Данилов Н. «Душа, восхищайся и плачь» / Н. Данилов // Сокольская правда. – 1999. – 26 января. – С. 3.
Н. Данилов
«Душа, восхищайся и плачь»
К 60-летию со дня рождения В. Коротаева
Творчество Виктора Коротаева было отмечено рядом престижных премий. Так, в свое время поэма «Славянка» завоевала премию имени Александра Фадеева. За нее и стихи тех лет поэту была присуждена областная премия Ленинского комсомола имени Александра Яшина, а публицистическая поэма «Студенты ехали на дачу» удостоена премии имени Николая Островского.
В ряде печатных изданий сообщалось, что он уроженец Сокольского района. На мой вопрос по поводу этого Виктор Коротаев ответил так:
– Это не совсем точно, действительно, я жил в детстве у дедушки и бабушки в деревне Липовица, находящейся ныне на сокольской территории, но считаю себя вологжанином. На улице Чернышевского в Вологде сохранился и дом, где я родился.
И просто не верится, сегодня Виктора Корова нет с нами: он ушел из жизни совсем недавно в прошлом году. А 10 лет назад во Дворце культуры сокольских бумажников состоялся творческий вечер, посвященный 50-летию поэта.
Предваряя чтение своих стихов, он был немногословен:
– Отслужил солдатом больше двух лет после окончания Вологодского пединститута. За тех, кто родился во время войны, всерьез испробовал солдатской похлебки. Хватило, пожалуй, на всю жизнь.
И это пошло на пользу. Ведь, скажем прямо, мужчина, который не побывал в армии не до конца мужчина.
Из своих солдатских стихов, их получилось больше восьмидесяти, составил впоследствии книгу. В 27 лет стал членом Союза писателей.
Виктор Коротаев принадлежит к более позднему поколению советских поэтов, которым не довелось воевать. И все же его стихотворение «Братские могилы» как будто написано человеком, прошедшим сквозь пламя и невзгоды Великой Отечественной. Столько в нем заложено любви к защитникам Отечества, отстоявшим его свободу и независимость!
Жаль, что оно не так известно, как знаменитое орловское «Его зарыли в шар земной...», но вполне могло бы быть поставлено в один ряд с этим поэтическим шедевром. Так точно подогнаны в нем друг к другу простые слова, ставшие скорбным монолитом:
«На кручах, в парках, у вокзалов
Железом, кровью и золой
Судьбина намертво связала
Солдат с родимою землей.
Они ей жизнь завоевали
Она покой сынов хранит.
Тогда они на ней стояли,
Теперь она на них стоит!».
Тому, кто сам не испытал армейской службы, не понять, пожалуй, и ликующе-восторженный тон стихотворения «Последние сапоги»:
«Любимая, помни итог:
до нашего счастья осталась
последняя пара сапог».
Счастье и сапоги какая уж тут может быть связь? А вот поди ж ты все сказано ясно и все по полочкам расставлено, как говорят в таких случаях.
«...Я, может, здесь впервые научился перед порогом ноги вытирать»,
признается поэт в стихотворении «Мы моем пол и помним о порядке...». И ему веришь.
Прекрасно однажды в России родиться под утренний звон золотого овса!» Читаем мы у Виктора Коротаева. И для нас, его земляков, вроде бы нет в этом утверждении ничего нового и необычного. А вот зарифмовал его поэт, нашел верный образ и ударила в самую точку фраза эта своей афористичностью. Стала неотрывна от имени Виктора Коротаева, сделала нам его еще ближе и понятнее.
Совсем по-другому объясняет она и судьбы героя стихотворения «Земля», который «две войны, три культа пережил, отсутствие и сахара, и масла, познал режим, и жим, и пережил, все пережил и нате! не сломался».
И вот почему на вопрос о том, как удалось ему пройти живым в невредимым через все это, неказистый коротаевский мужичок, который и ростом не вышел, и внешностью, отвечает с хитринкой: «А ты, чудак, запамятовал что ли, где родился?».
«О любви немало песен сложено, сообщалось когда-то еще с экрана в фильме «Верные друзья» и было, конечно же, абсолютной правдой. Вот и попробуй найти свою ноту в этом созвучии вселенского масштаба!
Тому, как надо писать о любви, вполне можно поучиться у Виктора Коротаева. Ведь среди его стихов, посвященных взаимоотношениям мужчины и женщины, нет ни одного банального или вымученного заданностью темы.
Лучшее из них «Не сбылось, не сплелось, не сложилось» уже готовая песня. В самом деле, как бы отлично прозвучали под гитару вот эти его строки: «Ведь свое по земле исходивший, понял я и усвоил навек: человек, никого не любивший, это жалкий всегда! человек».
Так уж повелось, что вологодские поэты считают своим долгом постоянно обращаться в стихах к природе-матери.
Успешно продолжал эту традицию и Виктор Коротаев, нередко вкладывая в уже известный мотив свою философскую нотку, позволяющую взглянуть с неожиданной стороны. Как это, сделано, например, в стихотворении «Косач».
«Он верит: на песнь откровенья никто не поднимет руки», сочувственно замечает поэт о забывшем обо всем на свете в эту минуту тетереве.
И тут же как бы переносит случившуюся трагическую ситуацию – гибель птицы от браконьерской руки уже предрешена – на человеческие отношения: «Душа, восхищайся и плачь: твои повторяет ошибки, башку потерявший косач».
А вот строки из другого стихотворения то ли басни, то ли притчи: «Курицы пытаются летать, напрягают силы и рассудок. Курам не дает спокойно спать слава лебедей и диких уток. Сколько взвито пыли и песку. А хотя б на шаг поближе к цели! Слишком, видимо, много на веку хлеба дарового переели».
Не так ли водится и среди людей? Уж столько развелось у нас любителей занимать посты и должности, которым они не соответствуют ни умом, ни даже полученными знаниями!
Так же свежо и самобытно живописует Виктор Коротаев в миниатюре «Гроза» это всем нам знакомое явление природы. И в довершение картины, созданной рукою мастера, накладывает последний и решающий мазок. Тот, ради которого она и замышлялась: «Полоса поваленного хлеба, старая береза пополам. И пока не знаем: завтра небо что обрушит на головы нам».
Действительно, тогда только что оставили неизгладимые зарубки на сердце Чернобыль и землетрясение в Армении,
Так что и обращение к завтрашнему дню является здесь совсем не случайным. А одно из стихотворений Виктора Коротаева, относящихся к этому же времени, даже открывалось вот таким, ко многому обязывающим обращением: «Зови меня к себе, зови, высокий колокол тревоги».
В том, что это было не просто красивой фразой, а жизненным кредо Виктора Коротаева, всякий раз убеждаешься воочию, перечитывая заново страницы его книг.