|
Наш
корреспондент встретилась с жителем посёлка Надеево Вологодского района
Анатолием ПАХОЛКОВЫМ - он был одним из ликвидаторов последствий аварии.
На это интервью он согласился по одной простой причине: люди должны помнить
об этой трагедии и ценить подвиг ликвидаторов, среди которых больше 1300
вологжан. 25 из них поехали в Чернобыль из Вологодского района. Сейчас в
живых осталось только 12.
КОГДА НЕЛЬЗЯ СКАЗАТЬ «НЕТ»
- Анатолий Иванович, как вы узнали о случившемся?
- Тогда, в 1986 г., несколько дней средства массовой информации вообще
замалчивали трагедию в Чернобыле, потом стали о ней говорить как о «пожаре».
Я о Чернобыле узнал от руководства, работал на свинокомплексе в Надееве
оператором по кормораздаче. На ликвидацию последствий аварии был призван в
апреле 1988 г. Вологодским районным военкоматом. Тогда это называлось
«поехать на специальные сборы».
- Какой была реакция людей, которых отправляли на эти «специальные сборы»?
- Несмотря на то, что прошло довольно большое время с момента трагедии,
точной информации о случившемся, насколько это было опасно, нам никто не
давал. Впереди нас ждала только неизвестность. Конечно, были и те, кто
собирал медицинские справки, лишь бы не попасть в Чернобыль, но это не
помогало - всё равно отправляли. Это была та самая ситуация, когда нельзя
было сказать: «Нет».
- Сколько вам было лет?
- На тот момент уже исполнилось тридцать, была семья, двое детей.
БЫТ ЛИКВИДАТОРА
- И сколько длилась ваша командировка?
- В Чернобыле я пробыл 161 день.
- Как там жили, как был обустроен быт?
- В Чернобыле в нескольких километрах за зоной отчуждения для ликвидаторов
разбили палаточный городок больше чем из 40 палаток, каждая была рассчитана
на 45 мест. Там стояли двухъярусные кровати, а сами помещения отапливались
печками- буржуйками.
- В чём заключалась ваша работа?
- На самой станции прокладывал телефонный кабель на промышленной площадке
возле 4-го блока, из-за высокого уровня радиации работал от 20 до 40 минут
за смену. При этом сама станция продолжала работать, и вахтовики, и
ликвидаторы надеялись, что ситуацию всё-таки можно изменить в лучшую
сторону.
- У вас был защитный костюм?
- Работал, как и все остальные, в обычной военной форме, никакого
специального костюма не выдали, только
жалкое подобие респиратора, который не мог в полной мере выполнить свою
защитную роль.
Перед рабочей сменой на станции каждому из ликвидаторов выдавали дозиметры
для замеров радиации. Но никогда действительные данные приборов не
фиксировались, а, наоборот, уменьшались. В журналы ставились цифры, которые
были выгодны, а реальные показатели дозиметров считались лживыми.
- А медики работали во время ваших «специальных сборов»?
- Да, но они оказывали помощь, только если к ним обращались с какими-то
жалобами. Систематического медицинского осмотра не было.
- Вы принимали участие и в обеззараживании территории.
Как она проходила?
- Вместе с остальными ликвидаторами я работал в порту Чернобыля. Весь
собранный мусор, как радиоактивный, вывозили и уничтожали. Большая работа
была проделана и по обеззараживанию деревень Копачи и Черевач. Из домов мы
выносили всю мебель, которую закапывали в глубокие ямы, вырытые
бульдозерами. К зоне возможного проживания относились и такие населённые
пункты как Домановка и Старые Соколы. Радиацией было пропитано всё. Именно
поэтому мы были вынуждены снимать с домов прежнее кровельное покрытие, меняя
его на железо или шифер.
Проверяли качество воды вколодцах, сдавали ее на анализ. Если воду
оказывалось нельзя пить, то мы такой колодец закапывали. А рядом из бетонных
колец обустраивали новый. Убирали плетни, взамен устанавливали заборы из
сетки-рабицы. Также я строил базу для вахтовых в Чернобыле, проверял на
улицах Припяти ограждение из колючей проволоки.
- Анатолий Иванович, в начале августа 1988 года вы вновь получили пропуск на
Чернобыльскую АЭС с пометкой «химик-ночь». Какую работу вы должны были
выполнять на этот раз?
- Вместе С остальными ликвидаторами мне предстояло убрать с энергоблока
бетон который два года назад залили наши предшественники. За это время
бетонная защита уже успела пропитаться радиацией.
- Как ваш организм реагировал на радиационную нагрузку?
- На энергоблоке я смог проработать всего лишь два дня. Из-за радиации на
теле начали вздуваться водяные пузыри, шрамы от которых заметны и сейчас. И
меня списали на хозяйственные работы при столовой и санчасти. Силы придавали
письма из дома, которые приходили исправно, правда, не знаю, читала их
цензура или нет.
- Тема аварии на Чернобыльской АЭС никогда не утихала, сейчас поднимаются
архивные данные, снимаются фильмы.
- Я считаю, это правильно. Про такую большую беду люди должны помнить, как
бы ни тяжело было говорить о таких событиях.
|
