Выдающиеся люди Вологодского края

Попов Ю. "Подвиг ваш, господа офицеры, секретен..." // Русский Север. - 2000. - 19 апреля

Этой весной исполняется ровно 145 лет с той поры, когда в далекой Японии оказались наши дипломаты и военные моряки, в том числе и наш земляк, исследователь и изобретатель Александр Можайский. Потерпев кораблекрушение, моряки не пали духом - построили новый корабль и в марте - апреле 1855 года вернулись на Родину. Очерк об этих давних деяниях основан на документальных материалах.

"Подвиг ваш, господа офицеры, секретен..."

- так думал, пробираясь сквозь рощу, насыщенную обезьянами, молодой российского флота офицер и дипломат Константин Николаевич Посьет. Мысли были горькие, карьерой и не пахло, но... Но он и князь, посол России, и вице-адмирал Путятин, и капитан Лесовский, и все мы здесь, в этой никому в далеком Санкт-Петербурге не нужной да и неведомой Японии - все мы служим России. И прочь ненужные мысли!

Срочно, срочно к адмиралу Евфимию Васильевичу! На рейде города Симоды показался китобой; команда, похоже, невелика - человек до сорока. А военный трофей, или по-морскому "приз", выйдет знатный! И что с того, что сейчас, зимой 1855 года, князь Путятин - посол в Японии: идет Восточная война, французы с англичанами осаждают Севастополь, были с набегами у Кронштадта, а теперь вот и у Петропавловска-Камчатского! Так что, спустить флаг прикажете? И для чего мы здесь?

А для чего, в самом деле? Для чего уже почти три года японцы ведут с русскими изнурительные переговоры об установлении торговых и хотя бы консульских, для начала, отношений? Ведь всему миру известно, что вот уже два с лишним века Япония наглухо замкнула себя, свою страну, свой народ и его будущее режимом жесточайшей изоляции. А для того, что эти робкие пока торговые отношения нужны обеим странам. России - чтобы стать на Тихом океане твердой ногой; Японии - чтобы не зачахнуть в "гордом" одиночестве, а достойно вписаться в ряды стран западных морей - Англии, Голландии, той же неведомой России, а в последние годы - страны, отгородившейся двумя океанами, - США! И недаром командир американского флота Перри успел-таки опередить Путятина, раньше него поспел с договором, подкрепленным с его стороны стволами грозных орудий, нацеленных на прибрежный город Симоду... Нет, господа янки, мы не такие. И пусть гремит война (потом историки назовут ее Крымской), пусть океан кишит англо-французскими эскадрами - нет! И в Японии мы, русские, утвердимся, и Сахалин будет наш!

Одна беда - крушение "Дианы". Фрегат, посланный на помощь послу-адмиралу, погиб несколько дней назад. Как же это произошло? Винить некого - мощное, редкое даже для Тихого океана землетрясение застало российский многопушечный фрегат в одной из японских бухт. Он-то выдержал, но что сделалось с городом Симодой... Наши моряки, правда, помогали, пока новое цунами не сокрушило корабль. Дело же, вспоминает Посьет, было так. Изрядно потрепанный фрегат японцы взяли на буксир силами множества джонок ("японских шлюпок", как зовут их русские моряки), чтобы отвести в безопасную гавань. Тут и цунами... Джонки мигом "обрубили концы", и израненная "Диана" перевернулась, а вовсе не была выброшена на камни. Спасли весь немалый экипаж, несколько сот человек, все пушки - вон они, кстати, виднеются на берегу; значит, близко Хеда, рыбацкая деревушка с удобными бухточками. Именно здесь, в Хеде, решил вице-адмирал Путятин строить корабль - "чтобы посредством его дать знать в Россию о нашем несчастии". Решение было принято, как в бою, - седьмого января 1855 года, в день гибели фрегата.

С помощью местных, недоверчивых и осторожных жителей, а еще больше силами корабельных плотников Аввакумова да Глухарева нашли подходящее место. Работы предстояло чертовски много, и ее следовало как следует организовать.

Возглавил стройку лейтенант Александр Александрович Колокольцов - именно так, по имени-отчеству представил его Путятин местным японским властям. Нашлись дела и всем почти четырем сотням россиян (хотя были и латыши, и украинцы). Лейтенанты Алексей Сибирцев и "наш человек" Александр Можайский чертили, руководили сооружением отдельных построек на невиданной верфи. Что, спрашивается, чертили? Морякам повезло - при эвакуации с фрегата старший штурман Елкин обнаружил номер "Морского сборника" - главного журнала российских моряков за 1849 год. А в этом насквозь промокшем, грязном номере обнаружилось описание небольшой шхуны "Опыт" - прогулочной яхты главного командира Кронштадтского порта. Моряки свое дело знают, и Степан Степанович Лесовский тут же оценил привалившую удачу - размеры размерами, а общие пропорции парусных судов, крепеж рангоута, принципы и детали оснастки, парусное вооружение примерно совпадают. Общее руководство взял на себя опять же капитан Лесовский. За делами даже драться меньше стал, чем в море.

Закипела работа. Усилиями "посла великой страны на Севере" адмирала Путятина японские власти нагнали множество своих плотников, столяров, кузнецов, в срок изготовляли необходимые вещи из разных металлов - хотя токарного станка не знали и опыта постройки кораблей, а не джонок, не имели. А им этот опыт ох как нужен был! Правительство в Эддо (сейчас Токио) начало осознавать пагубность самоизоляции и нужду в заокеанских товарах, науках, союзниках. Опыт россиян нужно было перенимать, и немедля!

Долго и нудно толковали с Адамсом - американским капитаном. Барон Шиллинг, наш переводчик, знаток тьмы языков, даром что лейтенант, замучился, доказывая Адамсу, что русским надо срочно добираться домой, а ближняя точка - устье Амура. Янки, сама любезность во всем, кроме дела, стояли насмерть: если мы отвезем вас в Россию - мы уже не нейтральные торговцы, а пушек у нас нет. Так ни до чего и не договорились; спасибо, снабдили мясом, сапогами, одеждой, свежими газетами. Тогда свежими считались новости полугодовой давности. Севастополь, однако, держится, вздохнули наши облегченно, и от Камчатки врагов отогнали. Но трудно: значит, и нам, "диановцам", в Японии рассиживаться нечего. А тут еще договор этот... С тем и расстались с весельчаками янки. Не плыть же на их борту в Гонконг, в лапы к англичанам!

А работа все бурлила. Ни наши офицеры, ни японцы, ни матросы отдыха не знали. Александр Колокольцов рассказывал позднее: "Ко второму февраля эллинг был совсем готов, стапель-блоки поставлены; всего же важнее было то, что инструменты, деревья для шпангоутов и других вещей были подвезены и прислано было достаточное число мастеровых и кузнецов". Работу начинали в половине шестого. Жили тут же - "для офицеров жилище состояло из храма с обычными пристройками... Для нижних же чинов были устроены поблизости легкие здания с особенною кухнею и банею". Работы поначалу шли недопустимо медленно: "Японцы, не привыкшие еще к новой работе, старались с педантическою точностию выделывать каждую вещь по данному им образцу, что чрезвычайно замедляло их работу".

Вряд ли оставалось много времени на общение с местными жителями: всем хотелось скорее попасть домой. И уж, конечно, чистыми легендами выглядят чьи бы то ни было рассказы о любовных историях "в восточном вкусе". Офицеры, мичманы, юнкера все были дворяне, да и Путятин с Лесовским шутить не любили. Да и то сказать: корабль разбит, масса работы, страна очень настороженная - вряд ли до женского пола...

Однако всему приходит конец. Седьмого февраля 1855 года наконец был подписан договор. По его условиям Япония открыла для России три порта с правом иметь в одном из них консула. Подумаешь, скажет сегодняшний читатель: удивили консулом! Но не забудем такой вещи. По исконным японским понятиям, допустить консула - значит, дать ему земельный участок под резиденцию. А это - признание вторжения, агрессии, "продажи Родины"... Да разве только это? А постоянный шпионаж за чужеземцами, а несходство традиций! Но честь и слава Путятину с Посьетом - они под носом у англичан сумели совершить свой "секретный подвиг".

А что же наши матросы и лейтенанты? Смотрите сами. 7 января - землетрясение, крушение. 14 апреля того же года - спуск "Хеды" на воду, 21 апреля - выход в море, 10 мая - Петропавловск-Камчатский, 18 мая, после 12-часового шторма, - вход в Амур. Дома!

Правда, не все и не сразу. Еще 30 марта американское торговое судно "Каролина Фут" повезло в Петропавловск 150 человек - на "Хеде" остальным места просто не хватило. Согласно "Полному послужному списку" Александра Можайского, уже 23 апреля он был на Камчатке. Потому-то он и "Хеду" не застал...

Юрий ПОПОВ.