|
В этой уникальной вологодской деревне каждый второй мужчина награжден медалью «Отец солдата». Есюковы, Соколовы, Ирихины, Труфановы... Как сыновья становятся героями?
Костя «Белладжио»
Почему Костя выбрал для позывного название курорта в Италии – Белладжио, Алексей и Зоя Есюковы не знают. До того момента, как их сын геройски погиб под Артемовском, они и не подозревали о существовании такого города. Жили в 300 километрах от Вологды в деревне Бекетовская на берегу северной речки Вожеги, занимались хозяйством и растили детей. У них двое своих и десять приемных. Всех, кроме младшей, уже поставили на ноги.
А райский Белладжио, возможно, возник в противовес тому аду, который пришлось пройти Косте, пока не попал в семью Есюковых. Простые русские люди, несуетные, похожие друг на друга в подкосившем всю семью горе. И надежные в крестьянской уверенности, что все дети должны расти в тепле и сытости. Поэтому и принимали всех, даже самых трудных: подростков, детей с инвалидностью, с ментальными ограничениями...
Отец с трудом подбирает слова, рассказывая историю сына. Когда свои дети выросли, они с женой решили взять ребенка из детского дома, помочь маленькому человеку. «Вышел Костя, за руку меня взял: «Привет, папа». У меня из глаз хлынуло градом!» – говорит тихо, чуть-чуть на «о»... «Ел в два раза больше меня. Только из-за стола встанет, в сенях огурец из мешка ухватит и в туалете сжует. Я ему, Костя, поди за стол, посоли, хлебца возьми... А он: так вкуснее. Что ты сделаешь, если голодал...». Когда отец выговаривает, что брать чужих детей можно только тогда, когда «через сердце прошло», ему веришь.
За спиной у мальчика было всего четыре года жизни, в которой мать с отцом беспробудно пили, он от холода как-то спрятался в остывающую печку. Утром родители очухались и стали разжигать дрова, не заметили, что там спит их ребенок. «Чудом спасся. Мама Костика вскоре умерла, а он три дня продолжал носить ей суп, пытался накормить... – помогает мужу Зоя. – Отец тут же отказался от сына».
Семья Есюковых почти семь лет добивались для своего парня российского гражданства. Дело в том, что его родная мать была гражданкой Украины. «И вот ведь как у него закольцевалось: родился от украинской мамы и ушел из жизни на Украине»... Зоя Николаевна – человек с огромным опытом исцеления детского горя. Она видит некую фатальность в судьбе брошенного ребенка. Как ты ни старайся, чувство, что родители предали, не отпускает, что-то таким детям не хватает, куда-то несет, внутри болит.
В аккуратной папке у Зои собраны документы. Все школьные характеристики (мальчишка шустрый, не всегда держит дисциплину), отклики и письма педагогов училища, где учился на повара (отец шутил: «С такой профессией будешь в армии королем»). Все про его болячки и больницы, в которых лежал в детстве ... Мама поглаживает папку как живое существо, перебирает дорогие бумажки. Подает нам свидетельство о смерти. Говорит, что всей семьей изучали интернет, поняли, о каком снаряде идет речь, когда выгорает и плавится все кругом и на земле потом долго не растет ни травинки.
С тех пор как сын погиб, у Зои «Вконтакте» ведется бесконечный диалог с Костей: через его фотографии (вот он маленький, вот солдат, на рыбалке, в кругу братьев и сестер), через стихи о русских мальчиках-героях, песни Шамана и других исполнителей...
Зою не отпускает сон, и никакие занятия с психологами, которые положены родителям, потерявшим детей, не помогают: видит она Костю в поле, он говорит-говорит ей что-то, серьезный и уставший. А отцу запомнилось: лето, сенокос, девки на речку купаться, а сын стоит на бережку, солнышко на него падает, и он как бы светится изнутри... «Что-нибудь делаешь, так надо было палку к Косте привязывать, чтобы он близко не подходил, не попал под топор или станок. К каждому делу обязательно «присунется». За девчонок, которых потом взяли в семью, сильно в школе, как здесь в Вологде говорят, «приставал» (то есть заступался).
Гильза и крестик
Последний раз позвонил сестренке 25 февраля 2023 года, только и сказал: «Поздравь маму с днем рождения, передай ей, что я ее очень сильно люблю». А 22 мая сообщили, что их сын погиб как герой во время очередного кровопролитного штурма Артемовска и награжден медалью «За отвагу» – посмертно. Мать не хотела верить. Но был звонок из морга в Ростове-на-Дону. Хриплый голос засвидетельствовал: нашли крестик солдата и гильзу с телефоном матери.
Когда Костю хоронили, семья сплотилась еще больше. Соседи говорят, все дети, родные и приемные, долго стояли на опустевшем кладбище, окружив могилу, взявшись за руки, и что-то тихонько бубнили...
На следующий после поминок день Алексей и Зоя проводили на фронт сына Никиту...
Помните, как в фильме Калатозова «Летят журавли» военврач объясняет племяннику, что такое чувство долга: «Ты думаешь, что кому-нибудь сына на войну отправлять хочется? Или ты считаешь, что за твое благополучие, за твою жизнь кто-то должен терять руки, ноги, глаза, челюсти, жизни?! А ты – ни за кого и ничто?». Спрашиваю у Алексея, приходилось ли ему объяснять своим парням, что им придется в трудную минуту встать за страну, раз уж они родились мужчинами? Нет, отвечает, вот именно такими словами – не приходилось. Просто рассказывал детям, в каком красивом месте они живут, как здорово, что получается путешествовать, учил все руками делать, не бояться их в земле запачкать, что уважать старших – это и значит родину любить. И вопрос служить или не служить перед ними (отцом, три года отбарабанившим на Военно-морском флоте, и двумя сыновьями, изучившими от корки до корки его дембельский альбом) не стоял. Костя год отслужил, вернулся. Когда контракт подписывал, сказал, пойду, пацаны идут, которые вообще не служили, а я знаю, что там по чем.
Деревня героев
Мы встретились с семьей Алексея и Зои в удивительной (во всей России таких только шесть) Детской деревне SOS Вологда. Идею этого международного проекта для детей-сирот когда-то привезла в Россию журналист Елена Барсукова. Для каждой многодетной семьи – двухэтажный особняк, обсаженный кустами черной смородины и крыжовника.
Есюковы тоже к ней приписаны как «внешняя многодетная семья». Как и «внутренние» семьи, они могут пользоваться помощью психологов, репетиторов, логопедов, социальных работников и даже так называемых «SOS-теть», готовых посидеть с малышами, когда родителям нужно отлучиться. Если же они устают и «выгорают», есть особые специалисты – супервизоры. Впрочем, часто достаточно «самопомощи»: посидеть кружком с другими, поделиться трудным родительским опытом, объясняет директор Ольга Черствая. Вот уж поистине фамилия неправдивая. «Наши мальчики, которые сейчас на СВО, через такое уже прошли в своей жизни, их мало чем можно напугать. Дай Бог, чтобы вернулись...И светлая память Косте»,–говорит она.
Половина мужчин Детской деревни SOS награждены медалью «Отец солдата». Хотя, конечно, не только отцы, но и местные матери заслуживают низкого, до земли поклона. И не только потому, что воспитали героев, но и за то, что берут в свои семью детей, у которых нет шанса быть усыновленными.
Дома здесь одинаковые, но внутри – своя особенная атмосфера и порядки.
В семье Сергея Соколова, двое сыновей которого (кровный – Игорь и приемный – Даня) ушли на СВО, на хозяйстве папа. А мама, подполковник, работает замначальника УФСИН. Сергей –огромный и спокойный, как северный медведь, человек с большим чувством юмора, и это здорово помогает держать в тонусе его большую «пионерскую команду». В доме идеальный порядок. Между тем у него с супругой – трое своих и 10 приемных детей.
У Игоря Ирихина – своих двое и столько же, как у Сергея, приемных. Родной сын Рома – уже год на фронте, служит в десантных войсках и награжден медалями «За мужество», Суворова и «За боевые заслуги». Учился в элитной английской школе, но всегда мечтал быть военным. Плоскостопие сам себе вылечил, бутылки катал, процедуры всякие делал, лишь бы в армию взяли. «Как-то сел вот тут в кресло и говорит: «Мама с папой, не переживайте, я ухожу на СВО». Мы к этому уже были готовы, ведь это естественно, что мужчина должен защищать интересы своего государства». И младший сын Ирихиных Даня тоже в десантных частях отслужил, теперь – в Росгвардии, готовится к командировкам в зону СВО.
– Сплотилось ли наше общество вокруг тех, кому приходится вот так служить, или просто перекрестилось – слава Богу, пронесло – и дальше живет, как ни в чем не бывало? – спрашиваю Игоря.
– Не просто сплотилось, мобилизовалось. Что только не делают наши мужики заводские в помощь своему вологодскому полку: и на фронт гуманитарку возят, и швейбат деньгами поддерживают.
Младшие дети Ирихиных собирают консервные банки, смывают с них наклейки, свечки для окопов делают. Военные говорят, что три-четыре такие «самоделки» дают тепло и свет.
Сын Роман иногда звонит с фронта и расспрашивает маму, чем она занимается. «У вечного огня стою», – отвечает Ольга известной только многодетным шуткой. Это значит, что готовит обед на свою огромную семью.
– Почему-то у нас считается, что многие на СВО добровольцами пошли, потому что у них в жизни что-то не сложилось, – вступает она в разговор. – Кому-то девушка изменила, кто-то работы не нашел. У наших сыновей и с жильем было все нормально, и материально они обеспечены, и наличном фронте – хорошо... Представляете, мой-то тоже в военкомат ходил...
Большая семья Труфановых ждет своего сына и брата с фронта.
– Сейчас там жесткий отбор. Меня завернули, – оправдывается Игорь, у которого травма –перелом позвоночника. – Написал заявление, пришел на комиссию. Представитель военкомата объяснил, что не пройду. Говорит, только время у людей займешь.
В соседнем доме живет семья Труфановы. У них два кровных сыновей и 15 приемных детей. Сын Даниил воюет с начала СВО и награжден медалью «За отвагу».
Такое впечатление, что командует в этом уютном доме компания из пары одинаковы? черных котов и хохлатой китайской собачки. Но это только на первый взгляд. Папа Михаил Труфанов работает айтишником в «Газпроме» и, конечно, здесь главный, хотя и говорит очень тихо и мало. Когда сын пропал на полгода, в доме будто все заледенело.
Мама Мария вместе с родной теткой Дани обзванивала всевозможные фонды и организации, стучалась к «солдатским матерям» и в Красный крест. Сын Труфановых служит на БТР, два раза горел еще под Сватово. Слава Богу, нашелся, скоро придет в отпуск.
– Нет никакого мужского воспитания,–говорит Михаил. –Просто нужно все делать вместе с сыном – дрова укладывать, картошку копать, если надо помочь, и уроки вместе. У нас очень добрый мальчик, скромный, но со стержнем. Руки все обожжены. Даня, спрашиваю, как получилось? Отвечает, да ладно, все нормально, не любит никого расстраивать. Но просто так медали на фронте не дают, а их уже три.
|
