|
В России появились первые роботы-дояры. Традиционную колхозницу в помятом халате заменила сверкающая машина, напичканная электроникой. Коровы получили право самостоятельно выбирать время дойки, а в награду за большое количество сданного молока им выдают премию. Так благодаря роботам парнокопытные погружаются в мир либеральных ценностей.
Огромная металлическая рука. Вокруг – шланги, датчики и множество непонятных приборов. Характерный антураж научно-фантастических фильмов. Вот только дело происходит в колхозе с незамысловатым названием «Родина». Обычный колхоз, обычный коровник, обычная скотина...
Корова неторопливо подходит к роботу. Металлическая рука начинает двигаться. Под выменем загораются красные огоньки лазерных датчиков – это машина ищет соски. Проходит несколько секунд. Первый сосок найден. Чпу-о-ок! Доильный «стакан» надет. Молоко потекло по шлангам.
«Поначалу это казалось немного диким...»
Вологодская область, село Огарково. Все как положено. Над заснеженной остановкой вьется неприятный запах свинофермы. – У кого здесь можно спросить про роботов? – интересуемся мы у селянина, на лице которого видны последствия борьбы с абстинентным синдромом.
– Это вам к председателю, – говорит дяденька и нетвердой рукой указывает на дом культуры. Недавно отремонтированное здание соответствует стандартам передового колхоза: античные колонны сталинской эпохи, барельефы, изображающие ударниц труда. На втором этаже располагается правление колхоза.
Председатель – Геннадий Константинович Шиловский – тоже классический образ. Крепкий, чуть хитроватый крестьянский менеджер. До него никому в России и в голову не приходило привлечь искусственный интеллект к такому банальному занятию, как дойка коров.
– В первый раз я увидел роботов-дояров, когда ездил в Швецию. Для меня это выглядело немножко дико. Но было очень интересно. Сотрудники колхоза тоже сначала побаивались. Но я их свозил в Голландию, где много молочных ферм обслуживается роботами. Всем понравилось. Посовещались и решили установить такую систему у нас.
Сейчас в колхозном коровнике работают два робота, вот-вот должны запустить третьего. Весь персонал состоит из одного человека, на которого приходится 130 буренок, причем поголовье без особых проблем можно увеличить вдвое.
– Какими качествами нужно обладать, чтобы стать сотрудником роботизированной фермы? – спрашиваю у председателя.
–Да ничего особого. Хорошо, чтобы компьютер знал, животных любил, дисциплину не нарушал...
Сразу вспоминается классическая проблема любой новой технологии: куда девать людей, оставшихся без работы? Председатель успокаивает. Во-первых, ферма строилась с нуля, и новые рабочие места, наоборот, появились. Во-вторых, село страдает не столько от безработицы, столько от нехватки квалифицированных кадров. Особенно актуально это для Огарково. Отсюда до центра Вологды полчаса езды. Понятное дело, работать в областной столице куда привлекательнее, чем в колхозе.
Из конторы едем к коровам. Шофер болеет, и председатель сам везет нас на своем Nissan X-Trail. Иронично замечаю, что обычно председатели колхозов ездят на УАЗе «Патриот».
– Это старомодно, – бросает Шиловский; машина мчится по поселку.
Обладают ли парнокопытные свободой воли?
Снаружи ферма ничем особо не выделяется. Чистенько, аккуратненько, видно, что построено совсем недавно. На входе табличка: «Здесь впервые в России начал свою работу робот-дояр».
Чтобы попасть к животным, нужно надеть бахилы, халат и шапочку. Все одноразовое, из легкой синтетики. Таких мер предосторожности нет даже в детских больницах.
– Инфекцию боимся занести, – поясняет главный зоотехник Людмила Балашова и ведет нас на экскурсию к роботу.
Контраст впечатляет. С одной стороны – продвинутая автоматика. Двухколенчатая металлическая рука, лазерный прицел, мониторы, датчики и сенсоры. А рядом – самые обыкновенные коровы, неторопливо жующие свой силос (или комбикорм – я человек городской и в таких тонкостях не разбираюсь).
Но, похоже, колхозники не воспринимают робота как нечто исключительное. Для них это такой же инструмент, как трактор или сеялка. Нужно просто научиться с ним обращаться. А животные все равно важнее машин. – Каждая корова питается, спит и доится в своем собственном ритме, – поясняет Людмила. – Животное само принимает решение, когда ему пойти на дойку. Большинство предпочитает это делать три раза в день, но кто-то хочет по два раза, а кто-то – по четыре. Пожалуйста! Робот включен круглые сутки.
Система добровольного доения – это торжество европейских либеральных ценностей, дошедших уже не только до людей, но идо парнокопытных. Обладают ли коровы свободой воли? Этот вопрос мог бы вызвать дискуссию среди философов, богословов или психологов. В колхозе такие абстракции мало кого волнуют. По словам зоотехников, благодаря добровольной дойке коровы стали спокойнее, количество сотрудников удалось сократить, а удои и качество молока – повысить.
– В этом есть что-то бесчеловечное! – восклицает фотограф «РР», глядя, как металлический агрегат обхаживает безропотное животное.
Но колхозники уверяют, что коровам так лучше: их никто не дергает, не отвлекает. В дополнение к прочим радостям жизни животным предлагаются щетки-чесалки – вертящиеся штуковины, напоминающие гигантские ершики для мытья посуды. Видно, что буренки пользуются ими с большим удовольствием. Как уверяют производители, «щетки для коров улучшают их самочувствие, так как способствуют циркуляции крови и тому, что корова содержит себя в чистоте и ведет более спокойно».
Но, похоже, животным все-таки не хватает человеческого общения. По крайней мере, при нашем появлении коровы переставали жевать и внимательно смотрели на нас грустно-кокетливыми глазами, а когда мы подходили поближе, норовили лизнуть в лицо или ласково боднуть.
«У нас есть несколько нахальных коров-лидеров,
которые все время норовят пролезть к роботу без очереди»
Но больше всего им, конечно, не хватает мужского внимания. Быков в коровнике нет, осеменение проводится, так же как и дойка – с помощью аппаратуры. Неудивительно, что некоторые коровы периодически пытались совершить нечто, очень напоминающее акт лесбийской любви.
Вкусная премия за высокий удой
Итак, корова приняла решение идти на дойку. Она направляется к роботу и занимает очередь. Точнее, так поступают наиболее интеллигентные животные. Более наглые особы, не желая ждать, отталкивают своих товарок и прорываются вперед.
–У нас есть несколько нахальных коров-лидеров, которые все время норовят пролезть первыми, – объясняет зоотехник. – Есть и те, кто, наоборот, стесняется и пропускает других вперед. Но и тех и других не очень много. В целом очередь выглядит более спокойно и организованно, чем, допустим, скопление людей у железнодорожных касс.
Когда корова добирается до доильной зоны, датчики сначала считывают с электронного чипа ее персональную информацию и передают ее в центральный компьютер. Если с момента последней дойки прошло меньше 6,5 часов, животное к роботу не подпускают и отправляют в «зону отдыха». Здесь оно может полежать на свежих опилках и подумать о сущности технического прогресса.
Если же срок подошел, корова попадает в зону дойки. Первым делом машина выдает ей положенную порцию кормового концентрата. Судя по азарту, с которым животные его уплетают, штука эта довольно вкусная (хотя с человеческой точки зрения выглядит не ахти как аппетитно).
Это кормление служит своего рода наградой за обильные удои – тоже, кстати, принцип либеральной экономики. Каждая корова получает базовую порцию силоса независимо от своей производительности. А концентрат ей выдают пропорционально удоям из расчета 300 г за каждый литр. Получается что-то вроде базовой зарплаты и премии. Все расчеты ведет, естественно, машина.
Как поймать сосок
Пока корова жует свою премию, робот готовит вымя: моет его и сцеживает молозиво. Одна из самых сложных задач – точно поймать сосок.
– Я помню, как впервые увидела этого робота в действии, когда мы приехали на одну европейскую ферму, – вспоминает Людмила Балашова. – Мы все смотр и ждали, сумеет робот сам сосок или нет...
«Движение манипулятора моделировано по принципу человеческой руки, что позволяет установке с легкостью работать с низкими, высокими, широкими узкими разновидностями вымени отклонениями сосков от вертикали до 45°», – утверждается на сайте шведской компании DeLav; которая и создала этих роботов.
В памяти системы хранится фотография каждого вымени, расположение сосков у каждого, животного сугубо индивидуально. Определив, кто именно пришел, робот загружает из памяти мерные координаты. Более он прицеливается с помощью лазерных датчиков. Иногда это получается почти сразу, иногда на поиски уходит несколько минут.
Для обычной доярки ухватить корову за нужную часть вымени не проблема. А вот роботу приходится подключать сложные математические алгоритмы – распознавание образов, системы определения координат подвижного объекта и многое другое.
Задача усложняется еще и тем, что коровник – это не стерильная лаборатория. Периодически поверхность приборов оказывается испачканной. При нас корова по имени Жуйка принялась жизнерадостно лизать один из датчиков.
Присоединив «доильный стакан» к каждому из сосков, машина начинает дойку. Кажется, эта процедура не вызывает у животных особого дискомфорта. По крайней мере, на наших глазах ни одна корова не выражала протеста против металлической руки, подлезающей ей под вымя.
Робот не только доит, но и следит за качеством молока, например, если в молоке обнаружены кровь или признаки какого-нибудь коровьего недуга, молоко не попадает в общий чан, а сливается в отдельную емкость. Ветеринары же получают сигнал – эту корову нужно лечить. То же самое происходит, если в удое оказывается кровь.
Автоматизированное доение как вечная ценность
«Прибыльные инвестиции для вас и вашего поголовья! На свете немного вещей, ценность которых со временем не снижается, и одна из них – роботизированная система доения...» – с этих строк все на том же сайте DeLaval начинается описание робота-дояра. Городскому человеку этот текст может показаться слегка шизофреничным, но, наверное, с точки зрения агробизнеса слова об «инвестициях в вас и ваше поголовье» звучат убедительно, а система доения воспринимается как вечная ценность.
Правда, робот-дояр – изобретение относительно молодое. Инженеры и ученые фирмы DeLaval создали его всего 10 лет назад. А в их образцово-показательном хозяйстве, шведской ферме «Хамра», он заработал только в 2005 году. Так что в этом вопросе Россия не так уж и отстала от Западной Европы.
В колхозе «Родина» компанию-производителя представляет Виктор Марков, сервис-инженер. Роботы запущены совсем недавно, и нужен специалист, который бы присматривал за системой, устранял неполадки и консультировал сотрудников.
– Да вроде все хорошо идет. Конечно, систему разрабатывали европейцы, и они не могли учесть все российские реалии. Например, что молоковоз может опоздать на полчаса, притом что в программе заложен очень четкий график... Но и с этим тоже справляемся.
Виктор из местных, живет в соседнем районе. Фирма специально подбирала людей, которые, с одной стороны, неплохо разбираются в технике, а с другой – не выглядят на ферме чужаками.
Дойка со словарем
Постоянно на ферме находится всего один сотрудник. По традиции хочется назвать его дояркой. Но, во-первых, он мужского пола, а во-вторых, его должность называется куда более солидно – оператор робота.
Сергей Нахалов работает на этом месте временно – попросили заменить сотрудника, попавшего в автоаварию:
– Я вообще-то механизатор. Моя стихия трактор. Но и здесь тоже интересно. Наконец научился работать с компьютером. Дома-то у меня компьютер, конечно, есть – как же без этого. Но пользуются им в основном дети.
Рабочее место современного колхозника оснащено широкоформатным жидкокристаллическим монитором. На дисплее – длинные столбцы цифр. Здесь отображается весь процесс дойки: какая именно корова сейчас у робота, сколько молока она дала в предыдущий раз, сколько за прошлую неделю, есть ли в ее молоке соматические клетки.
Теоретически эту информацию можно передавать через Интернет в любую точку мира. Например, председатель колхоза, уехав на международную конференцию в Стокгольм, может узнать, как подоилась сегодня какая-нибудь Стрелка или Зорька. Но пока в селе с телекоммуникациями туго и дальше рабочего места оператора информация не уходит.
Главная трудность для колхозников – это пользовательский интерфейс системы, который сделан на английском языке (русскую версию обещали установить позже). На всякий случай рядом с компьютером лежит толстенный англо-русский политехнический словарь.
Сергей без труда может объяснить, что означает та или иная цифра. Красным, например, обозначены те коровы, которые давно не доились.
–Так...Кто туту нас запаздывает? – смотрит оператор и записывает номера буренок-прогульщиц. – Вообще коровы живут у нас свободно.
Посетители смотрят на робота, цокают языками и размышляют
«А не купить ли нам такую штуку?!»
Доятся, когда хотят. Но все равно: если корова не посещала робота больше 12 часов, стоит ее поторопить.
Вместе с Сергеем мы идем на поверку. Выясняется, что большинство животных из этого списка уже стоят в очереди к роботу. Отсутствует лишь некая особа под номером 1061. Мы обнаруживаем ее в одном из дальних загонов. Корова удивленно смотрит на нас: дескать, чего надо? Жую силос, прибавляю в весе, никого не трогаю.
– Так. Вставай и иди на дойку, – командным тоном говорит Сергей и указывает корове направление.
Та послушно отправляется в сторону робота.
Окупаемость робота зависит от президента
– Скажите, – для приличия интересуюсь я у Людмилы Балашовой, – мы вас не очень замучили своими вопросами?
– Если честно–замучили. У нас здесь почти каждый день какая-нибудь делегация – все нужно показать, объяснить. А мне ведь еще и работать нужно.
Гости приезжают в колхоз «Родина» действительно очень часто. В основном это коллеги из других хозяйств. Посетители смотрят на робота, цокают языками и задумываются: «А не купить ли и нам такую штуку?»
В мире роботы-дояры трудятся на нескольких тысячах ферм. В России – только на одной. Но представители DeLaval заверили нас, что роботизация села идет полным ходом: «Только в Вологодской области десяток с лишним хозяйств собирается устанавливать у себя роботов-дояров. Уже идет подписание контрактов, планировка зданий и т. д. А 17 марта мы заканчиваем монтаж робота в поселке Нефедове. И поверьте, другие регионы тоже не дремлют».
Проект нельзя назвать совсем уж дорогим. Всего строительство новой фермы в колхозе «Родина» обошлось в 40 млн. рублей. Из них 17 ушли на оборудование. Почти половину средств взяли из собственного бюджета, недостающую часть получили в рамках национального проекта. Но эти деньги придется возвращать, причем с процентами.
– Когда все это может окупиться?– спрашиваем у председателя.
– Это не ко мне вопрос, а к президенту страны. При таком бардаке с ценами прогнозировать ничего невозможно. Вообще по нашим расчетам система должна окупаться за 5-8 лет, а может быть, даже быстрее. Но если ситуация с ценами не изменится, то на всех планах можно будет ставить крест.
– Так ведь и молоко тоже дорожает, – робко замечаю я.
Но Геннадий Константинович не зря начинал свою карьеру в колхозе с должности бухгалтера:
– С 2006 года закупочная цена на молоко поднялась на 27%. А, например, минеральные удобрения только за минувший декабрь подорожали в четыре раза. Вот и считайте. |
