Выдающиеся люди Вологодского края

Николай Евгеньевич Введенский вступил в XX век ученым с мировым именем.

В 1900 году он был избран почетным председателем Международного конгресса по медицине. Его работы по физиологии оказали воздействие на развитие мировой науки, прежде всего медицины. А через двадцать два года этот выдающийся человек, обладавший всемирной славой, умер от голода у себя на родине в далеком вологодском селе.

1.

Более четверти века назад, собирая материалы об ученом, я проехал по вологодским местам, связанным с Введенским. Разумеется, побывал и в его родном селе, и в его доме. Дом Введенских был знаменит далеко за пределами Междуреченского района. Сюда приезжали ученые, краеведы, туристы. Тогда, в 1972 году, в газете "Вологодский комсомолец" я писал об этом так:

"Дом стоит на пригорке при въезде в село. Огромный, срубленный из могучих бревен.

Сегодня здесь - библиотека. На фасаде - мемориальная доска. Внутри дома - стенд, уголок, посвященный Николаю Евгеньевичу Введенскому.

А сам он покоится недалеко - под обелиском за оградой. Когда-то рядом были могилы его родителей. Но от них уже ничего не осталось.

А дом простоит еще долго. Он по-северному крепок, хотя и прост. По словам местных жителей, братья Введенские и их отец сами возвели его. Значит, сильные были люди..."

И вот теперь, много лет спустя, собираясь вновь написать о Введенском, я хотел опять совершить поездку по его родным местам. Но выяснилось, что ехать мне незачем. Увы! - я ошибся, написав: "Дом простоит еще долго". Дома Введенских в Междуреченском районе уже не существует.

Двадцать шесть лет назад меня возил на родину Введенского на своей машине молодой энергичный секретарь райкома партии. Чувствовалось, что он гордился тем, что в Междуреченском районе есть такой знаменитый земляк. И еще он с надеждой говорил, что, мол, сельская округа здесь оживает, возрождается. Укрепляется хозяйство, играются свадьбы, в селах рожают.

К великому сожалению, надежды его не сбылись. Все оказалось не так. Собираясь приехать на родину ученого, я позвонил в районную администрацию, и мне с горечью рассказали, что Иванищево ныне - брошенное село. Здесь всего один жилой дом. А дом Введенских два года назад воровски растащили на бревна. Так погибло это мемориальное строение. "Могилу Введенского мы сохраняем", - сказали мне.

Я не собираюсь винить в происшедшем кого-то конкретно. Но новым витком русской трагедии дохнуло на меня и от этого, вроде бы частного факта.

2.

Но попытаюсь вновь вернуться к основным моментам жизни и творчества ученого. Разумеется, не являясь специалистом в области физиологии, не берусь судить о тех открытиях, которые совершил ученый. Буду ссылаться на высказывания специалистов - П. Терехова, И. Аршанского, М. Ценципера, М. Виноградова и других. Но начну с биографии.

Он родился 16 апреля 1852 года в селе Кочково (нынешнее название - Иванищево). Был старшим в семье, где росли четверо братьев и две сестры.

Семья Введенских была близка к крестьянам, хорошо знала их жизнь и нужды. Отец будущего ученого, как и он сам впоследствии, много делал для крестьян: открыл в селе школу, бесплатно обучал детей. В этой школе у своего отца обучался и маленький Коля Введенский.

Его отец был священником. И не случайно десятилетний Коля был отдан в Вологду в духовное училище, а затем - в Вологодскую духовную семинарию. Здесь он получил неплохие знания.

В 1872 году двадцатилетний Николай Введенский едет в Петербург и поступает в университет. Первоначально его приняли на юридический факультет, потому что дети священников, как правило, к естественным наукам не допускались, чтобы уберечь их от "вредного" материалистического влияния. Однако вскоре Введенский добился перевода его на естественное отделение физико-математического факультета. Отец, будучи человеком свободных взглядов, поддержал его выбор.

Это был важный шаг в жизни Введенского - отказ от духовной карьеры и обращение к науке. Это было его подлинным призванием. Но было в его решении и нечто типичное, характерное для того времени.

В воздухе России веяли идеи Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева. Разночинная молодежь жадно впитывала их. Увлечение естественными науками, материализмом стало общим явлением. Отречение от Бога стало вроде бы обязательным.

3.

И была еще другая общественная страсть, захватившая души, - революция.

Молодой студент Введенский с жадностью изучает науки, но вечерами он бежит на студенческие сходки.

Жить студенту Введенскому нелегко, голодно. Родные не в силах оказать ему большой помощи. Он перебивается уроками, репетиторством. Но зато здесь, на сходках, где гремят разгоряченные революционные речи, перед ним открывается новый блистательный мир. Будущее прекрасно! Вскоре царский строй будет свергнут. Свободная земледельческая Россия через крестьянскую общину вступит в социализм. А пока надо бороться!

Конечно, все это была утопия. Но в то время многое казалось реальным.

Николай Введенский примкнул к народническому движению. Весной 1874 года вместе с двумя своими товарищами он отправился в Калужскую губернию - вести среди крестьян революционную пропаганду. Произносили речи, распространяли революционные песни и стихи. Предлагали литературу. Среди книг - работы Чернышевского, "Гражданская война во Франции" К. Маркса. Нашим-то, русским крестьянам - Маркса... Нелепо?

Было во всей этой деятельности что-то наивное, трагическое. Крестьянство не понимало народников. Народников из другой группы, действовавшей в той же губернии, крестьяне избили и сдали в полицию. От крестьян в то время на имя правительства поступало много жалоб: мол, примите меры, мешают нормально жить. И правительство приступило к репрессиям.

Через несколько месяцев - в период массовых арестов - Николай Введенский был арестован. Три года - представьте только! - три года просидел он в тюрьме, дожидаясь суда. Затем был освобожден. Но уже впредь надолго находился под надзором полиции.

По выходу из тюрьмы Введенский прервал свои связи с народниками. И вовсе не потому, что его запугали репрессии, - в тюрьме он вел себя с достоинством, на суде дать показания отказался.

Но у него на многое открылись глаза. Он был глубоко разочарован в революционной деятельности и полностью отошел от нее.

4.

Начинается новый, самый значительный этап его жизни. М. Ценципер пишет: "Николай Евгеньевич Введенский всю свою жизнь, после того как вышел из царской тюрьмы, провел, как он сам выражается, "наедине с нервномышечным препаратом" и на лягушечьей мышце... сделал открытия, которые изумляют теперь мир физиологов и медиков".

Позволю себе сравнение: И. Кант, проведший всю жизнь в кабинете, видел из своего кабинета жизнь, мир, Вселенную широко и дерзко. И здесь было нечто похожее.

Введенский высоко ценил Канта. И, вероятно, избрал тот же образ жизни. В нем нет места страстям. Кант, не общаясь, к примеру, с представительницами прекрасного пола, тонко понимал женщину и даже написал специальную работу, классифицируя различные типы женщин. Но он был девственником. Взгляд его был устремлен не на прекрасный пол, а на звезды, на Вселенную, на поиск Бога. Взгляд Введенского был направлен внутрь человека, в тайны его организма, его психики. Молодой ученый внезапно для самого себя пришел к выводу: нервы человека не могут утомляться. Они "вечны". Но почему они "расшатываются"? Откуда и почему их болезни? Выходит, если нерв в человеке запрограммирован на бессмертие, то человек, расшатывая и убивая его, сам отказывается от бессмертия.

А внешне жизнь Николая Евгеньевича складывалась так: по окончании университета он занимался в лаборатории "отца русской физиологии" И. М. Сеченова. Был его любимым учеником. Затем стал самостоятелен. Защитил магистерскую, потом докторскую диссертацию. Получил кафедру в Петербургском университете, стал профессором. В 1908 году избран членом Российской Академии наук. Рекомендацию ему писал сам Иван Павлов. Потом они будут соперничать. И такой славы, как Павлов, Введенский все же не получит.

Внешне - все благополучно. Но только внешне... За Введенским с первых шагов его научной деятельности признавали ценность эмпирических, практических открытий. Но Введенский как физиолог-мыслитель и как личность во многом не был понят. И это определило его одиночество.

Не случайно он любил стихи Тютчева:

Молчи, скрывайся и таи

И чувства, и мечты свои.

Пускай в душевной глубине

Встают и заходят оне,

Безмолвны, как звезды в ночи.

Любуйся ими и молчи.

5.

Впрочем, он не замыкался в тиши кабинета, всегда охотно, с большой отдачей шел к людям. Участвовал в работе различных обществ. Получили большой резонанс его выступления против алкоголизма (он требовал запрета продажи спиртных напитков), а также об оказании практической помощи голодающим. Смело и гневно протестовал в 1905 году против избиения студентов полицией. Но главным была наука.

Он высоко ценился за границей. Много ездил по Европе. Выступая с докладами, участвовал в работе многих конгрессов. Париж, Берн, Кембридж, Льеж, Будапешт, Вена...

И все же каждое лето он приезжал на родину, в свое родное село.

Старый колхозник М. С. Комиссаров, знавший его, рассказывал мне: "Он крестьян уважал. Уважительный был, простой. А вот когда его называли барином, сердился: "Я не барин, зовите меня Николай Евгеньевич".

Николай Евгеньевич много делал для своих земляков. Оказывал медицинскую помощь, помогал материально. Когда в 1904 году произошел пожар в одной из окрестных деревень, он прислал погорельцам крупную сумму денег. При его содействии в местных деревнях были открыты три школы. Часто выступал с ходатайствами разного рода за крестьянские нужды перед властями. В его петербургской квартире постоянно останавливались земляки, простые люди. Он обратил внимание на способности крестьянского паренька Ивана Ветюкова, взял его к себе на работу в лабораторию. Иван Алексеевич Ветюков стал впоследствии выдающимся ученым.

В селе Шуйском ходили разговоры об отношении между Николаем Евгеньевичем и Натальей Александровной Коркиной. Мне несколько раз говорили, что Н. Е. Введенский и Н. А. Коркина были мужем и женой, но затем разошлись.

Село Шуйское - родина замечательного русского математика А. Коркина. Здесь долгое время жила его дочь - Наталья Александровна. Ее считали странной, но, видимо, она была несколько необычной, незаурядной женщиной. В замужестве ее фамилия была Введенская.

Однако суждения, что она являлась женой Николая Евгеньевича, ошибочны. Он был одинок.

6.

Так и сложился этот вообще-то типичный для большого таланта жизненный парадокс: с одной стороны - уважение, признание, с другой - непонимание, одиночество.

То, что Введенского не признавали соперничающие коллеги-профессора, неудивительно. Но не понимали его и ученики. "Те люди, которые окружали Введенского и на которых он, естественно, должен был опираться в своих исканиях, не были его активными помощниками, преданными проводниками его идей", - пишет М. И. Виноградов. Его идеи были слишком новы, слишком необычны, да и сам он был слишком странен для обычного представления. А говорить о самом заветном он не любил.

И снова находим у Виноградова: "Введенский глубоко и болезненно чувствовал свое одиночество, обостряющееся одиночеством личной жизни". Потому он часто повторял как бы про себя тютчевские строки:

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь.

В чем же заключались открытия Введенского? Сказать неспециалисту, тем более кратко, об этом трудно.

Он был одним из Колумбов, открывавших психический мир жизни, закономерности реагирования живых тканей на различные раздражения. Им были поставлены основные проблемы: парабиоза и торможения.

Когда организм перевозбужден, может наступить наркотическое, тормозящее состояние. Что это? Путь к смерти? Нет, доказал Введенский, это защитная реакция. "Наркоз нерва есть состояние, пограничное между жизнью и смертью, околожизненное состояние, или, выражаясь термином Введенского, состояние парабиоза (от греческого "около жизни")", - пишет М. Ценципер. Эти открытия имели огромное биологическое и медицинское значение (для объяснения психических состояний человека, для лечения истерии и т. д.).

Но Введенский не замыкался в специализации. Мир его мысли был огромен. Аристотель, Леонардо да Винчи, Тютчев, выдающиеся философы и ученые его времени - с ними он сопоставлял свои мысли, свои идеи.

Физиология была для него средством познания бытия. Он открывал подсознательный мир человеческой души, ее бездны, ее загадки... Физиология человека оказалась огромным, сложнейшим миром.

7.

Он был гуманистом. Это отразилось в его научной деятельности. Это выражалось и в его подвижническом стремлении помогать другим. Несмотря на замкнутость характера, он неизменно был внимателен к людям и терпелив к взглядам тех, с кем не соглашался.

"Будем... внимать голосу своего внутреннего убеждения, голосу истины, - говорил он ученикам. - Но будем уважать и ценить эти чувства и убеждения в других".

8.

После Октябрьской революции Введенский продолжал заниматься научной и преподавательской деятельностью. Приезжал в Вологду. Прочитал здесь курс лекций.

Летом 1922 года тяжело больной Николай Евгеньевич вернулся на родину, в свой дом, в свое село. Может, он надеялся еще поправить свое здоровье? А может, его потянуло умереть на родине...

Время было тяжелое, голодное. Николай Евгеньевич голодал.

Мне рассказывали, что старый больной профессор с трудом ходил с тарочкой к маслозаводу с надеждой получить немного молочных отходов.

16 сентября 1922 года его не стало.

9.

Вернулся ли перед смертью к Богу? Думаю, что да. А может, он никогда далеко и не уходил от Бога. Ведь это же чисто советское предубеждение, что наука и религия противостоят друг другу: А в жизни они могут представлять две стороны познания мира и человека. Классический пример тому - Иван Павлов, великий ученый и истовый христианин. Кстати, в работе П. Терехова, знатока и исследователя творчества Введенского, часто дается сравнение двух ученых, оба они называются "корифеями" русской и мировой науки.

Думаю, что Введенский был верующим человеком, ибо он столкнулся с тайной человека, идущей от чего-то высшего. И тайна эта неразрешима до конца, хотя познание каких-то ее сторон возможно. И, говоря о физиологии, он не случайно написал: "Все более и более накоплялись факты, говорящие против простого физико-химического или механического толкования жизни" (это из материалов фонда Введенского в Вологодском музее-заповеднике).

А старая крестьянка из деревни Иванищево (к сожалению, имя ее я не помню) говорила мне примерно так: "Когда ему у маслозавода подавали немного пахты, то есть милостыню подавали, он благодарил и крестился... Жалко его. И жалко, что у нас церковь разрушили, где служил его отец. Тогда, ребенком, я этого не понимала. А сейчас хожу в церковь".

10.

В пятидесятые годы о Введенском много писали. О нем выходили книги. Было издано собрание его сочинений в семи томах. В 1957 году в Вологде прошла крупная научная конференция, посвященная Введенскому, в которой принимали участие видные ученые.

Ныне Введенский у нас почти забыт. Нетронутыми лежат интереснейшие материалы фонда Введенского в Вологодском музее-заповеднике. Откроет ли его XXI век?