Раевский А. Из ядерного ада : не вернулся наш земляк, матрос подводной лодки К-219 Сергей Преминин – двадцатилетний Герой России. 18 октября ему исполнилось бы 40 лет... / А. Раевский, С. Горячев // Русский Север. Пятница. – 2005. – 12 октября. – С. 1, 6.
Александр РАЕВСКИЙ, Сергей ГОРЯЧЕВ
«Центральный, Преминин приказ выполнил...» – так доложил матрос Сергей Преминин, спецтрюмный, когда до отказа, из последних сил провернул аварийную рукоятку и заглушил атомный реактор, спасая планету от вселенской беды! Но сил вернуться назад у него уже не было...
По внутрикорабельной связи товарищи слышали, что Серега жив: тук, тук, тук... стучал он ослабевшими пальцами по микрофону. Через несколько минут в 1 отсеке наступила тишина. На дне Саргасова моря, в кубрике затонувшего атомохода, где коротал время между вахтами Сергей, покоится фотография его мамы, Валентины Егоровны. А вот свои снимки (все!) перед призывом на флот он порвал и выбросил. Предчувствие беды или знак свыше?
О нем, двадцатилетием вихрастом пареньке из Красавина, написала в дни октябрьской трагедии 1986 года жительница города Обнинска Екатерина Ценева: (публикуется впервые):
Остановилось время под водой,
Но чудо – побежден реактор.
«Все выполнил. Встречайте, я живой», –
Так доложил, но нет пути обратно.
Нет сил. Свинцом налиты ноги.
Стучит тихонько в микрофон: «Я жив... Я жив... Я жду подмоги...» –
Но в кочегарке ядерный заслон.
Давление, жара зажала люк,
Безрезультатна экипажа помощь.
Не передать в аду горящем мук,
«Мне жарко... Жарко...
Родина, ты помнишь?»
За беспримерный подвиг наш земляк через десять с лишним месяцев был награжден самым скромным в иерархии боевых наград СССР орденом Красной Звезды. Многие спрашивали себя тогда: неужели у нас в Отечестве настоящий Герой может быть только мертвым? И невольно знатоки проводили параллель с 1970 годом, когда командир атомной подводной лодки «К-8» капитан второго ранга Бессонов «за предотвращение ядерной катастрофы» был удостоен звания Героя Советского Союза, также посмертно.
В эти дни, когда не просыхают слезы на глазах у Премининых – мамы Валентины Егоровны и отца Анатолия Ефимовича, еще раз вспомним, как это было 19 лет назад... Вспомним нашего Серегу, поднимем поминальную рюмку за него и его боевых побратимов. Ведь в том походе, спасая субмарину и экипаж, погибло еще три моряка.
«К-219», ракетный подводный крейсер стратегического назначения, нес службу в Саргассовом море, северо-восточнее Бермудских островов, неподалеку от атлантического побережья США.
В шахтах подлодки – шестнадцать баллистических ракет. В каждой из них – по три ядерных разделяющихся боеголовки, которые могли быть доставлены на расстояние до трех тысяч километров. Два ядерных реактора обеспечивали главной энергетической установке корабля приличную скорость. Экипаж нес боевое дежурство. Ничто не предвещало беды.
В эти дни в Рейкьявике готовились к встрече лидеров СССР и США – Михаила Горбачева и Рональда Рейгана. Договаривающиеся стороны просчитывали новые варианты ограничения и сокращения стратегических вооружений.
До сих пор неясна и, скорее всего, до конца не будет выяснена главная причина трагедии на «К-219». В некоторых отечественных газетах и журналах были опубликованы сообщения, что наш подводный крейсер «таранила» американская атомная подлодка «Аугуста». Но это еще бабушка надвое сказала. Эту версию не подтверждает ни один из оставшихся в живых членов экипажа. Тем не менее ракетная шахта № 6, третья по левому борту, была разгерметизирована, и в считанные минуты в лодку хлынула океанская вода.
Это произошло 3 октября 1986 года, после сеанса радиосвязи, когда корабль уходил на глубину. Мощное давление воды раздавило топливные баки ракеты. Командир боевой части капитан третьего ранга Александр Петрачков, объявив аварийную тревогу, отдал команду на орошение шахты и приказал подготовиться к сливу окислителя.
Большего сделать не успели: в 5 часов 38 минут раздался взрыв. Александр Петрачков и матрос Игорь Харченко погибли практически мгновенно. Через аварийный отсек начала поступать забортная вода, токсичный дым и ядовитые испарения ракетного топлива отравили часть экипажа. Видимость упала до двух метров. И в таких условиях команда начала «борьбу за живучесть» корабля...
Как тайна за семью печатями хранилось сообщение о том, что подлодка почти мгновенно вынырнула из океанской пучины. Нам усиленно внедряли мысль, что все происходило на глубине. Потому, дескать, и жертвы.
На самом же деле после аварийного всплытия, когда уже погибли трое подводников, экипаж, несмотря ни на что, в ожидании помощи, которую обещало командование флота, боролся, спасая лодку. Все это время над агонизируюшим подводным крейсером барражировал противолодочный самолет ВМС США Р-ЗС «Орион», американские летчики наблюдали за действиями советских моряков. А что же наши? Через несколько часов после аварии в авиагарнизон в Федотово поступил приказ отправиться на помощь подводникам, терпящим бедствие в «Бермудском треугольнике».
Разведывательную группу из двух самолетов ТУ-85 РЦ возглавил заместитель командира эскадрильи майор Анатолий Бодров. Разведчики должны были оценить подводную обстановку в районе катастрофы и навести на подлодку два самолета ТУ-142 М из состава полка. А авиагруппа противолодочников во главе с подполковником Сергеем Серебрянниковым должна была доставить к месту аварии дополнительные средства спасения и специальные реагенты. Нужно было нейтрализовать ядовитые испарения, образовавшиеся на «К-219» из-за утечки ракетного топлива и бушевавшего там пожара.
Несмотря на неблагоприятные погодные условия, морские летчики вылетели в район Бермудских островов, и через десять с лишним часов полета на экранах радиолокаторов самолетов-разведчиков появились отметки от трех подводных целей в расчетной точке местонахождения подлодки. Через полчаса ведущий ТУ-95 РЦ, снизившись, прошел над «К-219», вселяя надежду в души подводников. Вслед за ним тянулся шлейф из дипольных отражателей, которые высвечивались четкой полосой на экране локаторов противолодочных самолетов, указывая путь к месту аварии. Сбросив 36 контейнеров для терпящих бедствие, летчики увели свои машины на один из аэродромов Кубы.
Через двенадцать часов борьбы за живучесть, в 17 часов 48 минут на центральный пост поступил новый доклад о пожаре в четвертом отсеке, а еще через час сработала аварийная защита правого борта. Однако опустить ПКР – периферийные компенсирующие решетки – обесточенная автоматика не могла. Тем временем реактор в любой момент мог пойти в самопроизвольный разгон. И тогда в Саргасовом море повторилась бы трагедия сродни той, что случилась в апреле этого же года в Чернобыле...
Во мрак раскаленного до 80 градусов седьмого реакторного отсека пошел, облачившись в защитный костюм, старший лейтенант Николай Беликов. Он смог вручную опустить одну решетку и, прежде чем потерять сознание, успел выбраться в соседний отсек. Едва придя в себя, снова устремился к аварийному реактору, но уже с подчиненным – специальным трюмным машинистом Сергеем Премининым.
Легла на место вторая решетка, за ней – третья. На последнюю уже не хватило сил, командир группы потерял сознание. Сережа пошел один...
Автоматика выполняет это действие за 20 секунд, но она не сработала. Только через 20 долгих минут приборы показали, что все решетки опущены. Чуть позже Преминин доложил о выполнении приказа. Однако выйти из отсека матрос не смог: давление намертво припечатало к переборке дверь из 15-миллиметровой стали. Через 12 дней Сергею бы исполнилось 20 лет...
Подоспевшие к месту катастрофы суда «Федор Бредихин», «Красногвардейск» и «Бакарица» приняли часть экипажа. Все меньше и меньше миль оставалось до терпящих бедствие ролкеру «Анатолий Васильев» и танкеру «Галилео Галилей». В 2 часа 50 минут 4 октября командир подлодки капитан второго ранга Игорь Британов получил «добро» от командующего Северным флотом адмирала Ивана Капитанца на эвакуацию. Теплоход «Красногвардейск» взял «К-219» на буксир. Однако и после этого почти двое с половиной суток находившиеся на борту аварийные партии экипажа продолжали борьбу за жизнь подводного корабля.
К сожалению, стихия оказалась сильнее. Через трое суток личный состав покинул лодку, но командир капитан второго ранга Британов еще больше часа находился на ней один. Когда в 11 часов 3 минуты 6 октября лодка осела по горизонтальные рули, он покинул борт, как и подобает командиру, последним, прихватив с собой флаг корабля. Через три минуты на 31 градусе северной широты и 54 градусе восточной долготы «К-219» ушла в воды Атлантики. Глубина в этом месте – 5650 метров...
Экипаж сначала доставили на Кубу, а затем – в Москву, где, по старой советской традиции, устроили «разбор полетов», обвинив командование атомохода во всех смертных грехах. В итоге за мужество и героизм, проявленные в экстремальной ситуации, командир капитан второго ранга Игорь Британов был исключен из КПСС и уволен в запас. Также уволили заместителя командира по политчасти капитана третьего ранга Юрия Сергиенко, командира электромеханической боевой части капитана второго ранга Игоря Красильникова. Старшего лейтенанта Николая Беликова вскоре списали на берег... Остальных членов экипажа разбросали по другим кораблям.
Уже в первые годы после гибели подлодки, хорошо понимая всю важность и значимость подвига нашего земляка Сергея Преминина, спасшего мир от вселенской беды, общественность, «государевы люди» не раз обращались к руководству страны с просьбой рассмотреть вопрос о присвоении матросу Северного флота звания Героя.
Командующий Северным флотом трижды – в 1988, 1993 и 1996 годах подписывал представление на звание Героя.
Губернатор Вячеслав Позгалев дал поручение администрации Великоустюгского района оформить через областное Морское собрание представление на присвоение Сергею Преминину высшей награды страны. В ответ получали отписки, дескать, за один и тот же подвиг два раза не награждают. У матроса уже есть Красная Звезда, хватит с него!
Иной бы, убедившись, что бюрократическую стену не прошибешь, плюнул бы, да и занялся насущными делами. Но адмирал и губернатор все долбили и долбили стену равнодушия. Указом Президента РФ от 7 августа 1997 года № 844 матросу Сергею Преминину было, наконец, присвоено звание Героя Российской Федерации..
28 ноября 1997 года губернатор Вячеслав Позгалев и тогда еще начальник штаба Северного флота вице-адмирал Вячеслав Попов приехали в городок Красавино, где по поручению президента передали Анатолию Ефимовичу и Валентине Егоровне Премининым Грамоту Героя Российской Федерации и медаль «Золотая Звезда».
В 1998 году на здании средней школы № 276 в городе Гаджиево Мурманской области, носящей имя Сергея Преминина, открыта мемориальная доска, установлен бюст Героя, одна из улиц названа его именем. В городе Красавино, в школе № 15, где учился Сергей, открыт музей Героя. Созданы премининские отряды, проводятся премининские чтения. А губернатор Вячеслав Позгалев постоянно «держит руку на пульсе» семьи Премининых, помогая не словом – делом.
Мы уже заканчивали очерк о Сереже, когда узнали, что он – первый российский матрос, удостоенный такого высокого звания после 1945 года...
При подготовке материала использованы фрагменты из книги Евгения Никитина «Роковые Бермуды» и воспоминания Георгия Бульбенкова.