|
джинсы вытерты, кеды рваны
и в моей кока-коле -ром.
я насвистываю «Нирвану», когда жду тебя у метро.
в эти терпкие восемнадцать я влюблен и слегка простыл.
не боюсь, а кого бояться опьяневшему от весны?
этот май на безумцев жаден, и меня уже не спасти.
ты придёшь, и осталось ждать мне пару песен лишь до шести.
наблюдая, как город ожил, мать-и – мачехой и песком рисовать мы пойдем
прохожих в переулках Тверской-Ямской.
пообедаем в Чебуречной и заедем на рок-концерт.
я с тобою хотел бы вечно обниматься на МКЦ.
ну, а если ты скажешь: «рано
утром пары и папа строг», я,
насвистывая «Нирвану», провожу тебя до метро.
Предсказание
- Не своей вы живете жизнью, Алексей Альбертович.
- А чьей же?..
Предсказание стиснуло его, словно неудобное пальто, сдавило грудь и горло,
забилось в висках. Вдохнуть стало невозможно, и от нехватки воздуха Алексей
Альбертович разом осунулся и постарел.
- Не волнуйтесь вы так, вот выпейте. Астролог накапал валосердина,
растворяя в рюмке прошлую жизнь Алексея Альбертовича. Вот же она глядит,
растопырив пальцы, губы навыкате – теща тещей. «Кудыть, – говорит, –
собрался?» А он собрался: у подъезда Павел Константинович экипирован
удочками и самогоном. Надо же отдыхать. Ирине – жене – торт купил вафельный,
как любит, дочке – куклу. Удивлялся еще, зачем Оленьке чернокожий мужик
понадобился. «Пап, ну ты что – телевизор не смотришь? Кино буду снимать на
Оскар!» А ведь он смотрел, каждый вечер смотрел как проклятый – и не
замечал.
- Алексей Альбертович, там отче – тик....
Аксана Халвицкая родилась в Вологде в 1988 году. В 2015 году окончила Высшие
литературные курсы при Литературном институте имени А. М. Горького. Активно
участвует в литературной ЖН1НН – финалист V Всероссийского фестиваля молодой
поэзии имени Леонида Филатова «Филатов Фест-2019», отмечалась дипломами на
многочисленных литературных конкурсах.
Автор четырех книг. В 2021 году в издательстве «Формаслов» вышла
прозопоэтическая книга «Синопсис о сапиенсах». Публиковалась в журналах «Интерпоэзия»,
«Лшеггатура», «Textura», «Формаслов», «Словесность», а также в «Литературной газете» и др.
Блогер Марсель Македонский сказал о книге «Синопсис о сапиенсах» так: «Это
сборник, в котором поэзия перемежается с прозой, а грусть с оптимизмом.
Сборник не разделен четко на поэтическую и прозаическую части – они
перемежаются, проникают друг в друга, дополняют и делают нить повествования
более объемной. При этом проза получается очень поэтичной, а стихи зачастую
становятся белыми-белыми...»
Стихотворение и два рассказа молодой и талантливой писательницы предлагаем
вашему вниманию.
- Потом, Пашка, потом. Хватит с меня отчетиков, не моя это жизнь, чужая,
выдуманная. Да, что же ты мотыляешься? Давай на червя, я этого червя с
детства знаю!
- Что-то ты, Алексей Альбертович, сам не свой! Али не здоровы?
- Свой я, Пашка, свой! Жизнь не моя. И все этот твой астролог... с
предсказаниями.
- Алексей Альбертович, да вы что? Мы ж пошутили! Это же розыгрыш, трюк! Он
это всем говорит, вот и вы клюнули... Алексей Альбертович, вам плохо?
Хорошо мне, Пашка! Хорошо. Дышу наконец. Как это необыкновенно – дышать...
Ивушки вокруг, камыши, кувшинки. Речка стремительная, аж кружится все. Того
и гляди сунется в воду губастая морда. «Кудыть, это ты запрятался?» А мне
хорошо! Я счастлив!
Погружаюсь на дно, распугиваю мальков. Подводное течение мнет мне бока,
полирует чешую, гладит спинку. У коряги вкусные линяющие рачки, хрустящие на
зубах перловицы. Зарываюсь в ил, заглатываю черные икринки. А это что? Чую
запах нездешнего лакомства. Где ты? Рассекаю воду, прицеливаюсь, щупаю
усами. Вот же! Жирный извивающийся червяк! Как аппетитно изгибается! Как
манит! Скорей! Хватаю его, кусаю, заглатываю. Что это? Острый предмет
застревает в горле. Выплюнуть. Освободиться. Уплыть. Ничего не получается.
Предмет застревает в жабрах. Неведомая сила тянет меня из воды. Слепит
солнце. Нечем дышать. Страшное существо хватает меня. Встряхивает. Бьет по
голове. «Какая была жизнь!» – думаю я. И умираю.
- Алексей Альбертович, нам с вами фартит! Какой карп мощный! Королевский!
Закоптим, а?!
- Отпусти ты его!
- Что?!
- Отпусти, кому сказал! Он жить хочет!
Блестящая тушка скрывается в толще воды. Алексей Альбертович провожает карпа
взглядом и ежится. Он и сам не заметил, что замерз. Что солнце скрылось за
тучами, и накрапывает мерзкий дождик.
- Давай-ка, Пашка, выпьем по глотку! Да собираться. Дома нас ждут, любимые
ждут, свои.
Белые паруса, черное море
Очки у дяди Вани РЫЛИ совершенно кошачьи – круглые и зеленые, для пущего
сходства подклеенные изолентой. Короткий рука» летней рубахи являл миру
поплывший от времени рыбий хвост.
На голени красовался белесый шрам, оставшийся от когтей амурского тигра.
А главное – у дяди Вани была гитара. И если все встречающиеся в то время
гитары носили банты, у дядиваниной уж точно был самый красивый.
- Полный вперед! – объявлял он, выходя I из подъезда. И все окрестные
бабульки | тотчас же принимались на пироги зазыватъ. Вот только на чужие
пироги дядя Ва-1 ня не велся, сам пек и местных ребятишек подкармливал.
Особенно хорошо удавались рыбники. Их тетя Катя пуще прочих любила, вот он и
старался. Говорил еще:
Лалтуса давай, а то уж больно красота моя стала костлява!
- Ты ж, старый, небось, как всегда, с гитарой уснул, – смеялась тетя Катя да
календарь настенный вешала.
Вот как у них водилось две тысячи третий год, значит, белые паруса, черное
море.
Сама тетя Катя вышивкой увлекалась, могла и осьминога, и медузу, и мавку
какую вышить. Говорила еще, что изнаночная лицевой главней – всю правду о
человеке показывает. Говорила, как стежок шьешь, так и замуж пойдешь.
Говорила
- чужие дети, зато внуки свои.
И Маринушка своя. Даром, что в самый темный час приехала – сумеречная
дядиванина дочка. Все к тюрьме городской бегала. По ночам от любви кричала,
не ела ни черта. Тетя Катя уж ей и щи, и кулебяку, и шарлотку с яблоками
- ни в какую. Умом ехала девка, лицом темнела. Думали, сгинет. Ан нет.
Пришла однажды расфуфыренная, как павлин, и говорит: .Рыбников хочу
папиных!» Ну, дядя Ваня рад был стараться. Тесто замесил, начинки целую
гору. В палтуса она ножовку и спрятала. В газетах писали – побег, мол, из
городской тюрьмы, покушение на сотрудников, со '■'бщтаца в розыске. Словом,
так метко Маринушку расписали, что дядю Ваню удар хватил. Отпели его потом
по всем статьям, как полагается, заодно и хвост- как выяснилось, русалочий – отпели.
Маринушка потом крашеная вернулась, почуяла, как пришло время квартиру
оформлять. Ваня-то с Катей по – простому без росписи жили, все думали, зачем
роспись, коль внуки свои? Так она в монастыре оказалась.
Маринушка, впрочем, тоже не больно праздновала, года не прошло, как у ней в
животе нашлась та самая ножовка, что была в рыбнике. Тетя Катя на поминки
приехала, говорит, вещи нужно забрать. А сама только настенный календарь и
забрала. Белые паруса были на том календаре, черное море.
|
