Дрыгин Б. А. Борис Дрыгин о том, каким был его дядя : [беседа с племянником А. С. Дрыгина Борисом Алексеевичем Дрыгиным] / записал Е. Стариков // Красный Север. – 2014. – 6 августа. – С. 31.
Борис Дрыгин о том, каким был его дядя.
Беседа с племянником А. С. Дрыгина Борисом Алексеевичем Дрыгиным.
Записал Евгений Стариков
– Когда вологжане читают мою фамилию на визитке, они автоматически спрашивают: «Вы представитель той самой фамилии?» Честно отвечаю: «Да, я племенник Анатолия Семеновича Дрыгина!». С этих слов началось мое общение с Борисом Дрыгиным на площади, носящей имя бывшего первого секретаря Вологодского обкома. Сходство со знаменитым дядей очевидно: те же гренадерский рост, осанка, сильные руки хозяйственника.
Дядя был заядлым доминошником и дачником.
Борис Дрыгин живет в Воронеже, работает в фирме «Солвер» руководителем одного из проектов в области технического перевооружения. В Вологде гость изучал возможности ультразвукового оборудования, производимого одной из местных фирм. В свободное время он совершил прогулку по городу, во время которой пообщался с журналистом «Красного Севера».
– Борис Алексеевич, в последние годы об Анатолии Семеновиче было опубликовано немало воспоминаний. И все – о работе. А как он отдыхал?
– Когда мы приезжали в Вологду с отцом – старшим братом дяди Толи, он нам всегда уделял крайне мало времени. Режим работы у Анатолия Семеновича был очень жесткий. В 8.00 он уже на рабочем месте, а раньше 21.00 почти никогда не был дома. Вечером он легко ужинал, чаще всего за просмотром программы «Время», читал и ложился отдыхать. При этом дядя был заядлым театралом, банщиком и любителем забить «козла» в домино. Единственным местом, где он буквально преображался, была государственная дача под Молочным. Здесь он построил теплицу, где выращивал овощи, проводил какие–то опыты. И очень гордился своим урожаем: показывал – вот, посмотри, что я вырастил!
– Сказывалась его учеба в Мичуринском институте плодово–ягодных культур?
– Несмотря на пост первого руководителя области, Анатолий Семенович всегда оставался человеком «от сохи», земледельцем. Видели бы вы, как он преображался, общаясь с агрономами и председателями колхозов!
– И по этой причине никак не хотел в 1961 году оставлять должность секретаря Ленинградского обкома по сельскому хозяйству и переезжать в Вологодскую область, понимая, что здесь ему придется вникать в металлургию, машиностроение.
– От таких назначений нельзя было отказываться. Конечно, он понимал, какие трудности ждут его на новом месте. В возрасте почти 50 лет сел за учебники, чтобы потом на равных, со знанием дела, разговаривать с металлургами и железнодорожниками.
В СССР Вологда была территорией Закона
– А каким Дрыгин был в кругу семьи?
– Его настрой на работу, если честно, негативно сказался на теплоте общения с родными. В силу многих причин: трудной молодости в годы сталинских репрессий, беспощадной военной поры, строгой партийной дисциплины – он был достаточно строгим отцом, братом и дядей. Дрыгин был жестким, но очень справедливым руководителем.
Его слово всегда было в семье решающим. Хотя однажды я все же ослушался Первого секретаря Вологодского обкома КПСС. Он часто брал меня в Череповец, где познакомил с дочерью одного из руководителей меткомбината. Очень дядя хотел, чтобы я стал ее мужем и остался жить на Вологодчине.
– Представляю, какую бы головокружительную карьеру вы могли сделать в нашей области.
– Думаю, наоборот, с меня спрашивали бы вдвойне. Знаете, какими привилегиями пользовались мы с отцом, когда приезжали на Вологодчину? Нам выделяли шофера и самую поношенную машину из обкомовского гаража, на которой мы отправлялись колесить по области.
Признаюсь, бывая в разных районах, я по молодости задавал местным жителям провокационные вопросы про товарища Дрыгина. Никогда не забыть, как однажды на рыбалке разговорился с каким–то рабочим о житье–бытье. Он сказал следующее: «Я много где побывал, но знаю точно, в СССР есть одна зона закона – это Вологда»! Это, пожалуй, лучшая оценка работы Анатолия Семеновича.
Поэтому я нисколько не обиделся, когда дядя отказался помочь мне в получении по линии Вологодского облпотребсоюза автомобиля. Кстати, не помог мне он и с вступлением в партию, когда по итогам собрания мне указали, что я «не совсем четко трактую положения Устава КПСС». В ответ я услышал от дяди: «Это твои проблемы. Ты должен их сам решать!».
Дела семейные
– А с чем были связаны самые радостные и грустные воспоминания Анатолия Семеновича?
– Конечно, с войной. Всегда, когда мы садились за стол, дядя и его супруга тетя Тоня вспоминали тех, кто погиб на фронте. В бане, на даче, тыча пальцем в отметины от пуль и осколков на его теле, я начинал задавать слишком много вопросов. Всегда следовал протяжный ответ: «Не тереби мою душу». Воспоминания о прожитом давались ему с большим трудом.
Самое хорошее у людей того поколения, как это ни парадоксально, также связано с войной. На фронте дядя познакомился с тетей Тоней.
– А как складывались отношения Анатолия Семеновича с вашим отцом – Алексеем?
– Они были близки, в чем-то очень похожи, в чем-то соперничали. Скажу прямо, отцу не очень нравилось, что младший брат занимал в партийной иерархии более высокое положение, был выше его по званию. Бывало, папа любил поучать своего брата.
Отец прожил не менее яркую и драматическую жизнь. В самое смутное время 1930–х годов его долго не принимали в партию, поскольку семья Дрыгиных на Саратовщине считалась зажиточной. Папа окончил авиационную школу, был командиром Восточно–Сибирского авиаотряда, а на войну отправился рядовым. Какой-то писарь не указал в его учетной карточке военную специальность летчика. В 1942 году Алексея Семеновича перевели из красноармейца в пилоты. Войну закончил в звании майора командиром эскадрильи особого разведывательного авиаполка Генштаба. Дядя Толя демобилизовался подполковником. А вот наград военных у братьев было одинаково – по четыре ордена.
Привет от Леонида Ильича
– У Анатолия Семеновича были настоящие друзья?
– Он дружил с председателем облпотребсоюза Дмитрием Сазоновым, тепло отзывался о Михаиле Сычеве.
Самые теплые воспоминания у Анатолия Семеновича были о … Леониде Брежневе. Он мне сам рассказывал, что накануне праздников генсек лично обзванивал всех секретарей обкомов и республик. И было очень важно, кого Брежнев поздравит одним из первых, с кем будет общаться дольше. Каждый из руководителей созванивался с коллегами и выяснял очередность и хронометраж разговора. Знаю, что связь Москвы с Вологдой устанавливалась в первой двадцатке. А как–то вечером Анатолий Семенович пришел с работы и передал тете Тоне привет от Брежнева. Тот разговор с главой страны длился 15 минут.
– С каким чувством вы приехали в Вологду, находитесь на площади Дрыгина?
– Очень приятно, радостно и благодатно на душе, что вологжане помнят и чтут Анатолия Дрыгина.