В сущности дела, требования народа по отношению к школе сводятся на «очеловечение» его детей.
Николай Бунаков
В этом году исполнилось 100 лет со дня смерти Николая Федоровича Бунакова (1837 - 1904). Педагогической общественности он известен прежде всего как теоретик "первоначального обучения", педагог-методист начальной школы. Однако его интересы не ограничивались только рамками методики. Он был оригинальным писателем, автором учебников, которые принадлежали к числу лучших во второй половине XIX в.; активно и плодотворно сотрудничал со многими педагогическими журналами, пользовался популярностью как критик и публицист - из-под его пера вышли более 400 рецензий и статей, посвященных народному образованию. Н.Ф.Бунаков - это и неутомимый общественный деятель, талантливый педагог-просветитель, педагог-практик.
Всю свою жизнь он посвятил начальной школе. И это было не случайно. Вторая половина XIX в. (именно в это время разворачивается педагогическая деятельность Н.Ф.Бунакова) - один из сложных и противоречивых периодов в истории российского образования, эпоха бурного развития общественно-педагогического движения. Одной из черт этого периода было активное обращение к проблемам начальной школы. Именно начальное образование рассматривалось как основа, определяющая дальнейшее развитие личности, как "главное связующее звено" всей системы народного образования. Начиная с 1860-х гг. благодаря общественному вниманию начальная школа впервые стала важным поприщем гражданской деятельности. Именно это звено системы образования должно было стать центром предстоящих преобразований "как фундамент просвещения и залог народного благополучия" [1, с. 17].
В решении проблем начальной школы активно участвовали не только педагоги, но и философы, писатели, публицисты, общественные и политические деятели. Такой интерес к начальной школе во многом можно объяснить тем, что педагогическая, литературно-публицистическая журналистика поддерживала общественный энтузиазм и проповедовала новые мысли о воспитании и обучении. Педагогические журналы освещали острые вопросы народного образования, призывая общественность содействовать просвещению народа. Вопрос о методах обучения в народной школе входил в круг наиболее актуальных для педагогики второй половины XIX в. С конца 1860-х гг. ученые активно изучали зарубежный педагогический опыт, связывая с его усвоением надежды на качественные изменения системы образования.
Обращение к этим проблемам было закономерным. "Правильная метода обучения необыкновенно облегчает успех преподавания... Без правильного метода школа не может рассчитывать не только на скорость, легкость, основательность, но и вообще на сколько-нибудь удовлетворительный успех обучения", - писал в 1877 г. В. Миропольский в журнале "Наша народная школа" [2, с. 63]. Актуализации этой проблемы способствовал выход на педагогическую арену целой плеяды талантливых педагогов-методистов (Н. Ф. Бунаков, В. И. Водовозов, Д. И. Тихомиров, В. А. Флеров и др.).
Вопрос "как учить" обсуждался на страницах всех педагогических журналов 60 - 70-х гг. XIX в. Его решению препятствовали недостаток педагогического опыта, отсутствие стройной педагогической теории. По этой причине многие педагоги занялись изобретением и заимствованием "наилучших методов обучения". Наиболее ярким было увлечение немецкой педагогикой. П.Ф. Каптерев по этому поводу писал: "Заимствовались не только частные приемы и методы преподавания, заимствовались не только общие руководствующие идеи и целые педагогические миросозерцания, заимствовались даже выполнители начала немецкой педагогии" [3, с. 418]. Не без оснований П.Ф. Каптерев указывал, что это увлечение, во-первых, ознакомило русских педагогов со всеми результатами западноевропейских педагогических работ, во-вторых, на почве немецкой педагогики возможно было идти дальше и строить собственную.
"Потребность создать народную школу... захватила нас врасплох, совершенно не готовыми к делу: у нас не было ни учебных книг, ни подготовленных умелых учителей, ни руководства. Поневоле пришлось обратиться за живыми примерами и образцами к соседнему народу, богатому и опытом, и педагогической литературой, обладающему и прочно поставленной народной школой, и авторитетными деятелями на поприще народного образования, вроде Адольфа Дистервега" [4, с. 90 - 91]. П.Ф. Каптерев позже скажет, что в увлечении немецкой педагогикой "следует винить наше предшествующее педагогическое невежество, наше предшествующее скудное развитие, не заготовившее никаких запасов, не собравшее достаточно опыта и не оформившее его в стройную педагогическую теорию. Пятидесятые, сороковые, тридцатые и раннейшие годы виною того, что в шестидесятых и семидесятых годах мы набросились на немецкую педагогию" [3, с. 420].
Однако не все педагоги разделяли мнение о необходимости и обоснованности обращения к зарубежному опыту. Так, например, Л.Н.Толстой считал, что нужно "бросить всю наличную педагогию как русскую, так и иностранную, отказаться от нее и начать строить образование и воспитание совершенно заново, исключительно на основании своего опыта" [5, с. 56].
Особенно интересной была полемика по этому поводу у Л.Н.Толстого с Н.Ф. Бунаковым, развернувшаяся на страницах педагогических журналов. В 1874 г. в "Отечественных записках" (именно этот журнал Н.Ф. Бунаков считал самым популярным и действительно лучшим русским журналом того времени) появилась статья Л.Н.Толстого "О народном образовании", в которой критиковались "новое обучение и новая школа, созданная земством". Критике подверглись и взгляды Н.Ф. Бунакова. Эта статья вызвала резонанс в обществе благодаря громкой литературной известности и талантливости ее автора. Редактор журнала "Семья и школа" Ю.И. Симашко отмечал: "Будь эта статья помещена на страницах другого журнала, не будь она подписана именем гр. Толстого, она прошла бы незаметно, па автора ее указывали бы пальцем как на лицо, рассуждающее о предмете, совершенно ему чуждом" [6, с. 139]. Н.Ф. Бунаков был потрясен статьей. В своих воспоминаниях он, отметив "оскорбительные глумления, которые содержатся в статье", написал: "вслед за тем посыпались на мою голову со всех сторон... подавляющие сомнения: свое ли дело и дело ли я делаю? По своей ли дороге иду?... полезное ли дело делал я, как "учитель учителей" - не сбивал ли с толку и работников народной русской школы, и самую эту школу, и земство в его заботах о народном образовании" [7, с. 114 - 115]. Его поразило то, что, критикуя представителей нового обучения, Л.Н.Толстой в своей статье набрасывал план народной русской школы, вовсе не напоминающей Яснополянскую школу, которая была представлена в очерках и статьях журнала "Ясная Поляна" и так восхищала.
На страницах журнала "Семья и шкода" была опубликована ответная статья под названием "Письмо к редактору по поводу статьи гр. Толстого", в которой Н.Ф. Бунаков отметил, что вся статья великого автора "Войны и мира" проникнута ложью, и эта ложь заключается: "во-первых, в фальшиво идеальных воззрениях на народ, во-вторых, в намеренном искажении смысла той теории обучения, которая гр. Толстому не нравится..., в-третьих, в поверхностном отношении свысока к чужим трудам и в неумеренном самоуважении" [6, с. 140].
Л.Н. Толстой, идеализируя природу крестьянских детей, пытался доказать, что в отношении старшего поколения к младшему законно и разумно лишь образование, заключающееся в простом переложении знаний, поэтому все воспитательные задачи должны быть устранены из школы. Л.Н. Толстой считал, что воспитание как умышленное формирование людей по известным образцам неплодотворно, незаконно и невозможно. Он заявлял, что прав на воспитание, прав одного человека или небольшого собрания людей делать из других таких, каких хочется, не существует [8] (подчеркнем, что речь идет о взглядах Л.Н.Толстого в начале 70-х гг. XIX в.).
Н.Ф. Бунаков по этому поводу писал: "Пора бы, кажется, перестать обманывать себя и других бесплодными толкованиями об исключительных свойствах русского человека" [6, с. 142]. Он считал, что русские дети не обладают какими-то исключительными качествами, потому обучение их должно быть построено не на особенных, а на общечеловеческих началах. По мнению Н.Ф. Бунакова, всякое обучение непременно обладает воспитывающей силой. Он утверждал, что воспитывающее влияние присуще обучению и не может быть оторвано от него. Обучение составляет в школе одно из главных воспитательных средств, и с этой точки зрения оно не может ограничиваться узкой целью научить человека читать и писать. Если недооценивать роль воспитывающего обучения, если оно будет носить случайный характер, то это может привести к весьма плачевным результатам: "...вместо разумной любознательности проявится простая жажда новинки, бестолковое любопытство, вместо сознательного терпения, настойчивости и активного внимания - апатия и равнодушие, вместо любви и уважения к учению и к знанию, к школе и к учителю - низменная угодливость и подслуживание..." [9, с. 150]. Следует сказать, что Н.Ф. Бунаков не был одинок в пропаганде идеи воспитывающего обучения. Н.Х. Вессель, В.И.Водовозов, Ф.Толь и другие считали, что в начальной школе воспитанию должно быть отведено главное место. Воспитание они рассматривали в неразрывной связи с обучением. Эта проблема особенно актуальна и в наши дни, когда происходит смещение акцентов с воспитания на обучение.
Особенно много споров было по поводу звукового метода обучения грамоте, объяснительного чтения и использования такого дидактического принципа, как наглядность. Немало критики было высказано по поводу "пристрастия к немецким педагогическим теориям". Н.Ф. Бунаков, характеризуя этот период, говорил, что это было время "нового крикливого взрыва у нас беспардонного патриотизма" [10, с. 52]. Отвечая на критику, в журнале "Русский народный учитель" он писал: "У нас по какому-то странному недоразумению... вошло в обычай все новейшее школьное обучение с принципом наглядности, ...с развивающими методами, возбуждающими самодеятельность учащихся... насмешливо называть "немецкими штуками", как таковые, по возможности, изгонять из русской школы. На самом же деле отцом современного школьного обучения... следует признать славянина Коменского, замечательные творения которого уже давно были хорошо знакомы таким основательным немецким педагогам, как Дистервег, но до сих пор, кажется мало знакомы его единоплеменникам -русским людям" [10, с. 53]. Противоположную позицию занимал Л.Н.Толстой, который считал, что школу, где даже русской грамоте учат по "немецкому способу", народной не назовешь, поэтому народной должна быть и сама методика преподавания [8].
Л.Н.Толстой был не одинок. Сохранились воспоминания корректора Ф.М.Достоевского В.В.Тимофеевой о том, как этот выдающийся русский писатель негодовал по поводу введения звукового метода обучения грамоте: "Не хочу я, чтобы наших крестьянских детей обучали по этой методе!... Это не человеческая метода, а попугайная. Пусть обучают они по этой методе обезьян или птиц. А для людей она совсем не годится. Бб, Вв, Сс, Гг! Разве свойственны людям такие звуки? У людей должно быть человеческое название каждой букве. У нас есть свои исторические предания. То ли дело наша старинная азбука, по которой мы все учились! Аз, буки, глагол... - сейчас чувствуешь что-то живое, осмысленное, как будто физиономия есть своя у каждой отдельной буквы" [11, с. 129].
Однако, конец 1860-х - начало 1870-х гг. - время массового внедрения в народную школу (в земскую в первую очередь) звукового метода обучения грамоте в его различных вариантах. Он получает особенно широкое распространение в аналитико-синтетическом варианте К.Д.Ушинского. Н.Ф. Бунаков считал, что метод обучения грамоте только тогда становится звуковым, когда в его основе лежит система звуковых упражнений, предшествующих изучению азбуки. Он идет дальше К.Д.Ушинского и вносит заметные изменения в методику работы, предлагая одновременное, совместное обучение письму и чтению. С первых дней обучения грамоте обращается к письменному и печатному шрифтам.
Выступая против зубрежки, бессознательного подражания учителю, педагоги искали более совершенные методы обучения, которые развивали бы умственные силы и способности учащихся. В 1870-е гг. в земской школе активно использовался принцип наглядности. Подчеркнем, что у его сторонников долгое время не было единого толкования сущности этого понятия: "принцип" ли, "метод" ли это или своеобразный универсальный предмет начального обучения? Интересна эволюция этого принципа в творческом наследии Н.Ф. Бунакова. Подчеркнем, что до полемики с Л.Н. Толстым он рассматривал наглядность не только как принцип дидактики, но и как самостоятельный предмет обучения, связанный с изучением родного языка. Основную роль наглядного обучения Н.Ф. Бунаков видел в развитии у детей наблюдательности, в образовании у них запаса представлений о предметах и явлениях окружающего мира. Такое понимание наглядности критиковалось Л.Н.Толстым, а позлее и П.Ф. Каптеревым. Упрекая Н.Ф. Бунакова в том, что тот явно переоценивает возможности наглядного обучения, Л.Н.Толстой считал неуместным и несостоятельным представление о наглядном обучении как о какой-то всемогущей школьной панацее [12, с. 61 - 64].
Прийти же к пониманию "принципа" наглядности Николаю Федоровичу в какой-то мере помогла именно указанная выше статья Л.Н.Толстого. После нее Н.Ф. Бунаков начал использовать термин "принцип наглядности" и наглядность понимал лишь как необходимое требование, средство связи обучения с жизнью, а не как специальный предмет. И если в своем ответном "Письме..." Н.Ф. Бунаков утверждал, что статья Л.Н.Толстого, посвященная народному образованию, - это выражение скорее громадного себялюбия, нежели народолюбия: "...лишь этим себялюбием объясняются и те примеры, которые он использует для утверждения своей правоты, - это сплошное сцепление лжи, голословных приговоров и суждений свысока" [6, с. 146], то позже он отмечал, что статья "О народном образовании" произвела полезное "отрезвляющее" действие на специалистов школьного дела, невольно впадавших в преувеличения и крайности. В своих воспоминаниях педагог писал: "Я сам на себе вполне почувствовал это "отрезвляющее" действие статьи гр. Толстого, и оно отозвалось на всех моих работах последнего времени, на всей моей деятельности 80-90-х" [7, с. 119].
После критической статьи Л.Н.Толстого Н.Ф. Бунаков стремился к научному обоснованию принципа наглядности, поэтому он рассматривал познавательные явления, первоначальным из которых признал ощущение. Принцип наглядности получил научно-психологическое обоснование и разработку в системе наглядных бесед на уроках чтения. Опираясь на свой опыт, Н.Ф. Бунаков составил достаточно оригинальную тематику наглядных бесед для всех трех лет начального обучения. Она способствовала обогащению знаний учащихся и давала возможность расширить программу, утвержденную Министерством народного просвещения. Предметы окружающей детей жизни могут быть, по мнению педагога, темой наглядных бесед первого года обучения. Наглядные беседы второго года обучения, связанные с объяснительным чтением, - курс родиноведения. Они должны служить основой для бесед третьего года, которые включали в себя начала мироведения.
Спор Л.Н.Толстого и Н.Ф. Бунакова на страницах педагогических журналов - это и спор о необходимости, роли и месте объяснительного чтения в процессе обучения. Н.Ф.Бунаков объяснительное чтение понимал как одно из главных средств пробуждения детской мысли к самодеятельности. По мнению педагога, цель объяснительного чтения в народной школе состоит в том, чтобы постепенно расширять круг понятий и знаний учеников, обеспечить всестороннее и полное понимание ими читаемого, научить их приобретению знаний посредством чтения и благотворно действовать на их нравственное развитие.
Л.Н.Толстой критиковал объяснительное чтение, аргументируя свою позицию тем, что это объяснение и так уже понятного, так как ребенок уже в годы первого детства знает и понимает гораздо больше, нежели всякий другой человек [8]. Несмотря на то, что Л.Н. Толстой явно идеализировал природу ребенка, считаем, что и Н.Ф. Бунаков в своей педагогической деятельности в 1860-х - начале 1870-х гг. действительно переоценивал роль объяснительного чтения. Однако, после "отрезвляющего действия статьи Л.Толстого" Николай Федорович творчески переосмысливал этот метод.
Отметим, что полемика Н.Ф. Бунакова и Л.Н. Толстого охватывала не только различные представления о методе обучения грамоте и использования наглядности. Это был спор о целях и задачах народной школы, ее характере, об уровне профессиональной подготовки учителя, о роли земства и т.д. Несмотря на различие педагогических взглядов, а может быть именно поэтому, идеи Л.Н.Толстого и Н.Ф. Бунакова способствовали развитию русской педагогической мысли, совершенствованию подготовки учителей для народной школы. В своих воспоминаниях Н.Ф. Бунаков писал: "Статья "О народном образовании" не умалила ни значения звукового способа, ни разумности "принципа наглядности в обучении", ни важности специальной подготовки и широкого общего образования для народного учителя, ни стремления придавать обучению развивающий характер, но она побуждала всматриваться в народную жизнь, напоминая, что не народ существует для школы, а школа для народа, всматриваться в житейские условия деятельности народной школы, в ее живые потребности; она побуждала относиться с должным уважением к правам и потребностям народной жизни и согласовывать с ними дело обучения в народной школе" [7, с. 118].
Существует мнение, что Н.Ф. Бунаков, будто бы не обладая блестящим педагогическим талантом, не был новатором, пропагандистом каких-либо новых идей. Иногда его даже называют "подражателем Ушинского". Однако, на наш взгляд, этот ученый сделал неизмеримо много для того, чтобы воплотить в жизнь школы те светлые, передовые мысли и начинания, которые воодушевляли ученых 60 - 70-х гг. XIX в. Он был педагогом, который ценил идеи только в действии и не признавал их "в кабинетной разработке". Сегодня, имея массу теоретических разработок, школа продолжает стоять перед "вечным вопросом": как талантливо и умно воплотить их в жизнь, в практику? Поэтому обращение к опыту прошлого, в частности к опыту Н.Ф. Бунакова, актуально и полезно и в наше непростое время.
ЛИТЕРАТУРА
1. Смирнов В.З. Очерки по истории прогрессивной русской педагогики XIX в. М., 1963.
2. Мирополъский В. 0 методах обучения // Народная школа. 1877. № 10.
3. Каптерев Н.Ф. История русской педагогики. СПб., 1915.
4. Бунаков Н.Ф. Заметки по народному образованию в России: Оттиск // Воронежский областной краеведческий музей /В0КМ/. Фонд Бунакова. B0M. 5122а-6.
5. Цит. по: Ефимов А.И. Народность эстетического воспитания в наследии передовых русских педагогов второй половины XIX века. Чебоксары, 1992.
6. Бунаков Н.Ф. Письмо к редактору по поводу статьи графа Л.Толстого // Семья и школа. 1874. № 10. Кн. 2.
7. Бунаков Н.Ф. Записки: Моя жизнь в связи с общерусской жизнью, преимущественно провинциальной, 1837 - 1905. СПб., 1909.
8. Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. М., 1989.
9. Бунаков Н.Ф. Избр. педагог, соч. М., 1953.
10. Бунаков Н.Ф. Всемирный педагог-славянин Коменский // Русский начальный учитель. 1892. № 2.
11. Достоевский в воспоминаниях современников. М., 1990.
12. Нестерова И.Н. Проблема наглядного обучения в педагогическом опыте Н.Ф. Бунакова и П.Ф. Каптерева // Историко-педагогическое наследие П.Ф. Каптерева и проблемы современного образования: Материалы Российской научно-практической конференции. Воронеж, 2002.