|
Словно по Божьему провидению или в силу каких-то неразгаданных геополитических причин точно к северу от Москвы, по московской долготе (Москва лежит на 37”37’ восточной долготы), расположены города, сыгравшие великую роль в истории становления Российского государства, обретения его могущества и культурной самобытности. Достаточно только их перечислить – Дмитров, Талдом, Белый Городок, Кашин, Красный Холм, Весьегонск, Суда, Белозерск – северный форпост Московского государства. А между ними – старинные села, урочища, памятные места... Эта прямая стрела пути на север много лет назад позвала в дорогу, я осуществил самое главное из своих путешествий - написал и выпустил книгу прозы «Белая дорога» (издательство «Современник»), ставшую библиографической редкостью. С тех пор прошло тридцать спокойных и ломовых лет. Захотелось повторить Белую дорогу, увидеть, что изменилось в этих краях и во мне самом, понять, куда движется коренная Россия. Трудная задача. Но я приступил к ее выполнению, повторил Белую дорогу и уже опубликовал много очерков в газете. Остался последний - про Белозерск.
ЗАВЕТНОЕ БЕЛОЗЕРЬЕ
Дорога от промышленного, явно разросшегося Череповца, который стоит на железной дороге, идет на Белозерск точно на север, совпадая с Белой дорогой. Чем дальше по ней, тем более живописные места и волнующие названия попадаются на пути. К 22 августа по этой дороге поедут гости поэтического праздника Сергея Орлова.
Город Белозерск имеет такие координаты: географическая долгота – 37”47' (напомню, Москва – 37”37'), а географическая широта -60”02'. То есть это знаменитая 60-я параллель, по которой проходила граница влияния, а потом и владений Московского государства. На ней с незначительными отклонениями лежат и Ферапонтово, и Кириллов, и Великий Устюг, правда, и Петербург лежит почти на ней.
В свой приезд я устроился в гостинице «Русь», которая была построена тридцать лет назад, прошел совсем немного по улице к свету и наконец-то добрался до встречи с необозримым, седоватым и неласковым даже в августовский вечер Белым озером. Ветер накатывал волну, но с пришвартованной баржи-платформы прыгали в воду несколько кавказцев в спальных трусах, демонстрируя свою лихость. Из местных никто не купался!
Берег почти не изменился, может быть, старых домов поубавилось. Набережная осталась неизменной. Помните фильм «Калина красная»? Егор Прокудин идет по ней размашисто на загул, на неудавшийся праздник. Еще вспомнилось, как запомнились в первое путешествие дымники - железные кружевные украшения на печных трубах. Сами узоры вроде бы не имеют никакого практического значения. Но зато как радует глаз неповторимый облик застройки! Я еще успел в юности застать дымники и на некоторых трубах селигерского Осташкова, но там их и в давности не было в таком изобилии. Дымники в Белозерске встречаются старинные, тронутые ржавчиной на влажном ветру приозерного городка, и совсем новые, водруженные на трубы недавно. Рукомесло это давнее, но что радовало - жило оно и тогда. В затоне, как называют здесь порт, в мастерских, да и просто на дому работал не один умелец, который мог укротить железо, чувствуя его прочную красоту и создавая мужское вологодское кружево.
Казалось бы, незначительная деталь в облике улиц, где есть, конечно, и современные здания, чисто внешний штрих. А он зримо и убедительно говорил о характере города, бережно хранящего свою историю, особинку, привлекающую множество гостей-художников, туристов - любителей русской старины. Конечно, самобытность Белозерска во многом объясняется тем, что здесь традиционно сохраняются промыслы и занятия жителей, испокон веков диктуемые природными условиями. Скажем, крупнейшее предприятие Белозерска - леспромхоз. Когда-то непроходимые дебри окружали город на границе Чуди Заволоцкой. Лес был рабочей кладовой северного человека, признанным помощником, но и естественным врагом. С ним нещадно боролись, отвоевывали у него пашню, проезжую дорогу, открытое пространство. Недаром в лесных северных краях зачастую никаких деревьев в усадьбах перед окнами не сажали вовсе. Взгляд человека хотел отдохнуть от глухой стены лесов. Ныне - совсем иные времена. Лес по-прежнему неизменный помощник и : ценнейшая кладовая, но, кроме того, врачеватель, друг, который порой обижен и даже ограблен человеком, но непременно щедр и открыт для него. Лесоучастки все дальше отступают от Белозерска. Заготовка ведется интенсивная, а лесовосстановительные работы, начатые поздно, безнадежно отстали, но запасы хвойных пород леса при таком положении дел неминуемо растают.
Другой традиционнейший промысел - рыбный. Белое озеро, мелководное и благодатное для обитателей, всегда было золотым дном для жителей края. Рыбак из села Ковжа Паздерин во время войны подписался по государственному займу на сто тысяч рублей. И сейчас, конечно, кое у кого найдутся подобные сбережения в пересчете на новое исчисление, но ведь надо прикинуть только, сколько по тем временам Паздерин рыбы выловил и сдал государству! Какие были условия труда, снасти, закупочные цены... Потом появилось межколхозное производственное рыболовецкое объединение с современными судами и орудиями лова, работать стало несравненно легче, но рыбные запасы и уловы явно уменьшились. Причин много. Выше поднялся уровень воды - надо поддерживать русло Волго-Балтийского канала. Работают земснаряды, заваливая грязью нерестилища. Теперь положение еще хуже: прежде межколхозное объединение ставило искусственные нерестилища, улучшали природные, но озеру надо было помогать интенсивнее и впрямую - рыборазведением. А то ведь и рыбзавод занимался только переработкой рыбы, словно воспроизведение запасов его не касается.
Озеро для любого белозёрца дороже всего. Сколько с ним связано в жизни!
Любил это озеро и Сергей Орлов, знаменитый поэт и танкист Отечественной, ставший почетным гражданином Белозерска. Родился он 22 августа 1921 г. в селе Мегра Белозерского района в семье сельских учителей. Писал стихи с детства (стихотворение «Тыква» отмечено в 1938 г. премией на Всесоюзном конкурсе стихотворений школьников, его целиком привел в газете «Правда» К.И.Чуковский), печатался в районной газете еще до Великой Отечественной войны. Воевал на Волховском и Ленинградском фронтах, в 1944 едва не погиб в горящем танке. В 1954 окончил Литературный институт им. А.М.Горького. Свое рождение как поэта сам Орлов обозначил датой «Это было 19 марта 1943 года», когда он написал стихотворение, посвященное первому танковому бою, в котором поэту открылся страшный лик войны...
Приехал Орлов на родину к матушке недолеченным, в ожогах и шрамах, лечился потихоньку, работал много, читал свои строки, как вспоминают друзья-земляки, по скромности мало, а ведь уже были написаны золотые стихотворения: «Вот человек - он искалечен...», «Его зарыли в шар земной...». Прямо накануне моего приезда прошел 22 августа очередной праздник Орловской поэзии. Приехала вдова поэта и любимый его внук Степан, с которым он не успел вдоволь понянчиться. Ныне Степан (отчества-то не знаю, простите великодушно!) стал важным человеком - служит в Мосгордуме, кажется, но мне сказали точно: является заместителем председателя Дворянского собрания. Он сумел доказать, собрав документы, что их род идет от графьев Орловых. Вот, наверное, Сергей Сергеевич - кромнейший человек, сын сельских учителей из села Мегра, боевой командир танка и лидер поэтического поколения лейтенантов - подивился бы найденному родству. Надо бы и мне, подумал я на приозерном ветру, который развевал в 1380 году стяги белозерских дружин, идущих на Куликово поле, надо бы и мне попробовать доказать, что являюсь потомком Боброка-Волынского - любимого воеводы Дмитрия Ивановича. Командира засадного полка звали в обиходе Бобреня. Герои поля Куликова дали обет, что если даст Бог победу, то построят они Рождественский монастырь. Исполнили клятву в 1381 году. Помню, приехал в Бобренев монастырь на Москве-реке, напротив Коломны, стал пить чай с игуменом Игнатием. И говорю ему к слову: «Батюшка, я ведь, можно сказать, однофамилец Боброка-Волынского», - а он тут же в ответ: «Почему однофамилец? - думаю, что прямой потомок».
В августе белозерцы и гости древнего города собираются по традиции на праздник поэзии, возлагают цветы к выразительному памятнику Сергея Орлова, а теперь посещают обновленный музей поэта, задорно зеленеющий недалеко от озера. Строки мужественных проникновенных стихов свободно долетают до могучих валов кремля, до символической ладьи новгородцев, до шеломов Преображенского собора - последнего оплота защитников крепости, до великого озера, отзывающегося чуткой водой на цвет небес и на все деяния человеческие, вершившиеся на его былинных берегах.
ПЛАВАЮЩЕЕ ЧУДО
Трижды ставился на озере град Белозерск. Первый древнейший город был срублен славянами на северном берегу, у нынешней Киснемы, или, как чаще обозначают на картах, села Троицкого.
На подходах к валам Белозерского кремля установлена символическая ладья новгородцев, осваивавших земли Заволочья, а рядом покоится могучий валун с надписью: «Град Белозерск основан в 862 году» - на 285 лет старше Москвы. Под этой датой в летописи упоминается первоначально срубленный город. Кстати, историки Татищев и Кинеберг считали, что летописец Нестор был уроженцем Белозера. Но, видно, вода наступала на город, где, по свидетельству летописи, княжил Синеус - брат Рюрика, да и слишком далеко был выдвинут на север тогда еще форпост Великого Новгорода, чтобы расти и крепнуть. Здесь когда-то кончалась Русь и начиналась Чудь Заволоцкая. В X веке город, сохраняя название, был перенесен на южный берег, к истоку Шексны.
В середине XIV века, после «моровой язвы», от которой вымерло больше половины населения, город переносится на двадцать километров западнее, на новое место, где стоит и поныне. Именно этот Белозерск со всеми удельными владениями отошел к Московскому княжеству и первым откликнулся на призыв Дмитрия Донского в 1380 году. «В то же время приспели князи белозерские подобны суть воинам крепким, вельмидоспешны и кони воински нарядены под ними», - повествует летопись. На Куликовом поле пали четыре белозерских князя: Симеон и Федор Белозерские, Андрей Кемский и Глеб Каргопольский.
От первого Белозерска не осталось ни следа, третий растет, строится, реставрируется и поражает воображение всех, кому дороги история и культура. Местоположение второго города, который тянулся на полтора километра вдоль Шексны, вытекающей из озера, скрыто водами Череповецкого водохранилища.
В1949 году незадолго до затопления он был раскопан. Теперь на этом месте прямо из воды вырастает большая церковь бывшего посада Крохино, обозначая исток Шексны. Глубина здесь около полутора метров, и желающие могут вплыть на лодке в эту церковь, полюбоваться росписью, фресками, «как вчера нарисованными», по словам сотрудницы белозерского музея. Рядовой в общем-то памятник архитектуры, так же как знаменитая «плавающая» колокольня Калягина, привлекает восхищенное внимание всех проходящих на теплоходе. Церковь запечатлена на бесчисленных фотоснимках и вызывает восторг, к которому примешано чувство печали. Обреченность словно добавила ей очарования и ценности -плывет одинокой лебедью по водным просторам под низким северным небом. Любуйся -пока стоит... Шукшин тоже снимал «Калину фасную» на водохранилище.
Кстати, сотрудница администрации и руководитель местного литобъединения «Белоозеро» Лидия рассказала мне, что все больше людей приезжает в деревню Садовую, на родину киногероя Егора Прокудина. Там остался лишь один коренной житель - Вашпанов. А вот Офимия Ефимовна Быстрова, всем запомнившаяся Куделиха, мать Егора, давно умерла. Но в прошлом году ей поставили памятник. Фотографию дома не могли найти - так сделали прямо кадр из фильма: Куделиха в окне. Деньги на памятник собирали всем миром: Вот она, сила искусства!». Да, права Лидия, которая к тому же шутит: «У нас два поэта на один гектар. Площадь города 9,5 га, а поэтов - 18 человек!»
БЕЛОЗЕРСКАЯ ЧАСТУШКА
Свою любовь к частушке, доказанную несколькими книгами о частушке и сборниками припевок, я во многом вынес из вологодских краев, где жанр этот просверкал, наверное, ярче всего. Даже наш главный собиратель - Василий Симаков, как мы писали в главе о Кашине, окончательно заразился этой страстью после ссылки из Кашина в Вологду.
Девушку, которая хорошо поет частушки, на Севере называли славутницей. Вот бесхитростный рассказ пожилой женщины из Белозерского района: «Прямо частушки дак составляли на ходу. А в нашей деревне был такой случай. Значит, Таня Елизарова, была у нас такая славутница. Славутница - это значит одевалась хорошо, умела сама себя вести. Из очень бедной семьи. И послала в Вологду Ганичева, мол, купи мне, пожалуйста, Саша, чулки. А Саша этот был грузчиком, и вот грузчиком ездил на машинах. Вернулся, приехал и сказал, что ты Танюшке Елизаровой чулки-то купил, а он говорит: «Да какое купил! Я кудри сделал!» А раньше была у парней в моде шестимесячная завивка. Ну, Танюшка уж поджидает чулки. Привезли товар, они ездили-то за товаром. Разгружают пока товар-то, а Танюшка там ждет. Ей говорят: «Ты не жди, Сашка-то ведь шестимесячную сделал, деньги-то твои сдержал». Танька заревела, побежала домой. Ну ладно, пришли все в клуб. Сашка, он служил в Морфлоте, после армии пришел совсем недавно. А Морфлот - знаешь, что хорошо танцуют да пляшут. И вот в клуб всегда заходил, ребята откроют порог, он прямо заходит, кто бы ни плясал, и сразу это свое «Яблочко», вприсядку. А тут, значит, Танюшка никому ничего не предупредила, что как только Саша Ганичев придет, так... Сашка-то заходит, только бы ему там забежать, а она встала перед ним да запела:
Ой, кто это идет,
Посмотрите, девушки!
А Саня Ганичев завился
На чужие денюжки!
И это действовало тогда сильнее всякой ругани или даже проработки на собрании. Частушка остра на язык, зовет к состязательности, и умирает она сегодня не потому, что умирает в народе жажда творить, портится вкус под воздействием СМИ, а потому, что молодежь покидает родные места, рвет корни, срывается в поисках заработка. Нет молодежи, нет кипения жизни, любовных столкновений - увядает до примитивного городского и матерного интернетовского куплета искрометная частушка.
КНЯЖЕСКАЯ ГРИДНИЦА
За валами Белозерского кремля находится «Княжеская гридница» - интерактивный музей, новомодно выражаясь. Ее директор Игорь Ручин - неизменный участник и лауреат костюмированного праздника на Куликовом поле, где бились белозерские дружины. Вместе с женой Юлией они снова готовились везти мужской и женский костюмы, в которых чувствовалось и скандинавское влияние, и просматривались прибалтийские мотивы племени весь - те же накидки.
Игорь Александрович руководит историческим клубом «Белозерская дружина» - участником всех праздников и фестивалей. Он сам - череповецкий, окончил истфак Вологодского пединститута, но потом работал на хлебной должности - барменом в городе металлургов. Женился на белозерке, приехал сюда и стал работать в администрации, разработал исторические маршруты по городу - народ-то и поехал. Пришлось создать свою турфирму. С 1999 года здесь проводится в июле красочный фестиваль «Белоозеро» по инициативе Министерства культуры РФ и правительства области. Фестиваль призван способствовать осмыслению исторического, духовного и культурного наследия народов Северо-запада и Центра России, сохранению их самобытности в отечественной и мировой культуре, усилению роли малых исторических городов России в укреплении единого культурного пространства на примере Белозерского края, имеющего особое значение в зарождении и становлении российской государственности - так официально сказано в положении.
Белозерску есть чем блеснуть. За семь лет проведения фестиваля традиционными стали межрегиональный конкурс исполнителей песни «Музыка рек» и праздник детской песни, «Музыкальные ручейки», участников и зрителей привлекают круглые столы и конференции по краеведению, народное гуляние «Белозерская гуляночка», спектакли под открытым небом, показательные выступления клубов исторической реконструкции, вечер поэтов и бардов «Поэтические костры», молодежная программа «На гребне волны», выставка-продажа картин «Белозерские дворики», выставка-продажа изделий народных промыслов «Город мастеров» с организацией конкурса «Мастер - золотые руки».
Дальнейшее развитие туризма тормозит отсутствие инфраструктуры. В гостинице всего 32 места, нормальную группу из большого автобуса не разместить. Московские предприниматели с белозерскими корнями строят базу отдыха - «Русскую деревню», коттеджи, две плавучие гостиницы. Игорь Ручин начал с энтузиазмом рассказывать, что нужны гостевые дома: «Как в Кириллове. Там большой коттедж «Люкс» стоит 5 тысяч с человека, компания из 12 человек сразу 50 тысяч оставляет. Едут! - надоели уже заграницы».
Лично я этого энтузиазма не разделяю. Мы утратили опыт развития массового, доступного туризма и экскурсионного обслуживания. Прежде туристские гостиницы и вместительные турбазы были доступны практически всем. Сам путешествовал в молодости по Золотому кольцу, Валдаю и Вологодчине, и Новгородчине. Да, мест в гостиницах не хватало, но ведь все они - от «Руси» до «Вологды» - были построены в 70-е годы. Теперь ставка - на богатых, эксклюзивных гостей. Иностранный опыт говорит о принципиально другом: в той же Турции - «главной российской здравнице» - широчайший выбор отелей. Вот остановился я в Белозерске в двухместном номере по 800 рублей с человека, то есть 50 евро на двоих. А перед этим я как раз побывал в Черногории, в приморской жемчужине - городе Герцог Нови, в вилле на самом берегу Адриатики, комната на двоих с кухонькой и выходом на пляж стоит 30 евро, а в сентябре хозяйка приглашала уже за 24 евро. Разве может такой дисбаланс быть? Потому-то меня такая перспектива развития не вдохновляет, кто-то едет от пресыщенности, а вот учителям, литераторам, школьникам и студентам такие поездки по Руси нужны как воздух. Увы, они им почти недоступны...
ВИД С КРЕМЛЯ
В Белозерске, словно в приморских городах, на какой бы замкнутой улице ты ни находился, постоянно ощущается волнующая близость вольной водной стихии. Она угадывается по свежему ветру, по призрачному свечению неба за домами, по устремленности улиц, проулков и дорожек в ту сторону, где раскинулось озеро, где повторяет очертание берегов обводной канал и белеет обелиск с надписью о том, что Белозерский канал сооружен в 1846 году.
По набережной теснятся бывшие лабазы и лавочки из красного кирпича. Здесь шумела когда-то рыбацкая слобода. «Золотым дном» называли рыбаки свое Белое озеро, запасы которого долго казались неистощимыми. Тогда, тридцать лет назад, мутноватая белесая вода, плещущая в огромные валуны, которыми выложен берег, вовсю цвела. Лето вошло в полную силу.
С трудом взбираясь на могучий вал земляной крепости, уходящий ввысь под крутым углом, я с удивлением увидел, что его почти неприступный склон тщательно выкошен.
Ровные валки подсыхающей травы на этом крутом склоне вызывали уважение к неведомому косарю, обладавшему отменной сноровкой, упорством и хозяйской сметкой, искони присущими насельникам этой земли. Их трудом на самом краю Руси смело был основан процветающий город, вырыты глубокие рвы, насыпаны грандиозные валы кремля и построен могучий Преображенский собор -последний оплот обороны в самом центре крепости. По летописи, он возведен «казною великого государя и подаянием всяких людей».
Но и собор, и канал стали живым памятником безвестным «всяким людям», несгибаемым нашим предкам, обжившим суровые земли. И нигде не ощущаешь это так остро, как здесь, на валах кремля, с которых обозревается вся панорама города, с куполами и трубами, особняками и коробками новостроек, с деловито и праздно шагающими людьми.
Отсюда и сегодня открылась мне бескрайняя, теряющаяся в дымке ширь озера, серого на западе и воздушно-голубого на востоке. Слева лучи солнца, расходясь веером, пробивали сизо-свинцовые облака, и цвет воды был угрюмым, тяжелым, справа - синее небо очистилось и умиротворенно отразилось в отзывчивых водах. Вот и попробуй определи кратко, какое оно, это озеро. Разное, меняющееся, неуловимое?..
Высоко на холмах междуречий и насыпных городищах встали наши кремли, чтобы далеко и просторно было видно с них сынам равнинной стороны, чтобы вся обширная земля, объемлемая долгим взглядом, представала величавой и до боли открытой. Не окинешь ее с одного - хоть и долгого - взгляда, не поймешь разом всего, что творится на ней, но главное - твердо знать, что земля эта единая, единственная, своя. |
