Подольный И. Он говорил по Божьей воле глухой, бесчувственной стране / И. Подольный // Русский Север. – 2004. – 19 мая. – С. 6.
Исаак Подольный
Он говорил по Божьей воле глухой, бесчувственной стране
Последнюю главу своего поэтического сборника «Молитвы времени разлома» Михаил Николаевич Сопин не случайно назвал «Больше нет раба». Тяжелая ему досталась доля. Сиротское голодное послевоенное детство рано сменилось на арестантский бушлат. Безголосого раба стремились воспитать из него лагерные пункты и зоны, безропотного, безвольного, бесправного... Не вышло! «...На голове метель седых волос...». На впалых щеках – глубокие морщины. «Застуженный» хрипловатый голос и пальцы, похожие на барабанные палочки, – верные признаки застаревшего лагерного бронхита... Синие веточки вен на натруженных руках: каким только черным трудом не пришлось заниматься в долгие зэковские годы... Глаза усталые, но внимательные, настороженные, но добрые, то вспыхивающие в понимающей улыбке, то гаснущие в разговоре о суетных мелочах... «...Со скепсисом улыбки на губах...». Характер – жесткий, но не озлобленный. Таким вологжане знали Михаила Сопина. Достаточно взять в руки томики его стихов, чтобы убедиться, как мучительно и последовательно поэт очищал свою душу, каждый свой сосуд от рабских «склерозных бляшек», мешавших кровотоку свободной мысли. Он постоянно помнил о своем божественном призвании Поэта. А мы, читатели, в перипетиях социальных бурь последних десятилетий стали забывать о высокой поэзии, переставали понимать ее исцеляющую силу. Вот, вероятно, почему родились горькие строки:
Поэт – глашатай Высшей воли.
Все, что вверялось лично мне,
Я говорил по Божьей воле Глухой,
Бесчувственной стране.
Выше всего Михаил Николаевич ценил свою внутреннюю свободу. Слишком большую цену он заплатил за то, чтобы стать выше холопской толпы, выше личных обид, выше ханжеской моды:
Сам с собою не враждуя,
И со смыслом, Видит Бог,
Я пишу свои раздумья
Для того, Кто одинок.
Что мне знаки,
Что мне моды Ханжества и холопья?
В государстве Нет свободы
Благодатней,
Чем моя.
И если в стихах поэта явно слышится боль, то в первую очередь эта боль – о сегодняшней России и ее завтрашней судьбе. Когда-то Махатма Ганди писал: «Свободу надо искать среди тюремных стен». Знал ли Михаил Сопин эти строки? Не уверен... Но именно там он сумел не сломаться и найти свою дорогу к внутренней свободе. В творчестве Сопина нет так называемых «проходных» стихов: в каждом – философская мысль, свое глубокое содержание. Нет ни одной «лишней» строки. И вообще сопинская манера письма, когда вся строка состоит из одного-двух слов, говорит о совершенном владении поэтической формой. Как про него сказано: «Из песни слова не выкинешь!». Жизнь послала в его семью еще одну страшную трагедию – за полгода до демобилизации из армии погиб старший сын, необыкновенно талантливый парень с блестящими задатками художника и писателя. Родители совершили еще один подвиг – на свои скромные средства они издали прекрасно оформленный том произведений сына, адресованных детям. Жаль, что при жизни мы плохо знали творчество этого большого поэта. Малотиражные местные издания с постыдным тиражом «999 экземпляров» трудно доходят до российского читателя. Когда я передал друзьям в город атомщиков Саров сборник «Молитвы времени разлома», там посвятили стихам Михаила Николаевича целое отделение поэтического вечера во Дворце культуры. Из Оренбургского педагогического университета коллеги заказали сразу десяток экземпляров его последней книжки «Свобода – тягостная ноша». Вологодская писательская организация понесла в последние годы невосполнимые потери. Ушли Сергей Орлов и Валерий Дементьев, стоявшие у основ организации. Вслед за Рубцовым не стало Виктора Каратаева, Александра Романова, Юрия Леднева, Сергея Чухина, Александра Швецова, Владимира Белецкого-Железняка... А теперь провожаем Михаила Сопина... После таких потерь батальоны отводят на переформирование. Когда же придет пополнение, когда оно станет достойно славы ушедших?