Выдающиеся люди Вологодского края

П. В. ЗАСОДИМСКИЙ (ВОЛОГДИН) (1843 - 1912)

Люблю я север, люблю широкие, быстрые реки; его дремучие леса, его зимы... Помните:

Снег и снег, всё один вечно девственный снег.

Да узоры лиловые скованных рек,

Да сосновые темные боры..."

Так говорил Павел Владимирович Засодимский одному из современников.

Засодимский был известным, популярным в дореволюционное время писателем-народником. Во многих своих произведениях он изображал родные вологодские края.

Преувеличивая роль деревни, идеализируя её, не видя передовой силы - пролетариата, способного сокрушить ненавистный царский строй, Засодимский всё же выгодно выделялся среди писателей-народников. Он был непримиримым врагом эксплуатации и наживы, обличал социальные несправедливости при царском строе, искал путей к лучшему будущему.

"... Все мои горячие симпатии, - писал Засодимский в предисловии к первому собранию своих сочинений, - всегда были и остались на стороне бедных, обездоленных, на стороне рабочих масс. Ни в одной строке, написанной мною, читатель не найдёт ни единого выражения, которое противоречило бы этой основной идее моей жизни и деятельности".

Известен был Засодимский и как детский писатель, задушевно изображавший потрясающе-тяжёлую жизнь обездоленных при капитализме детей. Засодимского, незаслуженно забытого нашей критикой, высоко ценили его современники. Лев Толстой, например, с похвалой отзывался о некоторых рассказах Засодимского, читал их в кругу семьи. Рассказ "Перед потухшим камельком" Толстой называл "прекрасным". "Это то самое искусство, - писал он, - которое имеет право на существование".

Родился Засодимский 1 ноября 1843 года в Великом Устюге в небогатой дворянской семье. Из Устюга четырёхлетнего мальчика родители перевезли в Никольск. В этом небольшом уездном городке прошло девять лет жизни будущего писателя.

"Никольск, - вспоминает Засодимский, - в ту пору был маленький, глухой городок, затерявшийся посреди лесов, - одним словом, такой милый городок, до которого, по словам Гоголя, "хоть три года скачи, - не доскачешь". При мне, помню, с улыбкой говаривали: "Дальше нашего Никольска и почта не ходит!".

Против дома Засодимских находился острог. Голодные, исхудалые, мрачные арестанты проходили по пыльной улице мимо их дома. Мальчик Засодимский нередко выпрашивал у матери деньги и, заслышав на Соборной площади звяканье цепей, бежал встречать арестантов. "Я, когда вырасту большой, - наивно думал ребёнок, - всех их выпущу!".

Перед самым окном детской комнаты протекала быстрая река Юг. Оттуда доносился стук топоров, голоса рабочих, выполнявших тяжёлые работы. Вместе со своими друзьями, крестьянскими ребятишками, Засодимский часто бегал к реке.

Так с детства перед глазами пытливого, впечатлительного мальчика проходили безрадостные дни каторжников, ссыльных и поистине каторжный в то время труд лесосплавщиков и лесогонов.

Всё это несомненно наложило отпечаток на произведения писателя, ненавидевшего зло и насилие, верившего в торжество правды и справедливости, высказывавшего самые горячие симпатии к трудолюбивому, одарённому русскому народу.

Засодимский с детства увлекался чтением. Иногда он целыми днями просиживал в отцовском кабинете за книгой. "...Чтение сделалось с малых лет моим любимым занятием, - вспоминал писатель. - Я читал много и без разбора, что попадалось под руку". Но больше всего он любил Пушкина, "зачитывался "Капитанской дочкой" и повестями Белкина, а из стихотворений многие знал наизусть".

Любовь к книге, сильно развитое детское воображение, впечатления от тяжёлой жизни народа, заставили девятилетнего мальчика обратиться к творчеству. Он начинает писать повесть, в которой обличает жестокосердие, а в одиннадцать лет создаёт пьесу, в постановке которой участвует сам и его друзья, деревенские ребята.

"... Когда мне минуло 9 лет, - пишет Засодимский, - в нашей семейной жизни произошли большие перемены.

Отец мой оставил службу и с матерью, со всеми чадами и домочадцами, со всем скарбом переселился из Ни-кольска в усадьбу".

Эта небольшая усадьба - Миролюбово находилась на "большой" Архангельской дороге, в 400 верстах от Никольска. Принадлежала она матери писателя.

Засодимский и раньше приезжал в Миролюбово с матерью, проводил здесь лето до августа, а на зиму возвращался в Никольск. Теперь в усадьбе он впервые провёл осень и зиму.

Несмотря на осеннюю дождливую погоду, Засодимский любил гулять по лесу, целыми днями пропадал на гумне. Постоянным спутником и лучшим товарищем его детства был сын кучера, рассудительный и умный мальчик Сашка Родионов.

С "родным уголком", - так называл Засодимский Миролюбово, - у него связано много хороших воспоминаний. "Живы воспоминания детства!.. - восклицал он позже. - Проживи я хоть ещё сто лет, они останутся в моей душе так же ярки и свежи...".

Став известным писателем, Засодимский часто и с любовью вспоминает родной Север. В его рассказах, повестях и романах то и дело можно встретить такие выражения, как "моя родная сторона", "наша северная природа", "дебри наших лесов" и т. п.

"Сторона наша - глухая, - пишет он в записках "Из жизни лесной стороны", посвященных крестьянину деревни Кибры, Вологодской губернии, Ивану Пичугову. - Сосновые и еловые леса всю её прикрыли своей дремучей тенью... По берегам рек, там и сям, разбросаны селенья и деревушки, видны поля, луга, пожни, подсеки. Селенья, правда, не часты, но зато - велики".

Особенно запечатлелись в памяти Засодимского богатые, непроходимые леса, "Дремучи никольщинские леса", - писал он в 1893 году в романе "Грех", изображающем тяжёлую, безрадостную жизнь крестьян Вологодской губернии.

Немало описаний вологодских лесов рассыпано и по другим произведениям писателя.

В деревенской летописи "Пропал человек" Засодимский так описывает лес: "Попадаются в нём местами и берёза, и осина, и мелкий олешняк, но более высятся в нём тёмною тенью лохматые ели, сосны да лиственницы. Большую часть года лес стоит тёмен и мрачен, то гудит и стонет, то стоит молчаливо, нахмурившись".

В рассказе "На большой дороге" Засодимский, используя те же яркие воспоминания детства, повествует о глубоко запечатлевшихся в его памяти тяжёлых картинах жизни народа в царское время. В поисках работы, по многолюдному Архангельскому тракту шли крестьяне, собирая подаяние, тащились нищие, калеки, слепцы и юродивые.

"И весь этот люд, - пишет Засодимский, - проходил мимо меня по "большой дороге", странный и жалкий люд, едва прикрытый грязными, рваными лохмотьями, с босыми, до крови наколотыми ногами, - не однажды заставлял меня в детстве горько плакать".

Когда Засодимскому исполнилось двенадцать лет на семейном совете решили, что пора отдавать его в учение. В феврале 1856 года он был зачислен в дворянский пансион при Вологодской гимназии. Поступление в гимназию и первые дни жизни в гимназическом пансионе Засодимский описал в рассказе "Памятный день".

Огромное здание Вологодской гимназии смотрело своими массивными колоннами на "плац-парад". На противоположной стороне площади, заросшей травой, находились дом вологодского губернатора и духовная семинария.

Семь лет обучался Засодимский в Вологодской гимназии. "В этих стенах, - вспоминал он, - прошли семь лет моей жизни... из того возраста, когда все впечатления бывают так живы и ярки, и понятно, что незатейливая, полуказарменная обстановка пансионской залы, как топором зарубленная, глубоко врезалась в моей памяти. Много было пережито в этих стенах... Здесь я узнал и горе новичка, тоску по родном доме, по деревенской свободе, и блаженные минуты горячих признаний в дружбе и братской любви, и радость по случаю удачно сданных экзаменов и близких каникул, и тёмные страхи перед единицами и двойками, и дух захватывающие опасения угрожающих наказаний...".

Горькие воспоминания сохранились у Засодимского о годах, проведённых в пансионе. В книге "Из воспоминаний" он рассказывает о жестоких и грубых нравах, царивших в пансионе, о карцерах и розгах, которым подвергались ученики.

"Гувернёры, как говорится, походя расточали направо и налево увесистые подзатыльники и драли за уши. Немец-гувернёр однажды в пылу раздражения увлёкся до того, что даже надорвал ухо воспитаннику. Инспектор наказывал розгами, невзирая на возраст...

Не проходило недели, чтобы несколько человек не осталось без обеда, без завтрака или без чая; не проходило дня без того, чтобы несколько человек не постояло у стены или на коленях; не бывало такой субботы в течение учебного времени, чтобы не высекли человек 10 - 15. Одним словом, не бывало такого дня, чтобы кто-нибудь из "маленьких" горько не плакал от истязаний начальства или от побоев своих же товарищей".

Сам Засодимский неоднократно оставался без обеда, а однажды ему пришлось выстоять у стены около четырёх часов,

К гимназическим годам относится ещё одна попытка Засодимского обратиться к литературному творчеству. Он начал в это время писать повесть из... испанской жизни. Герой повести устраивает заговор против инквизиции. Заговор кончается печально: заговорщиков сжигают на костре, а их возлюбленные уходят в монастырь. Но Засодимский так и не дописал "эту печальную повесть".

Обучаясь в гимназии, Засодимский нередко бывал, особенно в летние месяцы, в Фоминском, расположенном невдалеке от Вологды. Это было родовое имение его деда, П. М. Засецкого. Ещё в детстве будущий писатель с матерью, по его словам, "довольно часто ездил в Фоминское". Второй этаж барского дома здесь пустовал, и Засодимский любил осматривать пустые комнаты, бегал по фоминскому саду, бывал в роще.

Через несколько лет после смерти деда Засодимский снова побывал в Фоминском. "С Фоминским, - писал он, - кроме воспоминаний о дедушке Павле Михайловиче, для меня связывается немало и других воспоминаний, - светлых и печальных...".

Бывал писатель и в имении Чичулине, расположенном также невдалеке от Вологды.

В июне 1863 года Засодимский окончил гимназию и покинул "тесный, замкнутый мирок" пансиона. Несмотря на желание отца сделать сына чиновником, Засодимский твёрдо решил поступить в Петербургский университет.

Летние дни после окончания гимназии он провёл в деревне; расставаясь с родными местами, долго бродил по лугам, полям, по Аникеевскому лесу, где проходили его детские годы. Вскоре мать проводила сына в город, и 3 сентября Засодимский с товарищами уехал из Вологды в Петербург. Лишь к ночи кое-как дотащились они по непролазным дорогам до Грязовца. "Моросил дождь, было темно, грязно, - вспоминал писатель. - Дилижанс остановился перед тускло освещенным подъездом какой-то гостиницы".

На другой день Засодимский был уже за пределами своей губернии. Но никогда не забывал он родную "вологодскую сторону". "... Со своими дремучими беспросветными лесами и трущобами, - писал он, - она представляется для меня самым лучшим краем на белом свете...".

Уже в первый год жизни в Петербурге Засодимский вспоминал "покинутый дом, знакомые леса, серые убогие деревушки".

После окончания первого курса он приехал на родину, пробыл у родителей всего несколько дней и поспешил в Фоминское, где умирала от туберкулёза любимая им девушка. 2 сентября 1864 года он похоронил её и снова уехал в Петербург. Но университета будущему писателю так и не удалось закончить. Родные были не в состоянии помогать ему, пришлось прекратить учёбу и взять место сельского учителя в Пензенской губернии.

В 1867 году в московских и петербургских газетах появляются первые стихи Засодимского, а в следующем году печатаются и большие прозаические произведения.

В начале апреля 1868 года Засодимский приехал в Вологду, уже будучи автором повести "Грешница", опубликованной на страницах журнала "Дело".

На этот раз писатель прожил в Вологде до октября 1869 года. Здесь он сблизился со ссыльным Н. В. Шелгуновым, посвятил ему одну из первых своих повестей - "Тёмные силы", задуманную и отчасти написанную в Вологде.

Всем своим творчеством Засодимский был прочно связан с родною "лесной стороной"; он хорошо её знал. В статье "Лесное царство" (1878 г.), рассказывая в основном о бывшем Усть-Сысольском уезде Вологодской губернии, Засодимский пишет:

"Искрещивая Вологодскую губернию, едучи по уездам: Кадниковскому, Тотемскому, Никольскому, Устюгскому, путник на каждом шагу живо чувствует и сознаёт, что кругом него настоящая, коренная Русь... Он слышит русский говор, несколько тягучий и сильно упирающий на "о"... Он видит лица русского типа; видит избы с разукрашенными оконцами; видит и бедные... "курные хатки", уже без всяких прикрас - и все на одну стать... Он видит, наконец, обычный ход полевых работ...; мужик, слегка наклонившись, широко размахивает своею длинной косой, или баба жнёт, согнувшись в три погибели".

Даже находясь далеко за пределами своего родного края, Засодимский думал о нём: знакомая с детства родная природа, яркие эпизоды давно минувшего вдруг вставали в памяти писателя и находили себе место в его произведениях.

В Петербурге, в одну из белых майских ночей, ему вспомнилась "далёкая родная сторона, вспомнились ее леса дремучие", родные места, где он жил летом. Засодимский представил, как "однажды в тёмную осеннюю ночь в сад прилетел филин, уселся на крышу дома" и криком своим напугал старушку, оставшуюся на зиму в опустевшем доме.

Под впечатлением таких воспоминаний Засодимский в эту же ночь написал сказку "Заговор сов", которую вскоре напечатал в журнале "Детское чтение". Так Засодимский стал детским писателем, впоследствии автором "Задушевных рассказов" (1885), сборников для детей "Бывальщины и сказки" (1888), "Дедушкины рассказы и сказки" (1898).

"Грустный тон большинства моих рассказов, - писал он, - может быть, отчасти объясняется и тем, что мне самому не весело жилось, не светлой стороной обращалась ко мне жизнь, не много радостных картин она мне рисовала, а мрачные, печальные картины на каждом шагу встречались мне...".

Это и дало повод М. Горькому назвать Засодимского "унылым". Засодимский пытался оправдать своё внимание к тёмным сторонам жизни, свои сознательные поиски мрачного тем, что он не видел "светлого и радостного там, где его видят другие". Он хотел, чтобы "мрачных явлений не было в жизни", но вместе с тем не видел растущей силы пролетариата, способного перестроить жизнь на новых началах.

В мае 1874 года Засодимский снова приехал на лето в Вологодскую губернию и пробыл здесь до осени. В это время он закончил большой роман "Хроника села Смурина". Над этим лучшим своим произведением, в котором ярко отразилась любовь писателя к русскому народу, Засодимский работал долго и кропотливо. Но и здесь он не смог полностью отойти от своих народнических ошибок, идеализируя слабые черты крестьянства, создавая кроткого мужика по типу "мужиков Толстого, Тургенева..." (М. Горький). И всё-таки Засодимский с огромной любовью относился к народу, рассказал о его чаяниях, изобразил тяжёлую его жизнь и после крестьянской "реформы". Не случайно это произведение появилось на страницах самого передового журнала того времени - "Отечественных записок".

Великий русский сатирик М. Е. Салтыков-Щедрин, старательно оберегая книгу от цензуры, сокращал целые куски. Он был рад, что "хронику" "черти цензурные не слопали".

По совету Щедрина, Засодимский впервые поставил на книге псевдоним, которым он "впоследствии часто пользовался". Этот псевдоним - Вологдин - лишний раз подчёркивает связь писателя с родной стороной, с Вологдой, где он "с малых лет жил среди народа, узнал его и полюбил".

В другом большом романе - "По градам и весям", написанном в 1885 году в Вологодской губернии, Засодимский рассказал о своём земляке Ф. Лермонтове, арестованном за революционную пропаганду и умершем в заключении.

Часто приезжал Засодимский в родные края и подолгу здесь жил. И всякий раз он находил большие изменения, видел, что крестьянину живётся всё хуже и хуже, нищета и запустение царят в деревне, появляется кулак, строятся питейные лавки и кабаки для ограбления крестьян. Весной 1888 года после 24-летнего отсутствия писатель побывал в родных Никольских краях. "Много перемен нашёл я в деревне... - писал он в "Истории одной уставной грамоты". - Деревня показалась мне такой жалкой, такой убогой, какой я никогда ещё не видел её. Я увидел покривившиеся избы с подслеповатыми оконцами, бревенчатые стены, почерневшие от недавнего дождя, серые полусгнившие соломенные крыши, поразмётанные ветрами, грязную улицу... У некоторых изб двери и окна были наглухо заколочены досками".

Прожил Засодимский в Вологде и большую часть 1891 года. В начале сентября он выехал в Кадников и целый месяц провёл в Горке, усадьбе своей тётки, на берегу реки Двиницы. Здесь он организовал сбор средств для голодающих крестьян Поволжья. Писатель думал остаться в Горке на всю зиму, но горкинский дом оказался настолько ветхим и холодным, что жить в нём зимой было невозможно. 30 сентября Засодимский уехал из деревни в Москву, но здесь ему проживать не разрешили "вследствие неблагонадёжности". Из Петербурга же он был выслан за резкую речь на могиле Н. В. Шелгунова.

Простуженный, совершенно больной, Засодимский 16 октября снова приезжает в Вологду и снимает номер в гостинице "Золотой якорь". В это время он задумывает издать на средства вологжан сборник "Помочь", в пользу голодающих Поволжья. Засодимский просит многих видных литераторов прислать в сборник свои произведения, а сам пишет для него рассказ и большую статью "Чёрный год. Предвестники голода 1891 года и его причины".

Взяв на себя обязанность редактора, он отсылает сборник для издания в Петербург, но цензура исключила из сборника рассказ Засодимского и его статью.

В ноябре писатель тяжело заболел и жил в одиночестве, без какого-либо ухода. Лишь изредка его посещали знакомые, родственники и доктор А. А. Снятков.

В это время в Вологде, в местном театре, выступала труппа артистов под руководством Н. Корсакова. Актёры узнали, что у Засодимского есть разрешённая цензурой, но ещё не поставленная пьеса, написанная по мотивам его повести "Волчиха". Актёр Григорьев попросил её для своего бенефиса.

"Вследствие болезни, - вспоминает Засодимский, - я не мог бывать на репетициях моей пьесы. Но на последнюю репетицию я решил непременно пойти, хотя с моей стороны было довольно рискованно: едва оправившись и ещё ни разу не выходя из дому, идти в театр (в холодный сарай), на сцену, со всех сторон продуваемую сквозняками. Но этот выход сошёл для меня благополучно...".

Пьеса Засодимского шла в театре 3 декабря 1891 года. Писатель присутствовал на премьере и остался доволен постановкой, хотя увидел вместе с тем и слабые стороны своего драматического произведения.

"Волчиха" была недурна, - писал он в воспоминаниях, - хорош был и Корсаков в роли Митюхи, и А. Фёдоров в роли молодого ямщика. Публика дружно вызывала артистов и автора, - автора-то, вероятно, не за пьесу, а просто из чувства патриотизма, как земляка...".

В январе 1892 года к Засодимскому в гостиницу явился околоточный и объявил под расписку, что писателю не разрешается жить в столице. Вологодский полицмейстер немедленно учредил надзор за писателем и завёл специальное "дело о состоящем под негласным надзором полиции литераторе Павле Владимировиче Засодимском".

Желая присутствовать в Петербурге при издании вологодского сборника в помощь голодающим, Засодимский обращается с просьбой разрешить ему приезд в столицу, но 8 февраля 1892 года околоточный надзиратель объявил писателю, что его ходатайство о разрешении жительства в С.-Петербурге "оставлено без последствий".

13 марта 1892 года Засодимский "распростился с гостеприимным "Золотым якорем", уехал в Москву, а затем в Любань, так как в Петербурге проживать ему по-прежнему не разрешалось. Лето 1892 года писатель провёл "на кумысе", а в конце августа снова приехал в Вологду и поселился в Горке.

"Горка мне очень памятна, - писал Засодимский, - и самые воспоминания о ней для меня дороги и милы. Я знал её с малых лет, там каждый куст, каждая тропинка мне знакомы... Я живал на Горке и мальчиком, и юношей-гимназистом, и студентом, здесь же я провёл первое лето в деревне с молодой женой. И под старость сюда же, под тень старых лип, я скрывался на лето для отдыха от суеты и треволнений петербургской зимы.

Я любил этот тихий уютный уголок... Здесь в тиши и на свободе написаны мною: "Степные тайны", "По градам и весям", "Семейство Подошвиных", "Пропал человек", "Грех", "Из жизни лесной стороны", "Лесное царство", воспоминания из детских лет и целый ряд рассказов для детей. Здесь, на Горке, я отдыхал и, набравшись сил, здесь же много, усиленно работал".

Бывая в Горке, писатель любил летним вечером гулять по рябиновой аллее. Там, где аллея расширялась, стояли его рабочий стол и простая деревянная скамья. Летом здесь Засодимский писал свои произведения, подолгу просиживал в уединении, обдумывая их.

Рядом с горкинским домом стоял пустовавший флигель. Осенью 1892 года Засодимский устроил себе в одной его половине кабинет и там работал. За этот период он написал статью "Дедушка Павел Михайлович", воспоминания о детстве и несколько рассказов.

По вечерам Засодимский читал вслух произведения Пушкина, Лермонтова, Некрасова, вспоминал о Петербурге и о своих знакомых литераторах. Разрешения на жизнь в столице ему попрежнему не давали.

Лишь 10 октября становой привёз это разрешение. Через три дня, распрощавшись с Горкой, на тройке "рыжих" Засодимский уехал в Кадников, затем в Вологду и Петербург.

Это была последняя осень, проведённая писателем в Горке. Один из вологжан, поэт-журналист М. Н. Швецов, вспоминал:

"В 1892 году зимой я встретил у Карелина проездом остановившегося в Вологде на несколько дней Павла Владимировича. Уже тогда он был почти совсем седой, с курчавой откинутой назад шевелюрой, морщинистым лбом и всегда привлекательными кроткими серыми или голубыми глазами. Именно таким мне и представлялся почему-то автор этих милых "Задушевных рассказов". Я помню, что он был одет в чёрную бархатную куртку, говорил очень мало, всё время сидя на диване и с каким-то благосклонным любопытством вглядываясь и выслушивая пространные и горячие монологи хозяина".

Прожив несколько лет в Петербурге, Засодимский в 1908 году покинул столицу и поселился в Новгородской губернии. Как вспоминают современники, и в. это время мечтой писателя было "уехать на родину, в Вологодскую губернию". Но эта мечта не осуществилась.

4 мая 1912 года Засодимский умер в селе Жадины, Опочецкого уезда, Новгородской губернии.

На другой день на страницах большевистской "Правды" появилась небольшая заметка:

"Вчера скончался известный писатель-народник П. В. Засодимский.

Покойный является последним из славного кружка русских беллетристов, где он работал наряду с Глебом Успенским, Златовратским и другими.

Широкую литературную известность П. В. Засодимский приобрёл своею "Хроникой села Смурина", печатавшейся в "Отечественных записках".

Засодимский прожил трудную жизнь. Выйдя из бедной семьи, он никогда не прельщался роскошью, избегал её, несмотря на то, что сам часто нуждался. В 1872 году умер первый сын писателя, потому что отец не имел денег, чтобы пригласить доктора и купить больному ребёнку лекарства. Нередко приходилось Засодимскому бросать перо и давать уроки, чтобы на эти средства содержать семью. Такие "чёрные дни" тяжело переживал писатель. Но он никогда не жил для себя; он, по выражению современников, "любил народ, страдал его болями".

"Человек, живущий для себя, - писал Засодимский, - никогда не может чувствовать себя удовлетворённым. Только в борьбе за общечеловеческое дело можно найти счастье".