Выдающиеся люди Вологодского края

Даен М. Е.

Ответы на анкету «Русская провинция»

4 - 5 июля в Вологде, а областной картинной галерее (ул. Орлова, 15), будет работать международный «круглый стол» по теме «Провинция в русском культурном сознании». Его ведущий – вологжанин, профессор Московского педагогического университета Игорь Шайтанов – пригласил к участию ведущих ученых, профессоров М. Бонфельда, А Камкина, В. и Г. Судаковых (Вологда), Ю. Орлицкого (Самара), Р. Милнера–Галланда и М. Николсона (Англия) Краеведы, искусствоведы, музыковеды, музейные работники, архивисты, преподаватели и студенты вологодских вузов в остром диалоге осмыслят феномен русской провинции конца XX века.

«КС» и управление культуры администрации области посвятили этому «круглому столу» четыре специальных выпуска газеты в газете «Русская провинция». В ней одноименная анкета со следующими вопросами:

1. Какой смысл имеют для вас понятия «провинциализм» и «провинциальность»?

2. Как строятся и как должны строиться отношения провинции и столицы?

3. Деятель провинциальной культуры – каким вы его видите?

4. Роль провинции в общенациональной культуре?

5. Что значит провинция в вашей судьбе?

На вопросы анкеты отвечает М. Е. Даен, кандидат искусствоведения, ведущий научный сотрудник ВГМЗ.

1. Понятие «провинциальность» в моем представлении – чисто региональное. Это комплекс представлений, предрассудков, сознания и подсознания человека, воспитанного в условиях провинции со всеми ее плюсами и минусами. Это особенности речевого языка, психологии, поведения, культуры, всей социальной сферы провинции в широком понимании слова.

«Провинциализм» – это производное от провинциальности понятие, которое может быть применимо не только к провинциальному индивидууму, но и к человеку, живущему в столице. Есть также и направление мышления, сознательная ориентация на провинцию, определяющая метод творчества ряда деятелей культуры: писателей, художников, артистов, умышленно прибегающих к провинциальности как к образу, например, в творчестве авангардистов, как западных, так и русских – провинция всегда была очистительной фильтрующей струей, освобождающей творчество от налетов надуманности, салонности, манерности, застоя. В данном случае понятие провинциализм перекликается с термином примитивизм, так как последний также черпал свои силы в почве провинциальной культуры, фольклора.

2. Раньше отношения между столицей и провинцией строились по принципу строгой субординации. В столицах сложилась тенденция к формированию разного рода ведущих центров, практически дававших привилегии и право контролировать подчас бесконтрольно всю жизнь провинции: как ей творить, как жить, как дышать... Отсюда такой трепет в ожидании приезда очередного «ревизора» из столицы, которому в провинции устраивали приемы, чтобы задобрить и не дать себе погибнуть. Сейчас провинция обретает самостоятельность. При всех издержках этого явления оно само по себе – явление положительное и принесет в будущем свои плоды.

3. Деятель провинциальной культуры, как и деятель культуры вообще – в моем представлении – это человек, любящий в себе искусство, а не себя в искусстве Это, прежде всего, труженик, добрый, надежный, честный, порядочный. Таким я вижу Николая Ивановича Федышина – художника–реставратора, ученого–краеведа, и прежде всего скромного и хорошего человека, не стремящегося к административной карьере. Можно было бы назвать много еще имен, не хотелось бы никого обидеть.

4. Роль провинции в общенациональной культуре должна быть пересмотрена в сторону увеличения ее потенциала. К сожалению, инициатива провинции нередко подавлялась сверху, совсем недавно эпитет «областной» – был синонимом отсталости. Столичные снобы из так называемых ведущих центров презрительно награждали этим словом «провинциал» всякого, кто не вписывался в их среду. С другой стороны, провинциальные деятели искусства из кожи вон лезли, чтобы не отстать от столичного уровня, подавляя в себе все самобытное, деревенское, примитивное. Стереть грань между городом и селом, между провинцией и столицей – было провозглашено девизом социалистической культуры. Не отсюда ли гигантские монстры в архитектуре, появляющиеся на фоне деревянной застройки, или же такие монстры у отдельных провинциальных «ведущих» художников, стремящихся масштабом сверхгигантизма утвердить себя в искусстве, чьи полотна с трудом вмещались в фондохранилища и подавляли воображение скромного обывателя на выставках. Хотелось бы, чтобы каждая провинция шла по своему, уготованному ей судьбой руслу, без шараханий и передергиваний. Чтобы культура ее была хотя бы частично реабилитирована на том уровне, каким был уровень провинциальной культуры в начале XX века. Но искусственно возродить ничего нельзя. Должно пройти время, чтобы провинция возродилась, это процесс эволюционный, а не революционный.

5. Провинция мне дала много страданий, но и много радости и творческого удовлетворения. Мне кажется, что она стала моей судьбой. Судьба же никогда не бывает ровной: в ней есть и печаль и радость, как поется в песне.

Источник: Даен М. Е. [Ответы на анкету «Красного Севера» «Русская провинция»] / М. Е. Даен // Красный Север. Плюс. – 1994. – 28 июня. – С. 3, 5.