|
В Вологде нашли и расшифровали
берестяную грамоту, писанную между 1280 и 1320 годами. Автор исторического
документа жалуется некоему Якову на то, что Остафий не заплатил ему
положенных денег и не возместил расходов, тогда как Самуил получил-таки
рубль. Археолог Игорь Кукушкин верит, что найденное письмо поможет городу
войти в семью древнерусских центров. Корреспондент «Культуры» побывал на
вологодском раскопе.
...Кукушкин, одетый в куртку цвета хаки и резиновые сапоги, задумчиво
курит, опираясь на металлический забор, которым обнесена территория раскопок
на улице Ударников. Последние дни он бегал по пресс-конференциям и приемам в
костюме, отвечал на звонки с номеров с замысловатым кодом и заставил ведущие
информагентства по буковкам разучить свое сложное отчество Полиевктович. И,
как признался, безумно рад, наконец, «вернуться в свою яму».
В Вологде археолога знают и уважают все. Несколько лет назад наш герой
разыскал останки крепости Ивана Грозного, что позволяет с фактами в руках
предположить, что у первого царя были большие виды на Вологду. «Сейчас
готовим материалы для книги, — довольно улыбается Кукушкин. — И это будет не
тоненькая научная монография в мягкой обложке, а красочное издание с
рисунками».
Думается, правда, что Игоря Кукушкина и на презентации этой книги будут
спрашивать о дальнейшей судьбе Якова, Остафия и Самуила. Имя археолога
сейчас стойко ассоциируется с найденной берестяной грамотой. За раскопками в
буквальном смысле следит весь город. «У меня дома каждый вечер теперь
спрашивают, чего еще нашли», — признается один из участников раскопок.
— Этот кусочек бересты привлек внимание к истории нашего края со стороны
самых разных слоев общества, в том числе академических кругов, что нас очень
радует, — говорит Игорь Кукушкин. — Спрашивают, где и как нашли, что еще
видели. Берестяная грамота вытянула за собой на свет длинную цепочку наших
прежних изысканий. И результат уже есть — мы увеличиваем площадь раскопа.
С этим местом археологам вообще-то сильно повезло. Из-за забора всего в
километре рисуются купола главного храма Вологды — Софийского собора. Обычно
в центре города каждый квадратный метр выкуплен и застроен, а археологов
приглашают разве что посмотреть на работу экскаватора. Но застройщик на
улице Ударников проявил, так сказать, местный патриотизм и временно передал
участок ученым.
По словам Кукушкина, это место сразу показалось ему перспективным. В
XIII–XIV веках здесь располагался жилой квартал, а в следующем столетии,
когда Вологда перешла под юрисдикцию Москвы, появился земляной вал для
охраны города. Поэтому находки, в зависимости от слоя, имеются как бытовые,
так и военные.
— Трудно сказать, почему мы в Вологде раньше не встречали берестяных грамот,
хотя и понимали, что они тут должны быть, — откровенничает Кукушкин. — Ведь
на большей части древнего вологодского городища земля более сухая, нежели в
Новгороде или Москве, а это влияет на сохранность органических тканей. Я
всегда надеялся, что находки будут, уже 25 лет копаю городище. И вот такое
открытие! Думаю, оно станет рубежным. Теперь Вологда в историческом плане
поднялась как бы на новый уровень.
В археологическом лагере, где сейчас трудятся более двадцати
студентов-историков и волонтеров, царит разделение труда. Юноши кидают землю
лопатой, девушки в резиновых перчатках перебирают ее на предмет находок,
которые доставляются наверх, где их промывают в тазиках. Анастасия Гомзякова,
обнаружившая берестяную грамоту, — из этой вот моечной бригады. Окончила
архитектурный факультет, но к работе по специальности пока не приступила,
решила на каникулах в виде летней практики порыться в старых фундаментах.
— Все было, как обычно, бересту ведь часто приносят на промывку, —
рассказывает она. — Я соскребла грязь со свитка и сразу увидела несколько
букв. Мне показалось, написано название какой-то улицы. Я не стала дальше
разворачивать, а понесла начальству. Игорь Полиевктович посмотрел и вроде
буднично, но и торжественно тоже, сказал мне: «Поздравляю, Настена, ты вошла
в историю».
Игорь Кукушкин не скрывает, что рассчитывает найти новые берестяные
документы. С недавней находкой уже ознакомились ведущие московские историки,
в том числе один из главных знатоков русских берестяных грамот Андрей
Зализняк. Академик признал ее подлинность и фактически присвоил номер —
цифра уже четырехзначная, количество грамот давно перевалило за тысячу.
Изучение берестяных грамот — молодое направление в науке. Первая, с
нацарапанным на бересте текстом, была обнаружена в 1951 году в Новгороде.
Берестяные записки делового, семейного и любовного содержания поведали
историкам о том, что в XII–XIV веках искусством письма владели широчайшие
слои городского населения Руси — купцы, ремесленники, женщины и даже дети
6–7 лет.
Вологда стала десятым городом России и 13-м на территории бывшего СССР, где
находили берестяные свитки «с буковками». Новгород, Псков, Москва, Смоленск,
Тверь... Вологда оказалась в почтенной компании.
— Стали ли мы частью семьи древнерусских центров? Думаю, топчемся на пороге,
— рассуждает Игорь Кукушкин. — Нас узнают, привечают, но Вологде нужно
сделать еще один шаг, чтобы войти туда окончательно и бесповоротно. И дело
не столько в погоне за новыми находками, сколько в изучении старых и
обобщении. Наши исследования обрывочны, а нужно дать общую картину древней
Вологды.
Археолог верит, что найденная берестяная грамота откроет новые возможности
для исследований. Ведь в ней написано не только о Якове и Остафии, в
министерствах и академиях, возможно, разберут нечто новое, рассказывающее о
средневековом потенциале Вологды. Чувство легкой обиды на несправедливое
отношение к прошлому города присуще большинству местных археологов. «Затирают
нашу малую родину, чего и говорить, десятилетиями затирают», — жалуются они.
Кукушкин объясняет это тем, что археология, как и все прочие явления,
подвержена моде.
— Когда-то было всеобщее увлечение античными городами — много обнаружили в
Крыму, в 50-е годы советские археологи переключились на изучение
древнерусских крепостей, после обнаружения первой берестяной грамоты
переживала бум городская археология. Вот в тот момент и Вологду стали
изучать. Потом пошла волна раскопок древнерусских курганов, а интерес к
городам, напротив, немного поутих. Хотя, справедливости ради, мода может
быть и весьма полезной, скажем, для популяризации науки, знакомства молодежи
с новыми открытиями, с жизнью и бытом наших предков. Но, хочу подчеркнуть,
за всем этим скрывается тяжелый труд археологов, чтобы им заниматься, нужно
по-настоящему болеть и глубоко интересоваться историей, иметь желание
доискаться до истины, — резюмирует Кукушкин. — Надеюсь, кого-то из ребят,
которые сейчас помогают нам в раскопках, найденная берестяная грамота
подтолкнет стать археологом.
|
