это 146 тысяч квадратных километров. А пашенных-то земель - всего-навсего 900 тысяч гектаров, да и почвы не ахти, все больше подзолистые, да глины, да камни наследие ледников... Примерно столько же естественных лугов и пастбищ. Без мелиорации не обойтись практически ни в одном районе. "Сибирь" - не ради красного словца: сумма эффективного тепла не более 1500-1700 градусов в год.
Дальше. Область как бы состоит из двух частей Если западная тяготела промышленным центрам, то восточной зоне приходилось много-много труднее Она - уж если и не за горами, за морями, то за лесами, реками и болотами, да какими! Отсюда - вопиюще бездорожье. Без дорог же любая территория обречена стать "отрезанным ломтем". Бездорожье тянет за собой и энергетическую необеспеченность, а где нет энергии, там не создашь промышленной культуры.
О сельском хозяйстве говорить уж и не приходится. Несмотря на определенный прорыв, некое "второе дыхание" (см. наши предыдущие публикации), дела в аграрном секторе не радовали. Уже не просто усилилось, а становилось угрожающим обезлюдение деревни. Передовики-ударники погоды не делали, и к началу 1960-х годов урожайность зерновых докатилась до немногим более 6 центнеров с гектара.
Еще при Дербинове (1945-1952) и Семине (1952-1955) область сначала робко, а затем все решительнее стала "вписываться" в индустриальный "оркестр" общегосударственного масштаба: ЧМЗ, Волго-Балт... А взять реконструкцию стареньких уже заводов Вологды и Сокола - где средства для строительства? А жилье?
Пускай и из злобных уст, но прозвучала великая истина: "Кадры решают все!" На них и сделал ставку Дрыгин.
"Мой характер выковала война"
Эти слова АСД можно по праву считать ключевыми и для всей его последующей жизни. Поэтому постараемся, насколько это окажется возможным, проследить за судьбой нашего героя в суровые военные годы. Здесь нам помогают и книги: Жилин С. и др. "Под гвардейским знаменем". Архангельск, 1980 (это описание боевого пути 111-й стрелковой, впоследствии гвардейской дивизии) и Стрельбицкий И. С. "Штурм". Архангельск, 1970.
Для АСД война началась практически 24 июня, когда его назначили командиром сформированного наспех воинского эшелона и отправленного на Западный фронт. Там он пробыл, видимо, около года, после этого мы застаем его уже на другом фронте. Слово С. Жилину:
28 сентября (1942 г. - Ю.П.) в штабе 71-го СП (стрелковый полк) был получен приказ... отойти на восточный берег речки. Однако группа под командованием комиссара 2-го батальона политрука Дрыгина, прикрывавшая группу капитана Степанова, оказалась отрезанной от основных сил полка. Патронов не было. Приходилось отбиваться от наседавших гитлеровцев трофейными ручными гранатами".
Это знаменитые бои в районе Синявино: отчаянные попытки прорвать кольцо ленинградской блокады. 71-й полк входил в состав 24-й гвардейской СД (стрелковой дивизии). Политрук приравнивался к старшему лейтенанту. Кстати, дивизия эта формировалась еще под № 111, еще в 1940 году в Вологде, в лагеря на учения выезжала в Кущубу, а штаб ее располагался в Вологде на набережной VI Армии, дом 111 ("Дом адмирала Барша").
Второму батальону, как мы видим, грозило окружение - этот кошмар 1941-42 годов, когда не то что батальоны, а целые дивизии, армии попадали в неумолимые "клещи" вермахта...
К счастью, многим солдатам и офицерам удавалось спастись. В числе уцелевших был и АСД. "В рукопашной схватке 28 сентября из пистолета застрелил четырех гитлеровцев. Под покровом ночи ему удалось собрать бойцов и вновь сколотить отряд. Однако несколько попыток вырваться из окружения в ночь на 29 сентября оказались безуспешными. Нащупать слабые места в его расположении помогло тщательное изучение расположения противника. На рассвете 30 сентября политрук Дрыгин вывел из немецкого тыла более двухсот воинов".
Везение? Возможно. Но что характерно - в начале войны зачастую терялись и более крупные "чины" типа "маршалов" Кулика или Ворошилова, а простые штатские как-то находили в себе и ум, и волю - главное, что надо на войне. Как известно, АСД не имел никакого военного образования, кроме месячных лагерей, где еле успеют научить стрелять из винтовки и наворачивать портянки.
Так или иначе, именно с этого времени АСД стал командовать вторым батальоном стрелкового полка.
6 октября того же 1942 года 24-я гвардейская СД в составе 2-й гвардейской армии ведет трудную борьбу с армией фельдмаршала Манштейна, которая стремилась вызволить армию Паулюса из сталинградского "котла". "В этой операции, - пишет С. Жилин, - отличился 2-й батальон 71-го СП под командованием гвардии капитана Дрыгина... В бою АСД был ранен - пуля вошла в шею и застряла под левой лопаткой. Но, несмотря на это, он в течение суток оставался в строю. Батальон отбил три яростные атаки врага, а затем сам перешел в наступление. Лишь после этого командир оказался в медсанбате. За мужество и отвагу, проявленные в этих боях, АСД был представлен к ордену Красного Знамени". Вот так учились наступать. Часто приходится встречаться с упреками: побеждали, не считаясь ни с какими потерями, заливая немецкие окопы русской кровью. Было... Занимали города к "дате", слали победные рапорты... Но было и другое. Если для Сталина и его камарильи "миллион - туда, миллион - сюда", то рядовым командирам был дорог каждый штык, каждый боец, каждый человек. Если в Кремле забывали суворовское "воюй не числом, а уменьем", то полевым командирам такая роскошь была недоступна. Примечателен такой эпизод с тем же АСД.
"После длительного преследования противника 2-й батальон 71-го СП, которым командовал капитан АСД, сосредоточился в балке, в трех километрах от хутора Ведерниково...". И вот, пока ротные повара готовили ужин, разведчики успели обследовать подступы к этому хутору. Выяснилось, что немецкий командир, видимо, по неопытности, с западной стороны прикрыл хутор всего одним пулеметом. Доложили АСД в тот момент, когда он, обходя роты, слышал, что, мол, неплохо бы "фрицев" выбить с хутора и отдохнуть не в январских окопах, а в теплых хатах. АСД понимал желание солдат. Остальное, как говорится, - дело техники...
Ровно в 2 ночи он силами 17 станковых и 32 ручных пулеметов, плюс автоматы и винтовки, открыл ураганный огонь. Помимо теплого ночлега, батальон получил: 16 орудий и 36 минометов (все нацелены на восток), склады с боеприпасами и, о радость, с продовольствием! Потери у нас были не очень, а вот гитлеровцев полегло побольше сотни.
Опять везение? Нет, основательный и нестандартный подход.
На смену Манштейну пришел генерал-полковник Холлидт, признанный специалист по оборонительной тактике. Теперь ему приходилось применять свою теорию на практике. Красная же Армия рвалась в Донбасс, на подступах к которому усилиями Холлидта был создан мощный укрепленный вал - "Миус-фронт", по имени крохотной речушки. Опираясь на этот "фронт", немцы сумели изрядно измотать и даже потеснить наши части. В числе прочих отбивал атаки и 70-й гвардейский стрелковый полк во главе с АСД, уже майором.
Думается, АСД и не рвался особенно в военную науку (скорее всего для него война была своего рода кровавой и неизбежной бедой, устранив которую, следует возвратиться к нормальной работе...). Справедливости ради скажем, что в ходе боев уже в Донбассе кадровики настаивали на отправке АСД на учебу, хотя бы кратковременную. И вот какой по этому поводу состоялся разговор. Действующие лица: Захаров Георгий Федорович, командарм -2; Сергеев, начальник политотдела той же армии.
Захаров: Почему АСД не учится?
Сергеев: Потому что Кошевой (тогдашний командир дивизии, будущий маршал. - Ю. П.) - хитрый мужик, никуда АСД из дивизии не отпускал. Помните, во время боев в Донбассе майора хотели послать на курсы. Кошевой упросил вас же оставить его на месте. Дрыгин очень много работает над собой...
Из Журнала боевых действий 70-го гвардейского стрелкового полка:
"16 октября 1943 г... Был ранен пулей в бедро командир 70-го гв. СП (его перевели. - Ю. П.) майор А. С. Дрыгин. Ранение было сквозное, но пуля повредила кость...".
После первой перевязки, наложенной санинструктором, АСД занял место на своем НП (наблюдательный пункт) и продолжал руководить боем. Очевидцы добавляют: "чертыхаясь и ругая проклятую пулю-дуру", а мы, зная о некоторых особенностях дрыгинской "лексики", этой пуле-дуре не позавидуем...
Вскоре к НП пробрался врач, капитан медслужбы Шары Шарифович Касимов. Осмотрев рану, он категорически приказал эвакуировать АСД в госпиталь. Что и было сделано.
...А тем временем полным ходом шла подготовка к "Третьему сталинскому удару"...
Крым! Обладание им никогда не было для России ни легким, ни бескровным - вспомним хотя бы "времена Очакова и покоренья Крыма" или 1920-й год и "Сиваш - гнилое море"... В 1943 году положение было не легче. Понимая значение полуострова в борьбе за Черное море, за свой южный фланг в целом, германское командование не жалело усилий, чтобы отстоять его. Однако к концу года этот очаг немецкого сопротивления оказался отрезан. В ноябре 1943 года развернулись бои за Кинбурнскую косу - это территория уже Херсонской области, "запирающая" Днепровско-Бугский лиман. На косу наши высадили не очень-то сильный десант. Десантники закрепились. Но командир 12-го румынского полка подполковник Пискулеску, нещадно понукаемый немцами, сумел-таки основательно потеснить наш десант, вся "сила" которого была только в артиллерийском прикрытии.
А где же Анатолий Семенович Дрыгин (АСД)? Он - в госпитале, на костылях по поводу простреленной ноги. Вы думаете, он всегда был законопослушным? Приказ - закон? Послушаем генерал-лейтенанта И. С. Стрельбицкого, автора книги "Штурм".
Об успехе Пискулеску "стало известно командиру 70-го гвардейского стрелкового полка (СП) майору Дрыгину... Врачи не выписывали его, но не таков характер был у майора, чтобы без дела отлеживаться на койке, и ОН ТАЙНО БЕЖАЛ В ПОЛК". (Выделено нами. - Ю. П.)
Командир полка вознамерился "сбросить" противника с косы. Но сил для этого было явно маловато, и командир дивизии запросил у начальства помощи - два артиллерийских полка.
Тем временем румынский полк окапывался, всерьез готовясь к обороне, а приданная ему немецкая рота служила то ли резервом, то ли заградотрядом, совсем как у нас в 1941 -1942 годах. Дрыгину подсказали интересную комбинацию.
Из телефонного разговора командарма с АСД:
"- Нужна ли вам помощь? - спросил командующий.
- Своими силами справимся, если удастся выполнить затею начпо (начальник политотдела. - Ю. П.)
- Какую еще затею? - удивился Захаров.
- Начпо Ермоленко хочет распропагандировать румын.
На этом связь оборвалась. Захаров нервно заходил по комнате и сказал:
- Черт его знает, что получается! Комдив требует не менее двух артполков, танковый батальон и штурмовую авиацию. А АСД считает возможным выполнить боевую задачу своими силами. ОН, ПОЖАЛУЙ, ПРАВИЛЬНО ОЦЕНИВАЕТ ОБСТАНОВКУ (выделено нами. - Ю. П.)...".
Дальше все шло как по нотам. Заловили нескольких румын, накормили и отогрели, налили... Потом отправили восвояси, снабдив письменной гарантией сохранения жизни всем, кто сдастся. АСД изрядно рисковал: если румыны не "клюнут", то без помощи своих (сам отказался!) будет нелегко. В штабе полка тоже волновались не на шутку, сомневались в успехе.
"- Цыплят по осени считают, - тихо отозвался АСД. - Ну да будем надеяться, что все будет хорошо".
...Румыны сдались все - во главе с Пискулеску.
Окруженный, полностью отрезанный от своих, генерал Альмендингер, немецкий командарм-17, медленно отходил к Севастополю, подбодряя (как ему казалось) свои войска "расстрельными" приказами. Стоял май 1944 года.
Наши командиры и солдаты уже к этому времени научились воевать, применяя тактические приемы, избегая ненужных жертв.
Опять послушаем генерала-артиллериста И. С. Стрельбицкого.
"Майор АСД понимал, что нельзя форсировать бухту без разведки, но и рисковать людьми он тоже долго не решался". Он вел самую тщательную рекогносцировку местности, отыскивая подходящие места для переправ. В разведку напросились несколько моряков. Им и дал "добро" АСД. Разведчики переправились... на гробах, случайно подвернувшихся...
На помощь пришла "школа тренировки" - незадолго до этих боев АСД заставил командиров и бойцов "форсировать" озеро неподалеку от курортного городка Саки, недавно освобожденного. Приобретенные там навыки и сослужили свою службу.
Переправились на удивление удачно. "С третьим рейсом, - продолжает Стрельбицкий, - на лодке пошел и АСД. Одновременно от берега отчалило множество плотов... Бойцы плыли на досках, ящиках и бочках, ловко лавируя между разрывами мин и снарядов...
Когда полк заканчивал переправу, майор собрал старших офицеров и уточнил полученную им от командира дивизии задачу:
- Правой группе под командованием моего заместителя майора Буткевича проскочить через железнодорожный тоннель, обойти Килен-бухту и вдоль полотна пробиться к вокзалу, оттуда - к панораме и выйти к слободе Рудольфова. Я наступаю с левой группой к вокзалу, напрямик через высоты".
Разгорелся ожесточенный городской бой - наверно, самая сложная разновидность боя вообще. Помог "бог войны". Офицеры Болдин и Сирук, которые сопровождали АСД при руководстве боем (они были из приданного пехоте 101-го гаубичного попка), увидев, что наши солдаты начинают утрачивать темп боя, что прорыв к центру города может и захлебнуться, немедленно вызвали по радио огонь своих дивизионов.
...Ровно за один год до Победы Севастополь был освобожден.
О многих еще страницах этих лет мы могли бы рассказать, а кое-чего мы до сих пор не знаем... После освобождения Крыма 70-й гвардейский стрелковый полк был приказом от 4 июля 1944 года направлен в РГК - резерв Главного командования.
Через полгода АСД получает новое назначение и с февраля 1945 года отбывает в другой полк, другую дивизию, чтобы закончить войну в Восточной Пруссии...
Директор.
Думается, к А. С. Дрыгину (АСД) в период его руководства областью (1961-1985 годы) подобное определение вполне применимо. Повсеместно в стране сбылось зловещее предсказание Троцкого: "Вы выродитесь в ПРАВЯЩУЮ партию". Так и произошло. Не в силах убедить людей строить рай на земле, КПСС плюнула на Советы (впрочем, "выборы" с пивком и бутербродами проводились регулярно) и перешла к полному управлению хозяйством. Важнейшие вопросы решались на бюро обкома. Но "временщиком" АСД не назовешь - он осел в области всерьез и надолго, а главное - основательно, в отличие от, скажем, Семина или Милова. Он широко мыслил, перенося эту масштабность и в практику. Именно поэтому АСД очень многое и удавалось. (С мышлением "на перспективу" - сложнее, хотя именно это качество выделяют бывшие подчиненные "хозяина").
Промышленность
Не секрет, что индустриальное развитие области, робкое, очаговое, постепенное в 1930-1950 годах, в 1960-х пережило количественный, а в чем-то и качественный всплеск.
Один из предыдущих очерков об АСД заканчивался словами о кадрах, ставку на которые он сделал. Действительно, он подобрал, пусть и "под себя", сильную "экономическую" команду, которая по-хорошему к этому причастна. Автору этих строк впервые довелось посетить Вологду в 1967 году. Это был в основном город деревянных тротуаров и небольших заводов по окраинам. А в 1984 году я попал в крупный индустриальный центр, "населенный", ГПЗ, "Оптикой", "Техмашем", многоэтажными микрорайонами... О Череповце и говорить не приходится, как и о Великом Устюге и Соколе.
Кстати, мало кому известно, что при выборе в СССР города для размещения промплощадки под завод итальянских "Фиатов" Вологда первоначально прорабатывалась как один из реальных вариантов, и АСД всерьез надеялся привязать Вологодчину к современному (как тогда нам внушали) автостроению... Правда, от "вологодского варианта" быстро отказались из-за нехватки людских ресурсов, трудностей с транспортным обеспечением, удаленности от машиностроительной базы.
Авантюризм? Да, в какой-то степени, как и неумение грамотно просчитать перспективу. Но вспомним хотя бы Хрущева, "перегонявшего" Америку и собиравшегося в 1974 г. пожать руку последнему в СССР преступнику. Что осталось?
А в Вологде остался, пусть хотя бы как "компенсация", ГПЗ-23! К тому же АСД хорошо усвоил: нужно тебе 100 - проси 200 - 300, сто и получишь.
В настоящей промышленности не обойтись без комплексного развития. Приехав на ЧМК, А. Н. Косыгин, низкорослый, ходил с высоченным АСД. Рабочие пожаловались: плохо с яйцами, нет птицы. Косыгин через плечо: у него просите. АСД не стал (как это сделал бы Семин) выпрашивать централизованных поставок, а тут же решил выстроить сразу две птицефермы. Конечно, тогда не думали о том, что главный упор надо делать не на птице-, свино - и т. д. фермы, а на развитие сильного крестьянского хозяйства. А скажи это вслух - обвинят в "возрождении кулачества". Кстати, по многим отзывам, АСД "в сиюминутности не упрекнешь". И можно, и должно согласиться, что именно тогда был заложен потенциал области, порой спасающий нас и сегодня.
Случались и промахи. Например, Череповец и Сокол явно вышли перенасыщенными промышленностью вообще и "вредной", в частности. Экологи трубят тревогу. А кто, ответьте, знал тогда слова "охрана природы", кроме пионеров?
Или гигантомания. С 1920-х годов нам вбивали, что наше - значит, самое большое. И вбили. Гордимся Днепрогэсом или "Уралвагонзаводом", а об экономической и социальной целесообразности думать уже как-то некогда. Да и как смог бы даже член ЦК бороться против "планов громадья"? И поняли ли бы его "наш Никита Сергеевич" и "дорогой Леонид Ильич"? Хотя, рассказывают, на Пленумах ЦК АСД держался довольно смело: знал себе цену, особенно в сравнении с "первыми" в ряде соседних областей. Порой был "мужиковат", в духе Собакевича; возможно, это вредило - и здесь, и в Москве. Иной раз поминал "врагов в аппарате ЦК", но это уже больше к старости...
И к идее "поворотов рек" АСД отнесся настороженно, и в Москву был отправлен документ с попыткой оценить негативные последствия "переброски для области". А в то же время в Соколе был построен завод дренажной трубки. Дренаж, осушение болот на Вологодчине, а не водоснабжение Калмыкии, - это в духе АСД: интересы области. Узость? А, простите, куда идет продукция ЧМК? "Азота"? Той же "Оптики"? Но тогда все же против "поворота" выступать было трудно - ученых слушали, но не слышали. Отметим, что В. А. Купцов сразу же и активно встал против этого "проекта века".
Аграрные дела
С ними хорошо никогда и ни у кого в нашей стране не было со времен коллективизации. Отдельные "передовики" погоды не делали и были, думается, не столько "маяками", сколько самообманом. А тут еще новая беда - "неперспективные деревни": глупость, редкая даже для тогдашних руководителей. Рассказывают, что Брежнев отказал в деньгах на сельское дорожное строительство: "По этим дорогам последние из сел разъедутся".
Но у нас кое-что удавалось. Многие утверждают: железнодорожная ветка до Устюга - это лучшее, что смог сделать АСД со своей командой (которая, впрочем, обновлялась) по подъему из небытия восточных районов нашей обширной области. Плюс, конечно, энергообеспечение.
"Первому" приходилось изучать всю область. Наши мифотворцы любят байки о дрыгинских "броднях", о знании многих по имени-отчеству, об отличной памяти на чуть ли не каждый косогор. Оставим эти байки им. Тем более что, сами того не замечая, сводят серьезного руководителя областного масштаба к уровню колхозного бригадира...
...Сельское хозяйство и промышленность друг без друга не проживут. Но как нащупать верный путь к их взаимопониманию и взаимопроникновению? В АСД подкупает именно попытка найти какой-то единый путь. А что если создать целые агрокомплексы на уровне целых районов? Как, например, в Чагодощенском районе пять разных по уровню хозяйств замкнули в единую технологическую цепочку...
Лучшие намерения - обеспечить область продовольствием - очень часто разбивались о не то чтобы непонимание экономических выгод отдельного крестьянина, а о враждебность этим выгодам. Отсюда - раздрай.
...Сдают животноводческий комплекс. Снаружи - хоть буржуям нос утирай, а сзади да внутри... Между тем строители уже и банкетец подготовили: АСД будет. И потом восхищаются: какой он, мол, молодец, все раскусил, пригрозил, ЗАСТАВИЛ (Выделено нами. - Ю. П.) сделать. И невдомек, что плоха та система, которая не может заинтересовать, а только именно заставить. Отсюда и рождаются наши надежды на "всевидящего, всемогущего директора...".
Видимо, АДС понимал: людей приучили понимать только язык приказа. И невольно сам становился соучастником этой системы с ее гипертрофированной властью руководителя вообще. Было ясно: к каждому Дрыгина (а раньше - НКВД) не приставишь. Но острастку давать надо. Отсюда - методика работы с людьми.
"Плохой хороший человек"
Приходилось быть разным - но с разными людьми. Постепенно привычка вырастала в натуру. На фронте, понятно, не до экономических стимулов, но - "мой характер выковала война". Порой у всех почти переживших войну руководителей бывало это противоречие и в уме, и в характере. Тут и строгость, и отходчивость. "Тыканье" - только тем, кого уважаешь. Умение отступить. Бессребреничество. Узнал, что жена удумала ездить на базу, - скандал. Ездил все больше на "уазике". В Москву - рейсовым самолетом, не в пример кое-кому помоложе!
Еще противоречие: с одной стороны, тщательность в подборе кадров, а с другой - "или я, или он" (об одном из крупнейших руководителей области). С одной стороны, внимание к литераторам, ни одной пропущенной премьеры, а с другой - безудержный мат...
Но и менялся. С годами стал мягче, даже обходительнее с людьми. Начал уставать - "жаль, многого не успел!" И - не нахапать многого, а сделать! И избавить свою область от многих глупостей центра.
Думается, АСД, так сказать, "не вписывался" в картину застоя. Он был динамичной личностью, ФИГУРОЙ, пусть и на областном уровне, с созидательным характером.
В заключение: Анатолий Семенович Дрыгин, пожалуй, больше своих предшественников в Вологодском обкоме КПСС был сыном эпохи, которой он "обязан" своими, порой не лучшими, сторонами. Но что интересно: многие, знавшие его на любых уровнях, в разных обличьях, моложе или старше, ругаемые и хвалимые, завершают: "Эх, да что они понимают в Дрыгине!" Значит, он сумел сделать себя небезразличным для людей.
И совсем закончить эти очерки хотелось бы словами В. И. Белова: "Это был далеко не самый худший вариант для нашей области!"
...Уйдя на пенсию, АСД хотел было насовсем остаться в Вологде, но болезни, болезни... Но и в Москве он жил интересами Вологодчины, выписывал "Красный Север", вел обширную переписку, приезжал.
Скончался Анатолий Семенович в ноябре 1990 года. Похоронен на Троекуровском кладбище столицы.