Выдающиеся люди Вологодского края

А. В. Камкин

О системном подходе к изучению северорусского сельского православного прихода

Автору этих строк в последние два десятилетия постоянно приходится встречаться с работами краеведов, посвященными изучению истории отдельных церквей и православных приходов. Будучи редактором и членом редакционных коллегий сборников и альманахов, членом жюри различных краеведческих конкурсов и олимпиад, я вижу, что эта тема стала устойчивым явлением современного краеведения. Краеведы, с присущим им тщанием и конкретностью, восстанавливают те страницы нашего прошлого, о которых в нашей региональной историографии много десятилетий почти ничего не писалось, да, откровенно говоря, и сейчас в среде вузовской и академической науки до церковной микроистории руки часто не доходят. Как историка, много занимающегося церковной тематикой, меня, безусловно, радует возращение церковно-приходской тематики в современное краеведение.

Вместе с тем, основной массе указанных работ присущи два типичных недостатка:

1) фрагментарность исследований, которая вызвана спецификой используемых документальных источников (чаще всего – только клировых ведомостей и отчетной документации различного уровня);

2) доминирование исследования внешней жизни прихода (история строительства и перестроек храма, перечень служивших в нем священнослужителей, описание святынь, драматические события 1920-1930-х гг. и т.п.) при весьма слабом, фрагментарном и бессистемном описании внутренней жизни прихода (православные традиции, благочестивые обычаи и др.).

Указанные недостатки весьма досадны. Краевед тратит немало времени и душевных сил для реконструкции прошлого своей церкви или прихода, а в итоге получается неполное и однобокое исследование. В данной статье я попытаюсь предложить один из возможных вариантов системного изучения истории севернорусского сельского православного прихода1.

Приступая к такому исследованию, важно помнить, что сельский православный приход в течение многих веков был самым массовым духовно-культурным сообществом. Он создавался, как правило, по народной инициативе, на крестьянские средства, и существовал благодаря неустанному храмопопечению со стороны прихожан. Одним словом, сельский приход на Русском Севере был в прямом смысле слова народным детищем, и в этом качестве отражал духовное состояние народа, особенности его веры и религиозной практики.

В то же время приход не мог создаваться без архиерейского благословения, он являлся каноническим институтом православия. А это означает, что нормы его жизни должны были соответствовать догматам и канонам Церкви, благодаря чему он как бы разрывал местные рамки и вводил своих прихожан в православную культуру, в мир Вселенского православия.

Сельский приход, таким образом, был уникальным религиозным и социокультурным феноменом нашей истории и культуры, органично соединявшим народное и церковное, вероучительное и практическое, вечное и повседневное, иначе, как говорили, – горнее и дольнее. В его жизнедеятельности соединилось слово и дело, время и пространство. Рассмотрим это чуть подробнее.

СЛОВО. Именно так мы обозначим приход как духовный очаг.

Перед исследователем встает ряд задач. Прежде всего, нужно попытаться раскрыть духовный смысл храмоименования (основного престола и приделов). Известно, что престол православного храма освящался во имя священного лица или события. От этого получал название храм и весь приход. Преображенские и Троицкие, Ильинские и Никольские, Воздвиженские и Петропавловские, Покровские и Успенские – они со временем переиначили прежнюю языческую топонимику, наполнили быт северянина новым звучанием, внесли ежедневное напоминание о возвышенном и вечном. Храмоименования становились неразрывной частью историко-культурного пространства края.

Между ними есть явная и скрытая взаимосвязь, и определенно – своя система. Православные храмоименования Европейского Севера можно свести к пяти группам: 1) Господские, т.е. освященные во имя Господа, – они могли носить имя Живоначальной Троицы, напоминать о важнейших событиях в жизни Христа (Воскресенские, Вознесенские, Преображенские, Рождественские и др.); 2) архангельские, т.е. освященные во имя ангельских чинов, чаще всего во имя архангела Михаила; 3) Богородичные, т.е. освященные во имя Богородицы или каких-либо событий ее жизни (Богородице-Рождественские, Успенские, Введенские, Покровские); 4) пророческие и апостольские; 5) храмы, освященные во имя различных святых и святынь (икон, Животворящего Креста и т.п.). Заполнив населенное пространство Севера, эти именования отражали круг религиозных представлений и ценностей тогдашнего массового сознания. Вот почему важно понять место изучаемого храма в общей системе локальных храмоименований.

Полезно выяснить все, что связано с храмовыми и приходскими святынями: иконами (намоленными, явленными, чудотворными и т.д.), крестами-мотцевиками, мощами праведников, реликвиями, привезенными из дальних паломничеств, и т.д. Все это позволит увидеть включенность одного, отдельного прихода в общецерковные традиции, установить его невидимые духовные связи с другими религиозными центрами – местными, региональными, всероссийскими, общецерковными.

Самое пристальное внимание следует уделить жизни местных подвижников благочестия. В каждом приходском сообществе были люди, искренне следовавшие заповедям, отличавшиеся силой религиозного чувства, пользовавшиеся уважением и почитанием как при жизни, так и после кончины. Всегда находились такие, кто подавал пример особых моральных качеств и норм поведения: смирения, трудолюбия, набожности, соблюдения постов и регулярного посещения церкви. Восстановить страницы их жизни – значит показать живую веру, религиозные вершины в жизни прихода.

Наиболее сложной задачей является восстановление обычаев и традиций религиозной жизни в приходе: приобретение и совместное чтение религиозной литературы, традиционные молебны и крестные ходы, обычаи хождения «со славою», традиции и правила поста, обряды и обычаи, связанные с рождением и крещением младенца, поминальные традиции и уход за могилами предков, внебогослужебные беседы, характер и обычаи проведения религиозных праздников и многое другое. Стоит также попытаться выяснить и отношение к богослужению, к таинствам, особенно – к таинству исповеди и причастия. Только так можно приблизиться к восстановлению воцерковленной повседневности приходской жизни.

ДЕЛО. Так мы обозначим приход как деятельное сообщество.

В рамках прихода, как правило, складывалась практика диаконии – традиции взаимопомощи и благотворительности. Во-первых, диакония могла носить общеприходской характер. Так, например, приходской сход и церковный староста, распоряжаясь приходской недвижимостью (земли, сенокосные угодья, строения), а также приходской кассой, практиковали передачу в аренду земель и строений, равно как и выдачу денежных сумм нуждающимся прихожанам на льготных условиях. Со второй половины XIX века стали создаваться специальные органы, призванные среди прочих своих дел оказывать регулярное содействие нуждающимся: кассы взаимопомощи, приходские попечительства и др. Фиксируется также практика проживания при церковном доме, содержавшемся на приходские средства, одиноких стариков, больных, калек, сирот.

Во-вторых, исследователь обязан тщательно выявить и формы групповой диаконии. Обычаи помочей, оказание групповой помощи вдовам, солдаткам, погорельцам – вот лишь неполный перечень групповой взаимопомощи. В-третьих, не следует забывать и про индивидуальную диаконию. Она могла выражаться в подаянии милостыни, в сострадании к нищим, в погребении за свой счет умерших в одиночестве и крайней бедности, заботе о сиротах и пр.

Особой стороной приходского дела было храмостроительство. Оно начиналось с решения о возведении храма, с осознанной потребности иметь христианский храм рядом с жильем, ощущать помощь Божию в трудах и помыслах, дополнять свои будни и праздники молитвой. Сочинялось «мирское» прошение архиерею. Крестьяне обычно писали, что без храма душевно гибнут; «родильницы без молитвы бывают многое время, младенцы без крещения, больные и престарелые без покаяния и без причащения Святых Тайн помирают». Указывалось, какое место выделено под храм и кладбище, перечислялись обязательства прихожан по содержанию храма и причта, назывались деревни, пожелавшие войти в этот приход.

Затем сельский сход избирал специальных мирских посылыциков, которые и отправлялись в кафедральный город. Там они испрашивали у правящего архиерея благословенную («храмозданную») грамоту. Только наличие такой грамоты означало законное, канонически правильное начало дела. Какой-либо «явочной» системы храмостроительства не позволялось и никогда не предпринималось.

С благословенной грамотой посылыцики возвращались домой, и начинались новые хлопоты: мир искал и нанимал «церковных мастеров» для строительства храма, заготавливал строительные материалы, договаривался с «иконниками», контролировал ход строительства. Так, в деле и хлопотах, рождались общие интересы и особая сфера деревенской жизни, именуемая впоследствии приходской.

В центре приходской жизни было храмопопечителъство – деятельная забота о храме и причте. Она выражалась в поддержании храма в должном порядке, в необходимых ремонтах, в отоплении, в закупке и поновлении икон, необходимой церковной утвари, сосудов, книг, подсвечников, облачений и т.д. Прихожане создавали свою систему содержания священно- и церковнослужителей.

На большей части Европейского Севера России проживали черносошные крестьяне, не являвшиеся крепостной собственностью феодалов. Они выработали систему местного мирского самоуправления, и многие ее традиции перенесли на организацию приходской жизни, т.е. на приходское самоуправление.

Большими распорядительными и надзирающими правами в приходе обладал мирской сход, т.е. общее собрание глав семейств. Он определял церковного старосту, распоряжался церковным имуществом, в том числе землей (например, определял условия сдачи церковной земли в аренду), контролировал церковную казну. Мир надзирал и за священно- и церковнослужителями. В последние десятилетия XIX века в большинстве приходов создавались церковные попечительства – своего рода церковный актив, состоящий из ревностных и зажиточных прихожан. Они ведали состоянием приходского храма, оснащением приходской школы, изыскивали средства для повышения оклада учителям и помощи неимущим и т.п.

С 1860-х гг. в рамках Православной церкви вырастает особое, только ею курируемое, подразделение российской начальной школы. Это были школы грамотности, воскресные школы и церковноприходские школы. По замыслу их создателей, эти типы начальной школы должны были распространять грамотность, элементарные знания о природе и истории, а также воспитывать любовь к Церкви, царю и Отечеству. К обучению в них допускались лица, имевшие свидетельства на звание народного учителя. На первых порах таковыми становились сами священники или выпускники семинарий и училищ, не имевшие сана. Затем стали приезжать выпускницы епархиальных училищ.

Повсеместно строились школьные помещения, закупались книги и школьные принадлежности, оборудование, заготавливалось топливо и т.д. Была налажена инспекция приходских школ, оценка уровня знаний учеников. В каждой епархии периодически проводились летние курсы учителей, обобщался лучший опыт.

Следует обратить внимание и на отдельные группы приходского сообщества, занимавшие в его жизни особое место. Это грамотные крестьяне и знатоки веры, крестьяне-жертвователи, крестьяне – паломники, совершившие хождения к православным святыням (Иерусалим, Киев, Москва, Соловки, Валаам и др.), отставные солдаты с уникальным жизненным опытом, кресгьяне-книжники, старики, набожные старые девы, обучавшие грамоте девочек и активно участвующие в религиозных обрядах, и др. Все группы приходского сообщества находили возможность для проявления своего специфического жизненного опыта. Церковь не осуждала эту разноликость, искала к каждой из групп свой подход, всех включала в различные формы приходского общения, консолидировала людей.

Разумеется, в приходском деле особую роль занимали священники и причт церковный. Их биографии, деятельность, их семьи – все это также должно не остаться без внимания при изучении истории прихода.

ВРЕМЯ. Так мы назовем роль прихода как хранителя памяти.

Исследователь может предпринять попытку выяснить наличие в храме рукописных и старопечатных книг, старинных документов. Большая удача ждет того, кто обнаружит приходскую летопись (ее настоятельно рекомендовалось вести в каждом приходе). Источники в ряде случаев фиксируют местные предания и устную религиозную историю.

Своеобразным источником по истории прихода становился местный погост. Здесь наглядно сохранялось память о предках, нередко имелись обширные участки с захоронениями целых родовых кланов. Имена предков содержали и церковные синодики.

Важно и другое – именно приходская жизнь структурировала время, организуя его в недельные, годичные и жизненные циклы. Чередование будней и воскресных дней, постов и мясоедов, двунадесятых и престольных праздников – все это придавало течению времени определенный, привычный порядок, всем знакомый и предсказуемый.

ПРОСТРАНСТВО. Под ним мы будет понимать приходскую сакральную топографию.

Прежде всего, нужно определить церковно-административное положение и статус прихода и храма, т.е. ответить на вопросы: в какое благочиние входил приход, в какие викариатство и епархию.

Приходская жизнь на территории крестьянского мира (волости, стана, погоста) создавала свою особую топографию, заполненную священными знаками, сооружениями, ритуальными пространствами и т.п. Как правило, в пределах приходских границ постепенно оформлялись две зоны.

Малая зона образовывалась центральным культовым комплексом (два храма – зимний и летний, колокольня) и кладбищем. В XIX веке повсеместно храмы, колокольня и кладбище обносились оградой, имевшей несколько входных врат, и отделялись от крестьянских изб почтительным расстоянием. Малая зона не обязательно находилась в центре села. Храмы и погост могли быть на его окраине и даже на некотором удалении от населенного пункта.

Ничем не заменимую роль в приходском пространстве играл храм. Где бы он ни возвышался – на холме или на взгорье, у излучины реки или средь села, у тихого озера или на опушке леса, – он всегда играл ведущую роль в облике всей волости и окружающего естественноприродного ландшафта. Видимый издалека, он зрительно объединял все окружающее пространство в целостный ансамбль, становился для многих поколений символом малой родины.

Примыкали к малой зоне прихрамовые сооружения, в первую очередь дома церковного причта и, иногда, помещения для прихожих богомольцев. Тут же была изба для мирских сходов. Со второй половины XIX века обязательным сооружением станет здание церковноприходской школы. Получалась, что в приходской топографии священное соседствовало с мирским. Соседствовало, но не сливалось.

Большая зона приходского пространства образовывалась сооружениями и знаками, рассеянными по всей территории прихода. В больших приходах в отдаленных деревнях могли ставиться приписные церкви, в которых богослужения проводились раз-два в году. Наиболее часто встречающимся сооружением большой зоны были часовни. Они ставились в самых различных местах: на околице деревни и в ее центре (а то и в ряду с жилыми домами), в лесу и у дороги, у озера и рядом с пашней, на поскотине или просто возвышенном месте. Их кресты, заметно поднимаясь над крышами изб или окружающей природой, через версты перекликались с крестами приходского храма.

Ставились на территории прихода и памятные кресты – там, где когда-то стояла церковь или часовня, у перекрестка дорог, на месте неожиданной смерти или исцеления. Кое-где воздвигались кресты обетные.

Нетрудно заметить, что сооружения большой зоны были вкраплены в важнейшие объекты крестьянского мира – деревни, дороги, пашни, ручей, лес. Освящая их, священные объекты повсюду и всегда напоминали человеку о Боге. Имели они и прикладное значение: выделяя в окружающем природном пространстве все наиболее ценное – чистый родник, рощу с ценными породами деревьев, колодец с питьевой водой и т.п. – кресты и часовни, памятные кресты и камни призывали всех бережно относиться ко всему редкому и уникальному, что подарено Богом.

Обе зоны – большая и малая – в каждом приходе составляли единое целое. Такое устроение пространства позволяло включать всех в разнообразные формы приходской жизни. И в этом была важная сторона народной православной культуры.

Завершая изложение своих представлений о системном подходе к изучению северорусского сельского православного прихода, я все же укажу на неполноту этого описания. Живая жизненная действительность каждого приходского сообщества была намного богаче. Именно эту неповторимость и уникальность каждого отдельного прихода во всем его многообразии (разумеется, с учетом общего и типологического) может описать краевед-исследователь.

1Краеведам будет полезно обратиться к таким современным исследованиям, как: Бернштам Т. А. Приходская жизнь русской деревни. СПб., 2005; Камкин А. В. Православная церковь на Севере России. Очерки истории до 1917 года. Вологда, 1992; Православная жизнь русских крестьян XIX-XX веков. М., 2001; Православные традиции на Европейском Севере России в XVIII-XX веках. Вологда, 2007; Розов А. Н. Священник в духовной жизни русской деревни. СПб., 2003; Стефанович П. С. Приход и приходское духовенство в Русской Церкви. XVI-XVII вв. // Православная энциклопедия. Русская православная церковь. М., 2000. С.259-266; Он же. Приход и приходское духовенство в Русской Церкви. XVIV-XIX вв. // Православная энциклопедия. Русская православная церковь. М., 2000. С.267-275; Журавский А. В.. Приход в Русской Православной Церкви. XX в. // Православная энциклопедия. Русская православная церковь. М., 2000. С.276- 294; и др.

Источник: Камкин А. В. О системном подходе к изучению северорусского сельского православного прихода / А. В. Камкин // Кичменгский край : материалы Глубоковских чтений [2011 года]. / Администрация Кичменгско-Городец. муницип. р-на, Кичменгско-Городец. краевед. музей ; [гл. ред. С. А. Гладких]. – Кичменгский Городок, 2012. – Вып. 2. – С. 3-10.