Выдающиеся люди Вологодского края

Даен М. Е.

«Руками не трогать!» : заметки о судьбах народных промыслов

За последнее время в литературном языке часто стало употребляться слово «кич». Оно вошло в обиход как своего рода жаргон, обозначающий пошлую безвкусицу или претенциозную подделку. Социальные корни «кича» уходят вглубь буржуазного общества. Это явление, означающее духовную и нравственную слепоту, моральную опустошенность, прикрываемую жаждой накопительства и грубого «вещизма», которые для всякого «кичмена» становятся своего рода фетишем. Безусловно, материальная культура – далеко не последний фактор нравственного и общественного воспитания человека. И проявляется она не только через музейные выставочные экспонаты, но и через прилавки магазинов, через ассортимент нашего рынка. Однако здесь как раз еще далеко не все благополучно, ибо наряду с качественными и необходимыми товарами мы нередко встречаем образцы самого низкопробного вкуса. Явление «кича» не постоянно, оно всякий раз, однако, находит новые формы, приспосабливается к той или иной моде или стилю. Лет тридцать тому назад большой популярностью пользовались расписные коврики с пышнотелыми красавицами, возлежащими па ядовито–зеленом лугу вблизи голубых водоемов с лебедями, или двенадцать слоников на этажерке. Сейчас произведения «кича» создаются гораздо проще: стоит купить дешевую репродукцию с популярной картины, наклеить ее на фанерованную доску, покрыть синтетическим лаком – и «шедевр» готов. Неважно, что цвет репродукции изменился до неузнаваемости – важно другое – гладкая блестящая поверхность новоявленного «шедевра» создает обманчивое представление «комфорта» в глазах невзыскательного потребителя.

Не меньшей популярностью пользуются всякого рода чеканки с экзотическими раскосыми красавицами, выжигания по дереву, инкрустации деревянной фурнитурой, имитирующей плохо нарисованные пейзажи, животных или одномерно–плоские памятники архитектуры, искажающие caму их сущность. Многие предприятия усиленно навязывают торговле значки, панно очень низкопробного вкуса и качества, громоздкие кухонные приборы с орнаментом, чуждым самой природе изделия. Так, на эмалированной посуде, выпущенной одним из череповецких заводов, вдруг появился широкий бордюр красного цвета, целиком заимствованный из вышитых крестом полотенец, а азотно–туковый завод ухитрился представить на художественный совет при облисполкоме стеклянные графины и кружки, оклеенные бельевыми прищепками и густо покрытые лаком, так что форма изделий напоминала бронированные сосуды не то из керамики, не то из металла.

Однако негативное отношение к подобного рода явлениям со стороны художников еще не может оказать действенного, положительного эффекта. Очевидно, необходимо чаще и более активно внедрять среди населения истинные художественные ценности, неисчерпаемым кладезем которых является народное искусство, в частности народное искусство русского Севера. Оно является источником многовековой мудрости и поэзии. Истинно народные мастера никогда не фальшивили, а искренне, из поколения в поколение, передавали свой жизненный опыт, который в изделиях всегда привлекает мудрой простотой, удобством, своей функциональной необходимостью в повседневном быту. Деревянными ложками ели, из чашек пили. Их форма прежде всего приспособлена к бытовым целям. Орнамент, украшавший эти нехитрые изделия, с детства приучал любить родную природу, подспудно формировал поэтический мир ребенка. Детские игрушки учили его добру, воспитывали трудолюбие и оптимистическое отношение к жизни. Отсюда та живая радость, которая исходит от истинно народных изделий, рождающая желание вещь потрогать руками, прикоснуться к ее плоти.

К сожалению, сейчас некоторые виды традиционно народного искусства стали отмирать. Хотя многие еще пользуются заслуженной славой: например, вологодское кружево, великоустюгская чернь и другие. Однако промыслы, которые по своему предназначению призваны возродить многие умирающие формы народного искусства, зачастую делают ставку не на удобство и практическое применение изделий в быту, а на украшательские задачи. Чем больше украшений на изделии, тем оно дороже оценивается. Погоня за украшательством ради украшательства приводит нередко к тому, что хорошая сама по себе идея эстетизации быта может привести к ее противоположности. Так появляются невероятно огромные ложки с обязательно оттопыренными наподобие топорища ручками с многосложным орнаментом, покрытые лаком, и такие же чашки, из которых почему–то не едят, а ставят в сервант как хрустальную вазу. Так и хочется, глядя на блестящий вид, сказать: «Руками не трогать!».

Иногда из дерева или глины мастера пытаются сделать самовары. также имеющие чисто сувенирное предназначение. Вещи–сувениры, какие бы они ни были – тонкие, грубые или вычурно–претенциозные – невольно теряют свою первородную бытовую функцию. превращаясь в безделушку. Сколько таких безделушек можно встретить па прилавках магазина «Вологодские сувениры», еще больше на базах и даже в уцененных магазинах. Здесь и многочисленные кухонные приборы с однообразными розанами на ярко–голубом, зеленом или оранжевом фоне, и разделочные доски с примерно таким же спектром цветов, и даже великоустюгские шкатулки с резьбой по бересте, которые также по странным обстоятельствам судьбы попадают нередко в залежалый товар. Эти изящные, чисто городского типа шкатулки, инкрустированные резной берестой с сюжетами и тончайшим ажурным орнаментом, сами по себе очень хороши. Оспаривать ценность их было бы нелепо. Но изящество резной бересты часто несовместимо с грубо сделанными деталями, часто не продуманными масштабами изделий и или лакированными бортиками. Тем самым изделия теряют свою уникальность.

Что же касается практического применения бересты в быту, то об этом позабыли. В этом отношении заслуживают всяческого внимания показанные на последней выставке народного искусства высокохудожественные и функционально оправданные сосуды– пестери, солоницы, хлебницы, сумки, короба и даже детские игрушки череповецкого мастера Л. В. Галкина. Каждый элемент плетения в этих изделиях неразрывно связан с большой формой, является необходимым звеном в создании целого. Удобство, соразмерность всех элементов придают этим вещам большую практическую и эстетическую ценность.

Не меньшего внимания заслуживают образцы почти исчезнувшей в настоящее время «кирилловской» игрушки: детские каталки, кони, трещотки, волчки и т. д., которые почти в точности воспроизвел череповецкий мастер Н. П. Шахов. Его изделия приятны по своим пропорциям, чувству материала. Они не засушены до схемы, а излучают человеческую теплоту. В каждой игрушке чувствуется прикосновение к дереву рубанка, резца. Естественный цвет дерева не покрыт ни пигментом, ни лаком. Вся конструкция игрушек предельно откровенна и поэтична.

Думается, что мастерам народных промыслов есть чему поучиться у талантливых самородков. Ведь современные народные промыслы можно рассматривать как своеобразную ветвь традиционного народного искусства.

Источник: Даен М. Е. «Руками не трогать!» : заметки о судьбах народных промыслов / М. Е. Даен // Красный Север. – 1985. – 28 февр. – С. 4.