Мелехина Н. Четыре университета Сергея Баранова : филолог Сергей Баранов – любимый преподаватель не только студентов, но и многих вологжан, которые просто интересуются литературой / Н. Мелехина // Премьер. – Вологда, 2017. – 21 февраля. – С. 18.
Наталья Мелёхина
Четыре университета Сергея Баранова
Филолог Сергей Баранов – любимый преподаватель не только студентов, но и многих вологжан, которые просто интересуются литературой.
СЕРГЕЙ ЮРЬЕВИЧ – заведующий кафедрой литературы филологического факультета ВоГУ, кандидат филологических наук, доцент, заслуженный работник высшей школы РФ. Но дело отнюдь не в этом списке должностей и званий. Блестящая эрудиция, обаяние и артистизм сделали его имя по-настоящему легендарным.
Занятия Сергея Баранова сравнивают с театральными спектаклями и стараются не пропускать даже по болезни. Его лекции настолько популярны, что зав. кафедрой читает их не только в вузе, но и в областной библиотеке имени Бабушкина.
Конспекты бывшие студенты Баранова хранят десятилетиями и даже обмениваются ими как коллекционной ценностью. Среди его учеников – известные вологодские поэты и писатели, журналисты, редакторы и, конечно, литературоведы.
О своих четырех университетах, однокурснике Михаиле Веллере, недостатках ЕГЭ по литературе и умении правильно читать книги Сергей Баранов рассказал читателям «Премьера».
О цепочке случайностей
Филологом он стал благодаря цепочке случайностей и закономерностей. «В школе учился не лучшим образом, – вспоминает Сергей Баранов. – Но очень любил читать. Помню, даже с учительницей химии мы беседовали о творчестве Тютчева, и очень хорошая у нас была преподавательница литературы – Нина Степановна Федорова. Словом, закономерно то, что мы все стараемся выбирать тот путь, на котором у нас что-то получается».
Родился Сергей Юрьевич на Сахалине, но вырос в маленьком белорусском городке Мозыре. «Это была окраина, неблагополучный район, но даже уличная шпана в те годы читала! К примеру, есть такой роман «Наследник из Калькутты» Роберта Штильмарка, написанный репрессированным автором в лагере. В 60-е годы эту книгу передавали из рук в руки, и даже хулиганы интересовались «Наследником из Калькутты», пусть и по верхушкам, но и они читали!» – рассказывает Баранов.
«Наследник из Калькутты» был написан Штильмарком в заключении по заказу криминального авторитета Василевского, надеявшегося послать Сталину роман под своей фамилией и получить амнистию. Он где-то услышал, что «вождь народов» интересуется приключенческой литературой. Подарок в красивом шелковом переплете (в лагере каким-то образом удалось отыскать шелковую рубашку) отправили Сталину, но из Кремля никакой реакции в ответ не последовало... Однако сам роман оказался удачным, и позже его опубликовали уже под фамилией настоящего автора.
Поезд «Одесса – Ленинград» был единственным, который делал остановку в белорусском городке, и, зная это, Сергей Баранов решил поступать в ЛГУ. Правда, на поезд тогда он чуть не опоздал и только благодаря бдительной бабушке, которая следила за сборами внука, успел на вокзал. «В одной комнате в общежитии меня поселили с каким-то негром, который, помню, всё время удивленно спрашивал: «Ты из Белоруссии? А чего так далеко ехал-то?» – смеется Сергей Юрьевич.
На экзамены он все-таки опоздал: абитуриенты уже успели пройти два вступительных испытания. И вновь помогла случайность. В приемной комиссии проверили документы и обнаружили, что под почтовым вызовом (их в те годы отправляли поступающим) не поставил подпись человек, ответственный за рассылку. На этом основании Сергею Баранову разрешили сдать экзамены не со своим потоком.
Особая атмосфера
Ленинградский государственный университет в те годы (1966-1971) был совершенно особым учебным заведением с индивидуальной культурной атмосферой, присущей только питерской филологической школе. «На самом деле можно говорить, что университетов было четыре. В первом читали лекции и вели практические занятия», – поясняет Сергей Юрьевич. Обучали студентов такие легендарные ученые, как знаменитый фольклорист Владимир Яковлевич Пропп, литературовед, выдающийся специалист по литературе XVIII века Павел Наумович Берков и другие. Второй университет – это тот, где велась научная работа. «Нас вводили в науку уже с первого курса. К нам сразу же обращались на «вы», нас сразу считали коллегами, и это, конечно, очень воспитывало и ко многому обязывало, – говорит Сергей Юрьевич.
– Третий университет – это курилки, общежития, это та самая филологическая атмосфера, где все читают и обсуждают прочитанное. Четвертый – это сам Ленинград с его музеями, театрами, архитектурой и историей».
Учились на одном курсе с Барановым не только много читающие, но и много пишущие студенты, например, ныне известный прозаик Михаил Веллер. «В те годы он уже целенаправленно воспитывал из себя писателя. К примеру, старался приобрести жизненный опыт. Иногда бросал всё и уходил в академический отпуск: то где-то в горах пас овец, то уходил с рыбаками в море... Михаил занимался в студии у братьев Стругацких, и те его отмечали. Почерк у него был ужасный, и когда он хотел познакомить кого-то со своими произведениями, ему приходилось читать их вслух», – рассказывает Сергей Юрьевич.
«Где же эта Вологда?»
В Вологду Сергей Баранов попал благодаря призыву в армию. «Это тоже была случайность. Получил повестку и тогда, пожалуй, единственный со всего отделения, пошел служить. В военкомате мне сказали, что меня отправят в Вологду, и успокоили: мол, не горюй, там тоже есть институт, после службы еще и работать там останешься. Я вернулся в общежитие, взял карту и стал смотреть, где же находится эта Вологда. Понятия не имел, где это», – вспоминает Сергей Юрьевич.
На военной кафедре ЛГУ студентов обучали как артиллеристов, поэтому молодого офицера назначили командиром взвода управления минометной батареи. «Служба шла хорошо, меня даже уговаривали остаться, интересная тогда компания подобралась офицерская. Кроме того, во время службы в армии я стал постоянным посетителем Бабушкинской библиотеки, и некоторые библиотекари и сейчас еще вспоминают, как видели меня в лейтенантской форме», – смеется доцент ВоГТУ.
После службы он и правда решил остаться в Вологде, постарался устроиться на кафедру литературы педагогического факультета, которую возглавлял известный филолог Виктор Васильевич Гура. «Он был участником войны и тоже артиллеристом, поэтому мы легко нашли общий язык и говорили не только о литературе, но и об артиллерии, однако места для меня не нашлось в штатном расписании и пришлось подождать еще год. Этот год я работал учителем в школе №17, причем преподавал не только свои предметы, но и, к примеру, черчение, рисование. Рисовать я со школы любил и никогда не прекращал, – говорит Сергей Юрьевич.
О «Пиковой даме» и ЕГЭ
Начав преподавать, Сергей Баранов постарался заимствовать лучший опыт ленинградских педагогов-филологов: «Думаю, мой стиль чтения лекций сложился под их влиянием. Да, иногда нужны строгость и четкость в изложении фактов, но иногда и некоторая театральность отнюдь не помешает».
Объясняя, к примеру, откуда в «Пиковой даме» появился знаменитый пушкинский образ «тройка – семерка – туз», Сергей Юрьевич предлагает студентам сыграть в карты. Во времена Пушкина игра «в банк» была очень популярна, она очень простая и все его современники знали ее правила. Какие страсти кипели! Очень богатые люди просаживали целые состояния! Но современным студентам детали карточной игры пушкинской эпохи непонятны. Как же их объяснить? Сыграть самим!» – делится педагог.
Как и многие филологи, он, кстати, считает, что после введения ЕГЭ по литературе уровень подготовки и объем знаний школьников значительно снизились. «Литература требует умения не буквы опознавать, а глубоко и полно осмысливать прочитанное. При подготовке к ЕГЭ этот факт не учитывают. Да и в целом очень трудно знания по литературе в силу их специфики загнать в некую тестовую систему», – убежден кандидат филологических наук.
Советская школа при всех достоинствах и недостатках была нацелена на формирование всесторонне развитой личности. «К сожалению, современная российская система школьного образования пошла по другому пути – она натаскивает на жизненный успех. Для этого порою просто слепо «передирается» то, что существует в системе образования США. Но мы другая страна, у нас другие традиции и другая культура, для нашего народа литература имеет не то же самое значение, что для народа США», — заключает Сергей Баранов.