Выдающиеся люди Вологодского края

Алексей КОЛОСОВ

МИХАИЛ СОПИН: ЧЕЛОВЕКУ В НАРОДЕ СЕГОДНЯ ТОСКЛИВО

Мы знакомы не первый год. Мне иногда кажется – всю жизнь. Мне хочется верить, что так и есть на самом деле. Но этого просто быть не может, даже если я захочу в сто раз сильнее. И не в безвозвратности ушедшего времени дело. Он в тысячу раз сильнее захочет, чтобы этого не случилось никогда. Он в десять лет попал под первую бомбёжку, мне – бабушка подарила фотоаппарат «Смену» за успешное окончание третьего класса. В пятнадцать он пришел с войны, я в свои пятнадцать впервые увидел Чёрное море. В «Артеке» – был такой Всесоюзный пионерлагерь. В моей жизни он был единственным лагерем, а в жизни Михаила Сопина их было много. И все – на Севере.

ПРИШЁЛ, А В ИМЕНИ ТВОЁМ

Нет, жизнь моя не горький дым.

Я не свожу с тобою счёты,

О чём ты, Родина, о чём ты?

Я жив, и, видит Бог, любим.

Могли бы всё пройти вдвоём!

Не по моей вине разлука...

Пришёл, а в имени твоём

Ни смысла прежнего, ни звука.

– Что для тебя – Время? Оно меняется с годами, говорят...

– Я даже не знаю, имеем ли мы право упоминать такое понятие, как время, есть ли смысл в этом? Что это – рабочий инструмент, с помощью которого человек достигает беспамятства? Или путь одного человека от вопроса «Что со мной?» до вопроса «Что с нами?»...

– А как же человеческий опыт, который накапливается со временем?

– Да, часто приходится слышать о личном опыте и опыте общественном, историческом, политическом и Бог знает каком ещё. Что это такое, ты знаешь? Может, это индивидуальная знаковая система, опора, поддержка, или это какое-то унифицированное понятие, лишённое всякого смысла? Каждый человек изначально наделён своим собственным опытом, потому что он – по замыслу Господню – продукт единичный. Боль одного человека, его личный опыт – это, как сейчас принято говорить, его проблемы. Но как только множество этих абсолютно разных ниточек начинают наматывать в общий клубок, сразу появляется трагедия народа.

Давай полистаем нашу бумажную историю! Что там? Нетрудно убедиться, что человек превращается в жалкоподобие себя. Ты начинаешь ощущать, что никому ты по-настоящему не нужен, вместе с твоим индивидуальным опытом. Сплошной крик, от самого первого, при рождении, до последнего, предсмертного, говорит о постоянных утратах человека. Информация насильственности и ограниченности передаётся из поколения в поколение. Поводыри и погонщики постоянно твердят нам, что они знают, как надо поступать и что надо делать. А табун очень опасен для человека. В табуне тебе не дадут уклониться от общественной роли, навязанной тебе. Школа общества по сию пору дает отрицательный опыт. Ты кричишь, мол, оставьте меня в покое! – не тут- то было...

– И что, по-твоему, никто не знает, «как надо»?

– Никто из людей. Но очень многие знают, как не надо. Ты ведь знаешь, что тебе не нравится, что ты не хочешь? И я знаю. Так и не делай этого, по крайней мере, для других! Зачем добывать руду, плавить металл, точить из него «самопалы», чтобы мочить друг друга?

Я знаю, чего мне не надо:

Чтоб вновь загуляла чума

Партийно-копытного стада,

Врываясь в сердца и в дома.

Чтоб разумом правили страсти,

Погосты плодя без гробов.

Шизоидов, рвущихся к власти.

Младенцев с глазами рабов.

СЧАСТЬЕ – НЕ ДЛЯ НАС

– Должен ли человек знать о себе всю правду?

– Я сказал бы, готов ли он к этому? Может ли? Нежелание слушать правду – самообман, уловка. Но есть ведь и кем-то сформулированная правда о тебе. В большинстве случаев – это просто обман. Вот и возникает устойчивое нежелание слушать сперва навязанную тебе же правду о тебе, а потом – и самому искать её становится неохота. Правду о себе ты сам должен найти. И только сам ты можешь это сделать. С помощью близких по духу людей, разумеется. Это ведь не выигрышный номер лотерейного билета, это труд. Просветляющий и возвышающий каждого, кто готов им заняться всерьёз.

– Почему многие звери, да практически все, или уживаются друг с другом на одной территории, или стараются не встречаться друг с другом, если первое невозможно?

– Хочешь сказать, почему мы так не делаем? Потому что большинство из нас надеется всю жизнь на удачный личный опыт погонщика. Но он лишь для него удачен, а для всех остальных – это трагедия. Вот идут в атаку белогвардейцы, «дроздовцы», – галифе кожаные, сами гладко выбриты... Они знают, куда и за что они идут. У них имения, титулы, звания. А мы какую Россию потеряли, кто мы, когда мы её потеряли? Стояли на четвереньках всю жизнь, а стоило морду от земли поднять, да на звёзды посмотреть, тут такое мочилово началось! Постоянное смещение понятий подвига и трагедии...

Гремя огнём и блеском стали,

Победоносный свой уют

Пропили мы и просвистали,

Враги давно друзьями стали

И нам на нищенство дают...

Вот чем наши победы нам же оборачиваются. Победа, а многих миллионов человеков нет! А каждый, мы это помнить должны, – индивидуальность. А те, что пришли с победой, всё или очень многое хорошее в себе поистребили. Одни – тухлые посылочки домой едва смогли выслать из побеждённой Германии, а другие – вагонами пёрли. Страна одних назначила быть удачниками, давая понять, что все удачниками быть не могут. По какому принципу, за какие отличия и перед кем? Помнишь, была такая советская песня очень радостная, со словами «А коль страна прикажет быть героем – у нас героем становится любой...». Так не бывает. Или это совсем не героизм, если любой может, а фикция, назначение. Такой разгул бандитизма после войны начался! А победителей-обрубков в один момент собрали по всей стране и спрятали от «счастливого» народа-победителя... А кто-то из тех, кто не вернулся, скорее всего, был талантливее Моцарта, Пушкина, Толстого. Но он уже ничего не сможет написать. Вот трагедия! И так в каждом поколении. Первая мировая, гражданская, финская, испанская, монгольская, отечественная, корейская, вьетнамская, ангольская, арабская, афганская, чеченская – да сколько же их может выдержать человек? Современному человеку нет места в современном мире, получается. Остаётся равняться на гениев прошлого, недоугробленных государством.

– Не повезло народу с государством?

– И не только нашему. У нас есть великие из прошлого, назначенные в законодательном порядке, которые выполняют роль бесстрастной киянки в руках проворного жестянщика. Божий замысел индивидуального человеческого «я» убивается людьми в законодательном порядке, а трагедия становится праздником.

– А в народе назревает ожидание прихода к власти очередного «отца» – мудрого, сильного, справедливого...

– Потому что очень не хочется, а может быть, и не можется уже самому за себя и думать, и отвечать. Сколько земли у нас, сколько ископаемых, лесов? Дай, государство, человеку клочок земли, пусть работает на свой и твой прокорм, ты ему только не мешай своими установками! Оставь ты человека в покое!

Нас тьмы. Наша сила несметна.

Прикажут, и все как один,

Тиранов повергнем посмертно.

И новых, живых, создадим.

ЧТОБ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ?

– Чужим опытом воспользоваться нельзя, в табуне не дадут проявиться твоей индивидуальности, пастухи и поводыри опять заведут не туда – что же делать одному беззащитному человечку, как спасаться?

– Верить надо. И в предназначенье своё, которое никто не в силах отменить, и в помощь людей духовных.

– А кто они такие, духовные люди?

– Это те люди, которые действуют предсказуемо. И не во вред другим. А нынешнее государство стремится лишь к тому, чтобы как можно дальше увести человека от сути его. И два пути у человека: простонать внутренне и продолжить путь, или попытаться вернуться к себе. Сделать это не поздно в любом возрасте, месте, обстановке.

– Ты знаешь людей, кому второй путь удался?

– Знаю тех, кто его выбрал.

– Что для тебя твои стихи?

– Это мои молитвы, прочитав которые, может быть, кто-то уже не совершит моих грехов. Пишу, чтобы ничего этого в жизни не было, чтобы не перейти в разряд послушного стада, чтобы кто-то далёкий знал, что я есть...

С тех пор, как был распят Христос,

Мечом шла милость на немилость.

Так много крови пролилось,

Чтоб ничего не изменилось.

Источник: Колосов А. Михаил Сопин: Человеку в народе сегодня тоскливо / А. Колосов // Аргументы и факты. – 2003. – № 11. – С. 4.