Выдающиеся люди Вологодского края

Н. Ф. Бунаков. О малой продуктивности земских школ // Советская педагогика. - 1972 - № 8

Деятельность народной школы, созданной земством в Воронежском уезде, действительно оказывается малопродуктивной для народной жизни, в которую она за 30 лет внесла очень мало культурных и очеловечивающих начал. Она внесла в среду населения в самых умеренных размерах только механическую грамотность, которая и при более широком распространении, даже при всеобщности, еще не может быть признаком истинно культурной человеческой жизни.

Какие причины этой малой продуктивности школы для жизни и какие мероприятия могли бы усилить ее, чтобы школа, хоть в некоторой мере, могла бы выполнить свою культурную очеловечивающую задачу.

Несомненно, что воспитывающая сила школы обусловливается: достаточною широтой ее программы и прочностью совершаемого ею учебно-воспитательного дела, надлежащей подготовленностью и удовлетворительным правовым положением ее учительства, наконец, живою связью школы с жизнью.

В постановке этих условий надо искать и причины непродуктивности школы, и мероприятия для ее усиления.

1. У нас до сих пор на народную школу смотрят как на школу грамотности и стараются ограничить ее дело обучением грамоте и начальному счету да кратким курсом закона божьего; в последнее время к этому прибавлена грамматика исключительно на почве условной орфографии. Господствуют даже книги для классного чтения не с широкой общеобразовательной программой, как книги Ушинского и Водовозова, а сфабрикованные по шаблону - малосодержательному, узкотенденциозному и бедному общеобразовательным элементом. Развитие ума и обогащение его научным знанием заменяется внушением и заучиванием правил узкой морали, которая, не развивая и не обогащая ума, конечно, не способствует и образованию удовлетворительного нравственного характера. Как правила старых букварей, вроде "чисти зубы, а то мужиком назовут", не воспитали опрятных людей, так и современные поучительные сентенции остаются без всякого влияния на нравственный характер людей и только подрывают тот идеал, ради служения которому они назначаются. Чтобы народная школа оказывала культурное и очеловечивающее влияние на жизнь, ей прежде всего нужна более широкая общеобразовательная программа с обучением грамоте вначале, с наглядным элементарным изучением природы, с живым курсом отечествоведения и мироведения, с умственными словесными упражнениями, имеющими задачей не орфографию, а свободное пользование родным языком для выражения своего внутреннего мира. Нужна и разумная свобода для выбора содержательных учебных книг общеобразовательного характера. Нужны и порядочные коллекции соответствующих наглядных пособий.

Чтобы школа имела возможность удовлетворительно выполнять свою общеобразовательную программу, чтобы ее учебно-воспитательное дело было основательно и прочно, необходимо значительно удлинить ее курс. Что можно сделать в три учебных года по 20 учебных недель в году, т. е. в сущности в полтора года, а то и меньше? Какая основательность и прочность обучения и воспитательного влияния возможна в такой короткий срок для детей не старше 11 - 12 лет? Необходим четырех- или пятигодичный курс и для окончания его возраст не менее 14 - 15 и даже 16 лет; причем, по крайней мере, трехгодичное обучение следует установить обязательным. Пусть число оканчивающих полный курс уменьшится, но зато кроме только грамотных в народную жизнь ежегодно будет входить несколько действительно, а не мнимо образованных молодых людей - мыслящих, с запасом истинного знания, с сознательным отношением к окружающей действительности. Эти образованные люди будут светочами и внесут немало света в темную народную жизнь.

В помощь школе нужны не повторительные, а дополнительные занятия с бывшими учениками, с лекционными занятиями по широкой общеобразовательной программе. Те узкоповторительные занятия, которые кое-где ведутся теперь и разрешаются не всем учителям, а только признаваемым наиболее "благонадежными", нельзя признать целесообразными и полезными, да они и не привлекают к себе живой деревенской молодежи, жаждущей расширения умственного кругозора, знания, света. Думается, что учитель нормальной школы, обремененный ежедневными текущими уроками, и не имеет возможности вести дополнительные вечерние занятия, требующие от него и запаса солидных научных знаний, и начитанности, и сноровки, и большого умственного развития, и значительной затраты сил. Для них нужно несколько особых учителей, которые могут объезжать уезд с запасом книг и наглядных пособий, заблаговременно оповещая о своем приезде жителей того селения, где предполагаются дополнительные занятия. Они будут исполнять истинно культурное, просветительное дело, и затраты на них будут производительными затратами.

Необходимы в помощь школе и библиотеки, но библиотеки содержательные, а не те убогие, набитые всякой, якобы нравственно поучительной макулатурой, какие существуют теперь, не привлекая к себе живых народных сил, не внося в жизнь никакого света, а только подрывая в глазах читателей просветительное достоинство книги.

2. Правовое положение учителя народной школы у нас настолько неудовлетворительно, что об этом едва ли надо распространяться. Достаточно напомнить общеизвестные недавно факты, как нерасположение и лживые доносы лиц, живущих в том же селе, где находится училище, выбрасывают из школы лучших и заслуженных работников, лишая их и куска хлеба и доброго имени.

Для улучшения материального положения учителя у нас за последнее время сделано немало, но его правовое положение оставляет желать многого. Можно бы назвать довольно много имен талантливых и умелых учителей, которых за последние годы лишился Воронежский уезд без всякого разумного основания. Правовое положение учителя у нас не улучшается, а заметно ухудшается, может быть, благодаря неудачному подбору личностей, которым вверена участь его.

А при таком бесправном положении учитель едва ли может быть прочным авторитетом и просветительной силой в своем краю. Во-первых, живые и талантливые и самостоятельные личности бесцеремонно устраняются или сами убегают; водворяется господство посредственности и фальшивой благонадежности. Во-вторых, учительство работает и живет под гнетом рутины узкой регламентировки и личного усмотрения.

Образовательный ценз учительства у нас в последнее время поднят. Это, конечно, хорошо. Но этого мало для живого, не ремесленного только выполнения содержательной общеобразовательной программы, требующей, чтобы учитель не стоял на одном месте, а постоянно шел вперед.

"Кто перестал сам учиться и образовываться, - справедливо говорит Дистервег, - тот не может учить и других". Необходимы для учителей научные и литературные библиотеки, а также свободные общеобразовательные курсы и совещательные съезды для обмена наблюдениями, опытами и выводами из них под руководством лица, облеченного общественным доверием, и без участия представителя администрации.

3. Связь школы с жизнью у нас нередко понимается односторонне и ложно и вызывает стремление придавать школе профессиональный характер. Толкуют, будто бы эта связь должна состоять в том, чтобы школа учила тому, что требуется для практических потребностей народной жизни. Нужны столяры или сапожники - вот школа пусть и учит столярному или сапожному делу, поступаясь для того своим общеобразовательным очеловечивающим делом. Но вовсе не в этом должна заключаться истинная связь общеобразовательной школы с жизнью, не так она должна служить жизни. Очеловечивая своих учеников общеобразовательным обучением, она должна сделать свой свет доступным для местной жизни, но не замыкаться от нее, а привлекать к себе, к своему делу, к своей библиотеке местных людей, разъяснять им свои задачи и стремления, заинтересовывать их своей деятельностью посредством школьных праздников, собраний, чтений, собеседований и т. п. Чем ближе к школе будут стоять местные люди, тем глубже и благотворнее будет культурное влияние школы на жизнь.

Вот все, что я могу сказать о причинах малой продуктивности нашей народной школы, как она живет и действует теперь, для жизни и о мероприятиях для усиления продуктивности ее дела.

В заключение прибавлю, что все эти мероприятия требуют энергичного и безотлагательного осуществления на деле. Тут кто не идет вперед, тот идет назад и успешно затрудняет поступательное движение жизни. Было бы вредной и грубой ошибкой "представить все времени", предполагая, что время все сделает без нашего участия. Не время двигает жизнь вперед, а люди, их энергия, настойчивость, труд. Только людская бездеятельность, распущенность и слабость могут возлагать все надежды на безличное, отвлеченное время.