|
Вологодская глубинка, Кирилловский район, известный
наследием предков, древними па мятниками мирового значения –
Кирилло-Белозерским и Ферапонтовым монастырями. Славящийся озёрами,
строевыми лесами, неописуемой красоты пейзажами. Жизнь тут кипела издревле.
Людей кормили лес, богатый зверьём, воды, изобилующие рыбой, сельское
хозяйство, хоть и в рискованной зоне земледелия, но надёжно обеспечивавшее
селян всем необходимым.
СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ вдохнула в эти земли новую жизнь, протянув дороги, эти
кровеносные сосуды государства, проникающие даже в самые заповедные уголки.
Они, дороги, дали почувствовать жителям связь с огромной страной, единым
организмом, который объединял и дышал, работая во благо всех. Этому
способствовали символическая плата за проезд, регулярные и частые рейсы
автобусов, дешёвый бензин. Страна заботилась обо всех, у неё не было
пасынков – жизнь била ключом и в этих краях.
Колхоз-артель «Северный» – самое маленькое (всего восемьсот пятьдесят
гектаров сельхозугодий) и самое удалённое хозяйство Кирилловского района.
Отсюда до Кириллова более ста километров, до Вологды – более двухсот.
Объединяет он жителей нескольких деревень Чарозёрского поселения. Четверть
века председательствует в нём Василий Александрович Васин, из местных,
опытный хозяйственник, любящий свою землю и своё дело.
Начало недоброй памяти 90-х годов, когда всё оказалось брошено на произвол
судьбы, не смогло подрубить хозяйство, настолько здесь была крепкая основа.
В 1996 году Васин закупил племенное молочное стадо. Надои были хорошие,
хозяйство себя полностью обеспечивало.
В 2005 году ближайший маслозавод в Кириллове, который исправно работал со
времён создания коллективных хозяйств, закрылся, так как колхозы «благодаря»
государственной политике снижения поддержки сельского хозяйства уже не
производили необходимого количества сырья. Транспортировка небольших объёмов
молока в Вологду, на расстояние в двести километров, оказалась крайне
невыгодной, и молочное стадо пришлось ликвидировать.
Но председатель Васин не сдавался. Заключил договоры и стал заниматься
откормом нетелей для других хозяйств района, благо кормовая база здесь
хорошая. Однако общее состояние сельского хозяйства в области, как и по всей
стране, давно уже пошатнулось, что не могло не сказаться на этом виде
деятельности. Расчёты с «Северным» производились несвоевременно, да и
дальность перевозки скота была совсем не на руку заказчикам. Настал момент,
когда сельхозпредприятия отказались от отказались от услуг, предоставляемых
«Северным».
Тогда хозяйство переключилось на откорм бычков. Правда, вскоре в сжимающихся
клещах «реформ» и это направление потеряло смысл: предлагаемые закупочные
цены в связи со вступлением России в ВТО становились ниже затрат на
производство мяса. К тому же имеющееся в хозяйстве скотопомещение оказалось
в аварийном состоянии, а средств на ремонт или строительство нового двора не
было. Так замыкался круг, который окончательно отрезал возможность
заниматься сельскохозяйственным производством.
- Знаете, - с горечью говорил Василий Александрович, – вот наблюдаю я за
политикой государства в отношении сельского хозяйства, сельского населения,
за принимаемыми законами в стране и области и понимаю, что такие хозяйства,
как наше, и люди, живущие на этих территориях, сегодня никому не нужны.
Никого не интересуют продовольственная безопасность страны, области, будущее
людей. Такое ощущение, что власть живёт по принципу «После нас хоть потоп».
Механизаторы колхоза досрочно ушли по сокращению на пенсию в шесть-семь
тысяч рублей. Тем, кому до этого возраста было далеко, дали пособие по
безработице – восемьсот рублей в месяц. Но для того, чтобы его получить,
нужно дважды в месяц ездить в Кириллов «отмечаться». Однако автобусное
сообщение давно отменено. Необходимо нанимать машину. А затраты на поездку
значительно превышают само пособие, так что в его оформлении нет никакого
смысла. Формально, себе в убыток, прибегая к помощи родственников,
добиваются пособия только те, кому не далеко до пенсии, – чтобы шёл стаж.
А ведь в колхозе есть семьи с маленькими детьми. Переезжать с обжитых мест
туда, где есть работа, не получится: главного – жилья теперь просто так
никто не даст. Его можно только купить.
Да на что ж его купишь с таких-то доходов!..
Нужно было искать выход, чтобы не оставить людей без средств к существованию,
сохранить трудовой коллектив и обеспечить хотя бы минимальный заработок
членам колхоза. И тогда Васин организовал заготовку и переработку древесины
и занятие рыболовством: озеро Воже площадью двенадцать на шестьдесят
километров богато рыбой.
И вроде дело пошло. Увы, радоваться было рано. Законодатели учинили и здесь
массу препон. В 2013 году вступил в силу новый закон о рыболовстве, согласно
которому промысловые участки распределяются на конкурсной основе, а одним из
условий конкурса является наличие собственной переработки, что небольшому
хозяйству, конечно же, не под силу.
С выходом нового лесного кодекса заготовка древесины в бывших колхозных
лесах, поменявших собственника, также стала невозможна. В прилежащих к
хозяйству лесных массивах на протяжении полувека велась вырубка зэками
исправительно-трудовых колоний. Такие участки, естественно, ни одного
арендатора не заинтересуют. Но в них есть мелкие недорубы, которых бы
хватило для заготовки древесины объёмом примерно в тысячу кубометров в год,
что вполне бы обеспечило занятость в колхозе «Северный». Но существующее
законодательство не позволяет использовать даже эту возможность.
Более того, из-за чиновничьего формализма люди лишились самого необходимого
для сельского жителя – возможности заготовлять дрова для собственных нужд.
Ведь чтобы их выписать, нужно добраться до райцентра в условиях полного
отсутствия автобусного сообщения на расстояние более сотни километров. И кто
только мог изобрести подобные порядки? Не иначе как какой-то
чиновник-чистоплюй, никогда не бывавший в деревне, полагающий, что булки
растут на деревьях, а тепло в сельских домах происходит от благодатного
российского климата. Вот так продолжал смыкаться этот круг, на деле
оказавшийся «реформаторской» петлёй.
Зато власть имущие проявили удивительную, трогательнейшую, прямо-таки
материнскую заботу о некоем предпринимателе, который взял озеро Воже в
аренду аж на двадцать лет. И отныне местным жителям, людям, выросшим в этом
заповедном уголке России, на своей родине, где дарами озера пользовались их
деды и прадеды ещё при царе, рыболовством заниматься нельзя, табу!
Что ж, свояк свояка видит издалека. Многие из подобных «предпринимателей»
живут по тому же принципу, что и власть временщиков, – «после нас хоть потоп».
Как «социальные» пираньи, как саранча, подвергая полному уничтожению всё
живое вокруг. Саранча, как известно, начисто пожирает посевы, а потом
перелетает на новые, благо Россия большая. И паразитам плевать, что будет на
загубленных пространствах. Именно по такому принципу компрадорские
ставленники более двадцати лет подряд безнаказанно пожирают потенциал
великой страны.
Чувствуя некую неуместность своего вопросу, я всё же интересуюсь у Василия
Александровича, не спасёт ли хотя бы временно селян охота. И по его реакции
ощущаю свою неосведомлённость.
- О, охота, – слегка иронизирует он, – пожалуйста. Сюда заезжают
состоятельные люди отдохнуть, поразвлечься. Знаете, сколько стоит лицензия?..
Но, как вы понимаете, колхоз к этому бизнесу никакого отношения не имеет...
Нет, охота нам не по карману.
- Ну а как руководство района?
– Да был как-то у нас глава района.
– Ну и?..
– Он ничего не пообещал. Сел в свою машину и уехал В райцентр.
Слушаю эту полную безысходности историю и понимаю, что она, словно в зеркале,
отражает истинное лицо режима с его набившими оскомину благообразными
масками, убаюкивающими речами с высоких трибун и полным равнодушием к
судьбам рядовых граждан.
Что касается Василия Александровича, то он по-прежнему обивает пороги
начальственных кабинетов. Нет, не подачки просит. Пытается объяснить, что,
когда люди работали, небольшой колхоз, которым он и сейчас руководит,
регулярно делал в бюджет района все необходимые налоговые отчисления. Так
верните людям возможность хоть что-то заработать. Не наращивайте мрачную
череду «достижений» последних лет.
|
