Выдающиеся люди Вологодского края

Вера БУЗЫКАЕВА

НЕ РАСТЕРЯТЬ ЖЕЛАННОЕ СОГЛАСЬЕ…

Стынет мысль.

Угасают лета.

К этим дням

Не теряй снисхожденья:

Может, вера твоя –

Слепота?

Может, правда твоя –

Клевета?

А сужденья твои –

Заблуждения?

Около двух лет назад впервые взяла в руки сборник М.Н. Сопина «Обугленные веком», и первое же стихотворение приворожило меня – тем, что кто-то другой сумел понять и точно выразить словами мою одинокость. Не одиночество – его не было, а одинокость в мире. Второе, третье стихотворения потрясли – как смог автор показать мою жизнь во всем её трагизме: историческом, социальном, личностном?! Это то, что несла я в себе много лет, не понимая, что живу с убивающим личную жизнь оптимизмом врождённого строителя коммунизма – накапливаясь годами, неправедность и ложь, возведённые в ранг государственной идеи, привели к ощущению духовного кризиса, но его составляющие и мера их тяжести были неясны мне самой.

И вдруг они определены, названы! И где? В стихах!

...У нас всё это просто.

Достаточно сказать:

«Тьма – свет. Свет – тьма»,

И светоч коллективного ума

Не отличишь

От стадного уродства.

Безоговорочно поверив в талант и недюжинный ум поэта, принялась лихорадочно искать ответы на многие вопросы – к себе, стране, жизни и находила то, что знакомый литературовед назвал гениальными поэтическими находками, а для меня становилось психологической поддержкой в каких-то мыслях, в каком-то жизненном знании, в которых я ещё не была уверена, сомневалась, а вот поэт мыслью и ярким образом высветил в законченном виде:

... Прикажут –

И все, как один,

Повергнем

Тиранов

Посмертно

И новых

Живых создадим.

...Мы часть народа.

А народ бесправен.

И тут ему себя –

Не нас винить.

...Что ни лидер –

Не пьянь,

Так калека.

Ни концов не найдёшь,

Ни начал.

Всем мы здесь –

Самосудчики века:

Ты держала, я бил,

Он молчал.

И наконец, обобщающее: «Ведёт вселенская идея страну, сошедшую с ума», «Ты бессмертна, Россия, да для жизни тупик».

Матери поймут меня: много лет живу с нарастающим, по мере взросления сыновей, страхом за их ратную долю. И вот вижу такую психологическую зарисовку времени, которая ставит точку моим мятущимся мыслям:

Несёт по жизни человек

Глаза и ордена.

И говорит:

«Двадцатый век»...

А слышится –

Война.

Да, война. И войны. Были, есть и будут. И значит, мне надо быть к этому готовой: «Солдат герой, пока он нужен, война окончилась – забыт».

В тяжелейшей для человека процедуре психоанализа как спасительную поддержку ощутила я сопинские стихи, итожившие его жизнь:

Бессменный путник

На безмерной трассе,

Обязанность моя

В земном пути –

Не растерять желанное согласье,

В самом себе опору обрести...

Я понимал:

Пройдут не дни, а годы,

Чтоб чуть притих,

Не отболел урон,

Чтоб в черновей

Российской непогоды

Вернуться

После личных похорон.

Многие из нас начинают сейчас как бы заново жить, нащупывая опоры на пути к себе:

Я жив ещё

И до конца не знаю,

Как это всё

Пройдёт через меня.

– Почему, Михаил Николаевич, такой горькой правдой звучат сегодня ваши стихи, и получается так, что личная жизнь начинается тогда, когда жизнь подходит к концу?

...Есть свет

В осмысленной беде.

Нет смысла –

С вымыслом бороться.

Я знаю:

Никогда, нигде

При жизни

Жизнь не удается.

– Ты и твои сверстники росли идейными созидателями социалистического союза, отождествляли вождей и государство, а посвятить жизнь идее – значит служить ей верой и правдой. Идея не состоялась – личная жизнь прошла мимо. Не каждому удаётся жить думая и думать живя:

Ни происков нет,

Ни коварства.

Из нас состоит

Государство:

Из бега в военных ненастьях,

Из тюрем,

Расстрелянных наспех,

Из родины

Сильной и пленной,

Из скорби,

Вовеки нетленной.

«У Сопина есть судьба и генеральная дума – Родина», – сказал о творчестве поэта критик В.В. Кожинов, а сам поэт к этому добавил: «Не я оглох, что невпопад пою и от веселья массового плачу, не я славил родину цветом крови, праха и траура. Я впитывал всё, что ею было предложено, что выпало на нашу общую долю».

Да, стихи трагичны, как может быть трагична только жизнь. Это и определяет полярность оценок – от восхищения до полного неприятия сопинской поэзии.

– Это ж надо читать всем, сегодня, сейчас! Надо расклеивать на столбах, чтобы люди думали о себе, – говорят одни.

Ты задай мне вопрос,

Не отвечу,

Задай его снова.

Может, вместе найдём –

Как с собой примирить

Это слово:

Превратиться в пыльцу...

Стать ничем

Под дождями, снегами.

Безразличное время

По лицам

Пройдёт сапогами.

Как осмыслить

Ничто:

Беззащитность,

Бесправье,

Безгласье...

И при жизни ещё

Отыскать

С неизбежным

Согласье.

– Стихи невозможно читать, так тяжелы и безысходны они, – говорят другие.

– А вы сами, Михаил Николаевич, как относитесь к тому, что о вас говорят? – спросила я поэта.

– Так, как говорящие относятся к себе: внутренне богатые делятся с другими только тем, чем обладают сами. Скудота не может поделиться тем, чего у неё нет – мудростью. А вообще-то, пусть говорят, у каждого свои понятия о правде. Правда говорящих – скорее, попытка выразить своё содержимое, а не осмыслить предмет. Мне гораздо интереснее не то, что говорят обо мне, а то, почему говорят именно так или иначе, что движет человеком. Теоретически, без личной радости и боли вести речь о том, чего ты сам не пережил, в чём не разбираешься, – признак того, что говорящий обладает внутренним богатством, но не сумел, не успел раздарить его, а с тем грузом, который остался, – в одиночестве очень страшно:

И в запоздалом разговоре

Есть смысл:

За каждый век и год

Пока не выкричится в горе,

Пока не выплачется в горе,

Любя, душа не запоёт.

Источник: Бузыкаева В. Не растерять желанное согласье… / В. Бузыкаева // Красный Север. – 1997. – 12 августа.