|
Зовут меня Владислав Бирюков. Я курсант
ВИПЭ ФСИН России. В поисковых экспедициях участвую с 14 лет, не новичок.
Довелось выезжать на поля сражений Великой Отечественной войны и в
Республику Карелия, и в Волгоградскую, Воронежскую, Новгородскую области.
Зимой этого года в составе поискового отряда института я отправился в самую
необычную на данный момент подобную экспедицию - раскопки велись в болоте...
Летом 1943 года над Тешемлёвским болотом Бабаевского района столкнулись два
самолета. Обломки и экипаж первого были найдены сразу, а вот второй
бомбардировщик вместе с пилотами штопором вошел в болото и пролежал в вязкой
топи более 70 лет. Выезды вологодских поисковиков к месту трагедии начались
четыре года назад, когда было установлены координаты крушения ПЕ-2.
Проводить там работы можно лишь зимой, когда верхний слой грунта сильно
промерзает. Несмотря на это, поисковикам удавалось с каждым годом привлекать
к поискам все больше энтузиастов. Не остались в стороне курсанты и
сотрудники ведомственного вуза. Очередная и последняя экспедиция по подъему
советского бомбардировщика состоялась в феврале 2016 года. (Материал о
предыдущей экспедиции см. в «ПиН» №5 за 2015 год.)
Собрав вещи и все необходимое оборудование, наша группа (11 курсантов и один
офицер) отправилась в путь. Преодолев 320 километров на автобусе, мы
разместились в здании бывшего поселкового медпункта вместе с другими
участниками экспедиции. Поужинали, назначили дежурных по кухне и легли спать.
Впереди всех ждал первый рабочий день.
День первый
Утро. Привычный для курсантов ранний подъем и завтрак. Путь к месту крушения
предстоял нелегкий, добраться до места можно было только на вездеходе. На
улице холодно, поэтому одежду для работы на болоте подобрали соответствующую:
если не хочешь промокнуть или замерзнуть, - надевай поверх рубашки и
джемпера старый, но надежный бушлат с зимним подкладом. Неотъемлемый атрибут
костюма поисковика - валенки, обязательно с прорезиненной подошвой. Поверх
всего - общевойсковой защитный комплект (ОЗК), который пришелся для работы в
болоте как раз кстати.
Прибыли на место крушения. Масштаб работ меня поразил: в первые дни в
Тешемлёвском болоте трудилось порядка 50 человек. Кроме членов Вологодского
объединения поисковиков и курсантов ВИПЭ ФСИН России были волонтеры из
других регионов и местные газовики. Три предыдущих года энтузиасты во главе
с председателем отряда Александром Метёлкиным извлекали все находки с
глубины шесть-восемь метров при помощи ведер. В болото погружались
профессиональные водолазы с аквалангом, постоянно рискуя зацепиться за корни
и ветки деревьев. В этом году благодаря президентскому гранту для поисковых
работ был выделен экскаватор, производительность труда выросла в разы.
Многотонная машина в умелых руках работала с невероятной точностью и
аккуратностью, но, несмотря на большую помощь спецтехники, многое
по-прежнему приходилось делать вручную.
Наша бригада работала в основном саперными лопатами и руками, тщательно
перебирая отвалы, чтобы не пропустить ни одной, даже самой маленькой, детали.
В тот день я нашел часть летного шлемофона... Трудно передать чувства,
которые я тогда испытал. Ведь была высока вероятность, что где-то рядом в
слое болотного ила находятся и фрагменты черепа пилота. Я принялся работать
еще усерднее, чем прежде.
Спустя некоторое время из болота подняли кисть руки одного из членов экипажа.
Для людей, впервые участвующих в раскопках, это может показаться шокирующим,
но опытные поисковики понимали, что они на верном пути, и останки летчика
совсем рядом. Упорно и тщательно еще несколько часов мы перебирали
промерзший ил и мох, уже казалось, что удача отвернулась от нас, - как вдруг
в ковше экскаватора показалось что- то металлическое... Это был радиатор
самолета. На этом находки первого дня нашей экспедиции закончились.
Мы очень устали, пора было собираться обратно в лагерь.
День второй
Второй день нашей работы в полной мере оправдал главные задачи экспедиции и
стал, пожалуй, самым результативным и запоминающимся. Еще перед выездом на
болото в душе было необъяснимое чувство, что удача сегодня будет на нашей
стороне.
Каждый уже знал свою задачу, поэтому на раскопках все действовали быстро и
организованно. Опытные поисковики Анатолий Шушурин и Дмитрий Метёлкин
запустили две специальные мотопомпы, которые на протяжении многих лет служат
поисковикам, и за это даже получили имена, как полноправные члены отряда. К
слову, «Рита» и «Илюша» (как ласково называют их поисковики) справлялись со
своей работой «на отлично», выкачивая не только воду, но и кубометры вязкого
болотного ила. Спустя несколько минут работа кипела уже на всех участках: мы
с ребятами перебирали оставшиеся необследованными отвалы, экскаватор вновь
начал поднимать болотный грунт... и в этот момент руководитель экспедиции
заметил в ковше экскаватора что-то напоминающее человеческие останки.
Предчувствие меня не подвело, день только начался, а нам уже так повезло.
Экскаватор опустил свой ковш на «берег», - и все тут же сбежались, теперь
было очевидно: мы нашли одного из пилотов...
Зрелище было явно не для слабонервных. Безусловно, за пятилетний стаж
поисковой работы мне часто приходилось поднимать останки бойцов, но с таким
я столкнулся впервые... К работе приступили наиболее опытные поисковики. Они
аккуратно извлекли тело летчика и пояснили, что болотная среда перекрывает
доступ к кислороду, процесс разложения значительно замедляется, поэтому все
поднятое с глубины, в том числе и тело пилота, хорошо сохранились. При
дальнейшем осмотре выяснилось, что у летчика не было головы... Еще одним
удивительным фактом было то, что на теле полностью отсутствовала одежда.
Появилась версия, что после авиакатастрофы техниками аэродрома здесь уже
велись работы по подъему самолета, о чем свидетельствует старый бревенчатый
настил, который со временем осел в болото. Возможно, этими же людьми было
обнаружено и тело летчика. Скорее всего, они раздели его, чтобы сохранить
обмундирование, как того требовала инструкция по захоронению красноармейца.
Вот только почему те, кто в то время вел поиски, не смогли похоронить
погибших людей по-человечески, до сих пор остается необъяснимым...
После сытного обеда, старательно приготовленного дежурными на костре, работа
продолжилась. Экскаватор раз за разом погружал ковш в глубь болота, но в
гуще поднятого грунта попадались только мелкие обломки фюзеляжа и патроны от
крупнокалиберного пулемета. Поэтому мы решили изменить направление поиска. С
противоположной стороны раскопа нам посчастливилось найти второй двигатель.
Редко удается так быстро и без особых повреждений поднять столь крупную
находку на поверхность. У нас это получилось благодаря по-настоящему
ювелирной работе экскаваторщика Александра. Уже на «берегу» мы осмотрели
двигатель - в болотной трясине он отлично сохранился: осталась заводская
краска, все идентификационные номера четко просматривались. Еще долго мы не
могли оторваться от этого артефакта, с необъяснимым трепетом разглядывая
каждую деталь. Теперь нельзя было терять ни минуты - пока солнце не ушло за
горизонт, нужно было обследовать как можно большую территорию.
Не успели мы перевести дух от первых находок этого дня, как из толщи мутной
воды вновь показалось что-то металлическое, оно тоже было довольно
внушительных размеров. Когда ковш экскаватора полностью поднялся из болота,
мы сразу поняли что это винт бомбардировщика. Бросилось в глаза, что лопасти
были сильно искорежены, ведь в 43-м самолет штопором рухнул в болото...
После промывки и очистки двигателя я вместе с другими поисковиками принялся
рассматривать винт. Было видно, что краска так же, как и на двигателе
отлично сохранилась, но некоторые лопасти сильно исцарапаны.
Неожиданно для всех среди царапин мы обнаружили еле заметную блеклую надпись.
Все тут же сбежались, приглядевшись, прочли на одной лопасти: «Семёнов
Михаил». Из архивных документов ранее было установлено, что он являлся
командиром экипажа. Эмоции захлестнули меня, в воображении предстала картина,
как в 1943 году молодые летчики перед отправкой на фронт вычерчивают на
лопастях самолета свои фамилии...
Солнце уже катилось к закату, пора было возвращаться в лагерь. Вечером во
время отдыха я позвонил маме, чтобы поделиться впечатлениями. Она уже
привыкла к тому, что я часто бываю в экспедициях, поэтому ее трудно было
чем-то удивить, но когда я рассказал о результатах работы в этот день, мама
ответила, что слушает меня со слезами на глазах. А еще: что гордится мной и
рада тому, что есть такие люди, для которых эхо войны не пустой звук...
День третий
На третий день нашего пребывания в Бабаевском районе погода стала к нам
более благосклонна. Столбик термометра потянулся вверх, местами выглядывало
солнце. К этому времени район поиска уже был значительно расширен, раскоп
напоминал место падения метеорита. Меня восхищала смелость и профессионализм
экскаваторщика, который раз за разом вел многотонную машину к краю обрыва,
ведь в любой момент экскаватор мог скатиться в болото... К слову, в этот
день Александр наверняка ощущал себя самым счастливым человеком на земле -
во время работы на болоте ему сообщили о рождении дочери.
В этот день к нам прибыла съемочная группа правительства Вологодской области
для записи специального репортажа о работе отряда. Журналисты быстро
погрузились в атмосферу раскопок и даже остались с нами до вечера, чтобы
помочь в работе. Но по сравнению с прошлым днем находок практически не было,
за исключением части крыла бомбардировщика и детали от приборной панели.
Экскаватору уже некуда было выгружать поднятую из болота массу, нам же
пришлось увеличить темп работы. Теперь мы не просто перебирали отвалы
вручную, а сначала обследовали их металлоискателем. Часто в густой болотной
грязи нам попадались мореные корни, ветки и куски стволов деревьев, по
своему строению иногда очень напоминающие кости человека... Вечером, когда
мы добрались до лагеря, было решено организовать помывку. Конечно, нам
курсантам не впервой «стойко переносить все тяготы и лишения», но после
такого изнурительного труда - по пояс в болотной трясине - новость о бане
всех очень взбодрила. В деревне нашлись отзывчивые жители, которые радушно
приняли нас: истопили баню и на всю бригаду из 12 человек нагрели воды.
Поблагодарив гостеприимных хозяев за доброту, мы довольные отправились
отдыхать, ведь впереди ждал завершающий день экспедиции.
День четвертый
На улице было темно, но мы уже выдвинулись на болото, чтобы завершить
поисковую экспедицию. Перед глазами мелькали стройные сосны и ели. Я думаю,
эта дорога и этот завораживающий зимний пейзаж еще долго будут нам сниться...
По сравнению с прошлыми днями наши ряды заметно поредели, большинство
поисковиков вернулись в город, к основной работе. Мы остались за главную
рабочую силу. Необходимо было обследовать последнее место, на котором прежде
стояли мотопомпы. Без промедлений мы взялись за дело, извлекли множество
различных обломков, гадая, как именно под землей расположен самолет. Скорее
всего, при столкновении он разлетелся на множество мелких обломков, поэтому
то, что нам удалось найти радиатор, второй винт и двигатель, - уже было
большой удачей.
В одном из очередных отвалов мы обнаружили подошву сапога. Надеялись найти
рядом с ним еще что-либо ценное, но, тщательно перебрав болотный грунт,
ничего не обнаружили. Экскаватору все труднее было подобраться к болоту, наш
бревенчатый настил уже почти полностью увяз в нем, а топливо было на исходе.
Вечерело. Руководитель экспедиции Александр Метёлкин принял решение о
завершении работ. Собрав все оборудование и найденные артефакты, с чувством
выполненного долга мы направились в лагерь.
День пятый
Огромная работа по подъему останков членов экипажа и самого
бомбардировщика Пе-2 продолжительностью в четыре зимних экспедиции была
успешно завершена. Наступило время возвращаться в институт.
С раннего утра мы начали сборы, помогали грузить вещи и оборудование другим
поисковикам, прибирались в доме. Когда все было готово, председатель
Вологодского объединения поисковиков Александр Метёлкин построил нас,
выразил благодарность и сказал, что мы сделали для погибших летчиков все,
что могли, а может быть даже больше...
P. S. В институт мы вернулись уставшими, но гордыми от того, что внесли свой
вклад в разгадку исторической тайны. Начальник института генерал-майор
внутренней службы Сергей Витальевич Бабурин лично поблагодарил нас за
проделанную работу и пожал руку каждому курсанту-поисковику, отметив, что мы
приняли участие в очень важном и благородном деле, и еще раз напомнил слова
великого русского полководца А. В. Суворова: «Война не закончена, пока не
похоронен последний солдат».
Я уверен, что тот, кто однажды побывал в подобной поисковой экспедиции,
многое осознает по-новому.
Я готов вновь отправиться на раскопки, чтобы исполнить свой человеческий
долг перед теми людьми, которые героически исполнили свой.
Память о трагедии, разыгравшейся в вологодском небе в 1943 году, навсегда
будет увековечена в истории. Одним из условий Президентского гранта было
создание передвижной выставки. 23 февраля ее уже показали вологжанам на
площади Революции, у Вечного огня.
Работа в архивах еще продолжается, и, может быть, откроются новые факты. Но
самое главное, в чем уверены все участники экспедиции, - останки пилотов
будут похоронены со всеми воинскими почестями. Погребение состоится в день
гибели экипажа самолета - 28 июля...
|
