Выдающиеся люди Вологодского края

Конечно, фотографии лучше показывать, чем о них рассказывать. Но Татьяна Филипповна напрочь отказалась дать в газету хоть один снимок. "Понятно, - подумала я, - каждая карточка историческая". Причина оказалась в другом: "Не хочу, чтобы меня рассматривали. Никогда не любила на телевидении быть, на людях, - сказала жена космонавта Павла Беляева. - Вы вообще первый журналист, кому, я дала домашний альбом".

На стареньком черно-белом снимке засняты рядком жены самых первых космонавтов. Чудо - эта простота! Все молоденькие. Комсомолочки, наверное. Взгляды - внимательные. Прически без каких-либо "выкрутасов". Многие - с косами. Пальто у всех почти одинакового покроя из однотонной ткани. Пожалуй, самые близкие могут разобраться, кто есть кто. "А вот Валентина: в белом пальто, - замечает Татьяна Филипповна. - Укоротили его. Юрий только-только в космос слетал".

Она добилась-таки своего: усадила меня на мой "провинциальный пенек". И, по-моему, рада была, что не задаю ей лишних вопросов. Поняла, эта женщина готова на любой ход нашей официальной встречи. Только бы при этом поменьше лезть в прошлое... Ее невозможно было усадить перед диктофоном. А при любом моем "скажите, пожалуйста", она кидалась к своим пирогам. Наливала чай. Без конца все мои вопросы предотвращала любезностью: "Кушайте это. Возьмите то".

Лишнего я не хотела выпытывать. Она сама вскользь выдавала информацию, которая, по ее мнению, должна была свести к нулю мой интерес. Вот, например, про семьи космонавтов. В основном все живут дружно. А есть очень даже земные: развелись Поповичи. У красавчика Егорова жен не счесть: артистки Фатеева, Кустинская и две обычные. У Шохина первая супруга с Вологодчины. Оставил он ее ... У Терешковой второй муж из врачей. Естественно, про это лучше не писать. Но как жить, утаивая такие данные?

Татьяна Филипповна тщательно спланировала мой визит в ее дом в Звездном. Посидели на кухне - пошли в залу. Там опробовали шикарные кресла - собрались обратно. По пути хозяйка указала разные места разного пользования, кабинет-спальню. Ну, конечно, все тут высоко - широко - светло. Чтобы увидеть потолок, нужно голову хорошо закинуть. Чтобы рассмотреть правую, левую стены, нужно покрутить головой. Есть здесь ковры, картины, цветы, книги...

Но меня, честно говоря, это все нисколечко не интересовало. Не стала я выяснять у Татьяны Филипповны, мог ли со мной поздороваться на улице Джанибеков, и не сама ли Терешкова поднялась в лифте перед моим носом. Мне нужно было разобраться в жгучей тайне, как же так могло произойти - на том снимке Татьяна Беляева - девушка-провинциалка. Хорошенькая. Полненькая. Аккуратненькая "донельзя". А вот сейчас за нос меня водила настоящая леди. Которая вопреки всем временным законам выглядит намного моложе. Смелее и изящнее. Волосы прибраны в модный хвостик с бантиком. Кофточка в белый горошек на черном. Черная юбка. Легкомысленный поясок - шнурок с металлическими бусинками не дает покоя ее рукам. Все казалось, еще рывок - и не быть им.

На исходе были сорок минут, отведенные мне, и я решила пойти по пути наибольшей женской гордости. Спросила, где ее ... килограммы.

- Знаете, - Татьяна Филипповна наконец-то опустилась на табуретку. - У нас комплекция такая. Девчонки у меня - две дочери - славные очень, - но тоже полноватые. А я ведь с весом никогда не боролась. Мои болячки мне не позволяли. Только отмечала: вот 72, вот 75. Предупреждала себя: "Дальше нельзя". А оно все шло. А теперь уже бесконтрольно сами уходят.

- Вас за естественность, наверняка, полюбил Павел Иванович? - сказала я. - А еще за что?

Татьяна Филипповна закрыла глаза, потерла ладонью лоб, взглянула на меня. Внимательно и продолжительно. А затем ответила, как уронила: "Не знаю". Загорелась в глазах боль, что счастьем называется.

... За окном - сосны до небес. Простор - голубой. Солнца - море.

Скоро совсем станет тепло. Растает снег, зацветет все кругом. И тогда...

- Мне нужно приниматься за дела, - сказала Татьяна Филипповна.

Ну да, все потянутся дружным косяком на дачи. Приятно было услышать, что звездная женщина таких же привычек. Однако обихаживать она собирается не грядки, а могилу мужа на Новодевичьем кладбище. На вопрос: зачем так часто выбирается в Москву? ответила: "К Павлику". Все в ее жизни связано с мужем. Отдыхать не умеет. Даже не любит.

- Не хожу я в гости совсем, - встрепенулась задумчивая женщина. - Не люблю.

Вот те на! Минутой назад перечислила в хороших знакомых фамилии очень многих космонавтов. Неужели не выбирается к ним?

- Можно, конечно, и нужно к ним заглядывать, - сказала Татьяна Филипповна. - Но потом же нужно возвращаться. Возвращений в пустой дом побаиваюсь...

Новый год всегда встречает одна. Вот уже несколько десятилетий, как нет Павла Ивановича. Сначала с дочками садилась у елки. Теперь у тех свои семьи. Но и к ним не ходит. Все новогодние ночи - одна.

Ее воспоминания слаще действительности. А Павел Иванович нисколько не холил свою жену. До Звездного жили Беляевы, как и все семьи военных летчиков. В неустроенном жилье, в хлопотах о быте. Подозреваю, что у Татьяны Филипповны хватало фантазии свить уютное гнездышко, если сейчас ее стандартная кухня выглядит, как на картинке из сверхмодного журнала. Цветы, скажем, стоят там, где им, казалось, никогда не следовало бы быть - под телевизором на тонких ножках. Первую приличную квартиру дали Беляеву на юге. С видом на море. Там им всем было тепло. В прямом и переносном смысле.

Когда перебрались под Москву, началась томительно-трудная жизнь. "Павлик дома почти не бывал. Девчонками совсем не занимался. Не знал, как и когда я их кормлю, одеваю. Придет, спросит, дома ли они - и отдыхать. Мог лечь просто на палас и смотреть телевизор". Жена лишнего не спрашивала, свои заботы на него не перекладывала. Они вместе делали одно дело - готовили Павла Ивановича в полет. Жили для его здоровья, настроения. Для будущего. Которого могло и не быть. Не все летчики выдержали такое испытание. Один из них спился и вообще плохо кончил. Об этом в свое время хорошо написал Ярослав Голованов в "Комсомолке". Татьяна Филипповна вспомнила фамилию этого летчика и еще о том, что он мог прилюдно демонстрировать свою нежность жене. Не любил этого Павел Беляев. Он по характеру был вологодским. Никогда не дарил цветов жене, и все-таки на ее 40-летие заявился с огромным букетом. Вроде не сентиментальным был, а выучил на пианино полонез Огинского "Прощание с Родиной". Частенько его исполнял. Соседи знали, где и когда он ошибался. По тональности исполнения догадывались о его настроении. Оно чаще всего было ровным. Не было таких причин, которые бы могли его сбить с пути. Ногу сломал - казалось, все! Не лететь уже ему никогда в космос.

- Обошлось. Он умел совладать с собой, - вспоминает Татьяна Филипповна. - Мог быть очень заботливым в критических ситуациях.

Улыбнулась, видно, вспомнив как раз критическую ситуацию. Я не стала ее тормошить. Ее память - ее богатство. Захочет - поделится. Она смахнула невидимые пылинки со стола:

- Заболело как-то горло - положили в больницу. Павлик остался на хозяйстве. Стал готовить девочкам свое любимое блюдо - гренки. Раз они поели с удовольствием, два ... На третий отказались. Он удивился: "Что им еще нужно?". Пришлось досрочно выписываться.

Они, конечно, ходили в лес за грибами, отдыхали на море. Но это уже после полета. До - сплошные ожидания и переживания. Полетели первый, второй, третий... Беляев был восьмым.

Перед тем, как повезти ее и жену Леонова в аэропорт на встречу мужей, женщин привели в ГУМ. Выбирали им наряды. Татьяна Филипповна перемеряла уйму шляпок. Едва выбрала. Может, 30 лет назад этот головной убор и был криком моды, ее он не украсил. Или фото неудачное? Но после встречи она отдала его обратно в универмаг. Таковы были условия.

Внимания ей после полета мужа уделялось достаточно. Но она никогда не выступала по телевидению, на радио. Не очень-то ездила по заграницам. Ее уделом оставался дом, муж, дети. Дочерей выучила, выдала замуж. Теперь у нее три внучки. Живут рядышком.

Когда мы с Татьяной Филипповной беседовали уже третий час, заявилась Наталья. Принесла бабушке кусочек яства и укорила, что долго не идет - ждут ее к чаю. Потом и младшая - Аннушка пришла. Набрав горсти черных сухариков, девочки удалились к телевизору - сериалы смотреть. Бабушка, хоть она и жена дедушки-космонавта, все равно бабушка. Позволяет многое. Но, похоже, и требует не меньше. На стене висит расписание занятий по английскому языку. Анну контролирует. Девочка недавно вернулась с родителями из Египта - поотстала немного в науках. Там, объяснила она, учебники другие. Бабушку, похоже, причины не очень волнуют. Ей бы разобраться в последствиях.

Похоже, Татьяна Филипповна, вообще не склонна анализировать прошлое. Что зря нервы трепать, если многое не изменишь. Не вернуть и Павла Ивановича. Я ей рассказала версию смерти Беляева, услышанную перед отъездом в Звездный. Будто бы его могли спасти, если бы оперировал не профессор, а более практичный хирург. Ученому доктору, говорят, сноровки не хватило справиться с обычной язвой.

- Не знаю, - категорично ответила женщина, и прибавила, что Валентина Терешкова как раз вышла замуж за ... зятя этого профессора.

Все смешалось в Звездном королевстве...

Татьяна Филипповна очень дружна с Валентиной Ивановной Гагариной. Они вместе рейсовым автобусом ездят в Москву к мужьям. Я поинтересовалась насчет машины. Оказывается, сейчас ее можно заказать у руководства в исключительных случаях. "Валя этого не любит делать", - сказала Татьяна Филипповна. О себе даже не заикнулась.

Мне понятно, отчего Татьяна Филипповна с годами похорошела и помолодела. Ее бережет невостребованная нежность к любимому мужчине. Нежность, которую она тоже бережет своей верностью.

... Уже бушевал вечер. Анна и Наталья устали ждать меня на прогулку по Звездному - ушли. Мы с Татьяной Филипповной прощаемся в прихожей. Лениво светит бра. Хозяйка дома устало уселась в кресло. Я ей оставляю свои координаты, говорю обязательные в таких случаях слова. Она смотрит на меня - и не видит. Слушает - и не слышит. Она сейчас одна. Она во власти воспоминаний, которые я взбудоражила. Может, и зря...