|
Всякое дело держится живым трудом и людьми,
неравнодушными к этому делу. Как ни стараются внушить умам идеологи различных «измов»,
что человек - винтик, и не заменимых винтиков нет, всё-таки усомнюсь и возражу:
ан, есть! Были и есть люди незаменимые, с уходом которых жизнь, может быть, и не
останавливается, но начинает двигаться уже не с тем внутренним напором или не в
том направлении, в конце концов, закисает, превращаясь в стоячее болото или
безжизненную пустыню. Во многих лесхозах и лесничествах работали раньше, где-то,
может, и сейчас работают такие люди, главными качествами которых называют
профессионализм, самоотверженность и бескорыстную любовь к лесу. Нет, это не
избитые слова и не газетные штампы. В наш корыстолюбивый век смею утверждать:
одними деньгами не построить дома, дороги и заводы, не взрастить сады, не
воспитать детей – живые люди, именуемые в экономических трудах и отчётах кадрами,
создают всё это.
Время диктует изменения. Давно не та страна и не тот век. и не те принципы, по
которым существуют все сферы нашей жизни, но именно сейчас, спустя тридцать лет
после начала реформ, вспоминаются те люди, служившие лесу не за длинный рубль,
не за льготы и полномочия, не за страх, а за совесть.
В нашем лесхозе был не один такой человек. Шухтовское лесничество с 1955 года
почти тридцать лет возглавлял Николай Кузьмич Соловьёв. Сама усадьба лесничества,
представляющая из себя маленький посёлок лесников, не имеющий статуса даже
деревни, и называемый в бумагах и отчётах лесным кордоном, отстроена именно
Николаем Кузьмичом. Это контора лесничества, девять жилых двухквартирных домов с
хозпостройками, четыре склада и два гаража для лесохозяйственной техники,
красный уголок и слесарная мастерская, пилорама, цех ширпотреба, конюшня,
коровник, общежитие для командировочных и даже бетонное бомбоубежище! (Да, были
такие времена, когда гражданской обороне уделяли не последнее внимание). Посёлок
Шухтово своим существованием обязан хозяйственному таланту своего основателя,
проработавшего лесничим до 1984 года. За год в усадьбе в среднем строилось два
деревянных здания: жилые дома, склады, гаражи.
В Шухтовском лесничестве за период работы Николая Кузьмича, кроме отстроенного
посёлка лесников, были заложены лесной питомник и лесосеменная плантация.
Питомнику трижды присваивалось звание «Питомник высокой культуры»; он приобрёл
славу лучшего на Северо-западе. За год в нём выращивалось более 20 миллионов
сеянцев и саженцев сосны и ели, обеспечивались посадочным материалом многие и
многие лесхозы, решавшие задачи лесовосстановления на вырубках и гарях. Кроме
лесных саженцев с питомника ежегодно реализовывали 55 тысяч саженцев
декоративных пород для озеленения города. В лесничестве работали пилорама и цех
ширпотреба; кроме рубок ухода и санитарных проводили рубки главного пользования
общим объёмом пять тыс. кбм, уходы за молодняками и посадки, заготавливали грибы,
ягоды, берёзовые мётлы и веники. Закладывались опытные площади по применению
различных видов рубок ухода, и на этих площадях проводились областные семинары.
На питомнике и плантации велась научно-исследовательская работа Архангельским
институтом леса и лесохимии. Шухтовское лесничество приобрело статус
научно-опытного хозяйства. Как и во всех лесничествах, за каждым из двенадцати
обходов были закреплены лесники; кроме лесничего, помощника и мастеров, в штате
было более двадцати рабочих, постоянно занятых строительной и хозяйственной
деятельностью.
Под началом Соловьёва работали мастера и лесники, рабочие на рубках ухода, в
цехе ширпотреба и на пилораме. Мастером на питомнике работал Пётр Иванович
Воронов. Именно при нём питомник отличался чистотой и порядком, применялась
система севооборота, сидерации и чёрного пара, как в самом продвинутом
агрономическом хозяйстве. С почвой нянчились больше, чем с сеянцами и саженцами,
потому что всякому земледельцу ясно, что успех в выращивании хоть хлебного
колоса, хоть ёлки и сосны на девяносто пять процентов зависит от состояния
плодородного слоя почвы. На питомнике в летний сезон действовала своя столовая,
на прополке работали школьники из школьного лесничества, много лет на базе
питомника существовал летний лагерь труда и отдыха для учащихся Череповецкой
23-й школы. Пётр Иванович Воронов, как свидетельствуют все, кто работал с ним,
ради питомника забывал себя и думал только о лелеемой им земле, сеянцах и
саженцах. В сельских и городских школах вели лесные семинары специалисты лесхоза
и лесничества.
Было бы не справедливо, рассказывая о работниках Шухтовского лесничества, не
вспомнить тогдашних руководителей Череповецкого лесхоза. Директором с 1967 года
работал Вадим Иванович Черноусов, а главным лесничим – Вячеслав Николаевич
Красушкин. Это был замечательный слаженный тандем, как сказали бы сегодня,
талантливых руководителей, объединённых не только дружбой, начавшейся ещё в
студенческие годы, но и общим отношением к лесу, к работе и к людям. Оба -
профессионалы высочайшего класса, честные и принципиальные, с чувством
собственного достоинства и справедливости, оба запомнились смелостью в принятии
решений, человечностью и умением работать с людьми, понимать нужды и заботы
подчинённых, помогать им в трудной ситуации.
- Мы лесничих в обиду не давали. Всё брали на себя, - говорит Вячеслав
Николаевич, и это правда; когда один из совхозов самовольно вырубил в защитной
зоне лес, и лесничий составил на руководителя акт о лесонарушении, Вадима
Ивановича вызвал первый секретарь райкома партии, потребовав аннулировать
документ. Директор лесхоза ответил, что лесничий поступил в рамках своих
должностных обязанностей; его решение правильно и законно обоснованно. Первый
секретарь заявил, что директор лесхоза, не подчиняющийся партии, не нужен району.
Вадим Иванович всё-таки отстоял свою позицию, заслужив ещё большее уважение у
коллег, но такие противостояния с «сильными мира сего», в конце концов,
сказываются на здоровье: стало чаще и чаще прихватывать сердце. И Вадим Иванович,
опытнейший профессионал, которого коллеги по работе называли «ходячей
энциклопедией леса», написал заявление с просьбой освободить его от занимаемой
должности. Он занял должность главного лесничего, а директорство принял на свои
плечи Вячеслав Николаевич Красушкин. После такой рокировки лесхоз не стал
работать хуже. За те годы, что им руководили Красушкин и Черноусов, на
территории Череповецкого района создано более семи тысяч гектар лесных культур,
проведены уходы за хвойными насаждениями и лесомелиорация на площади около
тридцати тысяч гектар. Построено три жилых посёлка лесников: Шухтовское, Лесное,
Крылово, пять контор лесничеств, новая контора лесхоза, шестьдесят километров
лесохозяйственных дорог, шишкосушилка и склад семян, пожарно-химическая станция.
Создан базисный питомник с передовой технологией, комплексной механизацией и
орошением, начавший выращивать посадочный материал в плёночных теплицах одним из
первых в стране. Создана лесосеменная база: в древостоях лесхоза было отобрано
более ста плюсовых деревьев ели, заложена лесосеменная плантация. Для заготовки
с плюсовых деревьев семян и черенков нанимали альпинистов, и Вячеслав Николаевич
Красушкин, будучи ещё главным лесничим, сам залезал на тридцатиметровые ели. Вот
такие были руководители! Работали по принципу: не требуй от подчиненных того,
что не умеешь делать сам. Срезанные с вершин черенки прививали в питомнике на
обычные саженцы и полученные вегетативным способом клоны плюсовых высаживались
на полях плантации. Уже через десять лет они заплодоносили, дав семена, которые
в лесосеменном деле классифицируются, как семена с улучшенными наследственными
свойствами.
А сколько внимания уделялось зелёным зонам и лесопаркам, опытной и
научно-исследовательской работе! В лесопарковой части Череповца заложены
подпологовые культуры дуба и клёна, в лесничествах Череповецкого лесхоза созданы
географические культуры сосны и ели, культуры берёзы карельской, аттестованные
культурами отличного качества и признанные именными в честь лесничих, заложивших
их, заложены испытательные культуры ели потомством плюсовых деревьев, культуры
лиственницы и кедра. Большая часть этого огромного лесохозяйственного наследия
сохраняется до сих пор, несмотря на то, что лесное хозяйство в прежнем виде уже
давно не существует, а в новом виде если и существует, то непонятно, как и для
чего. Отлично чувствуют себя в Шухтовском лесничестве культуры имени Соловьёва
Н.К.. Уходы за ними в своё время проводились такого качества и интенсивности,
что сейчас чистые ельники в возрасте пятидесяти лет имеют высоту до двадцати
метров и запас более двухсот кубометров на гектаре. Чтобы таксационные параметры
со временем стали ещё выше, в культурах нужно провести прореживание, но в
сегодняшних условиях это уже невозможно.
Жива лесосеменная плантация, но практически некому заготавливать с неё лесные
семена. Существует и даже немного действует лесной питомник, но вид его довольно
плачевен, а будущее туманно. И в посёлке лесников живут люди; среди окрестных
опустевших деревень этот лесной кордон с жителями от трёх до восьмидесяти лет –
самый многочисленный населённый пункт. Люди в нём продолжают жить и надеяться,
несмотря на ясное понимание того, что все они вдруг стали ненужными в своей
стране, как и сама профессия лесовода.
Ушли из жизни заслуженные труженики леса Черноусов Вадим Иванович и Соловьёв
Николай Кузьмич - шумят и тянутся к солнцу созданные и сохранённые ими леса.
Красушкин Вячеслав Николаевич, заслуженный лесовод России, ветеран труда живёт в
Череповце и, не поддаваясь возрасту, ведёт активный образ жизни; его ясное и
твёрдое лесохозяйственное мышление доказывает, что настоящие лесоводы бывшими не
бывают. Пётр Иванович Воронов живёт в усадьбе Шухтовского лесничества в посёлке
лесников, в строительстве которого принимал непосредственное участие. Живёт на
очень скромную пенсию, не скопив за долгую трудовую жизнь материальных благ, но
взращенные им саженцы стали основой хвойных древостоев по всему Северо-западу
России.
Вокруг Шухтова ельники стоят стеной, и в солнечный летний день прозрачно-зелёная
мгла в них перемежается пятнами мягкого света; лес над головой высится сквозными
ярусами, этажами. Переплетения корней в земных глубинах, пересечения ветвей в
вышине, где поет, звенит невидимый хорал - лес располагает себя в пространстве
так, чтобы каждой малой его частице хватало воздуха и света, и каждой ветке,
устремлённой в широкий просвет, в пустоту и свободу просеки или прогалины,
хватало милости природы, её страстной и холодной, всё примиряющей любви. Люди,
служившие этому лесу, жившие заботой о нём, становятся историей. Печально, что
их жизни и судьбы стираются из памяти потомства; их честный труд, любовь к лесу
вспоминаются всё реже, да и рассказать про это уже некому: мизерный штат в
лесничествах состоит из людей предпенсионного возраста - некому передавать опыт
и знания. И в Шухтове, и в Череповце уже мало кто помнит, где находятся
знаменитые именные культуры Соловьёва Н.К. А они с каждым годом всё выше и
служат живым свидетельством трудового подвига целого поколения лесоводов.
Сегодня на месте Красушкина и Соловьёва работают другие люди, и в опустынивании
лесохозяйственной жизни нет их вины. При всём желании они не могут вести лесное
хозяйство с той интенсивностью, с какой оно велось полвека назад: современная
лесная политика, знаменательная своей абсурдностью, лишила их этой возможности,
аннулировав и лесную охрану, и само понятие «лесное хозяйство».
Недавно Вячеслав Николаевич Красушкин рассказал о том, как в начале девяностых
годов в лесхоз приезжала группа американских бизнесменов с московскими экологами.
Американцы собирались вкладывать деньги в создание на Вологодчине рукотворных
хвойников на непокрытых лесом землях и облесения нелесных площадей: осушенных
болот, гарей, пустырей. Для чего американцам выращивать на наших болотах ели и
сосны? Оказывается, была у них такая программа увеличения площади лесов по всему
миру, чтобы созданные насаждения вырабатывали больше кислорода в атмосферу
планеты, и так как кислород границ не имеет, то нет разницы, где сажать деревья:
в Канзасе или в Вологде. Было отобрано в лесхозе 13 тыс. га потенциально
пригодных для закладки лесных культур, в том числе осушенные торфяники;
американцам всё показали, им всё понравилось, но дальше почему- то дело не пошло,
что-то не получилось. Вячеслав Николаевич с улыбкой вспомнил, как он подарил
американскому профессору валенки, и мы невесело пошутили над тем, что наши поля,
заросшие за прошедшие годы ольхой, ивой и молодыми ёлками, пашни, покрытые
бурьяном, теперь как раз выдают в атмосферу тот кислород, который хотели
получить американцы, собираясь тратить средства и силы.
Воспоминания о том, какой была лесная отрасль, и радостны, и печальны, и до сих
пор непонятно, кому же это надо было и зачем: разрушать эффективное, стройное,
развитое хозяйство, дававшее людям работу и заработок, приносившее государству
прибыль, земле и лесам обеспечивавшее защиту? Почему мы не умеем беречь то
хорошее, что служило десятилетиями и веками, то, что наши предшественники
создавали для нас ценой тяжёлой долгой работы, в трудных поисках приобретая
необходимый опыт, который должен бы стать для нас бесценным. Стать той ступенью,
с которой мы могли бы шагать дальше, сохраняя и приумножая созданное, и передать
приумноженное детям и внукам. Почему доставшееся нам наследие вываливается из
рук, как незнакомый инструмент вываливается из рук дилетанта, не умеющего им
пользоваться, как будто на своей земле мы чужестранцы, не знающие, откуда эта
земля взялась? Да, государство отстранилось от своих обязанностей во многом, в
тех отраслях жизни, которые без внимания и поддержки государства не могут
существовать в достойном виде. Да, сегодняшняя власть такова, что ей не
интересны, ею не любимы проблемы леса, земли и людей, живущих на этой земле. Но
и мы, граждане во многом преступно равнодушны к нашей обшей жизни и озабочены,
чаще всего, лишь сиюминутным личным благополучием.
Наши ветераны, работавшие в лесу по двадцать, по тридцать лет, не скопили для
себя денежных состояний, не приобрели дорогих машин, элитных квартир и особняков.
Но на них почему-то всё равно хочется равняться, соизмерять свою жизнь и себя с
их словами, делами и поступками. Может быть, потому, что их судьбы наполнены
чем-то большим. не имеющим материального выражения, и помнится напутствие,
которое давал младшим коллегам по работе Вячеслав Николаевич Красушкин: «Надо,
чтобы на работе крылья отрастали, и душа за лес болела».
Жители города и района должны быть благодарны сотрудникам Череповецкого лесхоза
за созданные и сохранённые их руками леса, которые сегодня выдыхают в атмосферу
тот самый не имеющий границ кислород. Знают ли сегодняшние менеджеры, занявшие
руководящие посты в министерствах, управлениях и департаментах, считающие
приоритетными лишь вопросы денежной выгоды – знают ли они, что в самом воздухе
их кабинетов есть доля труда целого поколения лесоводов, скромных и
высокопрофессиональных тружеников, таких, как наши ветераны? Ещё двадцать лет
назад по всей стране их была целая армия, лесных гвардейцев, работавших для
общего будущего, и российские многострадальные леса сохранены в значительной
степени благодаря их усилиям. Низкий поклон этим людям, и будем стараться
помнить о них.
Ольга СЕЛЕЗНЁВА,
Шухтовское лесничество,
Вологодская область
|
