Слава трёх стеклозаводов в районном центре Чагода Вологодской области в советское время гремела не только по всему Союзу, но и по миру. Продукция предприятий экспортировалась в 22 страны. Заводы построены рядом с источниками сырья, уникальными карьерами, которых в мире единицы. Месторождения позволяли выпускать оконное стекло высокого качества.


ПОСЛЕ СМЕНЫ в стране общественно-экономической формации здесь, как и повсюду, начался передел собственности. Ныне завод в Сазонове, под Чагодой, именуется «Русджам Покровский». Откуда такое иезуитское, не вяжущееся с законами русского языка название? Да оттуда – просто гордость Вологодчины теперь принадлежит, по выражению Остапа Бендера, турецкоподданным, то есть гражданам Турции. Ну а ООО «ЧСЗ и К», расположенное в самой Чагоде, – господину Давиду Джалагония, бывшему партработнику. А завод в посёлке Смердомский – бывшему стекловару Валентину Варзину, которому когда-то родное предприятие безвозмездно помогло окончить вуз.
 
На всех трёх предприятиях под руководством «эффективных собственников» во времена «углублённых реформ» производство успешно деградировало, и вместо стекла там теперь «гонят» бутылку, в основном пивную, помогая в нелёгком деле алкоголизации населения.
 
Ещё недавно директор Д. Джалагония с гордостью демонстрировал своё детище губернатору области О. Кувшинникову, проводя экскурсию по заводу. Местная газета с удовольствием посвятила высокому визиту не один фоторепортаж. Вот Джалагония рассказывает губернатору о новой продукции (бутылках). Вот губернатор лично наблюдает за проверкой бутылки на прочность. А здесь губернатор беседует с представителем трудовой династии. На другом фото – с директором. А вот ещё: губернатор с помощью специального гравировального устройства расписывается на бутылке (которую тут же уносят в музей на вечное хранение). И так далее и тому подобное.
 
Д. Джалагония рассказывает: «В данный момент наш завод единственный на Северо-Западе, который работает практически на всю мощность... Хочу воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить руководство области за понимание и поддержку... Думаю, завод продолжит работу в нормальном режиме. Люди будут иметь работу, район – доходы. Есть все предпосылки для того, чтобы в завтрашний день смотреть с надеждой...»
 
В общем, всё хорошо, прекрасная маркиза. Вот только почему-то всего лишь через несколько месяцев после столь триумфальных заявлений и высоких приёмов на предприятии начались массовые увольнения (в основном людей вынуждали увольняться), резкое сокращение зарплаты, а у завода наступило прединфарктное (простите, предбанкротное) состояние. Тех, кто остался, посадили на мизерный тариф (основную часть зарплаты составляет так называемая премия, которую отменили). Завод же в Сазонове и вовсе остановился. Теперь там трудится не покладая рук только одна охрана. На ладан дышит и производство в Смердомском.
 
Напомню, что все три стеклозавода в Чагоде являются градообразующими. Другой работы в районном центре просто нет. А ведь для большинства это единственный источник дохода в семье. У многих взяты кредиты – под покупку квартир, машин, бытовой техники. Люди в отчаянии. Не то, что рассчитываться нечем – на еду не хватает. Но разве есть «эффективному собственнику» до них какое-то дело! Сократились рынки сбыта, значит, нужно избавляться от людей. Для капиталиста они – мусор, топливо для котла, где варится прибыль.
 
В посёлке поползли слухи: руководство все ресурсы бросает на своё дочернее предприятие в Липецке (ООО «Чагодощенский стеклозавод – г. Липецк»); то ли строят, то ли хотят купить завод в Новосибирске, капитал вывозят... Повторюсь, это слухи подтвердить или опровергнуть у нас нет возможности, но такие слухи среди населения упорно ходят... Люди стараются понять причину столь трагичных для себя перемен. Я попытался пройти на территорию завода с бывшим работником Игорем Михайловичем Лещенко, чтобы пообщаться с рабочими. Увидев со мной незаконно уволенного Лещенко, охранник «ЧСЗ и К» тут же захлопнул перед нашим носом дверь на проходной и запер её на щеколду. Понятно, это ведь не губернатор, слух которого директор будет ласкать поэмой о том, как прекрасно всем живётся в капиталистическом раю. Случившийся рядом сменщик охранника, который, очевидно, хорошо знал Лещенко, сказал: «Игорь, если вас пустим, так ведь нас с работы попрут, сам понимаешь...»
 
А история у оператора стеклоформующих машин Игоря Лещенко такая. Вернувшись недавно из отпуска, он увидел на доске объявлений приказ директора, оповещающий, что он, Лещенко, в числе прочих лишается премии и переводится на смехотворный тариф. При этом работать он должен на вредном производстве в два раза интенсивнее – не на одном автомате, как прежде, а на двух в связи с тем, что многие, увидев такой приказ, уже поувольнялись, и обслуживать машины стало некому. Но ведь в трудовом договоре чёрным по белому записано: премии можно лишить за прогулы и прочие нарушения. Не было ничего подобного у Игоря Лещенко за много лет работы! Ну а за двойную нагрузку и платить нужно в два раза больше.
 
Переговоры с начальством оказались безрезультатными. Или работай за гроши, или увольняйся. Нежелание товарищей протестовать (а их на заводе оставалось ещё около восьмисот человек) тоже было понятно – они боялись потерять и эти оставленные им крохи. Поработал Игорь Михайлович вот так несколько смен, и от перенагрузки да от переживаний свалил его гипертонический криз. Покупая таблетки да ампулы с лекарством, он понял, что за эти дни каторжной работы не смог даже на них заработать.
 
Наступило 4 ноября – пресловутый день примирения и согласия. Выходной. Игорь Михайлович отправился на завод, но только отнюдь не для того, чтобы демонстрировать свою лояльность власть имущим. Разве может быть примирение и согласие между рабом и господином, между хищником и жертвой, между организмом и кровососом? Разве что в воспалённом воображении создателей этого праздника.
 
Игорь Лещенко объявил сидячую забастовку на своём рабочем месте.
 
Подошёл к нему начальник цеха:
 
— Ты чего это ещё тут придумал?!
 
И сами знаете, что понеслось. Лещенко, человек, конечно, резкий, забастовку не отменил, сидел и выслушивал «комплименты» в свой адрес. А потом отправился в полицию и написал жалобу на своего непосредственного руководителя, который оскорблял его честь и достоинство во время проведения забастовки.
 
— Ребята, – обращаясь к полицейским, сказал Игорь Михайлович, – может быть, вам всё это покажется фарсом, но вы поймите: у вас зарплата отличная, чему я очень рад, и хозяин вас не уволит и не срежет оклад в четыре-пять раз. А нам жить не на что!..
 
В полиции к словам Игоря Лещенко отнеслись с пониманием, заявление приняли. После чего на следующий день Лещенко продолжил забастовку. Начальник цеха на сей раз потребовал писать объяснительную. Лещенко написал: эта акция не что иное, как именно забастовка, на которой он протестует против произвола хозяев, незаконности приказа о многократном снижении заработной платы с одновременным двойным увеличением нагрузки и отстаивает свои права, завоёванные нашими дедами и прадедами ещё в 1917 году.
 
Закончил свою забастовку Игорь Михайлович 7 ноября – в 96-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. А вскоре узнал, что уволен за прогул.
 
Понятно, увольнение это не законное, руководству придётся восстановить его на работе и оплатить вынужденные прогулы – об этом твёрдо заявили юристы, специализирующиеся по таким делам. Ну, а пока впереди суды, мы с Лещенко направились в центр занятости оформлять пособие по безработице. Он рассчитывал тысяч на пять-шесть. Здесь уже толпился народ.
 
— Вас ведь уволили за прогул, – уточнила специалист. – Значит, вы сможете получать только девятьсот пятьдесят рублей в месяц... По истечении трёх месяцев...
 
Буханка хлеба на день. Да и то только через квартал. Такого Игорь, конечно, не ожидал. Но это, разумеется, больше, чем в Освенциме, уже радует такая забота государства.
 
— Постойте, постойте, – продолжила специалист. – У вас прописка временная.
 
— Да, я постоянно прописан в Тихвине, ну а по временной прописке работаю здесь вот уж двенадцать лет... Проблем не было.
 
— В таком случае, вам и девятьсот пятьдесят рублей платить не будут. Для этого нужно ехать в Тихвин...
 
Как говорится, одно к одному... Но Игорь Михайлович не унывает: он уверен, что суды выиграет. А «эффективные собственники» пусть знают: всё ещё впереди.
 
У тех, кто мнит себя хозяевами жизни, есть мудрая, с их точки зрения, поговорка: родина у человека там, где хорошо платят. Но семнадцатый год не за горами. Не известно насчёт турецкоподданных, но господин Джалагония, в удачное для себя время поменявший советские убеждения на тридцать ельцинских дивидендов, как бывший идеологический работник должен это хорошо понимать.

Олег ЛАРИОНОВ