Выдающиеся люди Вологодского края

Дьяконицын Л. Живописец Севера // Искусство. - 1972. - № 9

ЖИВОПИСЕЦ СЕВЕРА

Л. Дьяконицын

Велик и удивителен русский Север. Белый панцирь его побережья, полярные всполохи и тяжелый плеск моря писали А. Борисов и Тыко Вылка, тишину и жемчужный колорит белых ночей воплотили полотна К. Коровина, А. Архипова и других мастеров. Еще больше творений живописи породила красота "материкового", речного и озерного Севера, верхнего Заволжья, сухонских, вытегорских, онежских мест. Вспомним эпические виды А. Борисова, В. Верещагина, И. Шишкина, лирические пейзажи Ф. Вахрушева или Д. Мартена. Время и состояние природы - то сумеречное, то малиново-закатное - словно застыло в них.

Советское время пробудило край. Тишина былых погостов, затерянных в лесах деревень сменилась кипучим ритмом новостроек, жизнерадостной романтикой социализма. Новый оптимизм прозвучал в новгородских холстах П. Кончаловского, в поморских - В. Рождественского. В наше время в облик северного ландшафта вписываются новые города, заводы, башенные краны, дворцы культуры и театры Петрозаводска, Архангельска, Вологды, Сыктывкара. Северная земля - живая история России, и нам дорого в ней контрастное единство "доброй" старой культуры с новой, советской. Недаром Север стал краем художественного паломничества. О северной "глубинке", о судьбе людей и земли красочно поведали нам новеллы Ю. Казакова, живопись В. Стожарова, В. Попкова, Э. Браговского, Л. Кабачека, Б. Угарова, В. Пенушкина. Число пишущих Север московских, ленинградских, украинских, белорусских и порой даже художников Средней Азии и Закавказья все время растет.

Но, пожалуй, самое веское слово о Севере говорят сами северяне. Достаточно назвать прозу В. Белова, поэзию Н. Рубцова, С. Викулова, А. Яшина, картины С. Юнтунена, Д. Свешникова, В. Корбакова, Д. Журавлева, С. Торлопова, графику Т. Юфы, М. Мечева, П. Авдышева, Д. Тутунджан, скульптуру Л. Ланкинена и В. Михалева. Они раскрывают не одни только "вехи" социализма, но великий повседневный ход истории, привычное созвучие будней и праздников бытия. Ныне здесь начинают складываться новые самобытные советские традиции. Исподволь складываясь в жизни, они заставляют все чаще писать об особенностях карельской, архангельской, вологодской, сыктывкарской живописи и графики.

Искусство Севера обогащает сплав многих русских традиций, разнообразие подходов, творческих манер. В нем уживаются сказочная стилизация, "небывальщина" и трезвый реализм, романтика и рационализм, "зеленый шум" природы и деловой ритм индустрии. Важно отметить при этом чуткость северных художников к общим процессам искусства, отсутствие местничества, внешней экзотики. Они не умиляются нашествию туристов и не скорбят об уходящей в прошлое старине. Они по-хозяйски отбирают все ценное в ней для настоящего и будущего. В "оркестре" северной живописи хочется выделить плодотворность тех начал, которые были заложены П. Кончаловским и В. Рождественским. Это традиции открытого полнокровного цвета, материальной крепости живописи, эмоциональной силы, ясности, что так свойственно духу русского Севера. Это направление большой культуры письма и вкуса удачно развивает в северной живописи заслуженный художник РСФСР Владимир Николаевич Корбаков. В его холстах проступает темперамент и вязкая плоть самой живой природы, многокрасочье народного обихода Севера: вышивки, росписи посуды, северного костюма.

Крупноплановым композициям В. Корбакова присуща та убедительная вещественность мира, то "скульптурное" взаимодействие трехмерности пространства, аванплана с глубиной, которое придает порой монументальность самым житейским "мелочам быта". Предметный мир художника универсален. Его интересует облик и человека, и земли, и "второй природы" человека - его среды. Но лучше всего дарование художника проявилось в пейзаже и натюрморте. Мажорная звонкая живопись В. Корбакова зримо напоминает нам о той "кладовой солнца", откуда извлечены все разнообразие цвета и конструкции живой природы. Умение ощутить массу и костяк вещей, найти "скрепы" предметного окружения помогли и графике В. Корбакова получить материальную выразительность. Эта материальность, заметим, не упрощение и не "буквализация" увиденного, не иллюзионистский слепок с натуры. Искусство художника полно доверия к тем, для кого оно создается. Художественный подтекст его предполагает встречную заинтересованность, остроумие чувств современного зрителя. Жизнерадостная, не без иронии, натура художника отчетливо сказалась в его творениях. Самой сильной стороной таланта В. Корбакова является чувство цвета. Цветообразы живописца - взволнованные исследования современности.

Подобно многим своим товарищам по искусству, В. Корбаков пришел к творчеству, познав труд и войну. Он родился в 1922 году в деревне Козариново близ Вологды. После семилетки работал слесарем, потом штурвальным на сухонских пароходах. Лесные дали, белокаменная архитектура у зеркала рек и озер, веселая деревянная затейливость жилья - все это стало навеки родным и близким. В. Корбаков рано потянулся к рисованию, любил бывать в мастерской реставратора иконописи в Вологде палешанина А. Брягина, в свободные дни пропадал на этюдах. В один из таких дней он услышал о начале войны. На фронт он ушел добровольцем, воевал под Москвой, был тяжело ранен, служил потом в Беломорской флотилии, где стал известен своим оформлением флотских газет и клубов. Осенью 1945 года командование флотилии рекомендовало матроса-художника к поступлению в Московское художественное училище как инвалида Великой Отечественной войны. С увлечением вошел В. Корбаков в художественную жизнь Москвы. Много доброго дали юноше в училище уроки К. Юона, К. Дорохова, Г. Цейтлина, Г. Сретенского и не меньше выставки, книги, споры об искусстве. Его дипломное полотно "В гостях у Н. Островского" (1951) было в чем-то автобиографично. Свою разбитую осколком снаряда правую руку художник вернул к жизни волевой тренировкой. Но художественная самостоятельность В. Корбакова сложилась позднее, в стенах Московского художественного института им. В. И. Сурикова. Это было время освоения целины, разведки космоса, больших новостроек, новых горизонтов советской культуры после XX съезда КПСС. Вместе со сверстниками по институту - Т. Салаховым, М. Савицким, А. Джафаровым и другими горячо обсуждались новые явления в искусстве. Круг интересов молодых художников выходил далеко за пределы тогдашней институтской программы. Внимательно изучалось наследие древнерусской живописи, уроки В. Сурикова, М. Врубеля, К. Петрова-Водкина, П. Кончаловского. Шла напряженная работа в мастерских, но еще больше - на пленере, в поездках на Волгу, Оку, в Абрамцево и другие места.

В 1955 году в стенах института прошла первая персональная выставка пейзажей В. Корбакова, с 1956 началось его участие на московских молодежных выставках. В дни Всемирного фестиваля молодежи в Москве художник много писал и рисовал в Международной студии молодых художников. Жизнь художника в те годы делилась между Москвой и Абрамцевом - его "мастерской под открытым небом". Абрамцевская пейзажная серия - одна из интересных натурных серий в его творчестве. В ней заметно преодоление раннего обстоятельного локального письма более смелым, бравурным и широким. Абрамцевские зимы и весны, дубравы и заросли реки Вори, лунные ночи и рассветы в трактовке живописца переходят от мягкой тональности и элегии к мажорному звучанию колорита. Иные из абрамцевских, волжских и вологодских пейзажей, правда, несут печать поспешности и незаконченности. Но лучшие из них - "Ветлы", "Свежий ветер", "Голубой день", "Стынет", "Вологодский кремль зимой" - далеко переросли рамки этюдов. Время подтвердило ценность этих работ. Особенно выразителен "Вологодский кремль зимой". Кирпичный, ало рдеющий на морозе Судный приказ Вологодского кремля и блекло-голубой массив Софийского собора, снежные сугробы и синь неба схвачены кистью художника в слаженном колористическом аккорде.

К окончанию института за В. Корбаковым сложилась репутация отличного пейзажиста, его холсты не раз одобряли педагоги В. Цыплаков, Ф. Решетников, В. Нечитайло, о нем появились первые благожелательные отзывы в печати. Но художник не искал легкого успеха. Он оставил Москву и вернулся в Вологду. Он пишет берега Вологды, Кубены, Вытегры, Шексны, славит родную землю и ее людей - колхозников, сплавщиков, лесорубов. Он стал одним из первооткрывателей "Северной Магнитки" - металлургического гиганта в Череповце. Его первый темпераментный пейзаж "Будни завода" запечатлел молодое дыхание новой индустрии, романтический сплав стихии огня, металла, земли. Взволнованным, быстрым мазком обрисовал он волевые характеры "огнеупорных ребят" - горновых. Среди них можно встретить вчерашних десятиклассников и опытных бывалых мастеров. Многие из этих портретов и пейзажей этюдны и сделаны не для выставок, для себя. Теперь, спустя десятилетие, открывается их новое качество: незаменимых в своей свежести художественных очерков о становлении научно-технической революции на земле Севера.

В январе 1959 года В. Корбаков развернул перед земляками свою первую отчетную выставку. Творчество художника получило большое признание и отклик в печати. Вместе с тем выставка обнаружила "сыроватость" ряда полотен, идущую от "эмпирии" натурного письма. Не оставляя работы над этюдами и справедливо считая их самостоятельным жанром, живописец в последующие годы разрабатывает программное, картинное начало в своем творчестве. Этот перелом сказался в превосходной переславской серии пейзажей (1960-1961). Картины создавались на творческой даче в Переславле-Залесском, в живой атмосфере творческого соревнования старых друзей по институту - Э. Браговского, В. Попкова, М. Канаяна и А. Тимофеева. В монументальном, "фресковом" показе природы, освобожденной от бытовых случайностей, предстали деревянные массивы изб, опрокинутые по берегам рыбацкие челны, набухшие весенним соком кроны деревьев. Общий плотный "басовитый" колорит построен на матовой шершавости густого чистого цвета: розового, синего, зеленого. В этих картинах отразился и стариковский покой Переславля, и биение новой жизни на берегах Трубежа. Особенно гармонично и смело построен весенний перезвон цвета в пейзаже "Снова пришла весна".

После серии этих работ неудивительна удача художника в картине "Летите, голуби" (1962), показанной на Всероссийской выставке "Советские художники - детям". Композиция ее проста и естественна. У края полотна, у самой крыши, мальчишка-ремесленник, запрокинув голову, с восторгом следит за полетом птиц. Живописцу удалось хорошо выразить романтическую устремленность в синеву неба, сияние солнца на снегу.

Еще более щедро раскрылся талант художника в серии солнечных кубенских пейзажей (1962-1963). Речной Север показан здесь в зените своего бытия - палящее солнце и сверкающая синева воды вызвали экспрессию цвета. К обжигающей оранжевой деревянной броне домов вплотную приникает и успокаивает глаз синь неба, прохладная рябь реки. В этом же счастливом вдохновении исполнена картина "Над рекой Вологдой". Здесь найдена крепкая гармония жизни, покоряет мастерство точного пастозного мазка.

Во всех работах В. Корбакова живо ощущается настроение художника, то грустное, то радостное. В этом смысле показательны натюрморты живописца. Он умеет подметить неожиданно "легкомысленную" веселость нарумяненных яблок или "самодовольство" тяжело налитых соком перезрелых груш. Натюрморт "После праздника" исполнен в честь людского счастья. Обдуманная фрагментарность его многих натюрмортов выступает живописной одой вещам.

Сокровенные мысли художника обращены ко всему народному. Он любит писать предметы крестьянского искусства - игрушки, крашеную посуду - и сам собрал интересную коллекцию икон, прялок, туесов. Подобно прозе В. Белова или стихам Н. Рубцова, он рисует нам Север на переломе, на новом этапе культурной революции. Ему понятно стремление молодежи в города, но понятна и грусть оставленных родных гнезд. Уходящий в прошлое Север он раскрыл нам в портретах его жителей. Незабываем портрет скорбящей матери поэта А. Яшина с слезным невидящим, стариковским взглядом, натруженными узловатыми руками на коленях.

Сказанное не заслоняет иных неудач и просчетов живописца, скажем, свойственной ему подчас спешности, исключительной привязанности к натуре, но мы ведь судим мастера по лучшим творениям. А этот уровень достижений ставит В. Корбакова в число самых видных живописцев Севера.

В последние годы В. Корбаков все чаще обращается к рисунку. С начала 60-х годов графика художника получает станковый, самостоятельный характер. Он одним из первых в крае возродил и продолжил традиции вологодского эстампа. В последнее время его увлекла техника рисунка фломастером, карандашом и углем. Здесь, как и в живописи, возникли серии пейзажей - виды Волго-Балта, Челищево - родины космонавта П. Беляева, ленинские места в Ульяновске и Польше, архитектура древних монастырей Ферапонтова, Кириллова и Кижей. Рисунки художника достойно представляли вологодскую графику на многих выставках.

Но в душе своей В. Корбаков остается живописцем. О зрелом мастерстве живописца можно судить по одному из его замечательных недавних пейзажей "Северная деревня". Эта деревня как живая частица входит в величественную панораму природы. Она теснится к берегу холодного озера. Взгляд художника обращен поверх изб, в хмурые сумеречные просторы Севера, в сизо-свинцовые дали неба, к тяжелому качанью воды от порывов ветра. В фресковом мерцании живописи сплавлены воедино вековая грусть и рабочая бодрость Севера, как-то особенно остро выражен поединок человека с суровой природой.

Художник-коммунист Владимир Николаевич Корбаков - один из видных деятелей и организаторов культуры края, немало сделавший для роста и пропаганды искусства на родной земле. И теперь, на пороге своего пятидесятилетия, художник, как и раньше, остается взыскательным к себе и товарищам по искусству, горячим защитником реализма, воспитателем новой смены художников. Живопись и графика Владимира Корбакова существенно обогащают искусство советского Севера.