|
Общероссийское ухудшение экономической
ситуации отбросило Вологодскую область, некогда экономически
самодостаточный регион-донор, на одно из последних мест в стране.
Особенно сильно (в два раза) в 2013 году «просели» поступления в бюджет
от налога на прибыль, основными плательщиками которого являются
крупнейшие металлургические и химические предприятия. Из-за этого за
семь месяцев 2013-го доходную часть консолидированного бюджета региона
удалось наполнить только на 50%. Выпадающие доходы оцениваются в 5,2
млрд рублей. Еще в конце лета области не хватало 1,5 млрд на реализацию
майских указов российского президента. Ситуацию усугубляют огромные
долги, накопленные со времен первого кризиса, из-за чего область не
может выйти на рынок заимствований.
В этой ситуации руководители Вологодской области надеются на
региональную программу стратегии отраслевой диверсификации, которая
позволит стимулировать инвестиционную активность и экономический рост, а
также на иностранных инвесторов, заинтересованных в региональных точках
роста. На чем основаны эти надежды, объяснил заместитель губернатора
Вологодской области Алексей Кожевников.
– Министр экономического развития Алексей Улюкаев говорит, что никакого
экономического развития нет: на дворе то ли стагнация, то ли уже кризис.
Ситуация в области так же плоха, как и в других регионах России?
– Алексей Валентинович – мегапрофессиональный экономист. Если он
говорит, что есть падение, значит, оно точно есть. Вологодская область
благодаря структуре своей экономики острее переживает пиковые моменты ее
развития – как положительные, так и отрицательные. Когда экономика
страны на подъеме, мы растем быстрее остальных, но и падаем быстрее при
спадах. Это связано с особой чувствительностью наших базовых отраслей к
колебаниям рынков. И поэтому, на мой взгляд, очередная волна кризиса
проявляется в регионе острее.
Но мы реагируем на изменение ситуации. В последние полтора года в
области реализуются антикризисные меры, мы пытаемся сбалансировать
бюджет: серьезно поработали с затратами, много сделали по изменению
структуры долга. Тем не менее оптимизма немного – ситуация не самая
радужная. Но это типичная ситуация. Нужно работать. Все равно как если
бы вас уволили с работы, счета в банке нет, но жизнь при этом не
остановилась, вы в расцвете сил, энергия есть – надо выживать, искать
новые возможности.
Точки роста
– Почему в кризис правительство региона делает ставку на химическую,
промышленность, глубокую деревопереработку, стройиндустрию, переработку
сельскохозяйственной продукции, туризм? Почему именно на эти отрасли?
– Потому что за экономическим спадом всегда идет рост. Мы ожидаем, что
меры, которые принимает
федеральное правительство, и наши усилия здесь приведут сначала к
стабилизации, а потом – и к новому
подъему. Я убежден, что в краткосрочном периоде планирования (от года до
трех лет) нам не удастся создать отрасли, альтернативные существующим, –
развить атомную промышленность, внезапно наладить масштабное точное
приборостроение. Надо честно себе в этом признаться, не фантазировать. А
от нас и население, и экономика области ждут быстрых результатов – никто
не хочет ждать десять лет. Но раз за короткий срок создать новую
промышленность и новую экономику невозможно, нужно опираться на то, что
есть, – тогда имеется шанс быстро получить результат.
– Ну и что здесь нового, в чем оригинальность этого подхода?
– Вопрос в пропорциях. Сегодня, например, доля металлургии в экономике и
валовом региональном продукте (ВРП) непропорционально велика. А мы
должны прийти к сбалансированной структуре экономики, наша задача – не
потерять долю базовых секторов экономики, но «поджать» ее в общей
структуре альтернативными отраслями.
Все абсолютно конкретно. Когда мои управления экономики и стратегии
делают прогноз, они оперируют конкретными статистическими данными,
показателями работы предприятий, объемами производства, мировыми,
региональными и федеральными тенденциями. Мы с большим уважением
относимся к «Северстали» – сильной компании, изначально приспособленной
к тяжелым условиям ведения бизнеса. Она одна в российской металлургии
так удалена от основных сырьевых источников. Ее основными приоритетами
всегда были качественная логистика, работа с клиентами и высокие
переделы. Думаю, именно это и позволит металлургам пережить кризис с
минимальными потерями. Но объективно потери возможны, учитывая ситуацию
на рынках и в отрасли. С другой стороны, мы рассчитываем на рост
химического производства. У нас есть договоренности с руководством
«ФосАгро». Мы знаем их планы и предполагаем, что на базе череповецкой
промплощадки будет активно развиваться химический кластер. Что же
касается всего остального, то я убежден, что еще более высокую долю в
общем объеме промышленности области получит лесной кластер. Уверен, что
мы сумеем в ближайшие два-три года навести порядок со структурой активов
в пищевой промышленности и сельском хозяйстве. Объективно в нынешних
условиях выжить может только конкурентоспособный бизнес.
– А что происходит с льняным кластером, о развитии которого столько
сказано в свое время?
– Это направление существует, в него вложено достаточно много ресурсов.
Мы его поддерживаем, несмотря на критику с разных сторон. И пришли к
выводу, что здесь нужно сместить акцент развития. В этом году в
Шекснинском районе запущено крупное предприятие по производству льняной
ваты. В ближайшие годы должна появиться вторая очередь этого завода. При
условии, что льняные наполнители будут востребованы в Европе и Азии,
куда уже отправлены пробные партии. Тогда нужно будет думать и о
развитии сырьевой базы – льноводстве.
Если продолжить разговор об отраслевых приоритетах, можно назвать
стройиндустрию – здесь есть планы по импортозамещению, созданию ряда
производств стройматериалов. Мы не сбрасываем со счетов туриндустрию –
направление, интересное своим мультипликативным влиянием на другие
секторы экономики, стимулирующее рост качества услуг, качества жизни в
регионе.
– Очевидно, что главным действующим лицом в реализации этих приоритетов
будет не
власть, а бизнес. Как и чем вы предполагаете заинтересовать его?
– Сегодня достаточно много предпринимателей готовы развивать свой бизнес
в Вологодской области. Опыт общения с ними подсказывает: главное сегодня
– взвешенная долгосрочная политика правительства области. Нам надо
честно говорить бизнесу, что мы собираемся сделать ровно столько, на
сколько нам хватает ресурсов. И делать именно это. Тогда предприниматели
поймут, что нам можно верить. Это первое. А второе – предприниматель
заинтересован в двух вещах: в безопасности капитала (в первую очередь!)
и норме прибыли. И он будет заниматься бизнесом здесь, если мы сможем
обеспечить ему безопасность...
– Так все-таки: «если» или будете обеспечивать безопасность?
– Это наша работа. Мы обязаны это сделать – и сделаем.
Оседлать волну
– Региональные точки роста будут поддержаны только внутренними –
региональными – и российскими ресурсами?
– Не только. Губернатор дал нам «техзадание» по внешнеэкономической
деятельности. Поскольку наши ресурсы ограничены, мы выбрали два приоритетных направления –
«китайский куст» и «германский
куст».
– Почему в Европе выбор пал на Германию?
– Речь идет не только о Германии, но и о соседних с ней Австрии и Чехии.
С ними нас связывают долгосрочные позитивные отношения, сотрудничество
на всех уровнях. Мы отталкиваемся от того, что есть: Германия и ее
ближайшие соседи уже сегодня являются нашими ключевыми
внешнеполитическими партнерами. Строить отношения на какой-то
существующей базе проще, чем начинать с нуля. Кроме того, Германия –
локомотив экономического роста Евросоюза, структура ее экономики близка
к оптимальной. Германия – страна передовой техники, технологий,
инженерной мысли. Для нас это очень важно. С одной стороны, нам
неинтересно становиться местом, куда сбрасывается технологическое
«старье», а с другой – технологии, которые уже успели где-то поработать,
становятся более дешевыми во внедрении, что может быть стимулом для
внедрения их у нас.
– А Китай интересен своим необъятным рынком?
– Не совсем. Рынок большой, но Китай, в отличие от нас, хорошо защищает
свой рынок, игра на нем – это краткосрочная история, потому что китайцы
очень быстро всему учатся и копируют любые виды бизнеса, технологии и
т.п. Нам Китай интересен своим финансовым сектором, способностью к
крупным инвестициям. Правда, нам категорически не нравится любимая
китайская схема: вывезти к себе ресурс, произвести готовый продукт и
продать его обратно. Тем не менее в любых переговорах возможно достичь
взаимоприемлемого компромисса. Понимая, что китайские товары неизбежно
будут попадать на наш рынок, мы можем предлагать в качестве встречного
условия создание совместных предприятий. В связи с тем, что для Китая
Россия является одним из приоритетов (особенно некоторые ее провинции),
мы рассчитываем на большой совместный интерес. А учитывая агрессивную
позицию Китая во внешнеэкономической деятельности, мы попытаемся
встроиться в эту волну, в том числе используя преимущества, которые даст
нам сотрудничество со странами «германского куста». Думаю, в ближайшие
годы вы увидите несколько очень смелых проектов...
– Какой метод в работе с иностранцами вы считаете наиболее эффективным?
– К сожалению, сейчас на всем приходится экономить. Поэтому наша тактика
исходит из принципа «максимум эффекта при минимуме затрат». Мы
используем разные способы коммуникации – от электронной почты до
бизнес-миссий. Например, строить отношения с Китаем начали практически с
нуля. Определили, чего мы хотим, какие провинции нам интересны.
Презентовали свою область в посольстве Китая в Москве, взяли с собой
несколько предпринимателей, представителей «Северстали» и «ФосАгро». Мы
увидели, что заинтересовали китайцев. Потом пошел диалог, причем сразу
по двум каналам – по политическому (через контакты между политиками,
партийными функционерами, чиновниками) и через взаимный интерес бизнеса
(через торгово-экономические миссии). Недавно наша делегация побывала в
Китае, посетила китайские предприятия. Мы ступили на их землю, показали,
что есть у нас, продемонстрировали нашу прямую заинтересованность в их
работе. После этого уже китайская сторона выразила желание прислать
своих представителей, которые недавно посетили наш регион с ответным
визитом. Они официально поддержали наше предложение о сотрудничестве.
Мне кажется, это очень хороший результат.
– О каких конкретных вариантах сотрудничества идет речь?
– Их несколько: начиная, к примеру, с сотрудничества наших финансовых
учреждений при поддержке торговых операций и заканчивая поисками возможностей для инвестирования.
Мы пытаемся заинтересовать их и привлечь в те сферы, которые не могут развиваться
дальше без иностранных средств.
Например, в Вологодской области поистине великие запасы лесов. Я
надеюсь, что это наше богатство сохранится, а мы будем все время
повышать коэффициент его использования и отдачи. Здесь есть сегменты, в
которых мы слабы, к примеру, производство мебели. Мы делаем мебель,
конечно, но это несоизмеримо с тем, что могли бы делать. При том, что
область выпускает огромное количество ламинированных плит и других
полуфабрикатов для мебельного производства. В Кадуйском районе у нас
работает компания – один из крупнейших поставщиков сырья для IКЕА. Мы же
пытаемся привлечь сюда китайских предпринимателей, чтобы они из наших
полуфабрикатов начали делать мебель. И не только китайских, но и
немецких, польских.
Второй момент – мы лидеры по продукции деревообработки: доска, клееный
брус и т.п. Мы производим много биотоплива, фанеры, ДВП и ДСП, но,
допустим, не производим напольных покрытий – качественного паркета,
ламината. А это продукция с высокой добавленной стоимостью, это очень
крупные рынки. Нам хотелось бы такие проекты реализовывать.
Вологодский интерес
– Испытывающее проблемы сельское хозяйство области может заинтересовать
тех же китайцев?
– Конечно, они не придут сюда с плугом и землю пахать не начнут – им
надо поднимать свое село, которое сильно отстало от индустриальных
городов. В Китае своей земли хватает. Но есть сегменты, в которых мы
можем быть им интересны. После законодательного ограничения рождаемости
Китай очень заинтересован в повышении уровня жизни своего населения. В
том числе – качества продуктов питания. Сейчас там готовится
государственная программа по детскому питанию – обеспечению детей
качественными, экологичными молочными смесями, молочными продуктами.
Если китайское руководство примет такое решение, на базе цельной
молочной продукции может сформироваться колоссальный рынок. И мы ищем
пути, чтобы заинтересовать китайский бизнес возможностью освоить
территории, не освоенные нами, – построить там мегакомплексы по
молочному животноводству, масштабному фабричному производству молочных
смесей и детского питания. У себя им сложно заниматься выращиванием
скота, производством качественного молока и продуктов для детского
питания, требования к которым во всем мире очень высоки.
– Чем это полезно Вологодской области?
– Это освоение наших отдаленных территорий и налоги в местные бюджеты.
При этом они нам мешать не будут, потому что займутся своим делом. Мы
находимся в поиске вариантов такого сотрудничества. Но я боюсь, что это
не самые близкие перспективы. Есть такая поговорка: российский бизнесмен
не начинает бизнес, если он не окупается за два года, а китайский не
начинает дело, если оно не проживет тысячу лет. Несмотря на это, китайцы
рассчитывают на очень быстрые результаты. У них огромная экономика, они
размышляют категориями глобальными: если нужно, купим. Но думаю, они все
же не смогут найти в мире столько свободного молока и им придется идти
по пути создания новых мощностей. Где они их будут создавать – это
вопрос. И это возможность – для Вологодской области в том числе. Если у
нас получится с молоком, это будет толчок для развития молочного
кластера региона.
|
