|
Вологодские филологи изучили
повесть Василия Белова «Привычное дело» как характерный
вологодский текст
Результатом научных исследований
стала монография, написанная коллективом ученых ВоГУ под
общей редакцией кандидата филологических наук Сергея
Баранова. Повести «Привычное дело» в 2016 году
исполнилось 50 лет.
Газета «Премьер» рассказала об этой важной книжной
новинке. Монографию презентовали уже дважды: в Центре
писателя Белова и в областной библиотеке имени
Бабушкина, и думается, что она еще не раз попадет в поле
зрения читателей и исследователей.
Параллельная цивилизация
Издание «Повесть В. И. Белова «Привычное дело» как
вологодский текст» – далеко не первая книга, посвященная
«Привычному делу», но почему лингвисты и литературоведы
такой огромный интерес проявляют именно к этому тексту
среди всего творческого наследия классика? «Эта повесть
достойна того, чтобы по ней издали отдельную
энциклопедию», – считает заведующий кафедрой литературы,
профессор ВоГУ Сергей Баранов. Дело в том, что
«Привычное дело» занимает особое место в истории
литературы и общественной жизни XX века.
Фактически с издания «Привычного дела» в 1966 году
начало формироваться такое понятие, как «деревенская
проза», и, хотя с самим этим термином многие писатели и
филологи не согласны до сих пор, всё же оно закрепилось
в повседневном обиходе. Впервые тема деревни в
современном мире, где царят процессы унификации и
урбанизации, была раскрыта в художественном тексте
настолько глубоко и остро, что с ней пришлось считаться
даже тем, кто полагал, что такой проблемы и вовсе не
существует.
Василий Иванович показал вологодскую деревню как
«параллельную» цивилизацию со своей историей, культурой
и даже со своим языком. В этом тексте классик
использовал богатейший арсенал вологодских говоров и
просто живую крестьянскую речь. К примеру, даже самые
обычные, общеупотребительные слова в «Привычном деле»
отражают бережное отношение деревенских людей ко всему
живому, растущему, цветущему. С этой целью Василий Белов
намеренно называл детей не иначе как «детками», «небо» –
«небушком», корову Рогулю – «мамушкой».
За долгие годы исследований филологи даже подсчитали
количество слов разных стилей и языковых пластов,
выявили их пропорциональное и процентное соотношение,
объяснили, зачем писатель использовал именно такую
лексику (скажем, известно, что в текст объемом примерно
в 40 тысяч слов Белов ввел порядка 1200 диалектизмов). И
несмотря на всё, что уже написано о «Привычном деле»,
изучение этого текста не прекращается, а интерес не
ослабевает.
Трудности перевода
С каких позиций не рассматривай «Привычное дело»,
придется признать, что это именно вологодский текст,
настолько самобытно показана в нем народная культура, но
получилось так, что, говоря о вологодской деревне,
Василий Белов описал процессы в обществе, характерные не
только для нашей области и страны, но и всего мира.
Возможно, именно поэтому «Привычное дело» – наиболее
часто переводимое на иностранные языки произведение
писателя. Повесть издана в Германии, Казахстане,
Финляндии, Франции, Чехословакии, Швеции, Эстонии... Но
переводить Белова очень трудно, поскольку порой
переводчикам приходится объяснять не только и не столько
значение слов, сколько сами культурные понятия из его
книги, и иногда найти соответствующие параллели в
культурах иных государств очень сложно. В монографии
филологи Елена Ильина и Наталья Фишер (глава «Привычное
дело» и проблемы художественного перевода») рассуждают
именно об этом на примере переводов на немецкий язык в
70-х годах прошлого века.
Автор первой главы («Повесть В.И. Белова в зеркале
литературной критики 1960-х годов») Юрий Розанов
показывает, какой отклик вызвало произведение в те годы,
когда оно было издано. Любопытно наблюдать, как
современники, благодаря повести, открыли для себя и
нового выдающегося писателя, и новую тематику в
литературе. Исследователь Светлана Головкина подготовила
вторую главу – «Мир крестьянской семьи». Институт семьи,
рода – ключевое понятие в крестьянской культуре, говоря
о родственных взаимоотношениях в повести, филолог
показывает, какое огромное значение придавал этой теме
Василий Белов.
Вечная оппозиция
Все знают, что классик в своей книге «Лад» описал
практически всю предметную сторону крестьянской жизни.
Очевидно, что истоки этого интереса прозаика к вещам
повседневным, бытовым можно найти уже в «Привычном
деле». В третьей главе монографии, которая так и
называется «Люди и вещи», ее автор Анна Фёдорова
рассказывает об отношении героев к самым обычным
предметам: хомуту, завёртке, разнообразной утвари,
сельскохозяйственным инструментам. И оказывается, что в
деревенской жизни нет ни одной случайной или не нужной
вещи: взаимодействуя с предметами, герои словно познают
мир и свое место в этом мире.
Одну из самых главных проблем рассматривает Татьяна
Воронина в главе «Город и деревня: пути и перепутья»: в
«Привычном деле» оппозиция «город – деревня» не просто
обозначена, не просто описана. После выхода этого
произведения противопоставление «город – деревня» стало
одним из фундаментальных в деревенской прозе.
В пятой главе «Карнавальный смех и его «фигуры», автором
которой является Сергей Баранов, излагается теория
карнавала знаменитого литературоведа Михаила Бахтина. По
мнению Сергея Юрьевича, найти отражение этой теории
можно и в «Привычном деле» на примере описаний того, как
нарушается привычный жизненный цикл деревни.
И, наконец, последняя седьмая глава – «Кинопрочтение
повести «Привычное дело». Это исследование написано
Светланой Патапенко и посвящено фильму «Африканыч».
Картину в 1970 году снял режиссёр Михаил Ершов. Он
по-своему интерпретировал текст, так что и до сих пор не
все критики и поклонники творчества писателя принимают
эту работу. О значимых различиях между повестью и
фильмом идет речь в последней главе.
 |
|
 |
Источник:
http://cultinfo.ru/news/2017/6/vologda-philologists-and-linguists-have-studied-th |
