Выдающиеся люди Вологодского края

Владимир ПЕШКОВ

ХОЖДЕНИЕ ВО ВЛАСТЬ

ИСТОЧНИК: Судаков Г. В. Хождение во власть : [интервью с профессором ВГПУ, доктором филологических наук Гурием Судаковым / записал] Владимир Пешков // Премьер. – Вологда, 2015. – 20 октября. – С. 11.

С начала 90-х его имя не сходило с газетных полос. Один из первых серьезных политиков Вологодской области, появившийся на небосклоне в лихие 90-е. Председатель первого созыва областного совета народных депутатов.

Профессор Гурий Судаков сегодня по-прежнему занимается любимым делом – преподает на филфаке ВоГУ, занимается научными исследованиями и участвует в работе губернаторского совета по русскому языку.

– Вы пришли во власть в период поздней перестройки. И в одном из интервью признались, что променяли науку на политику...

– Это было не совсем так – левая рука делала одно, а правая другое. Я никогда не бросал факультет, всегда преподавал, какую бы ни занимал должность.

– Хотя Вы несколько лет провели в политике, параллельно Вы работали над «Вологодской энциклопедией». Как удавалось совмещать?

– Инициаторов было немного. Мы это оговаривали в своё время ещё с Петром Андреевичем Колесниковым. Был период, когда мы вместе с ним были сопредседателями Северной археографической комиссии. В 1990 году, накануне Нового года, мы провели в первый раз в кабинете ректора заседание орггруппы. После этого, начиная с 1991 года, я пошёл во власть, и проект энциклопедии жил только в моей голове. В 1996 году из власти я ушёл, и до 2006 года энциклопедия творилась авторским коллективом из 300 человек.

В энциклопедии нет мифов. В ней нет Конева – потому что мы исходили из современных границ Вологодской области. Мы не стали спорить с вятичами – он родился на их нынешней территории. В энциклопедии есть Семён Дежнёв, хотя он родился, по всей видимости, не у нас. Но он землепроходец, в Сибирь пошёл через Великий Устюг, в Великом Устюге скитался его племянник, и есть письма Дежнёва к устюжскому воеводе.

Там много новаций. Мы дошли до уровня сельсовета: у нас все центры сельских поселений по состоянию на 2006 год хотя бы немножко описаны.

– Недавно у Вас вышла монография, которую Вы называете «главной книгой». Почему она главная – у Вас и без того несколько сотен научных работ и более десятка книг?

– После защиты докторской диссертации в 1986 году мы создали в России общественный совет по исторической лексикологии русского языка. Была задача объединить всех лексикологов и попытаться создать академическую историю русского слова. Но наступили 90-е годы, и всё развалилось, а мечта осталась. По сути, это и есть та книга, которую мы затевали тем большим коллективов. Сейчас вышел том про средневековье, про Московскую Русь. Это и учебник по исторической лексикологии, и научная монография. На треть написан том про Россию XVIII-XIX веков. А вот с томом про древнюю Русь обстоит сложнее – сохранилось очень мало текстов. Но, слава Богу, в Вологде нашли берестяную грамоту, что открывает нам ещё одно окно в ту эпоху.

– В 90-е Вы одновременно были и депутатом областного парламента, и полномочным представителем президента. Выходит, что работали одновременно и в исполнительной, и в законодательной власти. Как удавалось это совмещать?

– Работу полпреда не регулировали законы, был только указ президента, который не давал даже каких-то особых полномочий. Фактически мы просто следили за исполнением постановлений главы государства и докладывали наверх. А вмешиваться мы не могли.

– Когда Николай Подгорнов принимал те решения, за которые он в итоге попал под суд, было ли ясно, чем это кончится?

– Разумеется, всем это было понятно. Мы с аналитиками регулярно писали представления на устранение нарушений, а Подгорнов их не выполнял. Однажды опубликовали в одной из областных газет целую колонку из них. А в 1995 году я написал большое письмо с просьбой освободить меня от должности полномочного представителя. Глава администрации президента в личной беседе сказал мне тогда: «Мы Подгорнова обязательно уберём, но сделаем это накануне выборов – это будет подарок от президента вологжанам». Но пост я всё равно оставил.

– В течение месяца в начале 1996 года Вы были членом Совета Федерации. Успели ли там побывать за это короткое время?

– Конечно, заседания же были ежемесячно. Кстати, меня даже вносили в список возможных кандидатов на пост председателя. Но президент Ельцин в последний момент сказал, что Россия не знает Судакова, но знает Егора Строева. А потом просто закончился срок полномочий.

– Гурий Васильевич, а Вы сожалели о том, что закончился срок депутатских полномочий в Законодательном Собрании?

– Нет. Друзья-товарищи пытались потом подговорить меня снова пойти в депутаты, но мне бы уже там было неинтересно. Мы же творили первое областное законодательство, порой приходилось быть первопроходцами, и мне это было интересно как филологу. Текст закона – сильный, мускулистый. Художественный текст может произвести впечатление, а может не произвести. Закон же просто обязан это делать. Хождение во власть дало мне понимание, как он создаётся, что нужно для того, чтобы он работал. У нас ведь так часто всё меняют, причём порой без какой-то причины. Я как-то посчитал: Медведев за какой-то год 7 раз говорил про ЕГЭ – дескать, есть сторонники, а есть противники. Вот мы, словесники, все против ЕГЭ. Если бы премьер имел филологическое образование, мне было бы интересно его мнение.

– Как Вы считаете, ЕГЭ – абсолютно вредная вещь, или есть науки, где его можно применять?

– Мне кажется, что в качестве промежуточной формы, а не итоговой, ЕГЭ вполне может применяться. Но единый госэкзамен не даёт самого главного, что было в традиции отечественной школы: он не развивает мышления. А мышление развивается, когда человек творит текст, занимается творчеством. В ЕГЭ же нужно просто выбрать вариант ответа, что отрицает любое рассуждение. Сейчас мы столкнулись с тем, что нынешние студенты только ко второму курсу учатся рассуждать.

– А что Вас увлекает больше всего сейчас?

– Человек же реагирует на злобу дня... Увлекает наука, состояние русской речи и словесности. Поэтому я очень был доволен, когда был создан совет по русскому языку при губернаторе во главе с ним самим. На первом заседании мы обсуждали, как обучить чиновников грамотному русскому языку. А второе будет посвящено грамотному русскому языку в СМИ. Мы впервые выстроим СМИ по рейтингу – будем смотреть не просто элементарную грамотность, но и качество текста: лексическое наполнение и выразительные средства, синтаксис, заголовок и соответствие темы.

Среди новых тем, которыми я планирую заниматься в ближайшие годы, это вологодский текст как художественное явление. До сего года никто никогда не говорил о вологодском тексте как некоем корпусе текстов, которые отличаются особым видением мира. Далеко не каждый регион имеет именной текст – нужно, чтобы была значимая в масштабах государства территория, нужно, чтобы был корпус разновременных текстов, имеющих особую художественную привлекательность. Это должен быть и особый взгляд на родную землю.

Приятно, что нынешним летом Минобрнауки разрешило нам создать докторский диссертационный совет по русскому языку и литературе. Тот факт, что сейчас количество советов сокращается, а нам разрешили создать, означает, что вологодские филологи находятся на неплохом научном счету. Раньше у нас был кандидатский совет – но тогда они были везде. На нашей кафедре уже есть готовая докторская диссертация, и, я надеюсь, защита пройдёт в пределах нынешнего учебного года. Но это наша маленькая тайна.