Выдающиеся люди Вологодского края

С. Г. Федорова. РУССКАЯ АМЕРИКА И ТОТЬМА В СУДЬБЕ ИВАНА КУСКОВА // Проблемы истории и этнографии Америки : [Сборник статей]. - М. : Наука, 1979

С. Г. Федорова

РУССКАЯ АМЕРИКА И ТОТЬМА В СУДЬБЕ ИВАНА КУСКОВА

Из 58 лет, прожитых Иваном Александровичем Кусковым (1765 - 1823), 31 год отдан был службе в Российских владениях в Америке. 21 год из них он провел на Аляске, 10 - в Калифорнии, где основал самое южное постоянное русское поселение на Североамериканском материке - крепость и селение Росс. За три месяца до своей кончины он возвратился из Америки к себе на родину в Тотьму, уездный город Вологодской губ. Так разделенные тысячами километров сухонский город Тотьма и Форт-Росс на тихоокеанском берегу Калифорнии навеки соединились в истории одной судьбы: в Тотьме Кусков родился и провел свои юные годы, сюда он вернулся, чтобы умереть на родине; крепость Росс была его созданием.

Первым биографом И. А. Кускова можно по праву назвать хороню его знавшего К. Т. Хлебникова, правителя Ново-Архангельской конторы (с января 1818 по ноябрь 1832 г.). С И. А. Кусковым (в ту пору правителем крепости и селения Росс) К. Т. Хлебников встречался неоднократно во время своих морских походов из Ново-Архангельска в Калифорнию и Чили. И. А. Кускову уделено внимание в сочинениях К. Т. Хлебникова. Имя Кускова не раз встречается также и в неопубликованных дневниках К. Т. Хлебникова, которые он вел во время плаваний в Калифорнию в 1820 и 1822 гг. [1]

О встречах и беседах с И. А. Кусковым писали мореплаватели и служащие Российско-Американской компании, побывавшие в Русской Америке: Ю. Ф. Лисянский (сентябрь 1804 р.), Н. И. Коробицын (июль 1805 г.), В. М. Головнин (август 18Ш и сентябрь 1818 г.), О. Е. Коцебу (октябрь 1816 г.), Ф. П. Литке и Ф. Ф. Матюшкин (сентябрь 1818 г.) и др. Тот, кто знал И. А. Кускова на посту правителя крепости Росс (1812 - 1821) т чаще всего отмечал его добросердечие и приветливость, хозяйственную сметливость, деятельную готовность оказать всемерную помощь русским мореплавателям. "Он такой человек, - писал о И. А. Кускове В. М. Головнин в 1818 г., - которому подобного едва ли компания имеет другого в службе; и если бы во всех ее селениях управляли такие же Кусковы, тогда бы доходы ее знатно увеличились, и она избежала бы многих нареканий, ныне директорами ее без причины претерпеваемых" [2].

Службе в Россе предшествовал аляскинский период, когда отчетливо проявились черты, свойственные И. А. Кускову уже в годы его молодости: смелость, находчивость, стремление к познанию мира и в то же время - властность и жесткость, о которых писал с Кадьяка в Валаамский монастырь в 1805 г. русский миссионер иеромонах Гедеон [3].

Историки также не могли обойти вниманием И. А. Кускова. Его деятельности в Российских колониях в Америке отведено важное место в трудах В. А. Потехина, П. А. Тихменева, декабриста Д. И. Завалишина, а также американского историка Г. Бэнкрофта [4]; в работах советских исследователей А. В. Ефимова, С. Б. Окуня, Р. В. Макаровой, И. Н. Болховитинова, С. Г. Федоровой; в работах американских историков XX в. Е. О. Эссига, А. Огден, К. Д. Дюфур, Ст. Р. Томпкинса, канадского географа и историка Дж. Гибсона, западногерманского историка Э. Фёлькля [5] и др. И. А. Кускову посвящены страницы художественных произведений И. Кратта, С. Н. Маркова, А. Адамова; американских историков и писателей Г. Шевиньи и В. П. Петрова, историков А. Ф. Долгополова и Н. И. Рокитянского; можно также назвать научно-популярные работы А. И. Алексеева и В. Г. Загумённого [6].

Однако первая работа биографического плана была написана спустя четверть века после смерти И. А. Кускова его земляком, известным вологодским краеведом Е. В. Кичиным в 1848 г. в "Вологодских губернских ведомостях". Ценность работы Е. В. Кичина была в том, что она написана современником И. А. Кускова (не беда, что в год смерти Кускова - 1823 - Евгению Васильевичу Кичину исполнилось лишь 5 лет), сумевшим использовать важные документальные материалы, оставшиеся в Тотьме после кончины И. А. Кускова. Е. В. Кичин, по-видимому, разыскал и опросил людей, которые знали и помнили И. А. Кускова. Эта статья служит пока единственным источником, точно указывающим год рождения И. А. Кускова и приоткрывающим завесу над ранним периодом его жизни.

"Иван Александрович Кусков был первоначально тотемский мещанин, - писал Е. В. Кичин. - Он родился в 1765 году, нрав имел веселый, в обхождении с людьми был ласков, в исполнении верен. В 1787 году, 22 лет от роду, он отправился из Тотьмы в разные города Российской империи, достиг Иркутска и там в 1790 году 20 мая заключил контракт с каргопольским купцом, жившим в Иркутске, Александром Андреевичем Барановым" [7].

Статья Е. В. Кичина в дальнейшем послужила основой всех биографических публикаций об И. А. Кускове, в частности работ, написанных уроженцем Тотьмы, деятельным членом Тотемского отделения Общества изучения Северного края В. Т. Поповым, а также историком С. А. Ковалевым [8].

Как удалось установить, два рукописных списка именно этой статьи Е. В. Кичина сохранились в научном архиве Тотемского краеведческого музея [9]. Эти рукописные копии и были использованы при написании биографического очерка об И. А. Кускове в 1962 г. П. А. Черницыным (1888 - 1973) - первым директором (1920 - 1950) Тотемского краеведческого музея, много сил и старания приложившим к розыскам дома И. А. Кускова в Тотьме, места его захоронения, реставрации сохранившихся в музее написанных масляными красками в XIX в. двух портретов - И. А. Кускова и его жены Е. П. Кусковой [10]

Но сохранились ли документальные материалы, на основании которых Е. В. Кичин написал статью? В 1905 г. была опубликована подробная опись рукописных материалов и книг, подаренных Московскому обществу истории и древностей Российских при Московском университете его членами и многочисленными почитателями. Опись была составлена источниковедом Е. И. Соколовым и включала материалы, поступившие в период между 1846 - 1902 гг. В их числе оказались и документы, принадлежавшие И. А. Кускову, к сожалению, без указания имени дарителя [11]. В 1930 г. вся коллекция рукописей ОИДР была передана в Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина, и ее новое, более полное описание было выполнено в 1952 г. библиографами Е. И. Голубцовой и Е. Н. Ошаниной. По составу документов советские исследователи определили, что один из входящих в коллекцию ОИДР фондов был в свое время частью личного архива И. А. Кускова и что эти документы не были известны историкам Российско-Американской компании П. А. Тихменеву и С. Б. Окуню [12].

Однако специальные библиографические описания могли бы остаться вне поля зрения научной общественности, если бы не поиски, предпринятые советским литератором и историком М. Б. Черненко, который в своем подлинно научном предисловии к "Пешеходной описи лейтенанта Л. А. Загоскина" писал в 1956 г.: "В рукописном отделе Всесоюзной библиотеки им. В. И. Ленина, в коллекции Московского общества истории и древностей Российских, недавно выявлен обширный архив одного из сподвижников А. А. Баранова - И. А. Кускова. В этом архивном фонде, пока еще не затронутом исследователями, сохраняются подлинные письма и наставления А. А. Баранова, ярко отображающие его неутомимую деятельность на посту Главного правителя русских владений в Америке" [13]. Вслед за Е. В. Кичиным одним из первых в наши дни этот фонд использовал Н. Н. Болховитинов, а затем - автор этой статьи и Дж. Гибсон [14].

Всего в упомянутом архивном фонде И. А. Кускова (коллекции ОИДР) - 44 единицы хранения. Но мы сейчас выделим лишь два документа - самый ранний по времени из всех сохранившихся здесь - "Контракт" между И. А. Кусковым и А. А. Барановым, подписанный в Иркутске 20 мая 1790 г., и самый поздний и притом самый печальный - посмертная опись имущества и бумаг И. А. Кускова, составленная в Тотьме в октябре 1823 г. Между двумя этими документами - вся полная опасностей, деятельная и полнокровная жизнь И. А. Кускова в далеких заокеанских владениях России.

Не требуется особой проницательности, для того чтобы увидеть, что по условиям "Контракта, заключенного между А. А. Барановым и И. А. Кусковым в Иркутске 20 мая 1790 г.", И. А. Кусков отдавал себя в полную долгосрочную зависимость А. А. Баранову: "Обще условились, чтобы из нас Баранову взять меня, Кускова, от вышеописанного числа и мне, Кускову, быть при нем, господине Баранове, при коммерческой должности и следовать с ним отсюда до Якутска и до Охотска, с ним же, господином Барановым, в морской вояж ко Американским берегам в компанию тамо промысла господина Голикова и Шелихова; когда же оттуда будет Ваш, господина Баранова, обратный самих выход в Охотск, то тогда и меня тамо не оставляя, вывесть с собою обратно в Ыркутск... К содержанию моему пища и в разъездах подводы и прочие пристойные расходы будут Ваши, господина Баранова, а с меня за все это нисколько не требовать... Одежду же и обувь иметь мне, Кускову, собственную свою".

Баранов принимал на себя обязательство с момента выезда из Иркутска и до возвращения из Америки обратно в Иркутск выплачивать И. А. Кускову из своего собственного заработка в колониях "один пай Суховой звериного и прочего промысла, да сверх сего денежной платы по сту рублей за год". Однако обещанный, казалось бы, щедрый заработок, не сулил И. А. Кускову богатства: в соответствии с "Контрактом" почти все заработанные деньги должны были поступать в погашение долгового векселя на 1690 руб., полученного от И. А. Кускова тотемским купцом Алексеем Петровым сыном Нератовым: "Выдавать в. Охотске за меня [Кускова] за состоящий на мне долг по векселю... в платеж по оному господину Нератову или кому от него доверено будет по семидесяти по пяти рублей каждогодно, а по двадцати по пяти рублей выдавать ко мне на мои надобности; пай же, мне принадлежащий, каковой будет промысел, не выдавать ко мне и мне не требовать до того времени, покуда не заплачу господину Нератову всех по показанному векселю денег". Только полная безысходность могла вынудить П. А. Кускова принять столь тяжкие полукабальные условия на срок, составлявший более 22 лет. Поэтому, заверяя печатью подцисн А. А. Баранова, И. А. Кускова и третьего заинтересованного лица - тотемского купца А. П. Нератова, Иркутский верховный надворный суд оговорил, что сей контракт подписан мещанином Кусковым "по добровольному его согласию" [15].

Фамилия Нератовых встречается в переписи жителей Тотьмы 1782 г. Однако в числе 82 купцов значились не только Алексей и Арсений Нератовы, но также и Иван, Осип и Дмитрий Кусковы. Правда, не было среди тотемского купечества Александра Кускова, который, как и его сын Иван (герой нашего очерка, в ту пору семнадцатилетний юноша), по-видимому, принадлежал тогда к мещанскому сословию [16]. По переписи 1795 г. дети и внуки упомянутых купцов Кусковых также поименованы уже среди тотемских мещан. Всего Кусковых мужского пола по этой новой переписи насчитывалось 20 человек. Под № 170 числилось единое хозяйство двух родных братьев И. А. Кускова - Дмитрия 31 года (умер в 1799 г.) и Петра 22 лет, а также сына Дмитрия Ивана 12 лет (скончавшегося в 1806 г.), Сам И. А. Кусков, уже живший в тот год в Русской Америке, был включен в список тотемских мещан под № 212 как самостоятельный хозяин дома (однако ошибочно был указан возраст - 45 лет). К следующей переписи 1811 г. (итоги которой приведены в том же документе, что и перепись 1795 г.) мужская часть кусковского рода сократилась почти вдвое: единственному оставшемуся в живых родному брату Ивана Кускова - Петру исполнилось 38 лет, о самом И. А. Кускове было записано: "Находится в Американской компании на острове Кадьяке бес пашпорта" [17]

Итак, покинув родную Тотьму "бес пашпорта" и поступив на службу к А. А. Баранову, И. А. Кусков на галиоте "Три Святителя" под командованием Д. И. Бочарова вышел из Охотска 19 августа 1790 г. В гавань Трех Святителей на Кадьяке Баранов и Кусков прибыли лишь 27 июня 1791 г. в кожаной байдаре, построенной на Уналашке, где они провели зиму после крушения их судна. "Баранову недоставало людей для усердного содействия, - писал К. Т. Хлебников. - Один только помощник его, Кусков, имел лучшие других сведения и образованность" [18]. Помощнику правителя И. А. Кускову, как и его непосредственному начальнику А. А. Баранову, требовался недюжинный организаторский талант и твердость, чтобы держать в повиновении вольницу русских промышленников, снабжать их провизией и всем необходимым, организовывать большие байдарочные партии алеутов для промысла морского зверя, возводить русские крепости и разведывать удобные места для новых, обороняться против недружественно настроенных индейцев-тлинкитов, строить и спускать на воду парусные суда, завязывать торговые сношения с приходившими в русские поселения американскими "корабельщиками".

Условно жизнь И. А. Кускова в Российских владениях в Америке можно разделить на два периода: аляскинский (1791 - 1808), который был для него школой хозяйствования и управления, и калифорнийский (1808 - 1821), приобщивший его к деятельности не только организационно-хозяйственной, но и дипломатической. С самого начала И. А. Кусков часто замещал А. А. Баранова во время его длительных отлучек: он оставался за правителя на Кадьяке (в 1796 и 1800 гг.), в Ново-Архангельске (1806 - 1808 гг.); был начальником Константиновской крепости в Нучеке (1798 - 1799 гг.), откуда послал партию во главе с промышленником Паточкиным для исследования реки Медной. Кусков умело управлял русским поселением в заливе Якутат (1802 - 1803 гг.), проявил незаурядную храбрость, возглавляя байдарочные партии алеутов (450 - 470 байдарок) и исследуя североамериканское побережье от залива Якутат до острова Ситха (1801, 1802 гг.). И. А. Кусков командовал отрядом около 900 человек, совершившим на 400 байдарках в трудных погодных условиях переход из Якутата к Ситхе для осуществления барановского плана повторного водворения русских на острове Ситха (1804 - 1805 гг.).

Историки не раз отмечали, что имя И. А. Кускова неразрывно связано с созданием русского судостроения в Америке: под его наблюдением были построены и спущены на воду парусники "Ермак" и "Ростислав" в Якутате (1803 - 1804 гг.), бриг "Ситха" (1807 г.) и трехмачтовое судно "Открытие" водоизмещением 320 т (1808 г.) в Ново-Архангельске; в этом же году была заложена шхуна "Чириков", имя которой наравне с именем И. А. Кускова вошло в историю освоения русскими Калифорнии. В крепости Росс под его руководством были построены и спущены на воду галиот "Румянцев" водоизмещением 160 т (1818 г.) и бриг "Булдаков", 200 т (1820 г.), заложен бриг "Волга" и заготовлен лес еще для двух судов.

25 сентября 1805 г. по представлению А. А. Баранова прибывший в Ново-Архангельск полномочный представитель Главного правления Российско-Американской компании, ее "корреспондент", камергер двора Н. П. Резанов вручил И. А. Кускову золотую медаль "За усердие" на владимирской ленте для ношения на шее. Одновременно Главное правление возбудило ходатайство перед Александром I о присвоении И. А. Кускову чина коммерции советника (для чего указом императора И. А. Кусков должен был быть переведен в купеческое сословие, ибо в соответствии с "Табелью о рангах" чин этот мог получить российский подданный, состоявший в сословии не ниже купеческого). Чин коммерции советника был присвоен И. А. Кускову 12 октября 1806 г. Весть об этом пришла в Ново-Архангельск с Л. А. Гагемейстером 12 сентября 1807 г. на корабле "Нева".

1808 год был в жизни И. А. Кускова переломным. В августе-А. А. Баранов объявил о переводе главной колониальной конторы из кадьякской Павловской гавани в Ново-Архангельск на Ситхе. Перемещение столицы Российских владений в Америке послужило как бы сигналом к новому стремительному броску русских - к берегам Калифорнии.

Собственно для российских колонистов на Аляске калифорнийский этап начался пятью годами раньше, в октябре 1803 г., когда Баранов впервые отправил с Кадьяка к калифорнийским берегам русских промышленников Афанасия Швецова и Тимофея Тараканова с 20 байдарками алеутов-охотников в сопровождении бостонского судна для совместного ведения зверобойного морского промысла. Отряд достиг бухты Сан-Диего (33° с. ш.), лежащей несколько южнее залива Сан-Франциско, и успешно вел промысел. За этим походом последовали новые - в мае 1806 г.. (Сысой Слободчиков), в октябре 1806 г. (Тимофей Тараканов) и в июне 1808 г. (Афанасий Швецов).

Однако деловые взаимовыгодные контакты с бостонцами не освобождали Баранова от поисков более надежного постоянного источника снабжения российских поселений в Америке. Эту идею поддержал и постарался осуществить Н. П. Резанов, ум, познания и энергия которого приобретали особый вес благодаря вверенным ему Российско-Американской компанией и императорским двором полномочиям. Пережив в Ново-Архангельске тяжелую голодную зиму 1805/06 г., Н. П. Резанов на борту судна "Юнона" вышел в феврале 1806 г. из Ново-Архангельска и спустя месяц первым из россиян пришел в порт Сан-Франциско с тем, чтобы наладить взаимовыгодные торговые связи русских поселений на Аляске с испанскими колониями в Калифорнии. "Там он ознакомился с свойствами климата, наслышался о плодородии земли, о пространстве оной, остающемся впусте от мыса Дракова [Дрейка] к северу до залива Нутки (который был оставлен от испанцев и присвоен англичанами) и получил мысль занять одно из сих, никем не занятых, мест во владение России, с намерением учредить заселение, и произведениями оного снабжать населения наши на Севере на островах Алеутских" [19].

Два года спустя Кусков был призван воплотить в жизнь эти планы. Уже не простой служащий Российско-Американской компании, но коммерции советник Иван Александрович Кусков вполне подходил для продолжения торгово-дипломатической миссии. Задача, поставленная перед ним, была сложной - установить постоянные торговые связи с Калифорнией (и тем самым ослабить зависимость русских поселений в Америке от бостонцев), выбрать место на калифорнийском берегу, формально не принадлежащее ни одной из европейских держав, и основать там русское поселение, которое со временем могло бы превратиться в житницу, снабжающую продовольствием не только русские поселения на! Аляске и Алеутских островах, но и на всем Охотско-Камчатском побережье.

Однако прежде чем И. А. Кускову удалось закрепиться в Северной Калифорнии, он пять раз на разных судах ходил из Ситхи в Калифорнию. Впервые он посетил Калифорнию на корабле "Мирт-Кадьяк" под командованием штурмана Петрова (15 октября 1808 - 4 октября 1809 г.). А. А. Баранов в инструктивном письме к И. А. Кускову от 14 октября 1808 г. ставил перед ним задачу "осмотреть и описать весь берег тот от пролива де-Фука до Калифорнии во всей точности и положить на карту". Кусков особенно внимательно вглядывался в берега от мыса Мендосино до залива Сан-Франциско. В заливе Малый Бодега (названный И. А. Кусковым заливом Румянцева), где они вели промысел морского зверя, Кусков присмотрел место для будущего поселения. Вторично Кусков пытался пройти к берегам Калифорнии на корабле "Юнона", но после нападения индейцев вынужден был повернуть вспять от островов Королевы Шарлотты и возвратиться в Ново-Архангельск (1810 г.). И еще три похода были осуществлены на шхуне "Чириков" под командованием X. М. Бенземана: 22 января - 28 июля 1811 г. (во время этого похода успешно велся промысел в заливе Малый Бодега); в ноябре 1811 г., когда И. А. Кусков, "получив 25 человек русских работных и 40 байдарок алеут, отправился... из Ситхи" [21] Н. Н. Болховитинов полагает, что именно этот поход И. А. Кускова завершился созданием русского поселения Росс "в Калифорнии [22]. Однако и этот поход был лишь подготовительным. "Возвратившись в том же [1811] году в Ново-Архангельск для окончательных совещаний с Барановым о дальнейших действиях, - писал П. А. Тихменев, - Кусков в марте 1812 года [т. е. в пятый раз] прибыл вновь к берегам Нового Альбиона, имея при себе все нужное для первоначального поселения"[23]. "В феврале месяце 1812 года, - отмечал и В. А. Потехин, - на судне "Чириков" отправлен был к берегам Нового Альбиона отряд промышленных под предводительством Кускова, которому поручалось на избранном им месте основать поселение и крепость, при небольшой бухте, под 38° сев. шир. и 123° вост. долг, (по гринвичскому меридиану) в 18 итальянских милях от порта С.-Франциско. Спустя три месяца главные сооружения были окончены, и 30 августа, в день тезоименитства покойного государя императора Александра Павловича, последовало, при пушечной пальбе, открытие крепости, которая "по вынутому жребию, положенному пред иконой Спасителя, названа была Россом"[24].

Не находя более сведений об этом завершающем, пятом калифорнийском походе И. А. Кускова и считая этот поход очень существенным в истории крепости и поселения Росс, приведем главу "Экспедиция, посланная для заселения", из анонимной (неопубликованной) "Исторической записки об организации поселения Российско-Американской компании, впоследствии названном Росс [не ранее 1831 г.]":

"Основываясь на... высочайшем соизволении, г. Баранов назначил в начальники сего заселения коммерции советника Кускова, выбрав ему из лучших людей 40 человек русских и 80 человек алеут, снабдив их товарами, припасами, материалами и всем тем, что только нужно было для первого обзаведения. Для отвозу людей и вещей отряжено одно из лучших тогда в колониях судов, шхуна "Чириков", под командою искусного морехода г. Бенземана. Оно вышло нз Ситхи в феврале месяце 1812 года и 15 марта благополучно достигло залива Бодеги, где и остановилось на якоре. Немедленно по прибытии г. Кусков предпринял обозрение мест для заселения. Между Бодегой и рекой Славянкой посланы были пешими прикащик [Сысой] Слободчиков и ученик мореходства Кондаков с 10 человеками алеут, а сам г. Кусков на байдарках отправился вверх по реке Славянке. По осмотре нигде не оказалось удобного места к заселению, и потому г. Кусков решился основать колонию в 15 верст выше реки Славянки, в небольшой бухточке. Выбрав сие место для заселения, г. Кусков перешел из залива Бодега с судном и со всеми людьми в сию бухточку. Товары и прочее в судне выгрузили, а самое судно вытащили на берег; для жительства людям поставили несколько палаток и, приняв всевозможную предосторожность от диких учреждением караулов и ночных дозоров, немедленно после сего люди заняты были заготовлением лесов для постройки крепости и жилых домов. Несмотря на то, что лес был очень близко, но великого труда стоило людям доставлять оный на место по неимению еще никаких [тягловых] животных. Русские и часть алеут заняты были рубкою и постройкою, а прочие таскою [перетаскиванием] дерев из лесу, а к концу августа месяца уже успели обнести место крепости гладкими стоячими: срубами, в которых и основали первое жительство людям. 30 августа 1812 года назначили день к поднятию на крепости флага - для сего посредине оной сделана была мачта со стеньгой, врытая в землю. По прочтении обычных молитв поднят флаг при пушечной и ружейной пальбе. Первые занятия при основании обращены были единственно на постройки и в течение года, кроме крепости, сделаны были: внутри оной - казармы общественные, поварня, кузница и слесарня, балаган для товаров; вне крепости - баня и скотник с пригоном. Вблизи селения основано несколько огородов, где посажено было для первого опыта картофель, репа, редька и салат, которые и родились очень хорошо. Для продовольствия команды приняты были благонадежные меры. Еще из залива Бодега отряжен 1 русский с 4 алеутами на лежащие близ залива С.-Франциско каменья Ферлопес [о-ва Фараллон] для промыслу сивучей и птиц, откуда впоследствии доставлялось значительное количество соленого и сушеного мяса. По нескольку байдарок с хорошими стрельцами посыланы были в заливы Большой Бодега и Дракову [Дрейкс-Бей] бухту, которые доставляли всегда изобильно мясо коз и оленей. При таковых работах и занятиях не забыт и промысел пушных зверей: в течение первого года добыто было в разных местах до 700 бобров морских, а на острове Ферлоне упромышлено 2600 котов морских" [25]

Из этого описания следует, что обе крепостные башни - блокгаузы - первоначально использовались под жилье. "Дом правителя, казармы, магазин, кладовая, сараи, поварни, мастерские, бани, кожевенный завод и другие службы окончены постройкою в 1814 г.", - писал П. А. Тихменев [26]. Дом правителя И. А. Кускова в соответствии с "Ситуационным планом крепости ж селения Росс, составленным в сентябре 1817 г.", - "выстроен из бревен, содержит в себе 7 комнат, сени, два чулана, внизу кладовые и пороховой погреб" [27].

Не останавливаясь на истории правовых претензий на земли Северной Калифорнии и на той роли, которую Росс сыграл в сложных дипломатических переговорах между Россией, Испанией и Мексикой, напомним лишь, что крепость Росс принадлежала России до 1841 г. и была продана Российско-Американской компанией гражданину США швейцарского происхождения Джону Суттеру.

Вплоть до конца 1821 г. правителем крепости и селения Росс был И. А. Кусков. Вблизи крепости успешно занимались огородничеством - разводили картофель, репу, салат, капусту, тыкву, горох, бобы, сажали дыни и арбузы; садоводством - посадили яблони, персиковые деревья, виноградные лозы, которые плодоносили. Хорошие урожаи давал табак малороссийского и виргинского сортов, в саду цвели розы. Однако надежды на успехи в хлебопашестве не оправдались. В Россе развели домашний скот, мясо засаливали в бочках, из сала отливали свечи; сбивали масло, выделывали кожи, овечью шерсть, но и это не могло удовлетворить потребностей русских поселений на Аляске.

Если довериться Е. В. Кичину, то в крепости Росс вместе с Кусковым находилась его жена Екатерина Прохоровна Кускова. "Как здесь [в Россе], так и во всех других местах поселений наших в Америке г. Кусков обходился с язычниками тихо, кротко, но, несмотря на то, они не раз имели намерение лишить его жизни, - писал Е. В. Кичин. - Спасением от таких злоумышлении он обязан своей жене, отчасти ознакомившейся с языком диких американцев. Жена г. Кускова, Екатерина Прохоровна, была дочь устюгского мещанина, жившего в Индии. Она по смерти отца и матери встретилась с Кусковым, который и взял ее в замужество" [28].

Однако ни в списке промышленников селения Росс и их семей (на 1 июня 1820 г.), ни в ведомости о находившихся в Россе людях (за октябрь 1821 г.), составленных И. А. Кусковым, в числе обитателей крепости Росс Екатерина Прохоровна не числится (правда, в списки не включен и сам правитель конторы Росс - И. А. Кусков) [29].

Некоторый свет на этот вопрос проливают письма главного правителя колоний М. И. Муравьева из Ново-Архангельска в Главное правление компании. 18 января 1822 г. М. И. Муравьев сообщал: "Кусков сдал должность [К. И.] Шмидту и прибыл сюда [из Росса], дабы отправиться в Россию" [30]. И апреля 1822 г. М. И. Муравьев отправил два письма. Одно из них в Кадьякскую духовную миссию: "Г-н коммерции советник Кусков в бытность свою в Павловской гавани хочет вступить в законное супружество с девицею Катериною. Поэтому покорнейше прошу духовную миссию сделать по сему распоряжение". Второе письмо послано было в Кадьякскую контору: "Благоволит контора приказать отпустить на деньги коммерции советнику Кускову 4 собольи накидки" [31] К сожалению, источники не дают пока сведений о местопребывании Е. П. Кусковой до 1822 г., когда она на Кадьяке была обвенчана с И. А. Кусковым.

Анализируя содержание и сопоставляя даты писем М. И. Муравьева, можно предположить, что по возвращении из Калифорнии И. А. Кусков находился в Ново-Архангельске около трех месяцев - с 18 января по 11 апреля 1822 г. Возможно, он отправился в Россию с заходом в Кадьяк 14 апреля 1822 г. (ибо этим числом датировано "Свидетельство", или подорожная, выданная И. А. Кускову в Ново-Архангельске для возвращения на родину), венчался на Кадьяке и вместе с женой Е. П. Кусковой отбыл в Охотск. На оборотной стороне подорожной имеются пометки, помогающие проследить путь четы Кусковых: в Охотск "ни прибыли лишь 17 августа 1822 г. (наименование судна неизвестно) , 28 ноября были уже в Якутске, а 24 января 1823 г. прибыли в Иркутск [32]. В Иркутске они пробыли неполных 11 дней, о чем свидетельствуют пометки в другом документе, называемом "Вид", или паспорт (с гербовой печатью), выданном И. А. Кускову в Иркутске 5 февраля 1823 г. Судя по этим пометкам, чета Кусковых на другой день, 6 февраля, покинула Иркутск, 14 февраля они прибыли в Ачинск, 17 февраля - в Томск, 19 февраля - в Каинск, 25 февраля - в Тюмень, 5 марта - в Вятку и, наконец, последняя запись: "Сей Вид Вологодской губернии в Тотемском городническом правлении явлен и в книгу № 3 записан сей, июля 4 дня 1823 г." [33] В паспорте не показано пребывание Кусковых в Петербурге, по-видимому, они не доехали до столицы, торопясь в родной город Тотьму. Главное правление компании в ожидании И. А. Кускова заготовило в Петербурге окончательный расчет с Кусковым, согласно которому обязалось выплатить ему 58 425 руб. 23 коп., "шесть штук бобров морских в натуре и семь тысяч ассигнациями". Этот документ датирован 6 июля 1823 г. [34] И такая же дата проставлена на выписанном в Петербурге "Свидетельстве" о том, чтобы И. А. Кускову, "ныне возвращающемуся на свою родину в город Тотьму... в проезде от Санкт-Петербурга до означенного города чинить свободный проезд" [35]. Но это "Свидетельство", надо полагать, осталось невостребованным; Кусковы с 4 июля 1823 г. уже находились в Тотьме, и "Свидетельство" могло быть прислано туда позднее, вместе с окончательным расчетом.

Столь детальное сопоставление дат нахождения И. А. Кускова в Ново-Архангельске и на Кадьяке перед отъездом в Россию и продвижения четы Кусковых через всю Сибирь не случайно, ибо такое сопоставление могло бы помочь в установлении времени написания двух портретов - И. А. Кускова и его жены Е. П. Кусковой, сохранившихся в Тотемском краеведческом музее. Впервые об одном из этих портретов сообщил в 1866 г. в историческом очерке о Тотьме В. Т. Попов: "У родственников Кускова, - писал он, - сохранился до сего времени портрет И. А. Кускова" [36]. Этот портрет был впервые опубликован С. Н. Марковым в 1948 г. [37], а портрет Е. П. Кусковой - в 1964 г. Н. А. Черницыным. В небольшой статье, посвященной непосредственно истории двух портретов, Н. А. Черницын писал, что они поступили в Тотемский краеведческий музей от дальних родственников И. А. Кускова и якобы, по их утверждению, были привезены самим И. А. Кусковым в 1823 г. из Америки.

Н. А. Черницын, проводивший реставрацию обоих портретов под руководством художника А. И. Брягина в Тотьме, отметил, что портреты написаны масляными красками на самодельном картоне, склеенном из листов толстой грубой бумаги. Черницын предполагал, что портреты пережили большой пожар в Тотьме 1843 г., в связи с чем и понадобилась их реставрация, во время которой на оборотной стороне портрета И. А. Кускова была "обнаружена надпись, начало которой из-за плохой сохранности бумаги и водяного подтека прочесть не представлялось возможным. Однако в конце строки чернила, хотя и слабо, но сохранились, и тут с некоторым трудом можно разобрать: "...1813 форт рос". Сделана эта надпись гусиным пером скорописью начала XIX в.". По предположению Н. А. Черницына, портреты были написаны в 1813 г. в Форте-Росс художниками-креолами, присланными Барановым с Ситхи якобы для написания икон для "иконостаса церкви крепости Росс" [38].

Некоторые высказанные Н. А. Черницыным положения вызывали, однако, сомнения, например: почему на обороте одного из портретов сделана надпись - "форт рос", если в русских источниках XIX в. Росс именуется крепостью или селением, изредка колонией, но никогда фортом; зачем понадобилось в 1813 г. присылать в Росс иконописцев, если часовня крепости Росс была построена не ранее 1825 г.?

Необходимо было заново тщательно обследовать портреты, и такая возможность представилась мне в Тотемском краеведческом музее (с любезного разрешения его администрации) в 1973 г.

Портрет И. А. Кускова поясной, корпус повернут в три четверти вправо от зрителя; моложавое лицо в обрамлении убеленных сединой волос, продолговатый овал лица, напряженный взор серых глаз, крылатый разлет бровей, прямой нос и довольно большой рот; однобортный, почти черный (прежде такой оттенок называли "темно-зеленого сукна"), со стоячим воротом мундир коммерции советника, небольшие погончики (обшитые золотым галуном с одним черным просветом и золоченой пуговицей на каждом), застежка на один ряд из крупных золоченых пуговиц, золотный темляк на поясе, у левой руки (кисти рук не показаны) - рукоять шпаги, на груди - на короткой владимирской ленте (красная с черными полосами по краям) - золотая медаль (рассмотреть изображение на медали не представляется возможным, но, сообразуясь со временем вручения медали - 1805 г., - на ней должен быть портрет Александра I). Судя по форменной одежде, портрет мог быть написан не ранее сентября 1807 г.

Черно-белое изображение не может передать прелести другого портрета - Е. П. Кусковой: молодое румяное скуластое лицо, карие глаза, черные тонкие брови, коралловые губы, темно-каштановые волосы, разделенные на прямой пробор и открывающие левое ухо; небольшое декольте кремового ампирного платья оторочено кружевом, синий пояс обхватывает фигуру высоко под грудью (по моде начала XIX в.), на плечи наброшена кремового цвета шаль с широкой каймой (крупный растительный орнамент по темно-красному фону); на гладкой шее три нитки жемчуга, в ушах - жемчужные серьги; кисть правой руки словно опирается на раму портрета; темный теплый фон портрета сливается с очертаниями головы и не позволяет рассмотреть, есть ли на молодой женщине головной убор.

Парные ли это портреты? В одно ли время написаны? Портреты смотрятся хорошо именно в паре: в скованности и напряженности изображенных есть нечто от парсуны, но характерные черты и живость в изображении лиц делают эти портреты очень человечными. Грубо профилированные деревянные, сколоченные "в лапу" (шириной 5,3 см) рамы, по мнению Н; А. Черницына, изготовлены из американской сосны - чаги. Сейчас невозможно судить об одаренности художников, так как после реставрации под слоем масляной живописи картон, будто бы послуживший основой, разглядеть не удается, портреты дублированы на холст. Освободив портреты от рам, можно увидеть, что холсты в свою очередь укреплены на листках фанеры (толщина 3 мм) и с тыльной стороны по краям приклеены таким образом, что по периметру образуют кайму шириной в 3 - 4 см. Обратная сторона портрета И. А. Кускова, на которой будто бы имелась надпись скорописью XIX в. (послужившая Н. А. Черницыну основанием: для датировки), закрыта фанерой, и нет возможности удостовериться в ее наличии и в точности ее прочтения. Однако с тыльной стороны обоих портретов на мешковине (которую когда-то прежде, по-видимому, применяли как упаковочный материал для почтовых посылок, а потом использовали для реставрации портретов) сохранились надписи синими химическими чернилами: на оборотной стороне портрета Й. А. Кускова "ф. отдел" (возникает сомнение: не эта ли надпись была прочитана как "...форт рос"?).

Когда и от каких родственников поступили портреты в музей? В "Книге поступлений основного фонда" Тотемского музея (начатой не ранее 1920 г.) под № 7510 записано: "Портрет И. А. Кускова, работа неизвестного художника, холст, масло, размер 61X49 см (с рамой), поступил в 1915 г. от А. Д. Кускова"; под № 7511: "Портрет жены Кускова Екатерины Прохоровны, уроженки г. Великого Устюга, холст, масло, размер 59X46 (с рамкой), поступил одновременно с № 7510".

Кто же такой А. Д. Кусков? В "Отчете Тотемского отдела Вологодского общества изучения Северного края за 1915 г." (Вологда, 1916) в числе действительных членов общества под № 25 значится "Кусков Александр Дмитриевич - домовладелец, г. Иркутск, Ланинская, 18 (ныне ул. Декабрьских событий. - С. Ф.), последний членский взнос за 1916 г. и 1917 г. - 2 руб". В аналогичном отчете за. 1916 г. в разделе "Музейно-библиотечная комиссия" есть такие строки: "Следует отметить пожертвования 1916 г. - от А. Д. Кускова два портрета, писанных масляными красками в начале XIX столетия, - И. А. Кускова и его жены Е. П. Кусковой (№ 121)" [39].

Надо полагать, дар А. Д. Кускова Тотемскому отделу Вологодского общества изучения Северного края вызвал у членов общества живой интерес к личностям изображенных на портретах людей, потому что именно к 1916 г. относятся две, уже упоминавшиеся выше и хранящиеся в Тотемском краеведческом музее рукописные копии опубликованной Е. В. Кичиным в 1848 г. статьи, однако без упоминания автора. Эти две рукописные копии внесены в "Список рукописных материалов при научно-краеведческой библиотеке Тотемского музея" под № 17 уже с указанием автора: "В. Т. Попов. Биография Ивана Александровича Кускова, 2 экземпляра". Ошибочно указанное в описи авторство - тем более удивительно, что в рукописных копиях, кроме переписанного полностью текста статьи Е. В. Кичина, имеется дополнение - библиографический перечень из пяти названий, где числятся и "Вологодские губернские ведомости" 1848, № 8 (но опять-таки без упоминания фамилии Е. В. Кичина), текст статьи которых и воспроизведен в рукописных копиях. На полях обеих рукописных копий в разное время и разными исследователями были сделаны примечания, представляющие интерес. Так, на первом экземпляре (инв. № 17-а) имеется приписка: "Списана сия биография неизвестного автора с рукописи, принадлежащей Над[ежде] Иннокентьевне] Кусковой, б[ывшей] владелицы портретов, и написанной лет 50 и даже более тому назад (по-видимому, вскоре после смерти И. А. Кускова). 19 августа 1916 г. Н. Ильинский" [40].

Где жила "бывшая владелица портретов" - Н. И. Кускова и в каком родстве она была с иркутским дарителем портретов А. Д. Кусковым? Не в Иркутске ли во время одиннадцатидневного пребывания четы Кусковых в 1823 г. написаны портреты? А может быть, в Ново-Архангельске или на Кадьяке перед отбытием в Россию? Или портрет И. А. Кускова был написан в Ново-Архангельске около 1808 г. после получения чина коммерции советника, а портрет Е. П. Кусковой был дописан как парный уже после их венчания в 1822 г.? Возможно, на некоторые из этих вопросов даст ответ продолжающееся исследование [41]. Пока можно лишь сказать, что принятая до сих пор дата написания портретов - 1813 г. - и место их создания - крепость. Росс - вызывают большие сомнения.

Кусковы не заехали на обратном пути из Америки в Петербург не случайно. Видимо, Иван Александрович чувствовал себя скверно. Еще в Калифорнии, когда И. А. Кусков приехал на байдарке из Росса на борт брига "Ильмень", 22 июня 1820 г. К. Т. Хлебников записал в дневнике: "Продолжая служить 30 лет в Америке [И. А. Кусков], потерял здоровье и зрение" [42]. Теперь, вернувшись в Тотьму, И. А. Кусков принялся было за налаживание своих деловых связей, но дни его были уже сочтены. В октябре 1823 г., через три месяца после возвращения из Русской Америки, его не стало.

Сохранилась "Опись, сделанная по определению Тотемского сиротского суда, документов и имению скончавшегося бездетным бывшего тотемского мещанина И. А. Кускова, октябрь 1823 г." (точная дата смерти неизвестна) [43]. В этой описи изложено содержание некоторых не дошедших до нас документов, благодаря которым можно отчетливо представить себе, что заботило и омрачало последние дни И. А. Кускова. Так, под № 10 значится:

"Письмо, писанное Иваном Кусковым 2 сентября 1823 года в Устюг Михаилу Матвеевичу [Булдакову, первенствующему директору Российско-Американской компании] касательно исключения его [И. А. Кускова] из тотемского гражданства; на объяснение его преподавающее наставление, дабы не упустить времени, надлежит отнестись в Вологодскую казенную палату с объяснением настоящего происшествия, что он, быв в службе Российско-Американской компании в американских колониях, но помня обязанность свою, сделав высылку в 1809 году на платеж государственных податей и повинностей при отношении в Тотемский городской магистрат 400 руб. Тотемская городская дума, по распоряжению своему, во сколько времени и куда израсходовав помянутую сумму - неизвестно, при генеральной же ревизии по государству полагая быть в минувший 1816 год, не сделав об нем сношения с Главным правлением Российско-Американской компании, сделав исключение [И. А. Кускова] из сословия тотемского гражданства" [44]

Кто виноват в том, что И. А. Кусков, по указу императора в 1806 г. переведенный из мещанского сословия в купеческое и в 1809 г. внесший в Тотемский городской магистрат крупную сумму на покрытие государственных податей, был исключен из числа граждан родного города Тотьмы, города, с которым в Русской Америке были связаны его мысли и думы? Не пытаясь найти ответ, скажем только, что это сильно подорвало его здоровье и ускорило смерть.

"И. А. Кусков был похоронен в Спасо-Суморином монастыре (Тотьма), против середины алтаря Преображенского собора, - говорит запись рукой Н. А. Черницыиа на одной из рукописных копий статьи Е. В. Кичина в фондах Тотемского музея. - В 1920 г. на его могиле, случайно мною обнаруженной, была известковая плита с высеченной надписью, совершенно вросшая в землю и на 3/4 покрытая дерниной. Позднее, при "ликвидации" кладбища, плита исчезла. И. Черницын, 3 февраля 1947 г." [45] В августе 1973 г. Н. А. Черницын вместе с автором этой статьи ходил по территории монастыря, пытаясь по памяти установить место, где когда-то он видел могилу И. А. Кускова, но безрезультатно. Спустя два с половиной месяца, 24 октября 1973 г., не стало и самого Н. А. Черницына.

В описи имущества упомянутые выше портреты не значатся. Наследниками И. А. Кускова, по-видимому, считались его жена Е. П. Кускова и родной брат П. А. Кусков. Кроме движимого имущества, оцененного в 70 318 руб. 50 коп., наличными оказалось 12 055 руб. ассигнациями "да сверх оной суммы из оказавшихся налицо выдано на расходы при похоронении тела Кускова тысячу восемьсот рублей жене покойного и брату Петру Кусковым" [46]

Е. В. Кичин в 1848 г. писал: "Должная часть из имения и денег выдана была жене Кускова Екатерине Прохоровне, которая спустя три года по смерти мужа снова вышла замуж за бывшего тотемского винного пристава г-на Попова и неизвестно, живет ли она еще до сих пор на свете" [47]

Но есть еще одно лицо, связанное с И. А. Кусковым, о существовании которого мы узнаем из той же "Описи документов и имению": под № 7 значится "Вид [паспорт] оного ж [Иркутского губернского] правления, [выданный] воспитаннице Кускова - Надежде Федоровой Каменской, на проследование для жительства в город Тотьму от 17 февраля [1823 г.], № 2764" [48]. Надо полагать, Кусковы вывезли с собой в Россию юную уроженку Русской Америки (возможно, креолку) с согласия ее родителей. Судьбой этой воспитанницы интересовался впоследствии К. Т. Хлебников, который из Ново-Архангельска запрашивал о ней Иркутск. Сохранился ответ К. Т. Хлебникову правителя иркутской конторы Российско-Американской компании Акима Титова от 20 мая 1830 г.: "О вывезенной из Америки Иваном Александровичем Кусковым Надежде Каменской я выправлялся у многих, где она находится, которые уверяли, что увезена была в Тотьму и выдана замуж, только не знают, за кого из тамошних жителей, а что родственникам ее доставлены были (неверные) сведения, будто она находится в Иркутске. Это несправедливо" [49]. Это еще один человек, оставшийся после смерти И. А. Кускова в Тотьме, у кого могли храниться портреты И. А. Кускова и Е. П. Кусковой. Однако в "Исповедных ведомостях Вологодской епархии Тотемского уезда города Тотьмы Богоявленского собора от 15 ноября 1823 г." нет ни И. Ф. Каменской, ни Е. П. Кусковой, хотя в число мещан значились: "Петр Александрович Кусков - 44 года (на самом деле - 52 года. - С Ф.), его жена Евфросинья Никифоровна - 44 года, сын их - Александр - 10 лет; вдова Матрена Васильевна Кускова - 44 года, дочь ее - Павла" [50]. Следовательно, вдова исключенного из тотемского гражданства И. А. Кускова - Екатерина Прохоровна Кускова - к моменту смерти мужа все еще не была принята в тотемское гражданство, равно как и воспитанница Н. Ф. Каменская. У кого из оставшихся наследников могли храниться портреты? Как они попали в Иркутск, чтобы в 1916 г. вернуться в Тотьму? Не была ли Матрена Васильевна Кускова вдовой Дмитрия Александровича Кускова, а Павла - их дочерью, не эта ли ниточка ведет в Иркутск?

В Тотьме, на правой стороне узенькой улочки, сбегающей к набережной Сухоны от церкви Рождества Христова (что вблизи главной базарной площади) стоит одноэтажный бревенчатый дом - "пятистенок", крытый "по-круглому" (Чкаловский пер., д. 10). Пять окон в строгих, скупо профилированных побеленных наличниках смотрят на улицу. В этом доме, как установил Н. А. Черницын, жил Кусков. На главном фасаде - доска с надписью: "Дом И. А. Кускова, исследователя Северо-Западного побережья Северной Америки (1765 - 1823)". Живущий ныне в Тотьме бывший владелец (с 1917 по 1946 г.) дома Г. А. Петухов (1914 г. рождения), со слов своего ныне покойного отца также подтвердил, что дом принадлежал И. А. Кускову, и по памяти воспроизвел на бумаге планировку дома до его перестройки: в доме была парадная большая комната - "зала" (42,4 кв. м), две жилые комнаты (20,16 и 8,4 кв. м), кухня (19,7 кв. м) и подсобные помещения. Отапливался дом печами, сгруппированными в центре. Дом этот не был собственностью И. А. Кускова, ибо, как сказано в описи имущества, после его смерти "недвижимого имения не оказалось". Но в этом доме И. А. Кусков провел последние месяцы жизни, здесь он и умер. Дом - важный памятник истории и культуры города Тотьмы. Сейчас городские власти начали освобождать дом от жильцов, чтобы передать его в распоряжение Тотемского краеведческого музея.

Имя И. А. Кускова чтут в США: в 1907 г. штат Калифорния приобрел земли, на которых расположена крепость Росс. В 1915 г. была реставрирована часовня, в 1926 г. - одна из крепостных башен, в 1940 г. - так называемый "комендантский дом" последнего правителя крепости Росс - А. Г. Ротчева, частокол; была заново возведена вторая крепостная башня. Но пожар 1970 г. нанес Россу огромный ущерб - погибла часовня и старый русский колокол. Другой пожар не пощадил "комендантский дом". Преступный акт (как полагают) поджога всколыхнул и сплотил американцев, интересующихся историей культуры, и в частности американцев русского происхождения, в стремлении восстановить часовню в ее первоначальном виде, а также отлить новый колокол, в точности повторяющий погибший.

Очень большую помощь в подготовке реставрации оказала администрация штата Калифорния, ибо Форт-Росс - национальный парк и памятник штата. Энергичную деятельность в деле "сохранения и восстановления Форта-Росс развило недавно организованное Американо-Русское историческое общество. Много сил отдают этому молодые энтузиасты из семей русских старожилов Калифорнии. В середине сентября 1973 г. в Лос-Анджелесе возникла новая небольшая группа энтузиастов-любителей, ратующая за сохранение памятников русской истории в Калифорнии. Эта группа называет свою организацию - "Друзья Форта-Росс". В докладах и брошюрах, которые издает эта группа, видное место отведено основателю крепости Росс - Ивану Александровичу Кускову. Был объявлен широкий сбор средств на восстановление часовни Форта-Росс, часовня восстановлена по сделанному в свое время макету; по заказу калифорнийцев в Бельгии отлит по специальным рисункам новый колокол - точное повторение погибшего.

С 1925 г. ежегодно 4 июля в Форте-Росс собираются многочисленные русские жители Калифорнии и других штатов. В августе 1962 г. был торжественно отмечен 150-летний юбилей основания форта. Над Россом рядом с американским флагом развевался трехцветный флаг Российско-Американской компании. Форт-Росс был переведен в разряд федеральных исторических памятников, и властями было приобретено около 500 акров земли вокруг форта. В Форте-Росс в течение трех последних десятилетий американскими учеными ведутся археологические изыскания [51] Власти штата Калифорния совместно с Департаментом парков и развлечений и с помощью добровольных исторических обществ разработали в 1976 г. перспективный план восстановления Форта-Росс и создания на территории, прилегающей к форту, научного и туристического центра, освещающего русский период в истории этой части Североамериканского материка [52].

8 июня 1974 г. Форт-Росс отмечал открытие восстановлен ной после пожаров части форта. "Смотришь на колокол, висящий на перекладине, на которую положен громадный букет полевых васильков, - пишет проф. В. П. Петров, - смотришь на возрожденную из пепелища часовню, на дом правителя, более ста с лишним лет стоящий на этом месте, на массивные стены, на угловые башни и вдруг чувствуешь свое кровное родство с теми русскими людьми, которые построили этот форт; чувствуешь неразрывную связь с людьми, поставившими этот памятник русской культуры и русской славы на американской земле" [53].

В день 200-летия Соединенных Штатов Америки - 4 июля 1976 г. - американцы русского происхождения выпустили в свет медаль памяти основателя крепости Росс - Ивана Александровича Кускова [54].

Тотмичи также помнят и чтут своего земляка И. А. Кускова. Его именем названа набережная Сухоны. Дом, в котором умер И. А. Кусков, включен в "Свод памятников культуры" и, надо полагать, будет отреставрирован и превращен в филиал Тотемского краеведческого музея. Здесь могла бы открыться экспозиция в память И. А. Кускова и его земляков, прославивших Россию на берегах Америки.

Примечания:

1 Хлебников К. Т. Жизнеописание Александра Андреевича Баранова, Главного правителя Российских колоний в Америке. СПб.: Типография морского министерства, 1835; Он же. Первоначальное поселение русских в Америке. - В кн.: Материалы для истории русских заселений по берегам Восточного океана, вып. 4. СПб.: Типография Морского министерства, 1861; Он же. Записки К. Хлебникова об Америке. - В кн.: Материалы для истории русских заселений по берегам Восточного океана, вып. 3. СПб.: Типография Морского министерства, 1861; Хлебников К. Т. Дневные записки о походе в Калифорнию [на бриге "Ильмень"] и обратно [на бриге "Булдаков"] 1820 г. и вторично [на бриге "Булдаков"] 1822 года. - Архив Географического общества СССР (далее: АГО), разряд 99 (Ф. Ф. Веселаго), оп. 1, д. 18, 83 л.

2 [Головнин В. М.] Путешествие вокруг света, совершенное на военном шлюпе "Камчатка" в 1817, 1818 и 1819 годах флота капитаном Головниным. М.: Мысль, 1965, с. 179.

3 Очерк из истории американской православной духовной миссии (Кадьякской миссии 1794 - 1837 гг.). СПб.: Издание Валаамского монастыря, 1894, с. 92-93, 245-246.

4 Потехин В. А. Селение Росс. СПб.: Типография Департамента Внешней торговли, 1859; Тихменев П. А. (сост.). Историческое обозрение образования Российско-Американской компании и действий ее до настоящего времени. Ч. 1, 2. СПб.: Типография Эдуарда Веймара, 1861, 1863; Завалишин Д. И. Дело о колонии Росс. М.: Университетская типография (Катков и К0), 1866; Bancroft Н. Н. Works, vol. 33 (History of Alaska, 1730 - 1885. San Francisco, 1886); vol. 19 (History of California. Part 2, 1801 - 1824 San Francisco, 1886).

5 Ефимов А. В. США. Пути развития капитализма (доимпериалистическая эпоха). М.: Наука, 1969; Окунь С. В. Российско-Американская компания. М.; Л.: Соцэкгиз, 1939; Он же. Русские поселения в Калифорнии в XIX в. - Учен. зап. Ленингр. ун-та. Сер. ист., 1939, № 32, с. 143 - 170; Макарова Р. В. Внешняя политика России на Дальнем Востоке. Вторая половина XVIII в. - 60-е годы XIX в. М.: Московский гос. историко-архивный институт, 1974; Болховитинов Н. Н. Становление русско-американских отношений. 1775 - 1815. М.: Наука, 1966; Он же. Русско-американские отношения. 1815 - 1832. М.: Наука, 1975; Федорова С. Г. Русское население Аляски и Калифорнии. Конец XVIII века - 1867 г. М.: Наука, 1971; The Russians in California. - Quarterly of the California Historical Society. San Francisco, 1933, September, vol. XII, N 3; Tompkins St. R. i Alaska: Promyshlennik and Sourdough. New York; Norman: University of Oklahoma Press, 1945; Gibson I. R. Imperial Russia in Frontier America. The Changing Geography of Supply of Russian America, 1784 - 1867. New York: Oxford University Press, 1976; Volkl E. Russland und Latoinamerika, 1741 - 1841. Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1966.

6 Кратт И. Ф. Великий океан (дилогия). Л.: Советский писатель, 1950; Марков С. Н. Русские на Аляске. М.: Воениздат, 1946; Он же. Летопись Аляски. М.; Л.: Главсевморпуть, 1948; Он же. Вечные следы. Книга о землепроходцах и мореходах. М.: Молодая гвардия, 1973; Он же. Русский исследователь Северной Калифорнии. - Известия, 1948, 21 марта; Адамов А. Г. По неизведанным путям. Русские исследователи на Аляске и в Калифорнии. М.: Госкультпросветизд., 1950; Chevigny И. Russian America. The Great Venture. 1841 - 1867. New York: The Viking Press, 1965; Петров В. П. Колумбы Российские. Вашингтон, Rosseels Printing Со, 1971; Он оке. Форт-Росс. Краткий очерк об историческом, памятнике пребывания русских в Калифорнии в начале прошлого столетия. 1812 - 1841. Лос-Анджелес, Изд. Общества Друзей Форта-Росс, 1974; Он же. Русская Америка. Лос-Анджелес, Изд. Общества Друзей Форта-Росс, 1975; Он же. Форт-Росс и его культурное наследие. Лос-Анджелес: Изд. Общества Друзей Форта-Росс, 1977; Долгополое А. Ф. Русские индейцы. - Новая заря (Сан-Франциско), 1952, 13 сентября; Он же. Русские в Америке. Форт-Росс - Родные дали (Лос-Анджелес), 1962, с. 19 - 23; Он же. 150-летие основания Форта-Росс. Экспедиция Исторического общества. - Родные дали (Лос-Анджелес), 1962, № 102, с. 65 - 68; Он же. К 150-летию Форта-Росс. Залив Румянцева - Бодега-Кусково. - Родные дали (Лос-Анджелес), 1962, № 104, с. 20 - 22; Рокитянский Н. И. Форт-Росс - Вопросы истории, 1977, N° 7, с. 213 - 217; Алексеев А. И. Сыны отважные России. Магадан: Магаданское книжн. изд., 1970; Он же. Судьба Русской Америки. Магадан: Магаданское книжн. изд., 1975; Он же. Русские географические исследования на Дальнем Востоке и в Северной Америке (XIX - начало XX в.). М.: Наука, 1976; Загумённый В. Г. На морских путях в Калифорнию. М.: Просвещение, 1964.

7 Кичин Е. В. Иван Александрович Кусков. Биография. - Вологодские губернские ведомости. Вологда: Типография Вологодского губернского правления, 1848, 21 февраля, № 8, часть неофициальная, е. 83 - 85.

8 Попов В. Т. (сост.). Город Тотьма Вологодской губернии. Исторический очерк. Вологда: Типография Вологодского губернского правления, 1887, с. 71 - 74; Он же. Сведения о Кускове, строителе Форта-Росс. - Прибавления к церковным ведомостям, издаваемым при Святейшем Правительствующем Синоде, 1897, 2 августа, № 31, с. 1091 - 1092; Ковалев С. А. И. А. Кусков - русский человек на Тихом океане. - Русский архив,. 1898, кн. III, вып. 10, с. 261 - 262. Данные Е. В. Кичина использованы также в работах: Памятная книжка Вологодской губернии на 1870 год.. Вологда: Изд. Вологодского губернского статистического комитета, 1870, с. 68 - 69; Русский биографический словарь, т. 9 (Кнаппе - Кюхельбекер). СПб., 1903, с. 613 - 614 (Кусков И. А. ошибочно назван Кусовым И. А.).

9 Тотемский краеведческий музей. Список рукописных материалов, № 17,. а, б.

10 Черницын П. А. Исследователь Аляски и Северной Калифорнии Иван Кусков. - В кн.: Летопись Севера. М.: Гос. изд. географ, лит., 1962, т. III, с. 108 - 121; Он же. Портреты И. А. Кускова и его жены. - В кн.: Летопись Севера. М.: Мысль, 1964, т. IV, с. 244 - 246; Он же. Материалы Тотемского краеведческого музея (Вологодская область) о русских землепроходцах. - Советская этнография, 1949, № 4, с. 195 - 196.

11 Соколов Е. И. Библиотека императорского Общества истории и древностей Российских. Описание рукописей и бумаг, поступивших с 1846 по 1902 г. включительно. М.: Изд. ОИДР при Московском университете, 1905, с. 386 - 387.

12 Голубцова Е. И., Ошанина Е. П. Коллекция Московского общества истории и древностей Российских (ОИДР). - Зап. Отдела рукописей гос. библиотеки им. В. И. Ленина (далее: ОР ГБЛ). М.: Книга, 1952, вып. XIII. с. 25 - 29.

13 Черненко М. Б. (при участии Аграната Г. А.). Лаврентий Алексеевич Загоскин. Очерк жизни и деятельности. - В кн.: Путешествия и исследования лейтенанта Лаврентия Загоскина в Русской Америке в 1842 - 1844 гг. М.: Гос. изд. геогр. лит., 1956, с. 8.

14 Болховитинов П. И. Становление русско-американских отношений. 1775 - 1815. Он же. Русско-американские отношения. 1815 - 1832; Федорова С. Г. Этнические процессы в Русской Америке. - В кн.: Национальные процессы в США. М.: Наука, 1973, гл. V. Gibson J. R. Imperial Russia in Frontier America.

15 OP ГБЛ, ф. 204 (ОИДР), Акты, картон 32, д. 1, л. 1 - 2; Все даты в статье даны по старому стилю. При переводе их на новый стиль следует прибавлять к датам XVIII века 11 дней, XIX века 12 дней.

16 Попов В. Т. (сост.). Город Тотьма Вологодской губернии, с. 60.

17 Гос. архив Вологодской области, ф. 388, он. 10, д. 134, связка 661, л. 18 об. - 26. Ревизские сказки о крестьянах и дворовых людях Вологодской губ. Тотемского округа, числящихся [по 5-й народной переписи 1775 г. и] по 6-й народной переписи 1811 г.

18 Хлебников К. Т. Первоначальное поселение русских в Америке, с. 56.

19 АГО, Р-99, оп. 1, д. 129. Историческая записка о селении Росс на берегах Нового Альбиона [не ранее 1837 г.], л. 1. Писарское.

20 Болховитинов П. П. Становление русско-американских отношений, с. 470.

21 АГО, Р-99, оп. 1, д. 112 [Хлебников К. Т.]. Записки о колониях Российско-Американской компании в Америке. Писарское, с дополнениями рукой автора, л. 379 об. При публикации части шестой этой работы К. Т.. Хлебникова в "Материалах для истории русских заселений..." (СПб.,. 1861, вып. 3) на с. 138 была допущена опечатка, повлекшая за собой, часто встречающуюся в литературе ошибку: русских работных на шхуне "Чириков" в ноябре 1811 г. в Калифорнию отправилось 25, а не 95 человек.

22 Болховитинов П. Н. Становление русско-американских отношений, с. 472 - 473.

23 Тихменев П. А. Историческое обозрение образования Российско-Американской компании..., ч. I, с. 138.

24 Потехин В. А. Селение Росс, с. И.

25 АГО, Р-99, oп. 1, д. 120, л. 2 - 4. Писарское (до 1831 г.). Документ не имеет заглавия. Приведенное нами заглавие заимствовано из описи АГО.

26 Тихменев П. А. Историческое обозрение образования Российско-Американской компании..., ч. I, с. 138.

27 Федорова С. Г. Русское население Аляски и Калифорнии, с. 254 - 266, см. также рис. 13. Здесь приводим более точно прочитанную экспликацию к "Ситуационному плану крепости Росс, 1817" о доме И. А. Кускова. Этот план дома И. А. Кускова 1817 г. наряду с проведенными американскими историками и археологами на месте, в крепости Росс, изысканиями помог в восстановлении дома И. А. Кускова в его первоначальном виде. Американские ученые приступили к восстановлению дома И. А. Кускова в 1978 г.

28 Кичин Е. В. Иван Александрович Кусков..., с. 84.

29 ОР ГБЛ, ф. 204, акты, картон 32, д. 40, л. 1 - 10; д. 42, л. 1 - 5.

30 National Archives Film microcopy. Series II. The Russian-American Company, 1802 - 1867, 92 Vols. Washington, 1942, Roll 28, p. 4.

31 National Archives Film Microcopy. Roll 28, p. 14 verso, p. 12.

32 OP ГБЛ, ф. 204, Акты, картой 32, д. 28, л. 2.

33 ОР ГБЛ, ф. 204, Акты, картон 38, д. 29, л. 2.

34 ОР ГБЛ, ф. 204, Акты, картон 32, д. 30, л. 2.

35 ОР ГБЛ, ф. 204, Акты, картон 32, д. 32, л. 2.

36 Попов В. Т. Город Тотьма Вологодской губернии, с. 74.

37 Марков С. П. Летопись Аляски. М., 1948, с. 84.

38 Черницын П. А. Портреты И. А. Кускова и его жены, с. 246.

39 Отчет Тотемского отдела Вологодского общества изучения Северного края за 1915 г. Вологда, 1916, с. 3, 4; Отчет Тотемского отдела... за 1916 г. Тотьма, 1917, с. 14.

40 Тотемский краеведческий музей. Список рукописных материалов, № 17-а.

41 В ответ на посланное нами в Иркутск письмо, содержавшее вопросы по истории дома N° 18 по бывшей Ланинской улице, судьбе его домовладельца Александра Дмитриевича Кускова и двух портретов, был получен ответ от члена Союза писателей СССР Марка Давидовича Сергеева от 9 мая 1977 г. "Бывают странные сближения! - писал М. Д. Сергеев. - Некоторое время назад в Союз писателей пришел некто К. А. Железняков, пожилой иркутянин, вернувшийся в свое время из Маньчжурии, и принес статью его друга по эмиграции И. К. Ковальчука-Коваля "Для славы России", опубликованную в журнале "Отчизна" (М.: Изд. Общества "Родина", 1976, № 10, с. 12 - 15). Познакомив меня с ней, он предложил мне те же вопросы, что и в Вашем письме. Он обращался в Краеведческий музей, в архив, но (ничего не нашел, дом по бывшей Ланинской № 18 стоит, но никто там не слыхивал о Кусковых..." Далее в письме говорилось, что Иркутское телевидение организовало серию телевизионных передач - "С Иркутском связанные судьбы", которую ведет М. Д. Сергеев. Одна из таких передач была посвящена И. А. Кускову, его славным деяниям в Русской Америке, и были заданы вопросы об интересующих пас портретах. "Телерассказ прошел, - пишет М. Д. Сергеев, - и не успел я отключиться от телекамеры, как раздался телефонный звонок... Звонила невестка Александра Дмитриевича Кускова - Е. Ф. Каршина (ее девичья фамилия). Оказывается, в Иркутске живут еще две дочери А. Д. Кускова..." Как выяснил М. Д. Сергеев, Кусковы, осевшие в Иркутске, по-видимому, в конце XIX в., продолжают родословную ветвь Дмитрия Александровича Кускова - родного брата И. А. Кускова. Однако поиск продолжается, и ответы на наши вопросы еще предстоит получить.

42 Хлебников К. Т. Дневные записки о походе в Калифорнию и обратно 1820 г..., л. 4

43 ОР ГБЛ, ф. 204, Акты, картон 32, д. 33.

44 ОР ГБЛ, ф. 204, Акты, картон 32, д. 33.

45 Тотемский краеведческий музей. Список рукописных материалов, № 17.

46 ОР ГБЛ, ф. 204, Акты, картон 32, д. 33.

47 Кичин Е. В. Иван Александрович Кусков, с. 85.

48 ОР ГБЛ, ф. 204, Акты, картон 32, д. 33.

49 Гос. архив Пермской обл., ф. 445, оп. 1 (фонд К. Т. Хлебникова), д. 351, л. 3.

50 Гос. архив Вологодской обл., ф. 496, оп. 19, д. 501, л. 9 об.

51 McKenzie John С. Some Points of Interest at Fort Ross State Historical Monument. Photography by Edward F. Dolder. MS. Fort Ross, 1948, March 1; Treganza Adan E. Fort Ross. A Study in Historical Archaeology. - MS. University of California, 1953; Haase Ynez P. The Russian-American Company in California. 2 vols. - MS. University of California, Berkely, California, 1955; Hogg Victor. Historic Fort Ross: a Preliminary Development and Feasibility Study. The California Department of Parks and Recreation, 1970; Pritchard William E. An Archaeological Study of the Chapel at Colony Ross. - MS. Fort Ross State Historic Park, Sonoma County. California, 1972.

52 Fort Ross State Historic Park. Resource Management Plan and General Development Plan. Sacramento (California): State of California and The Resources Agency Department of Parks and Recreation, 1976, February; Fort Ross: Indians - Russians - Americans. General Ed., Bickford O'Brien. Text, Dianne Spencer-Hancock. Graphics, Michael S. Tucker. Publ. by the Fort Ross Interpretive Association. Revised Ed. Jenner, California, 1978.

53 Петров В. П. Форт-Росс и его культурное наследие, с. 37 - 38. См. также посвященную этому празднику брошюру: Fort Ross the Russian settlement in California (Indians - Russians - Americans). Published by the Ross Citizens' Advisory Committee. To Commemorate the Re-dedication of the Fort, 1974, June 8.

54 Проект медали создан американцами русского происхождения А. Ф. Долгополовым и Н. И. Рокитянским. На лицевой стороне - рельефный портрет И. А. Кускова (за основу взят портрет из Тотемского музея) , на оборотной стороне - вид крепости Росс с рисунка И. Г. Вознесенского (1840 г.). Медаль металлическая, позолоченная, диаметр 45 мм. Несколько экземпляров медали были подарены ее авторами музеям СССР: Эрмитажу в Ленинграде, Историческому музею в Москве и Тотемскому краеведческому музею в г. Тотьме Вологодской обл.