|
Вологодский архиерейский дом св. Софии в
XVII в. являлся крупным церковным учреждением, в его ведении находились
монастыри, пустыни и церкви обширной епархии (около 70 обителей и более 500
храмов)1, а также вотчинные земли. Выстраивание отношений с царём и
патриархом, регулирование церковной жизни, управление обширным хозяйством
требовали многочисленного штата служилых людей и средств для содержания
архиерейского двора2. Для выполнения церковных и мирских функций
архиерейскому дому требовались значительные суммы денег и сбалансированный «бюджет».
При изучении финансовой истории Московского государства в XVII в. возникает
необходимость совокупного анализа поступлений и расходов денежных средств
государственных и церковных организаций, в связи с чем оговорим возможности
использования термина «бюджет». В историографии нет единого мнения
относительно его применения в отношении экономического положения религиозных
и светских организаций, а также государства в XVI—XVII вв. Е. Н. Швейковская
считает, что особенности финансовой деятельности учреждений в XVII в. не
позволяют в полном смысле употреблять такое понятие и предлагает заменить
его терминами «смета» или «роспись доходов и расходов»4. С этой точкой
зрения согласилась И.А. Устинова: анализируя движение денежных средств в
патриарших приказах первой половины XVII в., она использовала понятия «смета»
и «бюджет» как синонимы, заключив последнее в кавычки5. З. В. Дмитриева для
характеристики «хлебного хозяйства» обители преподобного Кирилла
Белозерского в годы великого голода начала XVII в. и Смуты использовала
понятие «бюджет», также заключив его в кавычки6. В. И. Иванов, исследуя
финансовое состояние Соловецкого монастыря в первой половине XVII в., пишет
о его бюджете, но не оговаривает особенности применения этого термина7.
Д. В. Лисейцев, реконструируя бюджет Московского царства во второй четверти
XVII в., справедливо отмечает, что понятия «государственный бюджет» в то
время не существовало, а термин «государева казна» лишь отчасти
соответствует нашему понятию о бюджете. Это обусловлено тем, что, во-первых,
«в XVII в. не существовало единой для всего государства фискальной системы,
равно как и единого органа, выступающего в качестве конечного адресата
налоговых поступлений». Во-вторых, часть денег расходовалась на местах, не
поступая в Москву. В-третьих, некоторые доходы поступали в государственную
казну в виде различных товаров (европейская серебряная монета, мёд, пушнина
и др.)8. Лисейцев, оговорив эти нюансы, далее в исследовании использует
термин «бюджет» без кавычек.
Отметим, что словосочетание «архиерейская казна» также лишь отчасти
соответствует современному понятию «бюджет». В ней хранились не только
деньги, но и документы (жалованные грамоты, хозяйственные книги, кабалы),
иконы, различная утварь9. Однако, если в государстве не существовало
конечного адресата налоговых поступлений, то в епархиях ситуация была иная.
Все финансовые потоки проходили через руки казначея архиерейского дома и
помогавших ему дьяков. Деньги поступали в архиерейскую казну и уже потом
распределялись по архиерейским приказам и другим органам управления епархией
и вотчиной. Архиерей был верховным распорядителем денежных средств, часть их
он хранил у себя10. Учитывая приведённые точки зрения и особенности
функционирования архиерейской казны, далее термин «бюджет» будет использован
в кавычках. Полностью отказаться от этого понятия не представляется
возможным.
В современной историографии отмечена актуальность работ по экономической
истории допетровской Руси. Д.В. Лисейцев считает, что дефицит таких
исследований «сужает возможности анализа исторических процессов, протекавших
в Московском государстве XVI—XVII вв. и ставит на повестку дня реконструкцию
бюджета Московского государства в разные периоды XVII столетия». Хотя полная
«реконструкция государственного бюджета Московского государства XVII
столетия вряд ли возможна»11, очевидно, что исследование финансовых вопросов
в регионах и изучение «бюджетов» крупных церковных организаций будет
способствовать более полному представлению о финансовом состоянии как
государства в целом, так и его частей.
Исследованием «бюджета» архиерейских домов в XVI—XVII вв. занимались И.М.
Покровский и БД. Греков. Приходо-расходных книг Казанского архиерейского
дома за вторую половину XVI—XVII в. не сохранилось, а наиболее ранний
документ этого вида датируется 1706 г. Однако Покровский на основании
свидетельств других источников выявил основные статьи прихода и показал
направления расхода денежных средств Казанского архиерейского дома12.
Б. Д. Греков, характеризуя источники для своего исследования, отметил, что
из архива Новгородского Софийского дома за XVI—XVII вв. сохранилось менее
десятка приходо-расходных книг. По мнению историка, эти источники
представляют собой «фокус, куда сходились и откуда выходили нити,
связывающие и объединяющие почти все хозяйственные учреждения Софийского
дома», в них «отразилась вся тяглая церковная организация Новгородской
епархии со всеми важнейшими переменами в ней на протяжении столетия». В 1914
г. Греков сосредоточил внимание на хозяйственных вопросах, а изыскания о «бюджете»
Новгородского Софийского дома в XVI—XVII вв. содержат его работы, вышедшие в
1920-х гг. В частности, он привёл сведения о покупках дома св. Софии в
Новгороде во второй половине XVI в. и отметил, что в XVII в. более 70%
доходов архиерейского дома носило хозяйственный характер, а почти 25% это «нехозяйственный»
доход13.
Обращение к исследованию «бюджета» Вологодского архиерейского дома св. Софии
в первой трети XVII в. обусловлено следующими обстоятельствами. Первые
десятилетия этого столетия пришлись на Смутное время, а в конце 1610—1620-х
гг. правительство царя Михаила Фёдоровича и патриарха Филарета сосредоточило
силы на восстановлении государства14. В политической жизни значительную роль
играли Земские соборы, а в экономической сфере распространялись сборы
экстраординарных налогов15. Вологда, Вологодский Софийский дом, Вологодский
уезд и другие северные земли неоднократно разорялись «ворами» в Смуту, а
ликвидация казачьих отрядов на Русском Севере затянулась до конца 1610-х гг.
Отряды поляков и литовцев после разорения и сожжения Вологды 22 сентября
1612 г. ушли в Заозерье. В это же время были разграблены Спасо-Прилуцкий,
Воскресенский Череповецкий и другие монастыри16. Выстояла только обитель
преподобного Кирилла Белозерского17. Отметим, что в 1615 г. в окрестностях
Вологды, Белозерья и Каргополя действовали 74 атамана и 30—40 тыс.
казаков18.
«Бюджет» Вологодского архиерейского дома св. Софии в первой трети XVII в.
будет рассчитан по двум хронологическим срезам: 1612/13 г. и 1627/28 г.
Осень—зима 1612 г. и зима—лето 1613 г. — период после разорения и сожжения
Вологды и архиерейского дома «польскими и литовскими людьми, и черкасы, и
козаки, и русскими воры», а 1627/28 г. — время, когда последствия Смуты во
многом были преодолены, хозяйственное состояние Вологодской и Великопермской
епархии, архиерейских вотчин и Вологодского уезда стабилизировалось и
начался экономический подъём. Выбор обозначенных хронологических срезов
обусловлен сохранностью источников. За 1612/13 и 1627/28 гг. выявлены и
введены в научный оборот приходо-расходные книги Вологодского архиерейского
дома св. Софии19. Финансовый документ 1612/13 г. является наиболее ранней
сохранившейся приходо-расходной книгой Вологодского дома св. Софии,
поскольку предыдущие документы утрачены после разорения Вологды в сентябре
1612 г.
Несмотря на то, что к осени 1612 г. Вологду укрепили, на подъездных дорогах
устроили засеки и выставили сторожевые заставы20 , 22 сентября 1612 г. город
был легко взят. Ф.Я. Коновалов полагает, что принятые меры усыпили
бдительность вологжан и воевод, что и стало причиной падения Вологды21. Об
этом известно из отписки епископа Сильвестра (он в 1612/13 г. занимал
Вологодскую кафедру22), сообщившего московским боярам и воеводам о разорении
города23. По словам иерарха, 22 сентября 1612 г. «с понедельника на вторник,
на останошном часу ночи... польские и литовские люди, и черкасы, и козаки, и
русские воры пришли на Вологду безвестно изгоном и город Вологду взяли, и
людей всяких посекли, и церкви Божия опоругали, и город и посады выжгли до
основания». Стольник и воевода кн. Иван Одоевский сумел уйти, а окольничего
и воеводу Григория Долгорукого и дьяка Истому Карташева убили. По признанию
архиепископа Сильвестра, он был в плену «четыре ночи, и многажды приводили к
казне», но потом отпустили. Судя по его отписке, Вологду взяли при открытых
воротах и отсутствии караула. Резюмируя, архиепископ Сильвестр написал
крылатую фразу: «А все, господа, делалось хмелем, пропили город Вологду
воеводы»24.
Обратимся к приходо-расходной книге 1612/13 г. Первые записи в ней
датированы 6 октября 1612 г. Традиционно документы такого вида заканчивали
31 августа и начинали с 1 сентября, поэтому можно предположить, что в пожаре
сгорели не только приходо-расходные книги за предыдущие годы, но и недавно
начатая книга, а дошедшую до нас рукопись стали вести после ухода вражеских
отрядов. Сведений непосредственно о пожаре в приходо-расходной книге нет.
Исключение составляет только одна запись от 23 ноября 1612 г. о покупке на
17 алтын «горелово» серебра25. Из другой отписки архиепископа Сильвестра
известно, что во время разорения города погибли 49 «попов и дьяконов»26. В
приходо-расходной книге содержатся сведения о тратах на погребение лишь
одного человека. Подьячего Дениса, вероятно, ранили «воры», от чего тот
позднее и скончался. По указу епископа Сильвестра его вдова Антонида 10
декабря 1612 г. получила 10 алтын «мужа погрести»27. Таким образом,
приходо-расходная книга 1612/13 г. не только является наиболее ранним
сохранившимся документом этого вида из архива Вологодского архиерейского
дома, но и содержит сведения о доходах и тратах архиерейской казны
непосредственно после разорения Вологды в Смуту.
Сведения о доходах Вологодского Софийского дома в 1612/13 и 1627/28 г.
сведены в таблицу 1.
Составлено по: ПРОК. С. 37—209.
* В этот раздел включены оброк, кортомные деньги, доходы от продажи скота,
продуктов и других товаров, а также иные денежные поступления.
**В этот раздел включены, помимо церковной дани, сбор в «дворовую поделку»,
в «софийскую кровлю», за «плаун-траву» и другие деньги, собираемые со
священников.
Из таблицы 1 видно, что поступления в «бюджет» Вологодского архиерейского
дома св. Софии делятся на три статьи. Разные сборы состояли из оброка с
домовых крестьян и бобылей, использовавших в хозяйстве архиерейские земли;
доходов от сдачи в аренду (кортому) различных объектов движимого и
недвижимого имущества; от продажи скота, продуктов, леса из вотчинных земель;
сбора кабальных денег (выданных в долг). Венечные пошлины — эта статья
прихода состояла из денег, полученных при венчании крестьян и посадских
людей первым, вторым и третьим браком (соответственно — 1, 2 и 3 гривны).
При сборе денег не учитывалось, один или оба брачующихся вступали в брак во
второй или в третий раз. Размер взимаемых венечных пошлин за первую треть
XVII в. оставался неизменным. Церковная дань состояла собственно из
церковного оклада, а также из различных сборов с церквей в пользу
архиерейского дома («за фунт плаун-травы гривна», «соборного гривна», «дворецкого
алтын», «в дворовую поделку», «заезд», «казенные платежные пошлины», «в
софийскую кровлю»28). Иногда эти виды различных налогов скрывались за фразой
«за все про все».
Любопытно свидетельство о сборе «плаун-травы». Плаун булавовидный (Lecopodium
clavatum. — лат.) — лесное многолетнее вечнозелёное споровое растение,
стелющееся по мху (обладает целебными свойствами, применяется при лечении
алкоголизма). Споры этого растения легко воспламеняются и горят. При этом
если порошок брошен в огонь, то сгорает с яркой вспышкой без копоти, дыма и
запаха. Этот эффект использовался вологодскими архиереями ежегодно в первой
половине XVII в., когда перед праздником Рождества Христова в кафедральном
соборе проводился «Чин пещного действия» (ввержение трёх отроков в
Вавилонскую печь)29. Для этого театрализованного представления собирали и
покупали до 8 кг «плаун-травы».
Подсчёты поступления денежных средств в «бюджет» Вологодского архиерейского
дома св. Софии в 1612/13 и 1627/28 гг. показывают, что его доход увеличился
более чем в 2 раза. Из таблицы 1 видно, что пополнение архиерейской казны во
время Смуты происходило в основном за счёт сбора церковной дани (78.1%
общего дохода) и венечных пошлин (7.7%). Таким образом, в условиях Смуты и
разорения Вологды архиерей опирался на церковно-приходскую сеть своей
епархии. Несмотря на разорение уезда и рейды «воров», пополнение «бюджета»
Вологодского архиерейского дома св. Софии происходило своевременно и
покрывало текущие расходы. В целом приходо-расходная книга 1612/13 г.
свидетельствует о том, что даже в тяжёлые годы жизнь простых людей в Вологде
и Вологодском уезде не замирала: в церквях крестили детей, венчались,
отпевали усопших. При архиепископе Сильвестре началось восстановление
построек архиерейского дома, он также отдал указание о сборе в монастырях
книг и церковной утвари для Софийского собора и «выбирал» с обителей лошадей
с упряжью для перевозки своего имущества в Москву30.
26 октября 1612 г. Москва была освобождена от поляков, и в ноябре от имени
кн. Д.М. Пожарского и кн. Д.Т. Трубецкого разослали грамоты с предписанием
светским и церковным лицам прибыть в столицу для выборов царя31. Сведения о
приезде гонца в Вологду находим в приходо-расходной книге 1612/13 г.:
«Ноября в 27 день приежжал с Москвы от бояр з богомольною грамотою, как
Господь Бог поручил Московское государство, Борис Семенович Дворянинов, дано
ему по архиепископлю приказу три рубли денег да людем его дано две
гривны»32. Судя по следующим сообщениям источника, в столицу пригласили
архиепископа Сильвестра.
Вероятно, 30 ноября 1612 г. сын боярский Любим Столбицкий уехал провожать до
Ярославля московских гонцов и одновременно разведал обстановку. Очевидно,
после его возвращения через какое-то время в дорогу отправился и сам
архиепископ Сильвестр. Точной даты отъезда иерарха в источнике не
зафиксировано. 29 декабря 1612 г. к «государю архиепископу Селивестру в
келью» отнесли 70 руб., а 12 января 1613 г. уже была «куплена бочка щучины
живосольные к архиепископу к Москве». Предположим, что в январе 1613 г.
вологодский архиепископ уехал в столицу для участия в соборе. Запись о
возвращении свиты архиепископа датирована 8 февраля 1613 г.: «сыну боярскому
Сидору Аврамьеву дано три рубли пять алтын полпяты деньги, что оне издержали
собе на харчы, с Москвы едучи до Вологды дватцати дву человеком да на
конской корм на сено и на овес 25 лошадей»33.
21 февраля 1613 г. на царство выбрали Михаила Фёдоровича Романова34, а 14
апреля на ещё одном заседании Собора постановили принести присягу новому
царю и написать «утверженную» грамоту. На обратной стороне этого документа
восьмой стоит подпись вологодского владыки Сильвестра с титулом «епископ
Корельский и Ореский»35. Такое титулование обусловлено тем, что иерарх после
взятия шведами Орешка покинул этот город весной 1611 г. и перешёл в Вологду,
где к тому времени не было правящего архиерея. Предыдущий архиепископ Иоасаф
II скончался 3 июня 1609 г.36 Архиепископ Сильвестр пребывал в Москве в
течение зимы, весны и лета 1613 г. о чём свидетельствуют записи в
приходо-расходной книге об отправке ему рыжиков, нельмушьей икры, 30 руб. и
о поездках туда архиерейских людей. В июне 1613 г. к иерарху отправили
«полоть мяс свиных», пять лососей и «телегу-двоеколку»37. В Вологду
архиепископ Сильвестр не вернулся, а следующим архиепископом Вологодским и
Великопермским стал Нектарий Грек.
После преодоления Смуты изменилась структура доходов Вологодского дома св.
Софии. Из таблицы 1 видно, что в 1627/28 гг. более половины поступивших
денег (53.8% общего дохода) — это разные сборы. При этом незначительно
увеличилась доля венечных пошлин: с 7.7% в 1612/13 г. до 10 в 1627/28 г.,
хотя в денежном выражении их сборы возросли в 3 раза. Более чем в 2 раза
упала доля церковной дани — с 78.1% в 1612/13 г. до 36.2 в 1627/28 г., при
этом в денежном выражении сумма этих доходов незначительно возросла.
Приведённые данные говорят о том, что церковно-приходская структура была
наиболее устойчивым элементом, в меньшей степени затронутым кризисными
явлениями, тогда как экономический рост и количество заключаемых браков в
большей степени зависели от социально-политической обстановки в стране.
Увеличение разных сборов в процентном соотношении в 3.7 раза (с 14.2% в
1612/13 г. до 53.8 в 1627/28 г.) и в денежном выражении в 8.8 раз указывает
на оживление экономических отношений к концу 1620-х гг. Посадские и
архиерейские люди, крестьяне, бобыли активнее брали в аренду и на оброк
пустоши, мельницы и другие угодья, оформляли займы (кабалы), увеличивались
объёмы торговли.
Для того чтобы выяснить, как тратились деньги из «бюджета» Вологодского
Софийского дома в первой трети XVII в., была проведена сплошная
систематизация всех расходов, а сведения об их структуре в 1612/13 и 1627/28
гг. представлены в таблице 2.
Из таблицы 2 видно, насколько разнообразной и дробной была структура
расходов Вологодского архиерейского дома в первой трети XVII в. По сравнению
с 1612/13 г. в 1627/28 г. добавились новые статьи расходов, например,
выплата налогов (5.8% от общей суммы расходов), но при этом исчезли старые —
«корм» казакам, охранявшим архиерейские владения и сопровождавшим лодки при
перевозке зерна (0.8% от общей суммы расходов).
Дадим краткую характеристику динамике расходов архиерейского дома в первой
трети XVII в. Как видно из таблицы 2, увеличились затраты на содержание и
украшение церквей, а также на облачение священников и архиепископа: с 4.6% в
1612/13 г. до 7.6 в 1627/28 г. (от общей суммы расхода), а в денежном
выражении — в 4 раза. Отметим, что более половины этих денег в конце 1620-х
гг. ушло на иконы и украшение храмов.
Незначительно сократились в процентном отношении расходы на содержание
архиерейских людей — с 35.4% в 1612/13 г. до 32 в 1627/28 г. (от общей суммы
расхода), однако в денежном выражении они возросли в 2.2 раза, что в первую
очередь связано с троекратным увеличением суммы, затраченной на выплату
жалованья. Причём в приходо-расходной книге 1627/28 г. имеется особый
раздел, где перечислены имена лиц, занимающих различные должности (ризничий,
чашник, житник, крестовый священник, портной мастер, подьячие, певчие дьяки,
конархист, повара, хлебник, плотники, сторожа, огородник, гвоздарь,
подключник, конюхи, водовоз) и имеющих чины (дворовые дети боярские), с
указанием размера получаемых денежных выплат (от 5 руб. до полтины в год)38.
В сентябре 1612 г. многие постройки архиерейского дома и Софийский собор
были сожжены и/или разграблены, а в 1627/28 г. пожаров и разрушений не
зафиксировано, но расходы на строительство и содержание объектов
недвижимости в процентном отношении различаются незначительно — 13.6% в
1612/13 г. и 16.2 в 1627/28 г. (от общей суммы расходов). В денежном же
выражении расходы по этой статье увеличились в 3 раза в связи с предпринятой
архиепископом Вологодским и Великопермским Варлаамом перестройкой
архиерейских келий и другими строительными работами.
Показательно, что к концу 1620-х гг. в процентном соотношении (с 8.5 до
13.1%) и денежном выражении (в 3.8 раза) возрастают расходы на хозяйственные
и культурные потребности, преимущественно за счёт трат на оплату труда
привлечённым к выполнению работ кузнецам, портным, сапожникам, огородникам и
другим работникам, а также на покупку материалов (железа, семян, кожи, ткани
и др.). В процентном соотношении по этой статье произошел рост с 3.7 до
8.1%, а в денежном выражении затраты возросли в 5.5 раз, что указывает на
оживление хозяйственной жизни в Вологде и округе.
Изменились показатели в сфере кредитно-финансовых отношений: произошёл рост
в процентном (с 8.8 до 11.8%) и денежном выражении (в 3.3 раза). Резко
увеличилось количество выданных архиерейской казной займов: в процентном
отношении с 3.5 до 10.3%, а в денежном выражении произошёл рост в 7.5 раз.
Эти цифры указывают на возросшую востребованность кредитов, что
свидетельствует об экономическом и хозяйственном оживлении, а также о
возрастании экономической зависимости крестьян от архиерейского дома.
Сведения о балансе двух годовых «бюджетов» Вологодского архиерейского дома в
первой трети XVII в. представлены в таблице 3.
При сравнении годовых «бюджетов» Вологодского архиерейского дома 1612/13 и
1627/28 гг. видно, что в Смуту расход кафедры за год составлял 95.7% дохода,
а в конце 1620-х расход превысил доход на 2.9%. Однако остаток от
предыдущего 1626/27 г. в размере 761 руб. 51 коп. составлял 58% дохода в
1627/28 г. (1311 руб. 47 коп.) и с избытком покрывал дефицит архиерейского
«бюджета». Это указывает на то, что к концу первой трети XVII в. в
архиерейской казне начали накапливаться денежные излишки, использованные
архиепископом Варлаамом, казначеем старцем Митрофаном и дьяком Иваном
Бебеховым для различных нужд без боязни превысить годовой доход кафедры.
Важно, что после разорения Вологды и епархии в Смуту архиерейский дом смог
пополнить свою казну и не брать крупные суммы в долг. За 15 лет годовой
объём сбора денег в неё увеличился в 2.3 раза, причём в 1627/28 г., помимо
собранных денег, имелся остаток от предыдущего года, и общая сумма бывших в
распоряжении архиепископа средств была больше, чем в 1612/13 г., в 3.6 раза.
В результате удалось расширить штат архиерейского дома, активизировать
хозяйственную деятельность, произвести перестройку архиерейских келий,
увеличить выдачу займов и украсить храмы новыми иконами.
Таким образом, исследование «бюджета» Вологодского архиерейского дома св.
Софии в первой трети XVII в. показало особенности движения денежных средств
в крупной церковной организации в годы кризиса и в период относительного
социально-экономического и политического благополучия.
Никита Башнин.
Примечания
1 Кузьмин А.В., Шамина И.Н., Смирнова С.С., Шаршаков И., Берташ А. Вологодская
и Великоустюжская епархия // Православная энциклопедия. Т. IX. М., 2005. С.
245. Согласно моим подсчётам, по окладным книгам церквей Вологды и
Вологодского уезда, в 1628/29 г. на посаде Вологды был 41 храм, в
Вологодском уезде — 258; в 1647/48 г. в Вологодском уезде числилось 228
храмов (сведений о церквях на посаде Вологды и в Окологородье нет, так как
начало рукописи утрачено). Судя по окладной книге церквей Вологодского и
Белозерского уездов, а также Чарондской округи и вновь присоединённых к
Вологодской епархии территорий, в 1676/77 г. в ведении архиепископа
Вологодского и Белозерского Симона было 359 церквей. В 1702 г. в окладной
книге зафиксировано «в городе на Вологде» 9 храмов, на посаде 38 церквей и 6
церковных пустых мест, в Вологодском и Белозерском уездах и Чарондской
округе — 389 церквей (Приходо-расходные денежные книги Вологодского
архиерейского дома святой Софии и окладные книги церквей Вологодской
епархии. XVII — начало XVIII в. / Сост. Н.В. Башнин. М.; СПб., 2016 (далее –
ПРОК). С. 471-504, 505-550, 551-654, 655-703).
2 Б. Д. Греков показал, насколько сложными и неоднозначными были внутренние
отношения в Новгородском архиерейском доме св. Софии (Греков Б.Д.
Новгородский дом святой Софии (Опыт изучения организации и внутренних
отношений крупной церковной вотчины). 4. 1. СПб., 1914; Греков Б.Д. Очерки
по истории хозяйства Новгородского Софийского дома XVI—XVII вв. Ч. 1.
Софийский двор в городе Новгороде // Летопись занятий Археографической
комиссии (далее — ЛЗАК) за 1923—1925 гг. Вып. 33. Л., 1926. С. 201—332;
Греков Б.Д. Очерки по истории хозяйства Новгородского Софийского дома
XVI—XVII вв. 2. Собственное сельское хозяйство // ЛЗАК за 1926 г. Вып.
1(34). Л., 1927. С. 91-155).
3 Обзор литературы по этой теме см.: Швейковская Е.Н. Государство и крестьяне
России. Поморье в XVII в. М., 1997. С. 176—198; Иванов В.И. Бухгалтерский
учёт в России XVI—XVII вв.: Историко-источниковедческое исследование
монастырских приходо-расходных книг. СПб., 2005. С. 4—10, 96—106; Устинова
И.А. Книги патриарших приказов 1620—1649 гг. как исторический источник. М.,
2011. С. 3—16, 131—133.
4 Швейковская Е.Н. Из истории финансово-налоговой системы России . // История
СССР. 1988. № 5. С. 56.
5 Устинова И.А. Указ. соч. С. 131—135.
6 Дмитриева З.В. XVII в Хлебный «бюджет» Кирилло-Белозерского монастыря в начале XVII в. //
Монастыри и архиерейские дворы в документах XVI—XVIII веков. СПб., 2015. С.
9—157. (Труды СПбИИ РАН. Вып. 1(17)).
7 Иванов В.И. Указ. соч. С. 96—149.
8 Лисейцев Д. В. Государственный бюджет Московского царства рубежа
1630—1640-х гг.: Опыт реконструкции // Российская история. 2015. № 5. С.
3—26.
9 Например, в 1676 г. казначей Вологодского Софийского дома старец Иосиф
Васильев заболел и оставил должность. На его место назначили старца
Подольного монастыря Никона. В связи с этим составили передаточную опись
«казны». В преамбуле этого документа перечислены категории предметов, бывших
в ведении казначея и подлежавших описанию: «в архиепископле домовой казне
Божия милосердия образы, и великого государя жаловальные грамоты, и всякие
домовые крепости, и денги, и заемные кабалы, и посуду всякую серебряную и
медную и оловяную, и всякой завод и строение» (ОР РНБ, ф. 550, 0. IV, № 386,
л. 1—2).
10 При поездке архиепископа Симона в Москву в 1676 г. для участия в
церемонии венчания на царство Фёдора Алексеевича деньги на различные расходы
выдавал лично вологодский владыка: «Выдал от себя сверху дьяку своему Кирилу
Борисову на наймы подвод и на всякую издержку сто рублев денег» (Сектор
письменных источников Вологодского государственного историко-архитектурного
музея-заповедника, ф. 1, оп. 2, д. 20, л. 1).
11 Лисейцев Д.В. Государственный бюджет... С. 3, 4.
12 Покровский И.М. Казанский архиерейский дом, его средства и штаты,
преимущественно до 1764 года. Казань, 1906. С. 187—266.
13 Греков Б.Д. Новгородский дом святой Софии... С. 13—14; Греков Б.Д. Очерки
по истории хозяйства... 1. Софийский двор в городе Новгороде. С. 255—259,
332; Греков Б.Д. Очерки по истории хозяйства... 2. Собственное сельское
хозяйство. С. 91—155.
14 Павлов А.П. Государев двор в первые годы царствования Михаила Романова: на
путях выхода из политического кризиса Смуты // Смута в России и Потоп в Речи
Посполитой: опыт преодоления государственного кризиса в XVII столетии. М.,
2016. С. 80—90; Лисейцев Д.В. Приказной строй Московского государства эпохи
Смуты // Там же. С. 137—142.
15 Лисейцев Д.В. Земский собор 1616 г. и сбор третьей пятины в Московском
государстве: механизмы взаимодействия правительства и податного населения на
исходе Смутного времени // Российская история. 2016. № 5. С. 3—20.
16 Из отписки «государства Московскаго боярам и воеводам» // Вологодские
губернские ведомости. 1839. № 3. С. 19—20; Суворов И.Н. Разорение
Вологодского края в 1612—1613 годах // Вологодские епархиальные ведомости
(далее — ВЕВ). 1881. № 21. С. 377—378. Осъминский Т.И., Озеринин Н.В.,
Брусенский И.И. Очерки по истории края (Вологодская область). Вологда, 1960.
С. 94—95; Станиславский А.Л. Восстание 1614—1615 гг. и поход атамана Баловня
// Вопросы истории. 1978. № 5. С. 111—126; Станиславский А.Л. Казацкое
движение 1615—1618 годов// Вопросы истории. 1980. № 1. С. 104—116;
Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: Казачество на
переломе истории. М., 1990.
17 Никольский Н.К. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй
четверти XVII в. (1397-1625). Т. 1. Вып. 1. СПб., 1897. С. 50-62.
18 Осъминский Т.И., Озеринин Н.В., Брусенский И.И. Указ. соч. С. 100;
Васильев Ю.С. Борьба с польско-шведской интервенцией на Русском Севере в
начале XVII в. Учебное пособие к спецкурсу. Вологда, 1985.
19 ПРОК. С. 37-209. 20Старая Вологда. XII — начало XX в. Сборник документов и
материалов. Вологда, 2004. № 226, 227. С. 191-192.
21 Коновалов Ф.Я. О Вологде и вологжанах // Старая Вологда... С. 4.
22 Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви.
СПб., 1877. Стб. 731, 1015.
23 Бунаков Н. Историко-статистические материалы. Вологда в начале XVII в.
(продолжение) // Вологодские губернские ведомости. Часть неофициальная.
1857. № 36. С. 249—251.
24 Старая Вологда... № 231. С. 195—196.
25 ПРОК. С. 77.
26 Старая Вологда... № 234. С. 197.
27 ПРОК. С. 80.
28 Суворов Н.И. Несколько статистических и топографических сведений о
Вологодской епархии от начала XVII столетия до настоящего времени //ВЕВ.
1865. Прибавление. № 21. С. 828—829; Раздел в приходо-расходных книгах о
сборе церковной дани близок по содержанию к архиерейским окладным книгам.
Подробнее см.: Черкасова М.С. Архиерейские окладные книги как источник по
землевладению и народонаселению в XVII в. // Актуальные проблемы аграрной
истории Восточной Европы X—XXI вв. Источники и методы исследования.
Материалы XXXII сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы.
Рязань, 2012. С. 133—147.
29 Суворов Н.И. Несколько статистических и топографических сведений... № 21.
С. 829; Олейникова П.А. Церковно-театрализованные действа в России XVI—XVII
вв. (на примере «Пещного действа» и «Шествия на осляти» в Вербное
воскресенье). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Челябинск, 2006; Топычканов
А.В., Шамин С.М. Перформативная культура российского двора XVII в.:
литургические действа, выступления скоморохов и артистов, театр //
Российская история. 2016. № 6. С. 98-99.
30 Башнин Н.В. Дионисиево-Глушицкий монастырь и его архив в XV—XVII вв.:
исследование и тексты. М.; СПб., 2016. С. 559, 560.
31 Утверженная грамота об избрании на Московское государство Михаила
Фёдоровича Романова / Сост. С.А. Белокуров. М., 1906. С. 1—2.
32 ПРОК. С. 78.
33 Там же. С. 79, 83,85, 87.
34 Павлов А. П. «Совет всея земли» и избирательная борьба в 1613 г. //
Смутное время и земские ополчения в начале XVII века. К 400-летию создания
Первого ополчения под предводительством П.П. Ляпунова. Сборник трудов
Всероссийской научной конференции. Рязань, 2011. С. 77-78.
35Утверженная грамота... С. 2, 75.
36 Строев П.М. Указ. соч. Стб. 731.
37 ПРОК. С. 88, 89, 90, 94, 97, 98.
38 Там же. С. 204-209.
|
