|
Исправительная колония № 5 УФСИН России по
Вологодской области неизменно находится в центре внимания журналистов и
правозащитников. Причудливое сочетание: в святом намоленном месте, бывшем
Кирилло-Новоезерском монастыре, нашли свой последний приют осужденные к
высшей мере наказания за леденящие душу преступления. Работать на «Пятаке»
непросто: не случайно год службы здесь приравнивается к двум. Впрочем,
старший психолог психологической лаборатории колонии Анна Евгеньевна
Старикова не жалеет о том, что восемь лет назад, после окончания
Вологодского института права и экономики ФСИН России, была направлена именно
сюда.
– Получив распределение в «Пятак», я сначала мучилась сомнениями, –
вспоминает Анна. – Служить на маленьком острове посредине озера, от которого
до районного центра пятьдесят километров, а до областного вообще больше
двухсот, каждодневно общаться с весьма непростым контингентом – перспектива
не слишком радужная. Были мысли и об увольнении, и о переводе в другие
правоохранительные органы, но желание работать по специальности, психологом,
да и просто любознательность побороли мои сомнения.
Первые впечатления от красот местных пейзажей разбились у молодой сотрудницы
о горькую реальность. Психологическая лаборатория колонии находилась в
ужасном запустении: старые обои, две-три брошюры по психологии и сломанный
компьютер – вот, пожалуй, и все, что досталось выпускнице института в
наследство от предыдущих психологов. Но благодаря руководству учреждения и
стараниям самой девушки уже через несколько месяцев в кабинете был сделан
ремонт, а на столе психолога красовался новенький компьютер. Теперь Анне
предстояло организовать свою работу с одной из сложнейших категорий
осужденных.
– Наказание в виде лишения свободы порождает определенный комплекс
психических состояний, – рассказывает она. – Наиболее типично состояние
тревожного ожидания перемен, которое характеризуется повышенной
эмоциональной напряженностью, что иногда приводит к резким изменениям в
поведении, к нервно-психическим срывам. Иногда оно трансформируется в
состояние безнадежности, обреченности и, как следствие, – пассивности и
апатии. Наказание в виде пожизненного лишения свободы тесно связано с такими
состояниями, как чувство неопределенности, бесперспективности. У человека
существует призрачная надежда на условно-досрочное освобождение через 25
лет, но нет уверенности в том, что это возможно. Все это усугубляется
замкнутостью тюремной среды, ограничениями в удовлетворении потребностей,
жесткой регламентацией поведения, однообразием обстановки, дефицитом
общения.
Одной из первых трудностей, с которыми столкнулась Анна Старикова, было
отсутствие в режимных корпусах оборудованных кабинетов для работы с
осужденными пожизненно. Говорили разное: «Колония маленькая, нет свободных
помещений», «Ни жилых, ни производственных камер не хватает»... Пришлось
долго и упорно доказывать, что такой кабинет нужен. Как говорится, не
мытьем, так катаньем – со временем он все – таки появился: с отсекающей
решеткой, чтобы осужденный мог свободно сидеть без наручников, писать,
проходить тестирование, рисовать, смотреть фильмы.
Серьезной проблемой на первых этапах было отсутствие специальной
методической литературы, а также базовых типовых программ по работе с такой
специфической категорией, как пожизненно осужденные.
– Большинство психокоррекционных программ рассчитано на работу в группе, а
специфика отбывания наказаний этой категорией осужденных не позволяет
собрать тренинговую группу, – делится трудностями психолог. – Пришлось
добывать нужную информацию по крупицам. Помогли преподаватели Вологодского
института права и экономики ФСИН России, а также Академии ФСИН России. Очень
ценным оказался опыт «Белого лебедя», исправительной колонии № 2 ГУФСИН
России по Пермскому краю. Какие-то интересные материалы пришлось
перекраивать под специфику нашего учреждения, например, методику тренинга
формирования целостной «я»-концепции.
Психологу важно установить доверительные отношения с осужденными, нацеленные
на многолетнее сотрудничество. Анне, начинающему психологу, необходимо было
набраться опыта и навыков в психодиагностике. Но со временем девушка стала
замечать, что все больше и больше осужденных отказываются от прохождения
психодиагностических обследований. Часто приходилось слышать такие фразы:
«Давайте лучше поговорим», «Надоели тесты».
– Подавляющее большинство осужденных предпочитают живое общение, когда можно
просто поговорить, поделиться своими проблемами и переживаниями, – замечает
Анна. – Душа – инструмент тонкий. Психологу важно не только изучить «болевые
точки» личности, но и найти психологические пути коррекции внутреннего
состояния и поведения осужденных. С этой целью я стала проводить занятия по
АРТ-терапии, которые выполняют и диагностическую, и психокоррекционную
функции. В настоящее время осваивается песочная терапия, которая уже сейчас
вызывает большой интерес у осужденных.
Немаловажный аспект в работе психолога – подготовка рекомендаций по
расселению осужденных по камерам. Достаточно высокий уровень конфликтности
обусловлен необходимостью круглосуточно находиться в одном помещении с одним
и тем же человеком, когда, кажется, все темы обговорены, а все бытовые
вопросы решены. Монотонность, однообразие и бесперспективность приводят к
росту внутреннего эмоционального напряжения, который может в любой момент
перерасти в различные формы деструктивного поведения. В решении этих проблем
психологу Стариковой чаще всего приходится руководствоваться собственными
практическими наработками и интуицией.
– Первоочередным критерием для подбора сокамерников является
уголовно-правовой: осуждены ли они пожизненно в зале суда или смертная казнь
в порядке помилования заменена на пожизненное лишение свободы, – объясняет
она. – Важны также условия отбывания наказания: строгие, обычные или
облегченные. Учитывается вероисповедание, возраст, интересы, увлечения и
даже наличие такой вредной привычки, как курение, так как находиться 24 часа
в сутки человеку некурящему в прокуренном помещении невыносимо. Отдельно
рассматриваются индивидуально-психологические особенности осужденных. Так,
осужденному с высоким суицидальным риском подбирается сокамерник, обладающий
достаточным уровнем самоконтроля, нервно-психической устойчивости. А
осужденный внушаемого типа с неразвитыми волевыми качествами никогда не
будет содержаться с осужденным отрицательной направленности с выраженными
лидерскими качествами.
Работая с отбывающими наказание, психолог не должен забывать и о персонале.
В колонии Анна проводит специальный тренинг с сотрудниками, вступающими в
непосредственный контакт с осужденными. Тренинг, разработанный старшим
преподавателем Вологодского института права и экономики ФСИН России
Александром Баламутом, включает шесть занятий и направлен на развитие
профессионально важных качеств. Как показывает практика, поведение
сотрудников становится более уверенным, формируются навыки саморегуляции,
повышается профессиональная наблюдательность и способность к запоминанию
актуальной информации.
Когда я спросила Анну, как она оценивает результаты своего труда, девушка
задумалась.
– Для меня это сложный вопрос. Общепринято связывать положительный результат
деятельности психолога с отсутствием деструктивных проявлений в учреждении –
суицидов, массовых неповиновений, побегов, голодовок либо с количественными
данными проведенных мероприятий. Но на самом деле психологическая работа
имеет отсроченный результат. По-моему, более важно осознавать, что
осужденные, отбывая столь суровое наказание, изменяют отношение к
совершенному преступлению и к самим себе.
...Так вот и работает Анна на «Пятаке», вдали от цивилизации, в бывшей
святой обители. И хотя, конечно, труд психолога сильно отличается от
служения тех, кто некогда населял Кирилло-Новоезерский монастырь, Анна тоже
лечит души, помогая своим непростым подопечным разобраться в самих себе.
Инна МАКЕДОНСКАЯ, начальник пресс-службы УФСИН России
по Вологодской области |
