Выдающиеся люди Вологодского края

Соболев В.

Академик из народа: (Очерк жизни и творчества П. С. Тюрина)

О жизни и творчестве П. С. Тюрина известно мало. Родился в селе Архангельском теперешнего Сокольского района 7 ноября 1816 года «у крепостного крестьянина Семёна Андреевича Тюрина и его жены Марии». Факт этот означает, что наступивший 1986 год для художника юбилейный – его 170-летие.

Жизнь и творчество П. С. Тюрина (1816-1882 гг.) можно условно разделить на три периода: архангельский – до получения в 1843 году вольной от помещика; Петербургский академический – от поступления в Академию художеств в Петербурге в 1844 (?)-1845 году до уезда из Петербурга в 1861 (?)-1862 году; вологодский – с 1862 годе до смерти. Остановимся на каждом из этих трех периодов.

Село Архангельское ко времени подписания вольной художнику принадлежало помещику Александру Алексеевичу Холмову и досталось ему, как видно из текста вольной, от отца Алексея Григорьевича Холмова.

Любопытен тот факт, что в настоящее время ни в селе, ни в его окрестностях фамилии Тюриных нет, но она встречается у нас в Соколе и районе. Фамилия будущей жены художника Агнии Карабановой (тоже крепостной крестьянки) имеется в настоящее время в селе Архангельском и довольно распространена в Соколе и его округе.

Биографические данные архангельского периода творчества художника крайне скупы. Известен лишь только факт, приведенный вологодским искусствоведом А. Н. Муниным, что Платон Тюрин в шестилетнем возрасте лишился отца, которого во время работы придавило деревом и что сироту Платона из жалости взял к себе барский столяр и резчик по дереву крепостной Игнат. Что сталось с матерью художника, были ли у него братья, сестры, – пока неизвестно.

Можно предположить, что на пробуждение таланта будущего художника повлияла церковь Михаила Архангела в селе. Даже по воспоминаниям теперешних старожилов, это была богатая и почитаемая во всей округе церковь. И вероятно, при ней было какое-то сообщество художников-иконописцев, исполнителей настенных росписей. Старожилы в Архангельском до сих пор помнят династию таких художников Кустовых с Рязанки.

К сожалению, мы не имеем каких-либо сохранившихся работ раннего Тюрина и можем только предположить, что его талант не замкнулся на религиозной тематике, искал выхода к так называемой светской живописи, по всей вероятности, портретной. Как из крепостного мальчика затем юноши складывался художник, как ему по сути дела самостоятельно удалось к 26-27 годам достичь определенного мастерства? Неизвестно. Очевидно одно: трудолюбие, неиссякаемая вера в свои силы и талант, умножающаяся на этой основе работоспособность, крестьянская нравственность делали из подневольного человека художника.

Около 1843 года (напомним, года получения вольной) датируются три значительных произведения художника, дошедших до нас и хранящихся в краеведческом музее г. Вологды. Это «Портрет А. П. Межакова и Ю. Ф Межаковой», «Дети помещика А. П. Межакова» и «Портрет С. А. Зубова». Эти произведения отмечены несомненным признаком таланта и возрастающего мастерства художника.

Известно, что богатый дворянский род Межаковых (родовая усадьба в селе Никольском) в XIX веке имел немалое влияние в политической жизни Вологодской губернии, и кроме того его представители считали себя людьми, способствующими развитию культуры. В родовой усадьбе Межаковых была своя картинная галерея со значительным собранием западноевропейской живописи, а котором были работы кисти Рембрандта. И вот представители этого рода меценатов обращаются к 26-летнему крестьянину из села Архангельское с заказом для пополнения своей коллекции. Нетрудно предположить, что таким образом художник зарабатывал себе вольную.

«Портрет А. П. Межакова и Ю. Ф Межаковой» экспонируется в Вологодском краеведческом музее. У мраморной колонны с видом в парк сидит сам помещик, слева от него, положив руку на плечо мужа, стоит его жена, у колена барина породистая собака.

Другая работа этого периода «Портрет С. А Зубова» несомненно давала большую свободу в воплощении замысла художника. На картине изображен молодой человек. Изображенный крупным планом по бедра, он стоит, опершись на ружье, на лесной поляне. Открытое русское лицо, густые вьющиеся волосы, выбившиеся на висках из-под большого франтовского вида картуза.

С мелкопоместным дворянским семейством Зубовых, точнее с шестью братьями, из которых на портрете предположительно изображен Сергей, ровесник художника, П. С. Тюрина соединяла длительная на всю жизнь дружеская связь, так, 27-летний крестьянин, за спиной которого сиротское детство, юность, возможно даже дополнительные трудности чужака в ставших родными местах, сам, своим трудом и талантом добивается от помещика вольной. Это произошло 12 ноября 1843 года. А в январе 1845-го Тюрин уже числится учеником Императорской Академии художеств в Петербурге.

Как встретил Петербург никому неизвестного вологодского крестьянина, не имевшего, по всей вероятности, ни родства, ни знакомства в этом холодном чужом городе, который можно представить по тем временам, вспомнив петербургские повести Н. В. Гоголя? Каковы были первые годы учебы в Академии? На какие средства жил художник? Ведь обучение живописи совершенно недоходное дело, а какие средства могли быть у крестьянина из далекой вологодской глубинки да еще в детстве лишившегося отца?

Не лишне будет напомнить, что такие известные художники как Брюллов, Иванов обучались в Академии с детских лет, и появиться там почти тридцатилетним, как говорится, в первом классе тоже что-то значило. Кроме того, различия не только имущественные, а и сословные, разнообразная накипь рутины в тогдашней Академии, меркантильный дух столицы – все это и многое другое в этом роде встало перед вологодским крестьянином, наделенным от природы обостренным художническим восприятием.

Через 5 с половиной лет учебы в июне 1850 года совет Академии определяет П. С. Тюрину звание неклассного художника с выдачей аттестата А еще через 6 с половиной лет 14 марта 1857 года признает его своим академиком живописи и утверждает в звании титулярного советника К этому времени вологодскому крестьянину, ставшему столичным академиком, был 41 год.

В музеях Вологды, Калинина, Полтавы в Историческом музее в Москве, в Русском музее и Эрмитаже в Ленинграде хранятся картины Тюрина. В основном, это произведения портретной живописи.

Среди них особого внимания, конечно, заслуживает «Автопортрет», хранящийся в Русском музее. Именно за него П. С Тюрин был удостоен звания академика. Автору этой статьи недавно довелось видеть это произведение в оригинале. Несомненно, что оно является одним из центральных рассматриваемого периода творчества художника.

Художник изобразил себя в бюст, сидящим за столом в мастерской Справа от него виден мольберт с чистым холстом на подрамнике Задний план – пустая, ничем не украшенная стена. Свет слева, по всей видимости, от свечи, потому что на холсте тень и лицо художника в контрастирующих светотенях. Перед ним на краю стола – стакан чая на блюдечке.

Сам художник расположен в классической позе автопортрета в четверть оборота к зрителю. На нем полотняная рубаха, на плечи накинут овчинный полушубок. По зеркальному эффекту (в этом немалая доля тайнописи художественного произведения) кажущуюся правую руку, на самом деле левую, художник приложил к груди и большим пальцем слегка повернул к зрителю литой, вероятно, серебряный крест с распятием, висящий на шее.

Художник смотрит зрителю прямо в глаза. Его взгляд, выражение лица значительны. В нем прямота, непреклонность, вера и что-то такое, художественно тайное, вызывающее размышление, что художник сейчас перед осуществлением своего нового замысла, ведь рядом приготовленный холст, и это главное.

Можно предположить, что само избрание художником именно этого жанра портретной живописи для представления на суд совета Академии, несло определенный риск, но он оправдался: П. С. Тюрин стал академиком живописи.

Произошло это событие, напомню, в 1857 году. К художнику стало приходить признание, а вместе с ним – заказы. Среди них выполнение фресковой живописи в самой Академии, точнее церкви при ней. В настоящее время эти фрески отреставрированы Мне также довелось их видеть. (Забегая вперед, скажу, что их исполнение во многом идентично тому, что мы с вами имеем в церкви Михаила Архангела в селе Архангельском).

У художника по всей видимости поправились и денежные дела. В марте 1859 года он запрашивает совет Академии о выдаче ему заграничного паспорта с тем, чтобы поехать за свой счет за границу для повышения художественного мастерства.

Казалось бы все складывалось как нельзя лучше, Перед художником открылась перспектива жизни в столице, долгожданная свобода творчества, материальная независимость, –словом, все, что для нормального человека, как говорится, открывает путь к славе, тому, что с ней связано. Но произошло другое, В 1861 году художник навсегда порывает с Петербургом и переезжает на постоянное жительство в родные края.

Шаг этот можно рассматривать, по-моему, только с мировоззренческой стороны. Художник отказался от перспективы столичного, может быть, не столь простого, не все же более надежного пути к славе во имя служения народу, своим землякам, своим же искусством.

Этот вывод, разумеется, построен не только на факте переезда художника из столицы на периферию, он следствие оценки всего творчества художника.

Сплав унаследованной культуры и нравственности народной среды на нашей Вологодчине с развившимся до академизма мастерством просто обязан был дать какие-то всходы.

Третий период творчества художника неразрывно связан с Вологдой, родным селом Архангельским. По возрасту это от 46 до 66 лет – период творческой зрелости, максимальной продуктивности (если так можно выразиться, по отношению к искусству) такого художника, для которого творчество является не поддельным, а истинным смыслом жизни, выражением своего таланта. У П. С. Тюрина это было действительно так. И своеобразным вещественным доказательством этого для нас с вами, жителей Сокола и его округи, являются росписи в бывшей церкви Михаила Архангела.

В феврале 1862 года П. С. Тюрин заключает договор с Вологодской епархией на создание росписей. К концу 1863 года работа в храме была закончена. Кто видел эту работу, и кто, имея хотя бы неполное понимание того, что такое художественное творчество, его исполнение, тот опять же не до конца (тут надо быть вровень с художником), но все-таки сможет осознать, что это был за художник!

60-е–начало 70-х годов прошлого века отмечены для художника как годы плодотворной работы. Он выполняет росписи в храме Спас-Суморина монастыря в Тотьме, осуществляет надзор за росписями церкви Николая-чудотворца на Святой горе в Грязовецком уезде в имении своей бывшей барыни, вдовы помещика Холмова.

Имеются свидетельства о выполнении им многих икон, портретов, среди которых портрет вологодского епископа Палладия Раева, в будущем видного деятеля русской церкви, а также картин других жанров. Имеет смысл остановиться на двух из них. Обе считаются затерянными.

Картины назывались так: «Убиение Глеба Святославовича» и «Изгнание Дмитрия Прилуцкого», Обе темы взяты, как действительно исторические факты из сравнительно далекого прошлого в нашем крае.

Исторический факт, послуживший сюжетом для первой картины, такой. В 1078 году новгородский князь Глеб Святославович со своей дружиной предпринял поход с целью покорить наших с вами далеких предков. Но дружина его была разбита и сам князь убит.

Вдумаемся в эту тему. Соотносится ли она с тем образом церковного живописца, иконописца, какой представился иным искусствоведам?

Тема другой картины еще более отвечает на эти вопросы Сюжет ее, опять же исторический факт. В 1372 году местные крестьяне изгнали святого старца Дмитрия Прилуцкого, пришедшего основать келью, а затем монастырь на реке Комеле, что недалеко от Вологды

Для человека знакомство с историей русской православной церкви, ее расколом может сказать многое обращение художника именно к этому сюжету. А из этого многого – вывод: П. С. Тюрин в своем творчестве утверждал нравственность – ту извечную ипостась русского народа, которую никогда не удавалось, да и не удастся победить, растоптать, задушить разного рода врагам, как внешним, так и внутренним.

С 1865-ым годом у художника связано важное событие в жизни – в возрасте 49 лет он стал семейным человеком. Причем женой его стала крестьянка из родного села Архангельского Агния Карабанова, и венчание происходило в Бохтюгской церкви. Остановимся на этом событии.

Вспомним. До 30 лет Тюрин упорно работает, чтобы получить независимость, возможность свободно трудиться, заниматься своим любимым делом – живописью, и получает результат: заказы от самого Межакова, вольную от помещика. Казалось бы, самая пора устроить личную жизнь, жить как все, а может и лучше. Нет, он едет в Петербург учиться. За долгие годы лишений и опять же труда добивается звания академика, к нему идут заказы. И возраст – 41 год – для мужчины, как говорится, что ни на есть. Нет, он едет на родину, хорошо зная, что академика из крестьян никто не ждет с распростертыми объятиями и надо все начинать заново. Не зря он берет е собой из академии бумагу, в которой значилось, что «Принимая во внимание отдаленность места... Императорская Академия худоржеств приглашает местные власти и учреждения... в случае обращения к ним академика Тюрина со справедливейшими требованиями оказать ему покровительство и защиту..,» И только когда появилась возможность приобрести в Вологде дом, а с ним и мастерскую, П. С. Тюрин делает предложение Агнии Карабановой. Вот что означает для нас это событие в жизни художника.

В краеведческом музее Вологды хранится автопортрет П. С. Тюрина с семьей, выполненный в 1867 году. Его репродукция и представлена в газете. На коленях у художника его дочь Софья, рядом жена, бывшая помещичья белошвейка. Лицо ее повернуто так, что не скрывает какого-то изъяна то ли от болезни, то ли от ожога. На своем лице художник запечатлел ту реальность и тот вымысел, которые всегда будут нести для нас тайну художественного образа.

В 1876 году П. С Тюрина приглашают на выполнение росписей в храме Христа Спасителя в Москве. Туда же приглашены известные в стране художники Суриков, Маковский, Прянишников, Виллевальде. (Надо сказать, что этот храм задумывался и строился в прошлом веке, как главный храм в России). В 1877 году П. С. Тюрин закончил 34 иконы..

Считается, что последние 5 лет жизни П С. Тюрин тяжело болел чахоткой, и годы эти не могли быть творчески плодотворными. Однако, портрет М. А. Зубова, выполненный в 1880 году, может заставить усомниться и в этом предположении.

Умер художник 6 августа 1882 года и похоронен в Вологде.

Более менее точных данных о творческом наследии художника пока нет, эта работа в начальной стадии изучения, Но как-то ориентировочно сказать все же можно. И это будет выглядеть довольно обнадеживающе.

Только в статьях искусствоведов М. Е. Даен и А Н. Мунина непосредственно и по разным ссылкам можно найти упоминание не менее как о 200 работах художника! Более 30 (пусть многие из них эскизного, вспомогательного плана) находятся в краеведческом музее и картинной галерее Вологды. Приблизительно столько же работ хранится в других музеях нашей страны.

Известны 4 места, где художник выполнял сам или принимал участие в монументальных росписях. В одном из них, в здании Академии художеств в Ленинграде, росписи прекрасно отреставрированы. В Тотьме тюринские росписи в настоящее время находятся под охраной государства.

Когда писался этот очерк, в «Сокольской правде» появились публикации А. Швецова и А. Еремеева, людей горячо заинтересованных в судьбе памятника культуры Бохтюгской церкви в Архангельском, с редакционной аннотацией, приглашающей к разговору. Спору нет, выявление людей, заинтересованных в этом благородном деле, предложение им страниц газеты само по себе дело нужное и полезное. Но нужность и полезность разговора сведется к нулю и более того станет вредной, если она не будет подкреплена информацией о реальном положении дела.

Разговор о памятнике в том смысле, что поговорили и кончили, ведется уже давно, можно уже даже составить досье. Еще в 30-40 годах боль за брошенный памятник, вероятно, прибавила немало седых волос краеведу из Архангельского А. Ф. Сибирцеву, и не только ему. В разное время в защиту памятника выступали такие люди, как писатель В. И. Белов, вологодский искусствовед М. Е. Даен, художник А. А. Рыбаков и список этих людей, как говорится, открыт.

Первое самое незамедлительное действие должно быть в том, что памятник культуры Бохтюгская церковь в селе Архангельском взята на государственную охрану. Для этого нужно пройти немало инстанций вплоть до Министерства культуры РСФСР, что кстати, уже делалось, но не привело к желаемому результату. До сих пор все сводилось к своего рода препирательству, а если точнее – к бюрократизму с одной стороны основанному на боязни перед видом памятника и отговорке на инициативу снизу, с другой – на элементарном нежелании брать на себя лишнюю обузу.

При нашей настойчивости памятник может быть взят на госохрану. (Под словами «нашей настойчивости» я имею в виду и положительное решение райисполкома. Впрочем, сведущие люди об этом хорошо знают).

Почему незамедлительно? Значительную долю ценности памятника составляют тюринские росписи. Кстати сказать, нижнюю часть здания, наиболее пострадавшую, расписывал другой художник и его росписи не представляют той ценности. Но внизу есть и тюринская фреска «Нагорная проповедь Христа». Росписи наверху сохранились несколько лучше, но они требуют незамедлительного к ним внимания.

Первое действие, действительно полезное для памятника, должно быть заключение договора с художниками-реставраторами для производства закрепительных работ на росписях. Дальнейшие работы по реставрации памятника, видимо, пойдут известным путем, как это делается в других местах.

Вопросы о средствах, добровольных пожертвованиях граждан, кто и как будет выполнять непосредственную работу на памятнике и т. д. и т. п. – все это во многом будет зависеть от того, как должностные лица будут выполнять свои обязанности.

О перспективе. Разговор о ней должен быть связан с тем, как использовать памятник культуры. В Архангельском есть музей, возглавляемый А. А. Еремеевым. Музей серьезный со множеством экспонатов. Но он испытывает трудности с помещением. Я видел просто собранные в одну комнату, где негде повернуться, предметы крестьянского обихода и тому подобные экспонаты.

Наш краеведческий музей в Соколе тоже занимает уголок здания и его популярность во многом зависит от помещения. Недавно в газете писалось о плачевном состоянии народного музея в Горках, созданного Н. М. Паутовым.

Выход напрашивается сам собой: на базе Бохтюгской церкви создать у нас единый краеведческий музей, для которого уже сейчас имеется серьезный задел. Церковь большая, в два этажа с подвалом. Строили раньше основательно.

И только первое впечатление может отпугнуть. Когда присмотришься, приходит уверенность, что здание еще постоит, да и немало. Ну, а когда в заброшенном доме начинают жить, он преображается. Коснувшись творчества П. С. Тюрина, я убедился, что это был художник плодовитый, много работавший. Из этого следует, что тюринские работы должны, как говорится, «всплывать» и куда же им попадать, как не в музей на родину? В Вологде и в Ленинграде, вероятно, и в других местах его работы пока хранятся в фондах музеев. где же им служить народу? Не на его ли родине?

От централизованного краеведческого музея не базе Бохтюгской церкви к картинной галерее там же, основу которой составят тюринские работы.

Вдумаемся хорошенько. Вопрос человеческого фактора, о котором в последнее время так много говорят, не только веление времени. Его, к сожалению, кое-кто начинает сужать, говоря только о культуре производства, улучшении жилищно-бытовых условий да о снятии с должностей нерадивых руководителей. Если глубже, то в самой формулировке «человеческий фактор», несущей какой-то экономический оттенок, заложена острота в стремлении единения экономики и культуры в самом широком значении этих слов.

Источник: Соболев В. Академик из народа: (Очерк жизни и творчества П. С. Тюрина) / В. Соболев // Сокольская правда. – 1986. – 12 марта. – С. 3; 18 марта. – С. 4; 21 марта. – С. 4; 25 марта. – С. 4.