Главная →
Алфавитный список → Сопин Михаил Николаевич → Сочинения
Сопин М. Н. Без права на защиту : [стихи] / М. Сопин; [предисл. В. Белавиной]. – Вологда, [2015].
Михаил СОПИН
БЕЗ ПРАВА НА ЗАЩИТУ
ТРАГИЧЕСКОЙ ИЛЛЮЗИИ КИНО
Из дневника Веры Белавиной:
«... Как сейчас помню холодный, освещенный осенним солнцем день, беседку в ржавчине мокрых листьев, два пруда внизу. Я держу в замерзших руках плотный лист бумаги и высоким от напряжения голосом читаю М.Н. жалобу... на него же.
Он стоит, облокотясь о железные перила беседки, весь – сочувствие, весь – переживание. И вдруг, в самом патетическом месте взглянув, вижу, что он словно бы улыбается.
Краска бросилась в лицо:
неужели я смешна со своими чувствами?!
А он, весело рассмеявшись, произнес:
– Вера, ты удивительный человек: в жизни веселая и ровная, а на бумаге стонешь и плачешь. (Так же, как и Вы – чуть не сорвалось с губ). Вот смотрю на тебя и все жду,
когда же ты рассмеешься над тем, что читаешь,
– я с недоумением уставилась на М.Н. –
Когда сама посмотришь с юмором на то, что прошло. Ведь оно уже в прошлом – то, о чем плачешь.
И настроение твое теперь иное...
Я оторвалась от текста, взглянула на яркий день вокруг, на веселого человека рядом и... рассмеялась.
Так, весело глядя друг на друга, мы смеялись долго... И, казалось, весело было синему небу над нами и кучерявым облачкам.
А он, отсмеявшись, сказал:
– Не жалуйся на миг. Плохой он или хороший, он – твой. Знай только, что на его место обязательно придет другой.
Михаил Сопин: «Вы – миги иль маги, мгновения жизни на белой бумаге?» (Теория мигов):
Дневники – удивительная вещь. Напишешь, кажется, кровью и слезами, а через три дня прочтешь и самому смешно: и чего плакал, разве такого у тебя не было раньше? И были, и будет. Но такие зарисовки мгновений – дневник самопознания, а значит, путь к себе.
...Каждый миг – каков бы он ни был – ценность. И записанные ощущения этого мига тоже ценность – для тех, кто понимает. Так, думаю, записывалась Библия: по кусочкам, по записанным откровениям, по жизненным мигам. А у нас не только мгновения не ценились – тысячи, сотни тысяч, миллионы – на войны да на великие стройки расходовались.
Они (миги) обязательно будут узнаваемы – из них сложен любой человек, в любом столетии. Продолжительность существования человеческого рода как биологического вида здесь значения не имеет, во всяком случае, положительного. Потому что на земле все меньше и меньше значит человек. Люди понимают это, и чтобы удержаться на шарике, цепляются за разные идеи, а на самом деле только убивают себя...
А ты возьми... свою жизнь, да разложи на отдельные мгновения, да по полочкам, и увидишь, какими психологическими составляющими вымощена обещанная дорога в рай. Но при этом знай: нельзя иметь в виду психологию отдельного, выдернутого из среды человека, – надо учитывать состояние целого общества, с которым движешься по заданному страной направлению.
...А завтра будет новый миг твоей жизни, ты сама будешь новая, стремящаяся понять главное в себе. Это и цель, и средство. Но это еще и рост, и самоуважение,
и интерес к тебе других людей.
...И вот, если бы человек положил на ладонь горстку песка и по одной песчинке перебирал бы, зная, что каждая песчинка – мгновение жизни и повторить его нельзя, так и осмысливал бы каждое жалеючи, каждым дорожа – ведь уйдет,
как песчинка, просочится сквозь пальцы.
...Если взять мои стихи, например, за неделю,
то в них узнаваем каждый день и даже отдельные его часы – по событиям в стране. Отлично понимаю, отдаю себе отчет в том, что множеством стихов фиксирую мгновения России...»
БЕЗ ПРАВА НА ЗАЩИТУ
Без права защиты,
Без подкупов,
Откупов, сделок,
Как перед разлукой последнею,
С глазу – на глаз,
Спроси меня, совесть,
Что мог только я, но не сделал?
За что, не цветя,
Моя юность до пепла сожглась?
Ни мира, ни яда,
В державе креста и приклада...
Ни рая, ни ада анфас
Мне не надо, не надо, не надо...
От вас.
Зачем обращаюсь?
Предчувствие – скоро исчезну.
И некуда деться:
Отторгнут. Раздавлен. Ликуйте.
Я вас узнаю сквозь побои,
Слепой узнаю...
Вы – те, кто стреляли
В далеком былом в наше детство,
И в юность, и в зрелость,
И в старость сегодня мою.
* * *
Лет прошлых груз
В дороге не оставить.
И в горький час -
И боль моя, и память,
Живут во мне,
Саднят еще в груди...
Былых невзгод, мой друг, не береди.
* * *
1.
Для рожденных в скудоте
Квохчет ворон не кресте.
Слава Богу, рассвело.
За окном белым-бело.
2.
Полночь. Ветер.
Вьюга злее.
Серость мыслей – высший сорт:
Завтра будет веселее,
Если
Нынче
Пронесет...
Слава Богу, рассвело.
За окном белым-бело.
Квохчет ворон на кресте
Для рожденных в скукоте.
20. 1. 98.
* * *
Бессменна
Страны партитура.
Глядят дирижеры хитро.
И мыслей не стронув,
Культура
Ложится в пустое нутро.
От зрелищ и ячневой каши -
Поступки без сложных затей:
Бросают больные мамаши
Надежду России, детей.
Бараки в подсветках фонарных
И в жестком охранном кольце.
На стылых закашлянных нарах
Блатует распад ТБЦ. *)
Страна воротил и дисбата
Нещадно метет помелом.
Ребятки...
Уходят ребята
Без детства,
Без жизни в былом.
23. 1. 98.
* * *
1.
Факел темный у копра. *)
Под землей пожарище.
Гонят речи на-гора
Господа-товарищи.
Я борюсь с идиотизмом,
С серой накипью во мне:
С подсюсюкиваньем «измам»,
«Патриотству» и войне.
С дурноречьем:
С умной миной
Под служебный перезвон.
Нас что милуй,
Что не милуй -
Все сплошной иллюзион.
Я живу, не разуверясь:
Было, будет так, как есть:
Пустоцвет и мыслей серость,
Декларации и спесь.
*) – сооружение над шахой для устройства подъемника
* * *
(Вариант – стр. 28)
Депутаны, федерасты, тати!
Сколько драться будете за трон?
Душам женским отдышаться дайте –
Тяжко им рожать для похорон.
Заговоры. Распри.
Прежде помню –
Войны и сиротские дома.
Мораторий объявить на бойню
Не хватает светлого ума!
Выжгли героизмом
Долю бабью:
Вдовство, голод, голытьба, гужи...
Ясно, почему державу рабью
Каждый век
Хлобыщут мятежи.
Отдышаться бы
От войн,
От зон,
От плача...
Но не тут-то было.
Хлещут клячу.
Как мольба – из уст разбитых стон.
10. 98
* * *
Хвала нам,
Партиям и массам,
Вся наша доблесть на счету:
Приходят к власти
Скотопасы,
Умы уходят в нищету.
Трибуны гонят речи
Хворым.
Веселье. Смех.
Поет монах...
И вот уж митингуем хором,
Гуляя на похоронах.
Мы – так уже не раз бывало –
Обречены на злой успех
Не потому, что умных мало,
А потому, что нет нас всех:
Изгадив скверной лоно храма,
Воздав вождям и палачам,
«Поговори со мною, мама!» –
Скулим беззвучно по ночам.
30. 1. 1998.
* * *
То лютый зной,
То недород,
То смута,
То вражда!
То враг внезапно нападет
На наши города.
И мир нам мал,
И злобы тьма,
И рожь взошла травой.
И снова горе от ума
И контры мировой!
Прошел я мыслью по векам
И понял, что к чему –
Бог
Не помощник дуракам,
И мы – пример тому.
* * *
Любовь, отечество – слова...
Постыдный шабаш на погосте:
Затопчут, разорвут сперва,
Потом поигрывают в кости.
Так сгинь, рассудок мой, умри
Перед безумным диким сходом –
В лицо застрелены цари
Богобоязненным народом.
2. 02. 98.
* * *
Я в прошлом веке побывал:
И воевал,
И отбывал,
И в нем
Не жить устал.
За шквалом шквал,
За валом вал
Животный ужас завывал:
«К стене или в подвал!»
Под оскорбления имен
И смрадность траурных знамен
Ведут детей к вождям...
От скудоумной нищеты
Визжат маньячки и шуты
Сейчас по площадям.
Через века, через года
Ползешь ты, грязная вода,
Народная беда.
В тугих ошейниках значков
Дым бездны пышет из зрачков.
Не отрицаю, что борюсь.
Но понимаю и страшусь:
«Камо грядеши,
Русь?»
2. 2. 1998
* * *
Слаб человек.
Жалею.
Не браню
За лень,
За местечковую грызню,
За то, что он меня приговорил
К молчанию
В дни схватки серых сил.
Я в толстых их умах
В пик шутовских торжеств
Не обронил тот жест,
Которым движет страх.
И по природе волен:
Не лебезить
У новых колоколен,
Не порождать врагов
И не мычать
Пред тем,
На чем двуликости печать.
И рад тому,
Что в уходящем тыщелетии
Не поняли меня
И не заметили.
12. 3. 97 – 15. 4. 98.
* * *
Чем больше я прошлым горжусь,
Тем меньше для жизни гожусь.
Былое – пробел. По пятам
Фальшивые даты и числа:
Героика горького смысла
В усладу парадным летам!
Фиксирует жестко рука
Раздумья мои на бумаге:
Отверг я мечтанья о благе.
Путь долог.
А жизнь коротка.
Живого не видно лица.
Не слышно живого словца.
Так холодно,
Господи,
Мне
В завьюженно-спящей стране!
..........................................
Будет время: без мстительной жажды
свою глупость мы вспомним однажды...
21. 4. 98.
* * *
Дождь обложной
Шумел по краю лета:
Нелепый
Летний
Сыпал
Снег
В траву.
Прошел и я –
Бездарно и нелепо.
А ведь считал,
Что праведно живу...
3. 5. 98.
* * *
Мы все у возраста в плену.
Не торопись, не хлопай дверью.
Я жизнь свою не обману –
В любовь предзимнюю
Не верю.
Не суждено. И не смешно.
В былом я выгорел до боли
И пепел чувств
Исчез давно
В беспамятном российском поле.
* * *
Сеет нудная морось дождя.
Иван-чая вдоль просеки пятна.
Мы идем,
Жизнь свою обходя,
А куда и зачем -
Непонятно.
Для чего нам сердца и умы?
Для потерь
И для горького смеха.
Все проходит:
И тени, и мы:
Кто в туманный рассвет,
Кто на эхо.
ЕДИНАЯ-НЕДЕЛИМАЯ
Холодное время.
И солнце, и жесткая стылость.
На противовесах
Попробуй себя отогрей!
На бар и холопов,
На белых и красных делились...
И снова поделят
На хищников, на егерей?
Не раз рокотали
Кровавою мутью потоки,
По избам и нивам
Рождаясь по пьянке, во зле,
Пока из подонков
Вождей выбирают подонки,
Ни блага, ни мира
Не будет на этой земле.
13. 5. 98.
ЗЕМЛЯ ЧК
За тебя с врагами воевали,
Братья кровных братьев предавали,
В глотку забивая ком земли!
Не вели мне помнить все, что было,
Иссякает, угасает сила...
Отступись, былое, отвяжись!
Но приходит явями и снами
Прошлое кровавыми цунами -
Родиной растоптанная жизнь.
Не заискиваю беспризорно.
Без меня довольно! Мир таков.
Ты живешь во мне всегда,
Дальзона,
Сонмищем традиций и оков.
15. 5. 98.
ИНФОРМ
Мир в горячке спешит
За предел скоростей,
Интернет перехватов –
Зверство прет на дебют.
Чтобы выйти
Из зоны
Державных страстей,
Режут ангелы катов.
Каты ангелов
Бьют.
В антимир превращается
Антивойна.
На мундирах безумства
Горят
Ордена.
* * *
Я приучен страной
Тратить личную жизнь на химеру:
Жизнь пошла под каток,
Под огонь, под разгром, стороной.
С той поры не беру
Ни словечка, ни жеста не веру.
Завершаю свой путь.
И долгов не осталось за мной.
От того, что вокруг,
Не отчаюсь и не разуверюсь:
Белый дом -
Русский дом,
Так решила Россия сама.
Одного только жаль,
Снова выползла плотная серость.
Мало светлых умов.
А гнетущей пошлятины – тьма.
Спекулируют всем:
Государем, Советским Союзом,
От речей до наград,
От реформ до соборных икон.
Горек праведный хлеб
А Российским измученным музам музам.
Объявили амнистию,
Гласность
И выгнали вон.
16. 5. 98.
* * *
Словесная мерзкая пена –
Мне нечем дышать, видит Бог.
И чувствую, как постепенно
Уходит земля из-под ног.
Хочу опереться – все пусто:
Беспамятство. Бездна. Дыра.
Кривляние вместо искусства.
Кощунственна правды игра:
Угробим. Забудем. Запашем...
Не зная, кто мы, кто они,
В пыли
По пропавшим и павшим
В колоннах победных прошли.
26. 5. 98.
НИКОМУ. НИКУДА. НИКОГДА...
Не теряй меня, память,
Прилетай, моя добрая птица,
Погляди, кем я стал,
Как живу обожженной с душой!
Никому
Никуда
Никогда не дано возвратиться –
Ни домой,
Ни во храм
Не придешь по дорожке чужой.
Добираясь домой,
Я прошел наугад полстолетья,
Забываясь в пути,
Без оглядки сжигал я года,
Воскрешая родных,
Растворяясь и в детстве, и в лете,
Чтоб не вырвался крик:
«Не туда поспешал...
Не туда».
* * *
Пустынно-людно. И устало:
То погребенье, то елей.
Кого винить
За то, что стало
Нам одиночество милей?
Всесильных уз
Разорван невод.
Где поводырь?
Куда теперь?
За наши битвы ставят «неуд»
Года бессмысленных потерь.
Мы вместе шли, да розно вышли.
Фальшивой жизни полоса
Разъединила наши мысли
И заглушила голоса.
29. 5. 98.
* * *
Задыхаюсь во мгле:
Свет казарменный,
Смрад одиночек.
И мухлюют, как прежде,
Бессовестно, наспех, скорей...
Над планетой взахлеб
Политический бьет колокольчик,
Погребально гудит
В сумасшедших руках звонарей.
7. 6. 98.
* * *
Бег на красный свет.
Когда смерть утрачивает остроту опасности, жизнь теряет смысл. Любой пишущий человек, начиная работать, начинает полемику с самим собой. Выдумывать в этом шапито нельзя, собрать и проанализировать можно. Для этого надо знать психологию читательского круга.
... На зависть им
На том стояли и стоим:
Одно копыто – в Азии,
Другое – в безобразии.
Вы лезли в жилища и храмы, свои и чужие, и резали, резали братьев, своих и чужих.
Не тревожь умершее, былое.
Не зови грядущее.
Живи.
ДРУГУ
Ты не грешник,
Я не Бог,
В белый свет не жалуйся.
Вечерком, после тревог
Позванивай, пожалуйста.
Новороссы, старожилы,
Дума дыма,
Совсовет...
Нам внушили, что мы жили –
Ничего глупее нет.
Полно, друг мой,
От колыски
Стыло сердцу до тоски:
Отлюбилось по-колымски
И под зыбкие пески.
Шоблой кроено и шито
Подхалимство и елей.
И одна у нас защита -
Потеряешь, не жалей.
Сент.
* * *
День за ночью,
Год за годом
Служба, дружба,
Дом, семья.
Привыкаешь к непогодам,
Отдаляясь от себя.
Смотришь взглядом оробелым –
В стылой наледи река.
Голова под снегом белым.
Стылость. Старость. И клюка.
Где ты, юность?
Где ты, шалость?
Молодое вересье..
Все, что будущим казалось,
Стало прошлым.
Вот и все.
Сент.
.................
Без погонял, без шутовства, без палок
Народ сперва смешон,
А после
Жалок.
...............................
Нет смысла предсказывать гибель. Она уже произошла.
НА МИТИНГИ СПЕШИТ ШПАНА
Страна
Родимая,
Чужая!
Под красноречье пахана
Не на уборку урожая –
На митинги спешит шпана...
Горбя до треска сухожилий
За майку, водку и пшено,
Вы и бунтуете,
Как жили –
Тогда,
Когда разрешено.
3. 10. 98.
ПЕСКАМИ ДЮН
Все чаще вижу я,
Глаза закрыв.
Агрессия. Озлобленность и жалость.
Стремительно рождается разрыв
Меж тем, что есть,
И тем, чего желалось.
Все завершилось фарсом, видит Бог –
Смесь юности
С полынью ветеранства:
Ораве
Изначально не дано
Осмыслить,
Где порядок,
Где – тиранство.
Тот злобно стар.
А этот глупо юн,
А вместе все -
«Россия молодая»...
Текут столетия
Песками дюн,
Бесцельно приходя и пропадая.
3. 10. 98.
БЕЗ МАШИНИСТА И СТОП-КРАНА
Октябрь. Лоточники бегут.
Раскручивает рынок цену.
Кривляется
Усталый гурт,
С трудом доигрывая сцену:
«Долой! Под суд! Проснись, народ!..»
Былой тиран бранит тирана.
И «паровоз летит вперед»
Без машиниста и стоп-крана.
Зачем-нибудь,
Куда-нибудь,
Меж вымыслом и пьяным бредом
Опять идем «своим путем»*)
К самоубийственным победам.
Идет засилье
Серой тьмы
В мольбе,
В стихах о райских кущах!
Страшней чумы,
Страшней тюрьмы
Жизнь среди замертво живущих.
4. 10. 98.
*) – имеется в виду известное высказывание Ленина:
«Мы пойдем своим путем!»
* * *
Для свободных певцов,
Для российских романтиков поздних,
От державных вельмож
Не отпущено жизненных смет.
Сокращается жизнь,
Сокращаются пайка и воздух,
Сокращается путь,
Сокращается творческий свет.
* * *
Рассвета нет.
Пространства -
Тьмы.
Ни радости, ни плача.
Россия мы.
Россия мы!
Возможно ль здесь иначе?!
* * *
Стреляя, учимся любить.
Сказал не то – поволокли...
Бывает незадача!
...................
А можно ли иначе?
* * *
Былое – в шорах.
Сегодня – в ссорах,
В кровавых спорах.
Прокисли мысли.
Свобода слова -
Бумажный ворох,
Газетный шорох.
................
Зачем нам мурки?
Зачем нам урки?
Зачем нам Стеньки?
Таланты юных,
Уменья умных -
Не ставьте к стенке!
......................
* * *
Когда теснит в груди
И в сердце чувство боли,
В былое не гляди,
Былое – ветры в поле.
Сегодня падал снег –
Молитвенная малость
За наш короткий век,
За долгую усталость.
1998.
* * *
Вчера не поздно.
Сейчас не поздно.
Еще не поздно!
Деспотоносно
В стране родимой,
Деспотоносно.
...........................
За всех униженных и нищих
в своих зауженных жилищах...
5. 10. 98.
БЕЗ КРОВИ ВОЛЯ НЕ НУЖНА
А.К.
1.
Гнев отболел.
Пришла немилость.
В цене былое возросло.
Не прижилось,
Не пригодилось
Свободной жизни ремесло.
Ты, дорогой мой, вечно помни:
Полуконвой, полушпана,
Без погонялы,
Плетки, бойни,
Без крови воля не нужна...
Тьма разглагольствует о светлом.
Пророк – деляга, эрудит.
А приглядишься -
В каждом смертном
Самодовольный раб сидит.
2.
Гнев отошел.
Пришла немилость.
Холуйством время поросло:
Не прижилось,
Не пригодилось
Свободной мысли ремесло.
Поют романтики о светлом.
Пророчь, конвойный эрудит
Полет культуры!
В каждом смертном
Заматерелый раб сидит.
Гляди, мой друг,
И знай, и помни:
Пока грызня обнажена,
Скотам -
Без обуха, без бойни,
Без крови воля не нужна.
3.
Отступит гнев,
Придет немилость.
Все здесь холуйством поросло:
Не прижилось,
Не пригодилось
Свободной мысли ремесло.
Гляди, мой друг,
И знай, и помни,
Пока грызня обнажена:
Скотам
Без обуха,
Без бойни,
Без крови
Воля не нужна...
Поют романтики о светлом.
Пророк –
Плюгавый эрудит.
А приглядишься –
В каждом смертном
Заматерелый раб сидит.
5. 10. 98.
ВЕЧНО
Были...
Жили пусто и убого.
Наша явь
Кошмарнее, чем сон.
Над страной
Без мысли и без Бога
Меч возмездья
Вечный
Занесен.
6. 10. 98.
ВЕЧНЫЙ МЕЧ
Уходящий год чеканит лица
Близких и далеких,
Лет и дней...
Старые
Стремятся откреститься.
Мыслящие
Смотрят холодней,
Словно слышат
Лагерное било
Сквозь зарешеченное окно.
Все, что было,
Все, что здесь уже когда-то было -
Для России не исключено.
Жили-были
Пусто и убого.
Наша явь
Бессмысленней, чем сон.
Над страной
Без мысли и без Бога
Вечный меч возмездья
Занесен.
6. 10. 98.
В ПОЗЕ ЛЯГУШАТ
1.
В короткой жизни бесполезной
Летят сухой листвы года
Над неосмысленною бездной
Из ниоткуда в никуда.
Без Бога жили.
Без тирана
Россия – утлый челн без дна...
Не пробуждаться утром рано
И не ложиться допоздна.
Неверность тайную хранили!
Застывши
В позе лягушат.
И отпечатки тирании
На лицах
Скопческих лежат.
2.
Болезненно сживаем комплекс
Пришибленности вековой.
Ум и дела –
Земля и космос.
В улыбках общих
Личный вой.
В короткой жизни бесполезной
Летят листвой глухой года
Над неосмысленною бездной
Из ниоткуда в никуда.
Узды идейной правдо-лживость,
Двойной морали «ум и честь»,
Все перед нами обнажилось,
Чтобы осмыслить -
Кто мы есть...
Неверность тайную хранили
Тирану -
В позе лягушат!
У нас
Пороки тирании
На лицах
Скопческих
Лежат.
10. 10. 98 – 1999.
ОДНАЖДЫ В АВГУСТЕ
Однажды в августе
В больнице
Я побывал в предсмертной мгле.
Однажды это повторится...
Меня не станет на земле.
Но как прожил все годы эти?
Без политических горилл,
Я сам себя
На белом свете
Усердьем каторжным
Творил.
Для мысли – чудо не основа,
Певцы безоблачных высот.
Мираж лирического слова
Плодит не злаки,
А осот...
Поэт -
Глашатай Божьей воли.
Все, что вверялось лично мне,
Я говорил
По Божьей воле
Глухой,
Бесчувственной стране.
11. 10. 98.
* * *
Фальшивость. Нищая парадность.
ЦК партийный домострой.
Разумным
Жизнь дана на радость.
А мы опять – «свергаем строй»...
Позор больному поколенью,
Слепцам блистательных высот.
Никто «по щучьему веленью»
Нас от безумства не спасет.
Пришел на свет -
Живи и думай,
Чтоб меньше было зла и слез,
Чтоб на земле
Страны угрюмой
Умней
Заблудшимся жилось!
Избавь нас, Боже,
От позора,
От почитанья злых гробниц,
От их идейного надзора,
От правосудящих убийц.
11. 10. 98.
НИКТО
Устав. Программа. Старый зал.
Невежды прежние -
И эти.
В зрачках давно угасший свет.
И чувствую: я так устал,
Как будто несколько столетий
Пришлось прожить за столько лет...
Гляжу привычно в шапито,
В котором все, как было прежде.
Стою в замызганной одежде
С безликим именем
НИКТО.
12. 10. 98.
* * *
Взлет паденья,
Блеск распада,
Плоских истин глубина.
Что поделать -
Как-то надо...
Хорошо, что жизнь одна.
Удушает. Паутина
Жить бы
И невозмутимо
В эту призрачность смотреть.
Ветер злой,
Что пес голодный.
Будто злобный пес -
Народ.
Все пройдет зимой холодной,
Вместе с нами все пройдет.
12. 10. 98.
* * *
Живем несуразно
И дохнем убого
За плесенью ставен.
Мы плюнули в Бога,
И Он нас оставил,
Оставил.
Во имя народа,
Во имя России,
Во имя свободы
Веками я шел по невольной земле –
Бесконечные годы...
И что же я слышу
Сквозь мутную жижу
И сумрак ненастный?
«Да здравствует Гитлер!»
«Да здравствует Сталин!» -
Несется над массой...
Гримаса России.
Без страха, без боли.
И хлеб ей не лаком.
Средь дикого поля
В тяжелом бессилье
Упал
И заплакал.
12. 10. 98.
БЕССМЕРТНАЯ ГЛУПОСТЬ СВОЯ
Мы очень устали.
Мы страшно и жалко устали,
Входя прямиком
Из-за парт в героический бой.
Как прихвостней, власти
Нас часто меняли местами,
Чтоб мертвые нынче
Тащили живых за собой.
На нитке – не пытки.
За нищенской платы монетки,
По высшей команде
Услужливо лаем, сипя,
Смеемся и ластимся,
Жалкие марионетки.
Клянем Президента.
Но только – не каждый себя.
Для черной крамолы
Мы вышли из чертова лона:
Брат брата мутузит,
Семью ненавидит семья.
Страшнее блокады,
Нашествия,
Злого полона
Была и осталась
Бессмертная глупость своя.
12. 10. 98.
* * *
Не защититься...
Жизнь одна.
Свершилось то,
О чем мечтали.
Столетье наше –
Пафос дна
В самообмане и в металле:
То правый бой,
То левый марш –
Вершит творец,
Не дрогнув бровью,
Непостижимо дикий шарж,
Начертанный
Штыком и кровью.
ГРАВЮРА ВЕКА
Прямолинеен и неистов
Двадцатого столетья лист.
Есть живопись примитивистов.
А есть народ -
Примитивист.
Берет истории страницы,
И топором наперекос
Развалит
Жертвенные
Лица –
И снят двусмысленный вопрос.
А сверху надпись:
«Смерть героев!»
Потом – для мировых потех
В стране чего-то перестроив,
В герои впишет тех –
И тех...
Дивится мастер и любитель:
Идут с ножами рать на рать!
Так разнесли свою обитель,
Что ни кочевник,
Ни грабитель,
Ни самый лютый погубитель
Нас не сумеет разобрать.
13. 10. 98.
* * *
Ощущение – будто
На диком стою берегу.
Никаких перемен
В человеческой злой непогоде:
Ни убогости действий,
Ни воплей понять не могу –
Словно в руслах дорог
Мертвых листьев
Кочует бесплодье.
Вопиет пустота
В плотно сжатых сухих кулачках.
Скоморошничанье толп,
Беспомощное и нагое,
С долговечием трусости
В психостеничных зрачках...
........................
14. 10. 98 г.
* * *
В тупиковом,
В пустогонном рейсе,
Трудно, сердце,
Стыло.
Отогрейся.
Ничего в стране не происходит:
Жизни безобразья не проходит,
Шабашем идейных непогод
Избивая нас за годом год.
Видеть бы радетелям страны
Шутовство свое со стороны.
Глас народа –
Не Господний глас...
Старая затасканная «утка».
Океаны
Исступленных масс
Заполняет вакуум рассудка.
Отогрейся, сердце,
И – вперед.
Не играй в гапонство
И в народ.
15. 10. 98 г.
* * *
За могучий инстинкт,
За безумно-слепую удачу,
Поджигатель дворцов,
Осквернитель святынь и гробниц,
Я молюсь за тебя,
Человек,
Притерпевшийся к плачу,
Обернись, осмотрись:
Нет для мысли свободной границ!
В помутненный рассудок
Прорезались дикие стаи!
Но не дикость идеи,
А жизнь торжествует окрест.
Сокрушать и молиться
Мы еще до сих пор не устали...
Наше время
Над нами
Еще не поставило крест.
16. 10. 98.
* * *
Сквозь бездну потраченных лет
Мне блазнится прошлого бред:
Разбитый,
По лагерным сенцам
Вползаю
В советский
Освенцим,
Со свистом вдыхая в ночи
Карболкой пропитанный воздух.
Спят годы мои на погостах.
Но точат
Убийцы
Мечи.
Все-все на земле повторимо
В вертепе мятущихся масс,
Где рыщут маньяки незримо,
Сражаясь
За счастье для нас.
18. 10. 98.
* * *
Депутаны, федерасты, тати!
Сколько драться будете за трон?
Душам женским отдышаться дайте –
Тяжко им рожать
Для похорон.
Заговоры.
Распри.
Прежде помню
Войны и сиротские дома.
Мораторий объявить на бойню
Не хватает светлого ума!
Выжгли героизмом
Долю бабью:
Вдовство, голод, голытьба, гужи...
Ясно, почему державу рабью
Каждый век
Хлобыщут мятежи.
Отдышаться бы
От войн,
От зон
Ради поколений в обороне.
Голосует скопище воронье –
Тяжкий
Агрессивный
Длится
Сон.
18-20. 10. 98.
* * *
Жгут в Оренбурге
Книги на кострах.
В Москве – борьба за трон.
Бескровно. Тихо.
Мычат во мне три человечьих лиха:
Невежество, желание и страх.
Мысль вопрошает хрупкий мир безусто:
Удержат ли Россию от безумства
Опричные кнуты тене-людей?
Оставьте бред идей,
Болезнь ума!
Какой уж раз
Взывает время грозно:
Когда пойдут вандалы
Жечь дома,
Водопроводы строить
Будет поздно!
Увещевать, браниться – бесполезно:
Кресты – на гашниках,
А в мыслях – бездна.
История велит:
«Гляди, не спи!
По злой недоле,
По казенной воле
Несет тебя, что перекати-поле
Вдоль
Подожженной
Нелюдью
Степи».
25. 10. 1998 г.
* * *
Не дурачь меня, держава,
Я не маленька.
От борделя до пеленок –
Надуваловка.
В хвост и в гриву,
Вкривь и вкось...
А мы не поняли -
В счет оплаты «бульба ёсть»
Где-то в Гомеле!
Тут – облава.
Там – бузня!
Где столовая?
Остобрыдла гумотня
Низколобая.
Вольным – ржаво,
Трижды – ржаво
Заключенному.
Финансилует держава
Нас по-черному.
28. 10. 98.
ПЕРЕКЛИЧКИ
Нас по злым перекличкам
На снежно-метельных балах
Окликали по кличкам
И цифрам на личных делах.
И убитых и битых
Оставляли у вахт на снегу.
Зачумленных тех дней,
Трасс таежных забыть не могу
Но в родимом краю
Выхожу на чужое крыльцо...
Так хочу, постарев,
Своей юности глянуть в лицо!
Сколько лет я уже
По невольному полю иду
И не помню, в каком
С отчим домом расстался году.
И куда ни взгляну,
И куда от невзгод ни сверну –
Пред собой, за собой
Безразличную вижу страну!
Позабыть бы скорей
У погостов лесных воронье,
И узнать свою юность
И детское имя свое.
30. 10. 1998.
* * *
Я любил осенних рощ печали,
Где бы вы меня не замечали,
Созидатели макулатуры –
Делатели массовой культуры.
* * *
Активное бессилье.
Словесные дела...
Куда тебя, Россия,
Какая страсть вела?
* * *
Трагедия века -
Какая по счету промашка?
Уходим уродно,
Гордясь пролетарской сумой.
Мне стыдно, Россия,
Ты слышишь,
Мне стыдно и тяжко:
За кровь, за бездарность
Пора разобраться самой.
Безликость октябрьская –
Не безысходная осень.
Похлеще бывало.
А это легко проживу:
Испитые листья,
Надежд безысходная озимь,
Колонны сомнамбул,
Бредущих во сне наяву.
30. 10. 1998.
НА САМОЗАКЛАНЬЕ
Идущий на самозакланье,
Человек,
Слеп ты, милый, слеп.
Когда отравлен дух и хлеб,
Борьба всегда на первом плане.
Отцы больны,
Сыны больны...
Какие могут быть потомки?
Путь милитарности страны
Один -
Кровавые потемки.
Который век, который год
Полки, штыки, бряцанье ножен.
Создаст проблему... идиот,
А мы –
Гуртом решить не можем.
Еще погибших не зарыв,
Еще казненных не оплакав,
Опять вовсю летит призыв,
Вой красногубых вурдалаков.
1. 11. 1998 г.
СОЛНЦЕ ПЕЧАЛИ
Когда б моя воля,
Решил бы -
Забыться,
Забыть эти дни!
Не горько – наделать ошибок.
Но страшно – уверовать в них.
Расплата – потом.
А в начале
Душа нараспашку поет!
И падая,
Солнце печали
Закатно тревожит ее.
Тревожит
Изломами линий,
Багровостью
Света на тракт,
Пророча
Грядущие ливни
Над полем
Взошедших утрат.
* * *
Триумф у пика деградаций.
Не удивлюсь, урод команд,
Когда мой сын
В цепи солдатской
В меня направит автомат.
Отец увечил, сын увечит.
Увечье в честь возведено.
Шпаной идейной
В чет и нечет
Все здесь разыграно давно.
ВЕНДЕТТА
1.
Пали личности.
Сгинули лица
С мерой высшей в горюн-траву.
И подергивается столица,
Будто в сне дурном – наяву.
Отбатрачил. Живу не закованно.
Удивляюсь,
Бродяга спецзон:
До чего же вокруг диковинно,
Феерический диапазон:
Комсомольцы, попы, кадеты
За короткую жизнь мою! –
Ради новой идейной вендетты
Маршируют о одном строю?
Били спьяну
В затылок, в ухо ли,
Соревнуясь, друг друга зля!
Разве, ухари, вы не унюхали,
Чем пропахла родная земля?
По Востоку, Сибири, у Камы
Чуял запахи эти не раз...
И глядели в меня коряво
Храмы
Бельмами
Вырванных глаз.
2.
По Востоку, Сибири,
У Камы
По этапам прошел я не раз,
И глядели в меня упрямо
Храмы
Бельмами вырванных глаз...
Пали личности.
Сгинули лица
С мерой высшей в горюн-траву.
И покачивается столица,
Будто в сне дурном -
На плаву.
3.
Оттрубил я.
Гляжу незакованно –
Комстроитель,
Бродяга спецзон.
До чего вокруг диковинно,
Феерический диапазон:
Комсомольцы, попы, кадеты –
За короткую жизнь мою! –
Ради новой идейной вендетты
Маршируют в одном строю?
Пали личности.
Сгинули лица
С высшей мерой в горюн-траву.
И покачивается столица,
Как во сне дурном –
На плаву.
2. 11. 1998.
* * *
На окраине
В центре города,
Согреваясь на пепле страстей,
Комплексуются синие бороды
Для захвата крутых должностей.
«Гутен моргены!» –
Снова органы,
И тусовочки, и кружки...
Мамки мечутся,
Бабки лечатся, Монопольно гудят мужики:
Ни процентов тебе,
Ни прибыли,
Ни протезов тебе, ни колес.
Недотепанных, значит, выбрали,
Или их до хрена развелось?
С танспорантиками –
Сила серая.
В лимузинчаках –
Слуги ее.
Эх, Рассеюшка-эсэсэрия...
Страх в зрачках,
На губах – вранье.
3. 11. 1998 г.
* * *
Решеток нету на окне,
А мысли – как в ночи.
И тот, всепомнящий,
Во мне
Скулит:
Молчи... молчи!
Двадцатый век – идейный век!
Закованы уста.
И я уже не человек,
Не ноль -
А пустота.
Стране во вред –
Москве во вред.
Витийствуй под замком!
Во мне самом сидит запрет
Страшнее, чем закон...
Российской жизни маета –
Не можем мы без ран.
И самодержца
Без кнута
Распнет
Народ-тиран.
26. 11. 1998 г.
* * *
Шесть десятилетий напряженья.
Шесть десятилетий униженья.
Шесть десятилетий
На кострах
Жертвенных
Сжигал мне сердце
Страх.
Для твоих капралов,
Для вождей,
Для больных ублюдочных идей
Стар я.
Выше сил, не по плечу.
Испытаний больше не хочу –
Битой быть державной и мячом,
Жертвою немой и палачом
В госказарме
И в стране-тюрьме,
И скотом
За корм в твоем ярме.
27. 11. 98.
* * *
Мысль движется
По краешку-по краю
Снежком по перемерзшему ручью...
Ни разрушать, ни строить не желаю.
Ни встреч, ни расставаний не хочу.
Не раз друзья
Выкручивали руки.
Враги гуманней были иногда.
Пустые звуки –
Встречи и разлуки.
Пустое время –
Дружба и вражда.
30. 11. 98.
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ СВИНЕЙ
Закономерность есть в футболе:
Ты не забил – тебя забьют.
Восторжествует воля голи,
Маразма яростный дебют.
В рабочий полдень не одета,
Подмыться даже не успев,
«Долой больного президента!» –
Визжит лахундра нараспев.
В расцвет культурного болота
В болоте
Водится сволота
Идейных братьев и сестер...
Кормежка, плетки и уздечки –
Ничто во время сучьей течки!
Подай им жертву на костер!
Хам без кнута –
Свинья без грязи.
Под журавлиный плач берез
К концу столетья
Столько мрази
Кровелюбивой
Развелось.
1998.
В МИРЕ НЕ ОДИНОК
Толпе нужна
Не правда, а молва,
Добро и зло –
Слова-слова-слова...
Живи и думай.
Сам поймешь, мой друг,
Что в каждом смертном
Враг сидит и друг.
Не верь идейным
И слепой судьбе.
Дружи с собой,
Люби себя в себе,
Не принимай навязанных дорог
И знай,
Что в мире ты не одинок.
1998.
* * *
Декабрьский дождь.
Пустой рассвет.
Торжественная обветшалость.
Ни радости, ни грусти нет
Из сердца вытравлена жалость.
Бессмыслица и суета.
Командно
Действует
Утроба
Держаться уровня скота,
Судьбе покорствуя до гроба.
Работать в рамках
«Данных тем»,
С завидной прытью постоянства
Прислуживая «этим-тем»...
И умереть
От лжи
И пьянства.
3. 12. 1998 г.
ПОЗЫ БОСХА
Относительно подстыло.
Ветер с южной стороны.
Дух психического тыла.
Перманентный вид войны:
Взрыв,
Пожар,
Личины Босха...
Золотые купола.
Замороченного мозга
Пролетарские дела.
8. 12. 98 г.
...........................
Заползайте живьем в бомболюки,
Торопитесь, немые ублюдки...
Не сейчас, а потом – когда станете серым скотом.
Поджигают страну изнутри политические упыри.
* * *
Вохра. Вольняшки. И зеки.
Пайка. Спецчасть и дела.
Нам – что цари, что гомсеки –
Тюрька бы с водкой была.
Бьют по соплям – слава Богу.
Так нам, видать, суждено.
Древность, народ и дорогу
Вижу я нынче в окно.
Все остается, как было
В мире стенанья и грез.
Национально и стыло.
И «патриотно» до слез.
8. 12. 98.
* * *
Прощай, кровеобильный век!
Ты показал портрет урода –
На что способен человек
В пик торжествующего сброда:
Между зачатьем и крестом
Мечте гуманной места мало.
Жизнь – перепевы о пустом
Во мгле Интернационала.
Не понимая, как смешна,
Молясь геройскому разбою,
В своих деяниях страна
Сама
Смеется
Над собою.
9. 12. 98.
БРОСЬ, ВАНЕК!
С русским хлебом,
В русской бане,
С русской песней ямщика
О погроме грезит Ваня,
О нацизме и чека...
Брось, Ванек,
Зубовный срежет!
Не стремись на тот редут:
Пролетарии зарежут,
Буржуазы – продадут.
10. 12. 98 г.
ДУША И ТЕЛО
Время зря прошелестело –
Попирается в тиши
Свет божественного тела
Для убожества души.
Вековечная причина:
Подминая для себя,
Любит женщину мужчина,
Унижая и губя.
11. 12. 98.
СТРАХ-ГОСУДАРЬ
1.
Страх в русском духе не изжит:
Донос ли, казнь или поминки -
Народец семенит, бежит
По приснопамятной тропинке...
В аду живя,
Не видишь ада
Под судорогой трудовой.
Народу большего не надо:
Объекты, пайки и конвой.
Страх регулирует рожденье
И жертвы –
В цифрах –
На убой.
Не знает слова снисхожденье,
Гоня стада перед собой.
От ужаса российский бунт:
Вглядитесь, как он корчит рожу,
Когда на плаху волокут
Всесильного вчера вельможу!
От топора и от бича –
Словца не вымолвив о Боге,
Оближет ноги палача
Травой у краешка дороги.
2.
Страх в духе русском не изжит:
Донос ли, казнь или поминки –
Народец семенит, бежит
По приснопамятной тропинке...
В аду живя – не видишь ада
За судорогой трудовой.
Народу большего не надо:
Объекты, пайки и конвой.
3.
Страх регулирует рожденье
И жертвы – в цифрах – на убой.
Не знает слова снисхожденья,
Гоня стада перед собой.
От ужаса российский бунт:
Вглядитесь, как он корчит рожу,
Когда на плаху волокут
Всесильного вчера вельможу!
Без топора и без бича,
Словца не вымолвив о Боге,
Оближет обувь палача
В начале и в конце дороги.
12. 12. 98.
* * *
Рассыпался
От привкуса весны
Гигантский монстр
Искусственной страны:
Все то, что умно,
Нравственно и хрупко,
Безвкусно прожевала мясорубка
Под звуковые обещанья льгот.
А прочее –
В политику пойдет.
Отыграно
Лжевольно, лжегуманно,
Лжеправедно и лжесамообманно,
И булькает в общественной посуде
Кровь жертв
И правота идейных судей.
Остыл мой пыл.
В снегах полярных чуб.
Сожженных слов
Слетает пепел с губ.
14. 12. 98.
АНКЕТА
1.
Я затерялся,
Боже мой,
Ни мертвый, ни живой.
Ответ себе –
Кто я таков –
Даю своим умом:
Ничтожеством для тумаков?
Болванчик с госклеймом?
Года прошли и облака.
Тревожно на душе:
Есть:
Член ЦК,
Чека,
Зека,
А Человека нет пока –
Еще или уже?
Всесильным страхом
Дух забит.
А мысли –
Батогом!
Кому предъявишь груз обид?
Чужое все кругом.
Гипноз победы и войны,
Дремучей левизны,
Тупой вражды, слепой вины
В масштабе всей страны!
Герой без ног.
Антигерой
Надломленно угас...
И кладбища встают горой,
Не ужасая нас.
2.
Ничтожество для тумаков?
Скотина с госклеймом?
Ответь себе – кто ты таков?
Ответь своим умом!
Война сломала? Котлован?
Конвой? Паек? Этап?
Полугипноз по тумакам
Звездачат пап и мам.
Гипноз Победы и войны,
Дремучей левизны,
Тупой вражды, слепой вины
В масштабе все страны!
Герой без ног.
Антигерой
Надломленно угас...
И кладбища стоят горой,
Не обвиняя нас.
Века прошли. Века, века...
Паскуднейше в душе.
Есть:
Член ЦК,
Чека,
Зека.
Нет Человека.
Нет.
Пока?
Или уже?
15. 12. 98 г.
* * *
Лет непостижимый бред.
Велика Россия:
Для одних – свободы нет,
Для других насилья.
Побеждают злость и лесть,
Страх и примитивность.
Коллективная болезнь -
Общества партийность...
Свет великолепных лет:
Снежно, серебристо.
Никакой идеи нет.
Я свободен на сто лет
И еще на триста.
15. 12. 98.
* * *
Беззащитным закон –
Что голодный дракон,
Неизбывное бремя.
Ты рожден под замком,
Я рожден под замком,
Глупо клясть свое время.
Ты в себе одинок,
Я в себе одинок.
Эру счастья рисуем...
Я глухарь –
Ты манок.
Ты глухарь –
Я манок.
Сон наш непредсказуем.
* * *
Дела безумные
Едва покрылись пылью.
На целый свет
Продекларировав декор,
Мы продолжаем злую сказку
Делать былью,
Рассудку здравому живя наперекор.
Груз нашей гордости
Лежит на поколеньях –
Шуршит в беспамятстве
Мутантной мышью
Мысль:
Мы героически
Стояли
На коленях
И постепенно
С этим образом срослись...
Все – примитивно,
Подражательно и зыбко.
И сердце захлебнется от обид:
Жизнь разворована,
И гордая улыбка
Гримасой горестной.
Из зеркала
Глядит.
19. 12. 1998.
* * *
Чем больше жертв,
Тем горделивей все.
Рост нравственности?
Фатализм просчета?
На чертовом вращаться колесе,
Не веруя
Ни в Господа, ни в черта?
Народ земли -
Ни праведник, ни враль.
В бессилии гнездится
Злая сила.
Исчерпана народная мораль:
И грешных, и святых перекосила.
Проходит эпилог,
И, наконец....
Для каждого
Терновый
Свой венец.
21.12.1998.
ЧЕЛОВЕК
Возводил дворцы и города,
А под ними –
Мертвая вода.
Преданность. Идея. Власть. Семья.
Человек опознавал себя.
За подъемом
Следовал обвал,
За молитвой -
Пыточный подвал.
От игры идей и от вранья
Устрашает собственное «я».
22. 12. 98.
* * *
Дисперсность дауновых глаз –
Исток добра народа.
Сума и злато
Мысль и класс -
Два берега
Без брода.
За годом год идут века,
Кроваво и «посконно».
А я с собой дружу пока.
Не признавая языка
Насилья и раскола.
Везде не рай.
Нигде не рай
Меж правым и судом.
Но если гаркнут:
«Выбирай!» –
Уйду.
Покину дом.
С о д е р ж а н и е
Вера Белавина. «Трагической иллюзии кино» 3
Без права защиты 5
«Лет страшных груз в дороге не оставить…» 5
«Для рожденных в скудоте...» 6
«Бессменна страны партитура...» 6
«Факел темный у копра...» 7
«Депутаны, федерасты, тати...» (Вар.) 7
«Хвала вам, партии и массы...» 8
«То лютый зной, то недород...» 8
«Любовь, отечество – слова...» 8
«Я в прошлом веке побывал...» 9
«Слаб человек. Жалею...» 9
«Чем больше я прошлым горжусь...» 10
«Дождь обложной шумел по краю лета...» 10
«Мы все у возраста в плену...» 11
«Сеет нудная морось дождя...» 11
Единая-неделимая 11
Земля ЧК 12
Информ 12
«Я приучен страной тратить личную жизнь...» 12
«Словесная мерзкая пена...» 13
Никому. Никуда. Никогда… 13
«Пустынно-людно. И устало...» 14
«Задыхаюсь во мгле...» 14
Другу 15
«День за ночью, год за годом...» 15
На митинги спешит шпана 16
Песками дюн 16
Без машиниста и стоп-крана 17
«Для свободных певцов...» 17
«Рассвета нет. Пространства – тьмы...» 18
«Былое – в шорах. Сегодня – в ссорах...» 18
«Когда теснит в груди...» 18
«Вчера не поздно. Сейчас не поздно...» 19
Без крови воля не нужна 19
Вечно 20
Вечный жезл 21
В позе лягушат 21
Однажды в августе 22
«Фальшивость. Нищая парадность...» 23
Никто 23
«Взлет паденья, блеск распада...» 23
«Живем несуразно и дохнем убого...» 24
Бессмертная глупость своя 24
«Не защититься... Жизнь одна...» 25
Гравюра века 25
«Ощущение – будто на диком стою берегу...» 26
«В тупиковом, в пустогонном рейсе...» 26
«За могучий инстинкт...» 27
«Полвека и несколько лет...» 27
«Депутаны, федерасты, тати!..» 28
«Жгут в Оренбурге книги на кострах...» 29
«Не дурачь меня, держава...» 39
Переклички 30
«Я любил осенних рощ печали...» 30
«Активное бессилье...» 31
«Трагедия века – какая по счету...» 31
На самозакланье 31
Солнце печали 32
«Триумф у пика деградаций...» 32
Вендетта 33
«На окраине в центре города...» 34
«Решеток нету на окне...» 34
«Шесть десятилетий напряженья...» 35
«Мысль движется по краешку-по краю...» 35
Жертвоприношение свиней 36
В мире не одинок 36
«Декабрьский дождь. Пустой рассвет...» 37
Позы Босха 37
«Вохра. Вольняшки. И зеки...» 38
«Прощай, кровеобильный век!..» 38
Брось, Ванек! 38
Душа и тело 39
Страх-государь 39
«Рассыпался от привкуса весны...» 40
Анкета 40
«Лет непостижимый бред... 42
«Беззащитным закон...» 42
«Дела безумные едва покрылись пылью...» 42
«Чем больше жертв, тем горделивей все...» 43
Человек 44
«Дисперсность дауновых глаз...» 44
«Когда придут друзья...» 44