|
«БРОДИТЬ ПО УЛИЦАМ ВЕЧЕРНИМ...»
Андрей Алексеев
Бродить по улицам вечерним
Приятно мне уж потому,
Что город тихий, город древний
Не весь подался в новизну.
Еще встречается нередко
Давно не крашеный забор,
Что на столбах повис некрепких,
Оберегая сонный двор.
А там, в траве, лежат игрушки,
Совочек с ведрышком в песке,
И старый пес, дворово-русский,
Сопит на солнечной доске.
Сквозь легкий тюль окно вдыхает
Вечерний томный аромат,
И пьяный шмель, едва летая,
Давно уснуть на клумбе рад.
И я, притянутый к забору
Картинкой той, что сердцу всласть,
Кажусь жильцам, должно быть, вором.
Да так и есть.
А как не красть ?!
Андрей Алексеев – неброский, иногда появляющийся на поэтических встречах и
вечерах, участвующий в Рубцовских чтениях. Несколько публикаций в местной
печати. Маленького формата книжечка «Все будет» подарена друзьям и знакомым.
В ней нет неожиданных тем и образов, но трудно не согласиться с журналистом
Дмитрием Шеваровым, написавшим о книге так: «А ведь стихи-то - хорошие. Из
чистого родника любимых улиц, из неспешного созерцания домиков на заречной
стороне, храмов, лодок на перевозе».
Подкупает меня в этом скромном издании и способность Андрея Алексеева
выстроить поэтический рассказ на изображении внешнего, не потеряв при этом
главных лирических нот, а также умение передать диалог с ребенком или с
самим собою. Автор предстает человеком вдумчивым и внимательным к тому, что
кажется простым и привычным. Приведенное выше стихотворение, может быть,
гораздо меньше захватит читателя, чем «Хождение в Прилуки», недавно
отмеченное Павлом Крючковым (зав. отделом поэзии в журнале «Новый мир») и
прочитанное им в рубрике «Рифмы жизни» на московском радио «Вера». Но и в
этом тексте, на мой взгляд, проявились главные свойства поэзии Андрея
Алексеева. Его нежное и бережно-любовное отношение к приметам старины,
деталям уходящего времени, сочетание уже вроде бы архаичных, стершихся в
своей эмоциональной силе сентиментально-романтических оборотах речи
(«приятно думать», «томный аромат», «сердцу всласть»), с
общеупотребительными и даже индивидуально- авторскими («дворово-русский»)
эпитетами, соблюдение традиционной перекрестной рифмовки и независимость от
полноты концевых созвучий, отсутствие экспрессивных глагольных форм при их
общей частотности и четкость композиционного рисунка в движении от взгляда
лирического героя на окружающий мир к взгляду на себя самого.
Требующий созвучия эпохе и настаивающий на непременном новаторстве читатель,
наверное, придерется к мягкой оценке меняющегося древнего города («не весь
подался в новизну»), к любованию некрашеным забором, к умилительным формам
слов («совочек с ведрышком»), отсутствию ярких метафор и конкретных
топонимических деталей, привязывающих текст именно к пространству Вологды.
Но даже такие придирки не отменят общего обаяния этого теплого и искреннего
стихотворения, в котором нет и следа манерной наивности, искусственной
патриотической позы, зато есть признание в любви к скромным городским
дворикам и глубокая лирическая мысль о том, что именно такая
непредумышленная, но и неизбежная «кража» в стихи всего, во что так
по-доброму всматривается автор, естественна как способ сохранения этих
образов тихой древности в душе человека.
|
